Братишка

Медленно открыв глаза, Михаил попытался подняться. Но неимоверная боль пронзила все его тело так, будто тысячи острых игл одновременно воткнулись глубоко вовнутрь. Сколько он здесь пролежал, трудно было сказать. Но по всей видимости, долго. Рука затекла так, что ею трудно было пошевелить. О ногах можно было вообще не говорить. Он просто их не чувствовал.

Собравшись с силами, если можно так сказать в его положении, Михаил все-таки попытался осмотреться. Но повернуть голову в какую-либо сторону он не смог. Бессильно опустив ее на землю, Михаил открыл глаза. Над ним простиралось голубое небо с плывущими куда-то вдаль белыми облаками.

«Облака, белогривые лошадки…», – пронеслось в голове из детской песни. Он усмехнулся и тут же скривился от боли. Все лицо его саднило.
– Деда, смотри, – услышал Михаил детский голосок где-то совсем близко.
– Эко… етить ее в кочерыжку, – тут же послышался старческий голос, и Михаил увидел склонившееся над ним лицо старика. – Как тя угораздило, сынок?
Михаил в ответ только застонал.
– Да… Дитятко, бяги скорей за подмогой. Я покараулю.
– Я быстро, деда, – сказал детский голос. Михаил не мог видеть, кто это – мальчик или девочка. Но то, что совсем маленький, он понял.

Дед наклонился над ним и принялся что-то неразборчиво шептать. Михаил не понимал, что шепчет старик, но боль в теле постепенно утихала и он закрыл глаза.
Через какое-то время Михаил почувствовал, что его осторожно подхватили чьи-то сильные руки и так же осторожно положили на носилки.

– В больницу надо, – сказал мужской голос.
– Нельзя, – ответил второй, – он весь переломанный. Надо сначала шины наложить, не довезем по такой дороге.
– Ну, тогда сюда вызвать скорую из города.
– Это мысль. Давай, Андрюха, звони. Может, они прямо сюда подъедут. Как-никак врачи.
– А мы тебе что?
– Мы? Ну да… зоотехник и фельдшер, – усмехнулся первый.
– Успеете вы лясы поточить. Вязите яво ко мне, – сказал старик.
– Ну ты чего, Михеич? Сказано же, сейчас приедет скорая.
– Да покуда она приедить, вона яму совсем заплохеить.
– Ну что там, Андрюха? Дозвонился, али что?
– Дозвонился. Будут через полчаса.
– Иде полчаса, тама-ка и час цельный. По нашим-то колдобинам, – проворчал старик Михеич.
Михаил лежал на носилках и не шевелился. После старикова шептания ему в самом деле было легче. Он смотрел на проплывающие облака и вспоминал, что же с ним произошло такого, что он оказался в таком состоянии и далеко от города. На ум приходили отрывки разговоров, мелькали какие-то лица. Но конкретного ничего он не помнил.
Минут через сорок приехала скорая. Его поместили в машину, и врачи принялись за работу. Через несколько минут он уже был загипсован и ему поставили капельницу.
– Чаво там, сынок? – спросил старик врача.
– Жить будет, папаша, не волнуйтесь. Вы его нашли?
– Внучка увидала, Сонька. Она у меня глазастая, – сказал Михеич, явно гордясь за свою внучку.
*****
А в городе в это время в дежурной части полиции стояла женщина и плакала.
– Слезами тут не помочь, гражданочка. Пишите заявление. Но поиски начнем через три дня. Может за это время ваш муж вернется.
– Это брат мой. Он не женат, – ответила женщина, продолжая всхлипывать.
– Ну, тем более. Дело молодое.
– Да нет же. Как вы не понимаете?.. Он никогда надолго не пропадал. И всегда звонил. А тут ни звонка, ничего. И на работе не появлялся. Понимаете, я для него, как мать. С пеленок его растила. Он во всем меня слушает.
– Женщина, мы вас прекрасно понимаем. Если не появится, объявим в розыск. Никуда не денется, вернется.

Вдруг дежурный вытянулся в струнку и отдав честь, произнес:
– Здравия желаю, товарищ полковник.
– Что у вас здесь? – полковник подошел ближе к женщине.
– Маруся? Золотарева? – удивленно спросил он.
– Боря? То есть… – женщина тоже была удивлена такой неожиданной встрече.
– Маруся, что случилось у тебя? Ну-ка, пройдем в мой кабинет.
Он взял женщину под руку и повел в свой кабинет.
– Садись, Маруся, – он показал ей на диванчик и сам присел рядом. – Так неожиданно встретились. И, судя по твоим слезам, встреча наша не из приятных. Рассказывай.

– Понимаешь, Боря, брат мой пропал. Мишка. Ты же помнишь его?
– Ну как же? Конечно, помню. Малой такой сорванец. Мы с тобой уже школу заканчивали, а он только в первый класс пошел.
– В третий, Боря.
– Или в третий? Ну да, я запамятовал. Прости, Маруся. Расскажи подробнее, что случилось. Воспоминания оставим на потом. У нас с тобой еще будет время.
– Он как ушел вчера утром, так до сих пор не появился дома. На звонки не отвечает. На работе не появлялся. С ним что-то случилось, Боря. Я чувствую. Помоги.
– Заявление написала?
– Написала. Только мне сказали, что искать начнут по истечении трех суток.
Она снова заплакала.
– Марусь, давай договоримся. Ты не будешь плакать, а я постараюсь тебе помочь. Утри слезы и отвечай на мои вопросы. Хорошо?
Маруся кивнула и вытерла слезы платочком.
– Вот так-то лучше.

Борис Петрович Зубцов и Маруся Золотарева учились в одном классе. И Борис был влюблен в красивую рыжеволосую девочку с зелеными глазами. А она, как ему казалось, смеялась над ним.
И сейчас, благодаря ей, он служит в полиции. И нисколечко об этом не жалеет.

После окончания школы Маруся поступила в политехнический институт. Борис хотел пойти в медицинский. Но поступил туда же, куда и Маруся, только на другой факультет. После института его оставляли на кафедре, но он отказался и пошел в армию.

Друг написал ему, что Маруся выскочила замуж за хорошего человека и думать о нем забыла. Да что забыла? Она и не думала о нем никогда. Это же он любил ее. Это письмо перевернуло все в жизни Бориса.
Он решил остаться на службе сверхсрочно. Так вот и разошлись их пути надолго. Но Борис остался верен своей Марусе и так никогда и не женился.
А Маруся воспитывала своего младшего брата и тоже не думала выходить замуж. Сначала потому, что Мишка был еще маленький. А потом потому, что стал уже большим и все стал понимать. Подло поступил друг Бориса, оклеветав Марусю в его глазах. Сам был в нее влюблен. Но Маруся и его игнорировала, не только Бориса.
И вот сейчас они сидели друг возле друга так близко, что Борис Петрович вспомнил те чувства из юности. А Маруся? А Маруся была занята переживаниями о своем брате.

– Маруся, а ты замужем? – вдруг спросил Борис.
Маруся посмотрела на него долгим взглядом, не сразу поняв вопрос. Потом неожиданно для самой себя покраснела отчего-то и опустила глаза.
– Не успела, – тихо произнесла она.
– Понятно. Мишка на первом месте, – сказал Борис и улыбнулся. Он был рад этому известию. Несмотря на прошедшие годы, он по-прежнему был влюблен в свою Марусю.
Встав с диванчика, он пружинистым шагом подошел к своему столу и нажал на звонок. В кабинете появилась миловидна секретарша.
– Катя, сделайте нам чай.
– Хорошо, Борис Петрович, – ответила Катя и вышла.
– Я помню твои вкусы, Маруся. Ты все так же не любишь кофе и пьешь только чай? Я угадал?
– Угадал, Боря, – ответила она и тоже улыбнулась.
– Вот так-то лучше, Маруся Золотарева. Улыбка к лицу любой женщине. А уж тебе и подавно. Ты по-прежнему красавица. И волосы такие же.

Он еще хотел сказать, что и запах не изменился. Она пользуется такими же духами, как в юности. Не изменила своим предпочтениям.
Вкус у нее был отменный. И одевалась она по-особенному, не как все девочки.
Борис смотрел на нее с восхищением. А она смущалась под его взглядом и старалась не смотреть ему в глаза.

Катя принесла чай. Они пили его и молчали, каждый думал о своем.
– Боря, спасибо тебе, – нарушила молчание Маруся.
– Да за что же? Я пока ничего не сделал.
– Пойду я, – робко сказала она.
– Марусь, вы с Мишкой там же живете?
– Да. Зайдешь в гости?
– Приглашаешь?
Маруся кивнула.
– Тогда зайду. Непременно зайду, – сказал полковник и улыбнулся.

Весь следующий день Маруся была сама не своя. Она то вспоминала своего одноклассника, то думала о брате. Где он и что с ним? В последнее время она все чаще стала замечать в глазах Михаила тревогу. О чем была эта тревога, от него было не добиться. С тех пор, как он стал главным редактором городской типографии, Маруся больше и больше беспокоилась за него.
Новые незнакомые ей люди появлялись рядом с ним и крутились вокруг, извлекая какую-то только им известную выгоду.

Михаил же был человеком не таким стойким, когда нужно твердо говорить нет. А зря. Потому что на такой должности надо уметь отказывать и принимать конкретные решения в отношении ненужных ему действий.
Марусе вдруг пришла в голову мысль, не связано ли его исчезновение напрямую с его работой? Накануне он разговаривал с кем-то по телефону и после звонка был весь подавленный.

– Что случилось, Миша? – спросила Маруся.
– Ничего. Все нормально, – ответил он, пряча от сестры глаза.
– Миша, ну я же вижу. Расскажи и мы вместе придумаем, как быть, -– настаивала Маруся.

Но так больше ничего и не добилась. Михаил замкнулся, не разговаривал и весь вечер провел в своей комнате, не выходя.
Еще тогда она поняла, что с ним что-то не так. Ночью Маруся тихонько вошла в комнату брата и осторожно взяла его телефон. Она непременно должна знать, кто же ему звонил.

Время было три часа. Но она никак не могла уснуть в ту ночь. Усевшись в уголок на диванчик в кухне, она стала листать телефон. Последний звонок был с неизвестного номера. Маруся задумалась. И что теперь делать? Мишка все равно не скажет, кто звонил. Надо попробовать хитростью. Она так же тихонько и осторожно, чтобы не разбудить Михаила, положила его телефон на место. Он во сне заворочался и что-то буркнул. Маруся не разобрала и на цыпочках вышла из комнаты.
Утром она добьется, чтобы он сказал, кто же ему звонил. Ей необходимо было это знать. Но она под утро сама заснула. А когда проснулась, Михаила уже не было дома. Вечером он не пришел. И на следующий день он тоже не появился. Вот тогда Маруся и пошла в полицию. А по пути зашла в типографию, где сказали, что он второй день не работает. Все подумали, что заболел, возможно.

– Значит, он и вчера утром не появился? – спросила Маруся.
– Не было его ни вчера утром, ни сегодня, – ответил Василий, давний приятель Михаила еще с института. – А что случилось-то? Он не болеет?
– Нет, – ответила Маруся и вышла на улицу. Немного подумав, направилась в полицию, где и встретила Бориса. Сколько ж лет-то прошло, а он все еще, оказывается, любит ее. Маруся улыбнулась, на щеках ее появился румянец.
От этих мыслей Марусю отвлек телефонный звонок. Она схватила трубку, думая, что это Мишка. Но это была ее коллега по работе Ирина Петровна.
– Марья Санна, голубушка, что же вы не бережете себя? – начала причитать она.
– А что произошло, Ирина Петровна?
– Ну ка же? Юрий Леонидович сказал, что вы взяли за свой счет. Это ж вы опять поедете на каторгу к своим родственникам помогать им в огороде. Ну так же нельзя, голубушка.
– Ирина Петровна, никуда я не поеду. Просто у меня плохое самочувствие и надо сходить в поликлинику.
Маруся не стала посвящать коллегу в свои проблемы. Ирина Петровна была из тех людей, у которых не держится теплая водичка. Что называется «по секрету всему свету».
– Ну хорошо, Марья Санна, выздоравливайте поскорее. Без вас мы как без рук. Всего доброго.

Маруся положила телефон на стол и опять задумалась. А через минуту он зазвонил снова.
– Маруся, – услышала она голос брата.
– Господи, Мишка, ты где? – закричала она в трубку. – Я чуть с ума не сошла. Ну разве ж так можно?
– Маша, я в больнице. Но ты только не переживай. Со мной все в порядке.
– В какой больнице? Что с тобой случилось? Тебя машина сбила?
– Да нет же, нет.

Михаил сказал в какой он находится больнице. Узнав на ресепшене номер палаты, она направилась туда, но медсестра ее остановила:
– Девушка, наденьте бахилы и халат.
– Извините, – сказала Маруся и выполнила требование медсестры.
В палате Михаил лежал один. Маруся, увидев брата в бинтах, с подвешенной ногой и под капельницей, ударилась в слезы.
– Ну чего ты, Маша? Жив же. Могло быть хуже.
– Кто тебя так, Мишка? – всхлипывала Маруся.
– Неважно, Маша. Я сейчас скажу тебе очень важную вещь. Обещай, что выполнишь?
– Ну, о чем ты? Когда я тебе отказывала в просьбах? Господи… уж лучше бы ты оставался просто журналистом. А еще лучше сменил бы профессию.
– Маш, Маш, прекрати. Не время сейчас, да и не место. Слушай меня внимательно.

Маруся пододвинула стул поближе к кровати и наклонилась. Михаил зашептал ей на ухо.
– А чего ты шепотом? Мы же здесь одни, – спросила Маруся.
– Не одни, – загадочно сказал Михаил и показал глазами вокруг.
– Что? – не поняла Маруся.
– Здесь есть еще стены… А у стен есть уши, – так же шепотом проговорил Михаил. – Маруся, у меня в компьютере осталась очень важная информация. Перекинь ее на флешку и сотри с компа. Сделай это прямо сразу, как приедешь домой. Это очень важная информация, – повторил он.
– Поняла, Мишаня, все сделаю. Скажи мне, куда ты вляпался? Говори правду, – потребовала Маруся.
– Пока никуда.
– А кто тогда с тобой так? Вот только не говори, что споткнулся, упал…
– Очнулся, гипс, – попробовал пошутить Михаил, но сморщился от боли, пытаясь усмехнуться.
– Лежи уже, шутник, – сказала Маруся. – Я тут знаешь кого встретила?
– Кого?
– Борьку помнишь? Ну? Учились мы в одном классе. Ты его еще дылдой называл.
– Ааа, ну, конечно, помню, Марусь. Он влюблен в тебя был.
– А ты откуда знаешь? – Маруся посмотрела на брата удивленно.
– Наблюдал за вами и очень злился на него. Я же тогда думал, что вот полюбишь ты его, а меня забудешь.
– Дурачок ты мой, – сказала Маруся, улыбаясь. – Как я могу забыть своего любимого братца?
– И где же ты его встретила?
– В полицию ходила, заявление писала на розыск тебя. И там встретила Бориса. Он теперь полковник.

Она еще немного побыла с братом, который так и не сказал ничего об избиении.
Приехав домой, Маруся первым делом зашла в комнату Михаила. Компьютер был на месте. Маруся сделала все как сказал ей брат. Флешку положила в свою сумочку. Потом подумала и переложила ее в карман зимнего пальто в шифоньер. Она ничего не поняла из этой информации. Но сделала так, как попросил ее брат.
А вечером того же дня к ней в квартиру настойчиво позвонили. Звонок был длинный. «Кто бы это мог быть? Кто-то незнакомый, чужой», – подумала Маруся и быстро набрала номер Бориса.

– Маруся, что случилось?
– Боренька, ко мне в дверь ломятся. Настойчиво. Я думаю, это по Мишкиным делам. Ой, Боря, страшно как.
– Не волнуйся. Никому не открывай. Я сейчас буду у тебя.
Маруся села на пол возле дивана, обхватила колени руками, опустив голову и стала ждать, когда приедет Борис и утихомирит ее страх.

– Витя, зайди ко мне, – позвонил полковник оперативнику.
Виктор через минуту был у него в кабинете.
– Товарищ полковник, по вашему приказанию…
– Оставь, Витя, все эти формальности. Собери ребят, поедем по одному адресу. Срочно, Витя.

Через пять минут все были в сборе.
– Ребятки, тут моей хорошей знакомой угрожают, ломятся в дверь. Надо бы разобраться.
– Разберемся, товарищ половник, – сказал старший опер Виктор Бекетов. – Говорите адрес.
– Я покажу. Поехали.
– Может мы сами, товарищ полковник?
– Без разговоров. Едем.

То ли они слишком задержались, то ли подъехали к дому слишком открыто, только у двери Маруси уже никого не было.
Борис позвонил в дверь. Видимо, Маруся все еще осторожничала. Тогда он набрал ее номер в телефоне.
– Да, – ответила она тихо.
– Маруся, это я. Открывай, не бойся.
Дверь открылась и появилась испуганная Маруся.
– Проходи, Боря. Ты один?
– Ребята внизу ждут. Я ненадолго. Как ты? – он прошел в квартиру. – Сколько их было?
– Я не знаю. Не смотрела. Звонок был необычный, длинный с перебоями. Нормальные люди так не звонят. А это прямо такой нетерпеливый и настойчивый.
– Что же им надо было? Или ему. Маруся, Михаил ничего тебе не рассказал, кто напал на него?
– Нет, Боря. Ты же знаешь, какой он упрямый.
– Да… не изменился, значит.
– Ага. Ты проходи, я сейчас сделаю чай.
– Нет, Маруся, времени нет. В другой раз. Но ты не волнуйся. Я оставлю человека возле подъезда. Ты, если что, сразу звони мне.
– Боря, Мишка попросил у него в компе кое-что перекинуть на флешку, но я ничего не разобрала. Вернее, не смогла. Там архивная папка. И она с паролем.
– Где флкшка?
– Сейчас.
Она достала флешку из укромного места и подала Борису.
– Могу забрать ее? Можно было, конечно, сделать копию. Но лучше, если она будет у меня. Не возражаешь?
– Да, да, конечно. Думаю, и Мишка будет спокоен. Я ему сказала про тебя. Он вспомнил.
– Надо же, – качнул головой Борис. – Ну. передавай ему привет, пусть выздоравливает.
– А я же не сказала тебе, где он работает, – спохватилась Маруся.
– Разве? – улыбнулся Борис.
– Ой… – улыбнулась и Маруся. – Ты же…
– Да, Марусь, ты забыла, где работаю я.
– Спасибо тебе, Боря.

Полковник вышел из подъезда. Виктор подошел к нему.
– Вить, надо бы оставить здесь человечка. На всякий случай.
– Оставим, если надо. А вы уверены в своей знакомой? Она не преувеличивает? Точно в дверь ломились? А то у страха глаза велики. Сами знаете.
– Виктор Степанович, я знаю эту женщину столько, сколько знаю твоего отца Степана Бекетова. Ясно тебе?
– Простите, товарищ полковник.
К дому подъехала машина полковника.
– Все. Перегружайтесь. Оставляй одного со своей машиной.
А на следующий день Маруся снова навестила брата в больнице.
– Миша, все сделала, как ты сказал. Только…
– Что?
– Только флешку отдала на хранение Борису. Ты не против?
Михаил смотрел на сестру так, будто только что увидел ее. Затем закрыл глаза.
– Что, Миш? Не надо было, да?
– Ты хоть понимаешь, что там? Это же бомба.
– Ты думаешь, что Боря…
– Ничего я не думаю, Мара.

Михаил всегда называл сестру Марой, когда злился на нее. Так уж повелось с самого его детства. Это была история настолько удивительная, что больше походила на мистику, чем была правдой.

Однажды после игр с мальчишками Мишка пришел домой хмурый и на вопросы сестры не отвечал. Ужинать отказался. И только через пару дней Маруся узнала, что же произошло. Оказывается, мальчишки поспорили, что никто из них не побоится залезть на чердак Потапихи, которую считали ведьмой. Дескать, происходили там всякие жуткие истории. И что прячется там на чердаке страшный и злой колдун. Еще страшнее, чем сама Потапиха.

Никто не полез туда, кроме Мишки. Ничего особенного Мишка, конечно, там не увидел, кроме хлама. Но когда захотел спуститься по лестнице обратно вниз, в углу что-то упало. Другой бы от испуга сиганул оттуда, что было мочи, но только не Мишка. Не из пугливых он был, да и уж больно любопытный. Пошел, вернее пополз он на тот шум, да так и застыл на месте. Оттуда на него смотрели два огненно-зеленых глаза. Да такие огромные, что он на мгновение потерял дар речи. И страшный ужасающий шепот «МА–РА» вывел его из оцепенения. Он не помнил, как оказался внизу на земле. Ребята окружили его и у всех в глазах был немой вопрос. Но Мишка не сказал ни слова.
Вот с тех самых пор он и стал называть Марусю этим именем Мара, когда сестра его чем-нибудь огорчала.

Маруся смотрела на брата и ей было очень стыдно, что она без спросу отдала то, что ей не принадлежит.
Но вернувшись домой, Маруся обнаружила, что в ее квартире побывали непрошенные гости. Всюду были разбросаны ее и Мишкины вещи. Такой был беспорядок, что она села на диван и расплакалась. Вдруг она вспомнила про компьютер. Вскочила с дивана и бросилась в комнату брата. Компьютера на столе не было.
Маруся на минутку даже улыбнулась – все-таки хорошо, что флэшка у Бориса. Как же вовремя она отдала ему ее.
Набрав номер Бориса, она хотела рассказать ему о случившемся, но Борис не отвечал.

Маруся принялась убирать вещи по местам и вдруг увидела на полу брелок с маленьким ключиком, какие обычно бывают от почтовых ящиков. Она повертела брелок в руках. Видимо, обронил кто-то из непрошеных гостей.
Она уже почти закончила уборку, когда позвонил Борис.
– Ты звонила, Маруся. Что-то произошло?
– Да, Боря. У меня были гости.
– Какие гости, Маруся? Говори яснее.
– Такой в квартире был кавардак, еле убралась.
– Как убралась, Маруся? Как убралась? Не надо было этого делать. Ну что же это такое? Как теперь будут работать мои ребята, когда ты все подчистила? Почему ты сразу мне не позвонила?
– Я звонила.
– Ах, да…
– Я нашла брелок. Наверное, обронил кто-то, кто здесь был.
– Не уходи никуда, Маруся. Я сейчас приеду.
И через несколько минут он уже был в квартире Маруси с двумя оперативниками.
– Борис Петрович, что нам делать? Тут ни одной зацепки, – сказал Виктор.
– Ну что ж теперь делать? Что пропало? Компьютер. Еще что? – спросил он у Маруси.
– Вроде ничего больше, – ответила Маруся. – Вот брелок.
Полковник взял брелок в руки. Ключ от кейса? – он показал его Виктору.
– Похоже на то, – ответил Виктор. – По старинке. Не шифр, а ключ. Да…
– И кто бы это мог быть?
– Маруся, когда ты вошла в квартиру, дверь была открыта?
– Нет, закрыта, – казалось, что она сама была удивлена. Как же она не подумала сразу об этом?
– Значит, открыли дверь родным ключом, – осматривая замок, сказал полковник. – И кто бы это мог быть? Откуда у преступника ключ? Вспоминай, Маруся, как ключ мог оказаться у преступников.
– Я не знаю, – ответила Маруся. – Может Мишка кому давал? Я спрошу у него.
– Спроси, Маруся. Прямо сейчас позвони ему и спроси.
Но Михаил сказал категорически, что никому ключ не давал.
Полковник ходил медленно по квартире, осматривая ее, когда ему позвонили и доложили, что на местного авторитета было совершено покушение.
– Когда? – спросил полковник Зубцов.
– Только что, товарищ полковник.
– Что с ним?
– Да царапины. Но шуму было… Журналисты налетели. Сейчас по всем каналам будет мелькать это все.
– Ладно. Надо отработать. И доложить мне немедленно.
Маруся смотрела на Бориса и понимала, что такого его она еще не знает. Сосредоточенный и уверенный в своих действиях и в себе, он походил на героя из криминальных сериалов.

Внезапно Борис посмотрел на нее и тень пробежала по его лицу. Глаза его выражали заботу и любовь. А она смотрела на него и чувствовала, как он становится ей дорог.

– Товарищ полковник, – вбежал в комнату оперативник.
– Что случилось, Вася?
– На заброшенном участке строительной площадки обнаружено тело молодой женщины.
– Час от часу не легче, – сказал полковник и быстро вышел из квартиры.

Местный авторитет Крупенин Семен Анатольевич, по кличке Крупа из бандитов переквалифицировался в порядочного бизнесмена. Он держал в городе сеть магазинов, торгующих женской и мужской одеждой. Наряду с этим рьяно пытался влиться во власть, баллотируясь в депутаты. Шансы у него были, как и у тех двоих его конкурентов. Все трое шли на равных. Но каждый выдвигал свою программу. И каждому казалось, что его программа лучшая. Все для народа, все для страны.

– Ну, как жизнь, полковник? – задал вопрос генерал Привалов.
– Здравия желаю, товарищ генерал, – ответил, как положено, полковник Зубцов.
– Да ладно тебе, Борис Петрович. Я вот по какому вопросу. Ты уже слышал – нападении на кандидата в депутаты?
– На Крупенина-то?
– Ну вижу, что слышал, – продолжал генерал. – Не сочти за труд, Борис Петрович… Самолично навести его. Расспроси, как, да что… Ну, не мне тебя учить, понимаешь…
– Так, Николай Иваныч, я отправил к нему майора Бекетова.
– Сам. Только сам, Борис Петрович, – настаивал генерал. – Нападение на депутата – это тебе не хухры-мухры, понимаешь…
– Слушаюсь, товарищ генерал, – отчеканил полковник.
– Полковник… Боря, я все сказал. О результате доложишь лично мне.
Зубцов положил трубку.
– Мне делать больше нечего, как посещать бандита, – проворчал Зубцов. – Бандит он и есть бандит. Кандидат в депутаты, блин… Таких кандидатов к народу на пушечный выстрел подпускать нельзя. Тем более допускать до власти. Ээх… – Он резко махнул рукой, рассекая воздух, словно в руках у него была шашка.
– Катя, вызови мне машину.
– Поедем, Паша, в больницу к депутату, мать его… – сказал полковник своему водителю.

Павел посмотрел на полковника удивленно.
– Ну что ты смотришь на меня, будто впервые видишь? Ну, к Крупенину, конечно.
Прибыв в больницу, полковник столкнулся с майором.
– Товарищ полковник, – взял майор под козырек.
– Ну чего там, майор? Большая царапина-то, Витя? – издевательски спросил полковник.
– Пустяки, Борис Петрович. Осмелюсь спросить, вы чего тут?
– Приказы начальства надо выполнять. О как! – ответил полковник загадочно.
Бекетов ничего не понял из того, что сказал полковник, но на всякий случай сказал:
– Понял. Разрешите идти?
– Иди, майор. Потом поговорим.

– Ну, здравствуйте, Семен Анатольевич, – сказал полковник, войдя в палату. – Я вижу, у вас тут полный комфорт.
– Добрый день, Борис Петрович. Зачем же вы сами? Мне достаточно было вашего майора. Я, кстати, ему все рассказал.
– Ну ничего. Теперь мне расскажите. Лишним не будет, – сказал полковник, пододвигая табурет и садясь на него. – Как вас угораздило-то? Нападавшего или нападавших знаете?
– Откуда же, полковник? – усмехнулся Крупенин.
– Ну, а сами-то как думаете, кому надо было покушение это?
– Понятное дело, кому. Конкурентам моим. Предвыборная кампания – дело хлопотное.
– Ну так-то оно так. Только одно мне не понятно… – полковник в упор смотрел на Крупенина, он хотел сказать: «Почему ж тебя не прибили, а оставили в живых?». Но он не стал, конечно, говорить этого, а только продолжал смотреть на него
– Вы хотите спросить, почему я еще живой? – Крупенин сам задал мучивший полковника вопрос.
– Ну что вы, Семен Анатольевич? Я надеюсь, майор зафиксировал ваши показания относительно нападения, поэтому я не стану повторяться. Желаю вам поскорее поправиться. И не буду больше вам докучать. Всего хорошего.
Выйдя из палаты, полковник вздохнул с облегчением.
– Ну, что там с ним? – спросил Павел, когда полковник сел в машину.
– Поехали, Паша, поехали. А что там с ним, будем решать на месте.

Сидя на заднем сидении, полковник представил рядом с собой сидящую Марусю и улыбнулся.
– Эх, Маруся, Маруся…
– Что, Борис Петрович? – посмотрел на него в зеркало Павел.
– Да, так, Паша, сам с собой разговариваю, – ответил полковник и стал смотреть в окно.

Майор тем временем в своем кабинете изучал дело женщины, тело которой нашли на стройке. Ею оказалась секретарь второго кандидата в депутаты Журбина Станислава Осиповича.

Надо было допросить самого Журбина. Вопросов было множество. И майор незамедлительно решил начать расследование. Только надо дождаться полковника и согласовать с ним все это.
И через пару минут полковник вошел в его кабинет сам.
– Ну что, Витя, ты уже оформил опрос нашего кандидата?
– Да, вот он, товарищ полковник, – майор положил на стол папку.
Полковник сел в кресло у стола, взял папку в руки и начал листать.
– Не густо, не густо. Такое впечатление, Витя, что все это шито белыми нитками. А? Тебе не кажется?
– Да, кажется. Вы тоже думаете, что это хитрый ход Крупы? То есть Крупенина.
– Да чего уж там? Называй вещи своими именами, Витя, – сказал полковник. – По поводу хитрости, ты прав, скорее всего. Ну кому он на х*ен нужен, чтобы нападать на него? Конкуренты… Как же… Что-то он задумал, Витя. И это что-то очень серьезное. Не связано ли это покушение с Золотаревым? Да, да, Витя, с тем самым нашим журналистом.
– Не понял… – сказал майор.
– А ты подумай, Витя, – полковник встал.
– То есть Золотарев накопал на него какой-то компромат. Крупенин узнал об этом и прессанул Золотарева. И чтобы отвести от себя подозрение, инсценировал на себя покушение?
– Сопоставь по времени, Виктор Степаныч. Потом мне доложишь свои наработки.
– Сделаю, Борис Петрович. Тут еще вопрос о женщине, которую нашли на стройплощадке. Нужна ваша санкция на оперативную разработку. Следственная группа готова.
– И кто она?
– Гринева Маргарита, секретарь Журбина.
– Зайди ко мне через десять минут.

Когда полковник вышел, Виктор Семенович Бекетов, оперативник со стажем, взялся за голову. Дело предстояло не из легких. А что, если все это как-то связано, как заметил полковник? И зачем нужно было избавляться от секретаря Журбина? Она что-то знала, что и журналист? И все это звенья одной цепи? Или они никак не связаны между собой и требуется раскручивать дела по отдельности?
Майор понимал, что в любом случае надо с чего-то начинать. Он позвонил в технический отдел криминалистики.

– Никита, что у тебя с флешкой журналиста?.. Хорошо. Только ты постарайся побыстрее. Дело безотлагательное, понимаешь? А брелок? Есть нужные пальчики? Тоже нет. Плохо, Никитос. Работай. Завтра мне нужен отчет. Начальство ждать не любит, сам знаешь.

– Товарищ майор, флешку разархивировали, – доложили Бекетову.
– Пока не открывать. Надо поговорить с хозяином этой флешки, – ответил майор и через час был уже в палате Михаила Золотарева.
– Я здесь, чтобы с вами, Михаил, поговорить, – сказал майор. – Как вы уже знаете, флешка с информацией у нас. Мы эту информацию пока не изучали. Может, вы сами расскажете, что это за информация?
Михаил отвернулся к окну и долго молчал. Потом повернул голову к майору.
– Это компромат на Крупенина. Но раз она уже у вас, то можете посмотреть.
– Вкратце можете обрисовать, что там?
– Словами не рассказать всего. Надо смотреть. Крупенин не тот, за кого себя выдает. Ему не место в депутатском кресле. Как был бандитом, так им и остался.
– А напали на вас его люди?
– Я не знаю их. И не видел. Был сильный удар сзади. Потом еще удары. Я на какое-то время потерял сознание. Да я уже рассказывал следователю.
– Ну, хорошо, Михаил. Флешку, значит, мы можем изучить?
– Да. Раз она уже и так у вас.
– А как вы хотели распорядиться этой информацией?
– Как я могу еще распорядиться? Выпустил бы статью о нем. А еще лучше через телевидение.
– Вы полагаете, что он бы вам это позволил сделать? А почему сразу не обратиться в полицию?
– Вы смеетесь, майор? Да у него же все схвачено. Вся информация была бы тут же похоронена. Еще хуже – вместе со мной.
– Вы полагаете, что Крупенин все-таки напал на вас? То есть люди его.
– Я же говорю, не знаю.
– В вашей квартире побывали непрошенные гости. Искали, по всей видимости эту самую флешку. Ваша сестра вовремя стерла информацию с компьютера, скинув ее на флешку, которую опять же вовремя отдала полковнику Зубцову. Как только она ее отдала, на следующий день и наведались.
– А Маруся? Что с ней? – привстал, опираясь на локоть, Михаил. – Она уже третий день не приходит. Что-то случилось?
– Успокойтесь, Михаил. С вашей сестрой все в порядке. Она находится под охраной. К ней никто не сунется. Замок в квартире тоже поменяли. Вы, кстати, никому не давали свой ключ, не оставляли его на работе, не теряли?
– Нет, он всегда при мне. Да я уже говорил по телефону, когда Маруся мне позвонила насчет ключа.
– Хорошо.

Бекетов смотрел на Михаила и думал, сказать ему или нет о покушении на Крупенина. И решил все-таки пока помолчать.
– Ну что, Михаил, поправляйтесь, – он пожал ему руку и вышел.
Михаил набрал еще раз Марусю. На этот раз она ответила.
– Маруся, что ты себе думаешь? Я же волнуюсь. Тебя нет третий день. Что у тебя случилось?
– Не третий, а второй, – возразила Маруся и принялась рассказывать брату о том, что случилось за эти дни.

– Марусь, я знаю. У меня только что был майор. Знаешь, хочу тебе сказать спасибо.
– За что?
– За то, что ты сберегла информацию, отдав флешку полковнику.
– А сначала ругался. Марой меня обозвал.
– Прости, пожалуйста. У меня к тебе будет еще одна просьба. Ты когда ко мне придешь?
– Мишка, я приду завтра. Ладно? На работе завал. Леонидыч и так идет мне навстречу. Но сам понимаешь, хвосты надо подчищать.
– Ты так говоришь, будто не преподаешь, а сама учишься, – усмехнулся Михаил. – Ладно, Марусь, жду тебя. Ты мне очень нужна. Береги себя. Пока.

Поговорив с сестрой, Михаил успокоился. Глядя в окно на проплывающие облака, он вдруг вспомнил одного из нападавших. Тот наклонился над ним и на вопрос другого, что с ним, ответил:
– Готов, кажись.
– Ты че в натуре, Костян? Сказано же было, не переусердствовать. Че теперь делать?
– Ниче, – ответил тот, которого второй назвал Костяном – Пусть полежит, может оклемается.
– А если нет? Он нужен еще живой. Сказано же было, пугануть, а ты…
– А че сразу я?
– Ты бы еще арматурину взял, дебил.
Михаил вспомнил этот разговор. Вспомнил лицо наклонившегося над ним. И звать его Костян. Он схватил телефон и набрал номер сестры.
– Маруся, я кое-что вспомнил. Можешь сказать своему полковнику? Это важно.
– Мишка, у тебя же есть его телефон. Звони немедленно. И я тоже позвоню.
*****
А полковник тем временем слушал доклад о девушке, секретарше второго кандидата в депутаты Журбина.
– Есть какие-то версии? – спросил он.
– Пока две, товарищ полковник.
– Зайди, Витя ко мне. Негоже по телефону.
– Так что, говоришь, с девушкой этой? – повторил вопрос полковник.
– Гринева Маргарита, двадцать два года. Работала у Журбина три года.
– Версии, за что ее?
– Первая – это то, что она случайная жертва маньяка и вторая – она что-то знала.
– Откуда у нас маньяки, Витя? Что, серии? Или ты просто предположил? Я думаю, скорее надо остановиться и проработать вторую. С Журбиным беседовали?
– Разыграл целый спектакль со слезами и большой скорбью. Она, говорит, была ему, как дочь.
– А родные девушки? Родственники есть?
– Есть сестра и мать. Живут они в другом городе. Маргарита сюда приехала три года назад на заработки и сразу попала к Журбину.
– С родными провели беседу?
– Каким образом, Борис Петрович? Они же в другом городе.
– Витя, ты меня удивляешь.
– Понял. Сделаю.
– А раз понял, иди выполняй. Все отчеты мне на стол не позднее четверга. Сегодня вторник.
– Но…
– Никаких «но», майор. Да, еще. Что там у тебя с флешкой?
– Был сегодня у Золотарева. Он дал добро изучить содержимое флешки. Думаю, что там действительно жаркая информация.
– А что он сам? Не рассказал, что там за инфа такая?
– Сказал, что лучше посмотреть. Там все сразу станет понятно. И еще сказал, что Крупенину не место в депутатском кресле, как был бандитом, так им и остался.
– Кхм… так и сказал? Отчаянный парень. Никто ему не страшен. Жаль, что зацепки никакой нет о нападавших. Надо бы, майор наведаться в ту деревню, где его нашли и опросить жителей. Вдруг да что-то и вспомнит кто.
– Были мои ребята там. Никто ничего не знает.
– Или не хочет знать. Или знает, но не скажет. Разговорить их надо. Хоть тех, что нашли его. Съезди сам, Витя. Уверен, ты что-нибудь да узнаешь. И вот еще что… Выясни, где был Журбин и что делал в день нападения на Золотарева. Только аккуратно. Понял меня, Витя?
– Так точно, товарищ полковник, понял.
– А раз понял, выполняй.
– Слушаюсь, выполнять. Разрешите идти?
– Иди уже, – тяжело вздохнул полковник и поморщился. У него с утра болела голова.

Едва майор закрыл за собой дверь, как тут же зазвонил мобильник.
– Слушаю. Полковник Зубцов.
– Товарищ полковник, это вас беспокоит Михаил Золотарев.
– Миша… Как же я рад тебя слышать. Как твое здоровье? Идешь на поправку?
– Я тут вспомнил кое-что. Это может быть важно.
– Так, так, говори, я слушаю тебя.
И Михаил рассказал полковнику то, что вспомнил.
– Миша, я сейчас пришлю к тебе оперативника. Расскажи ему все подробно.
Через полчаса майор Бекетов снова был в палате Золотарева и записывал слово в слово все, что вспомнил Михаил.

– Говоришь, запомнил и голос, и лицо человека, напавшего на тебя, – произнес полковник.
– Да, он близко наклонился. Я разглядел его, – ответил Михаил.
– Фоторобот составить поможешь?
– Наверное, да.
– Тогда сейчас к тебе подъедет еще разок майор Бекетов. Расскажи ему то, что мне рассказал. Может быть, он по описанию узнает фигуранта.
– Хорошо, товарищ полковник.
– Миша, зови меня просто Борис Петрович, – попросил Зубцов. – Как-никак давние знакомые.
– Хорошо, Борис Петрович.
А Бекетов в то время разговаривал с Михеичем.
– Вы говорите, что нашли Золотарева ближе к полудню?
– Да не… Часов в десять. Мы с внучкой пошли по лесу побродить, любит она в лесу птичек слушать, по травке пробежаться на лугу.
– А что-нибудь необычного не заметили, кроме потерпевшего?
– Не, не заметил вроде, – Михеич призадумался, потом вдруг встрепенулся. – Хотя погодь… Я Соньку-то отправил за подмогой… Сонька – внучка моя.
– Я понял, что внучка, – сказал майор.
– Так вот, значит, Сонька побегла сразу, а я, стало быть, наклонился к яму. Он без сознания был. Не знамо, скоко пролежал. И гляжу вдруг подле няго лежить вот енто, – и Михеич вытащил откуда-то взявшуюся серебряную массивную цепь, на которой висел такой же массивный крест. – Ну так я, стало быть, взял яго. А отдать-то забыл.
– Кому отдать-то? – спросил недоверчиво майор.
– Так ить вам. Кому ж ишо-то?
– Забыли, стало быть, отдать? – спросил майор так же, как и говорил Михеич.
– Угу, забыл, – кивнул Михеич. – Вот, забирайте, стало быть, щас.
Он пододвинул цепь с крестом поближе к майору. Тот достал чистый файл и погрузил в него содержимое.
– А говорите, ничего необычного… Это же прямая улика.
Но тут же майор подумал, что это может быть и не нападавших вещица. Вдруг она там валялась до этого? Мало ли кто обронил. Гулял вот так же, как и дед, по лесу, да и обронил. Хотя, с другой стороны, цепь была внушительная, да и крест большой. Такие только бандиты и носят. Значимость свою подчеркивают. Крест носят, а поступают не по-божески.
– А там на кресте чавой-то нацарапано. Ты, мил человек, глянь потома-ка, – сказал Михеич.
– Глянем, глянем, отец, не волнуйся, – ответил майор. – А с внучкой вашей поговорить можно?
– Дак чаво она скажеть-то? Мала ишо.
– Сколько ей?
– Дак пятый годок пошел.
– Ну да, ну да… Ладно, отец, пойду я. Спасибо, – поднялся из-за стола майор.
– Дык завсягда рады помочь. Ты заязжай, коли чаво.
– Непременно, Михеич, заеду.
– Да… просто так заязжай. В баньке попаримси, кваску холодного выпьем. Эх, хорошо.
– Спасибо.

Бекетов сел за руль.
«Как же хорошо в деревне», – подумал он, вдохнув свежий, пахнущий по- особенному, по-деревенски, воздух.
Он еще некоторое время смотрел на домик Михеича, на кур, ходивших по двору и клевавших что-то, на деревенскую детвору, собравшуюся у забора и во все глаза смотрящую на приезжего.
Слегка посигналив им, Виктор завел двигатель и тронул машину с места. Еще раз посигналил и поехал восвояси. А ребятня, облепившая забор, все еще смотрела на уезжавшую машину.

Майор помнил, что ему еще нужно поговорить с Журбиным по поводу его секретарши. Разобраться с флешкой Михаила. И теперь еще прибавилась эта злосчастная цепь с крестом. Но это даже к лучшему, подумал он. Если даже она не принадлежит никому из нападавших, проверить все равно нужно.

Прибыв на работу, майор первым делом зашел к полковнику доложить о своей встрече с Михеичем.
– Так прямо и сказал? – засмеялся полковник. – Заезжайте, мол, в баньку?
– Интересный старик, – ответил майор. – Да вот еще, – и он выложил на стол перед полковником цепь.
– Это что, вещдок?
– Похоже на то. Но надо проверить, Борис Петрович.
– Проверяй, Витя, проверяй. Это может помочь следствию. Ты с Журбиным говорил? Что там с его секретаршей?
– Нет еще. Сейчас поеду к нему. Но сначала отдам это на экспертизу, – кивнул майор на цепь.
– Давай, Витя, а то начальство с меня не слезет. С утра уже звонили с главка, что да как. А с флешкой что?
– Поговорю с Журбиным, потом с флешкой.
– Смотри сам, с чего тебе начать. Только побыстрее. Делегируй, в конце концов, что-то своим. Чем они там у тебя занимаются, если ты все сам? Ох, Витя, не нравится мне все это. Разгильдяи.
– Да не разгильдяи они, товарищ полковник. Каждый занят делом. Тут же надо еще выяснить, не звенья ли одной цепи все это. И Золотарев, и секретарша, и Журбин с Крупениным. Что-то уж больно все закручивается на одном месте.
– Ну добро, майор, действуй.
– Слушаюсь. Разрешите идти?
– Ты еще здесь, Витя? – полковник повернулся к нему.
– Ушел, – сказал майор и вышел из кабинета.
– Герасимов, отнеси это экспертам. Пусть пальчики посмотрят. Где Потанин?
– В архиве, товарищ майор, – ответил Герасимов.
– Давай его ко мне, Коля. Поедем в Журбину.
– Я могу с вами, товарищ майор.
–Ты? Ну давай, только бегом. Времени в обрез. Надо еще с флешкой разобраться.
Но тут позвонил полковник.
– Витя, забыл совсем. Надо к Золотареву в больницу съездить. Что-то он там вспомнил и важное. И лицо видел одного из нападавших.
– Не знакомо ему это лицо?
– Вот у него и спросишь. Поезжай сначала с больницу, потом к Журбину. Сдается мне, что не туда мы копаем.

Михаил встретил Виктора молчаливым взглядом. Как показалось, майору, этот потухший взгляд говорил – том, что незадолго до его приезда сюда, у Михаила произошел разговор. Только вот с кем и о чем? Михаил словно прочитал вопрос, который хотел задать ему майор в эту минуту.
– Мне сейчас снова угрожали, – сказал он. – Кто – не знаю. Не представился.
– Таак. И что же конкретно сказал вам этот угрожавший?
– Дословно? Сказал, чтобы я отдал то, что им нужнее. И забыл все, как кошмарный сон. Иначе…
– Что иначе? Продолжайте.
– Иначе можешь попрощаться со своей сестричкой. Так и сказали. Что с Марусей?
– Маруся под охраной. На этот счет можете не волноваться, – заверил майор. – А голос вам знаком или нет?
– По телефону не разобрать было. Да и шифровался он. Слышно было, что пытается говорить не так, как говорит обычно. Вы просмотрели запись?
– Нет еще.
– Что же вы тянете? Надо было в первую очередь ее посмотреть, – в отчаянии вскрикнул Михаил.
– Посмотрим, посмотрим. Что вы так волнуетесь?
– Да потому что я знал, что не надо было никому доверять. Обнародовать сразу и все дела.
– Вы считаете, что тогда бы они успокоились и вас не трогали больше?
– Нет, я так не считаю. По крайней мере не выбрали бы негодяя в депутаты. Народ умный. Все бы понял.
– По-вашему, народ так ничего не понимает. Только с вашей подачи поймет? Знаете, Михаил, сколько всего от нас с вами не зависит?
– Но там такой материал… Я берег его как зеницу ока. Даже в типографии никто не знал. Почти никто.
– Кто-то все-таки знал? И кто же? – спросил майор.
– Загайнов… Тимур, – ответил Михаил. – Это мой помощник. Мы с ним и разработали план против Крупенина.

– Ясно. Я, собственно, к вам по другому вопросу, Михаил. Вы вспомнили человека, напавшего на вас.
– Как у вас легко все, – усмехнулся Михаил.
– Не понял, – сказал майор.
– Ну, начали за здравие, закончили… – он снова усмехнулся.
– Вот вы о чем… Оно другому не мешает. Тем более, что я как раз хотел уточнить. И вполне возможно, что это один и тот же человек. Опишите, пожалуйста, кого вы вспомнили.

Михаил стал рассказывать. Майор внимательно слушал и делал пометки у себя в блокноте. – Костян, значит.
Он задумался, вспоминая что-то. И вдруг оживился.
– А голос у второго был какой? Не сиплый, случайно.
– Вроде нет. Но точно какой-то необычный. Он все время повторял одно и то же – «ты че в натуре».
– А необычность голоса в чем?
– Какой-то гнусавый что ли.
– Ну что ж, Михаил, поправляйтесь. Я доложу полковнику о звонке. Возможно, и у вашей палаты будет охрана.
– Да пока вы ее поставите, меня уже вынесут вперед ногами отсюда.
– Не волнуйтесь. Вы им нужны живым.
– Спасибо, вы меня успокоили. О Марусе побеспокойтесь, прошу вас.
Майор кивнул и вышел из палаты. И едва он вышел, от палаты быстрым шагом отошел человек в белом халате. Было не понятно, доктор это или посетитель, надевший халат.

Это майору показалось подозрительным, и он набрал номер полковника. Сказав ему о своих подозрениях, Виктор сел на стоявшую у палаты скамеечку. Полковник попросил его побыть у палаты, пока его не приедут сменить. Ждать пришлось недолго.
– Товарищ майор, разрешите обратиться, – молоденький лейтенант стоял в струну перед майором.
– Обращайтесь, лейтенант.
– Лейтенант Кравец прибыл для охраны пациента из этой палате.
– Вот и отлично, лейтенант Кравец. В палату никого не впускать, кроме персонала больницы. И подозрительных лиц.
– Слушаюсь, товарищ майор, никого не впускать.
– Если что, немедленно докладывайте лично мне.
– Есть докладывать лично вам.
Майор пошел к выходу. Он был спокоен насчет Михаила. его теперь охраняли. Вряд ли кто сунется в палату. Хотя быть может всякое.