62. Танец маленьких гадюк

Научно-фантастический роман «Кластер». Часть третья

Источник изображений: images.yandex.ru
Источник: https://xn--80aacco7a1al3a7bs7e.xn--p1ai/
Авторский сайт: Ревущаябочка.РФ


Глава 62. Танец маленьких гадюк

Каким образом отбор предельно важных общечеловеческих проб уже сейчас происходит на той же Кольцевой автодороге в разгар рабочего времени?! Про нерабочее страшно задуматься. Какого качества запах лесных ягод излучается изо всех стыкующихся лакун?! Вновь прибывающие, точнее, десантирующиеся работяжки пробоотборницы не всегда остаются стоять вдоль обочин, изображая из себя голосующих матёрых девственниц в невинно развевающихся платьицах. Да и не прячутся по кустам, словно куропатки, в надежде, что туда забежит пописать миллионер, нечаянно проезжающий мимо на своём роллс-ройсе.

Некоторые наиболее энергичные и неугомонные товарки, грамотными перебежками продвигаясь вдоль автомагистрали, ловят свой гешефт прямо по ходу автопотока, в непрерывно перемежающемся стриме, словно в двойной стрельбе по-македонски. С обеих рук и обеих лодыжек. Промысел идёт безостановочно. Словно форель из горного потока выдёргивают денно и нощно трудящиеся девочки. Со стороны это выглядит вполне непринуждённо, но вроде как никто и не ожидал такого предвечернего жора, поэтому трудовой энтузиазм почти всегда присутствует. Поклёвка всякий раз срабатывает словно бы случайно, часто в игровой манере. Бах, а с неё уже трусы содрали, ха-ха! Экий пассаж, однако?! Да ещё и какой крупный карась попался! Эх, как извивается, подонок, в глаза не смотрит, за бумажником поспешно лезет, откупается, чует кот, чьё мясо откусить хочет. Ещё ничего не сделав и даже не успев толком познакомиться. Потому что в этом ремесле, как ни в каком другом – деньги обязательно вперёд. Даже разговаривать с тобой не станут, пока не уговоришься, сколько это будет стоить. Мало ли куда и как ты потом сквозанёшь, отказавшись от обещанной оплаты. Гоняй потом за тобой сутеров по всей трассе. А у них тоже час рабочего времени ого-го сколько стоит! Все на самоокупаемости. Тут честное купеческое слово ни у кого не прокатывает и от слова «никак».

Ладно, смущённо говорит отроковица, рабочая пчёлка автострады, с наглой застенчивостью залезая в машину клиента, одновременно якобы ошеломлённая тем, что вот-вот должно случиться. Женщины, они же такие предвидчивые, своим чутким и нежным сердцем всякую гадость за версту чуют! Поэтому столь безошибочно на неё всякий раз и выходят. Однако, если что, так и быть, наперёд попросит за всё про всё сотню баксов. Или две, но это если в полном ассортименте, а если в прокси варианте – то даже полташ, если быстро, и это ещё по-божески, кого хочешь спроси. Тут умелицам первой древнейшей профессии крайне очень важно показать, что смущение у девочки действительно искреннее, всамделишное. И только потом можно приступать к делу. А оно крайне ответственное и серьёзное. Не такое, каким иногда кажется со стороны, мол, раздвинула ножки и ей тут же миллионы напихивают во все карманы и складочки. Ага, разбежалась!.. Тут с самого начала необыкновенно важна помощь и иное содействие иррациональных сил, управляющих человеческой жизнью. Прежде чем приступать к настолько серьёзному делу, можно сказать важнейшему на планете.


Почти все трудящиеся на плотно заминированной, предельно рискованной ниве девочки страшно суеверны. А ну как попадётся машина разминирования, Змей Горыныч?! Боясь сглазить, поминутно крестятся, как и все, кто ежедневно рискует жизнью, хоть сапёры, лётчики или инкассаторы. А девочки инкассаторы и есть. Они часто поплёвывают на деньги, если клиент за день первый. Это чтобы мазь пошла и потом пруха весь день не останавливалась, а катилась бы себе и катилась, пока спать не захочется в самом непосредственном смысле. Если правильно распорядиться своим пока что несказанным богатством и предельно грамотно обработать первого клиента, чётко поймать волну и тогда почти наверняка на её гребне можно нарубить немало капусты. Клёв повсюду дело чрезвычайно тонкое. Но деньги – всегда и всюду наперёд отдаваемые – почти всегда предопределяют исход дела! Никак иначе!

Причём, сразу и прямо в руки девочки их брать ни в коем случае не должны. Это всё испортит, особенно, когда клиент действительно на день первый. Примета крайне плохая. Обязательно нужно, чтобы клиент правой рукой положил деньги вправо от приборного щитка на панель, прямо перед нею. Только после этого, перекрестившись и дунув через левое плечо, девушка их может взять. Но опять же не сразу, а вновь помедлив, словно бы до конца выдержав «мхатовскую паузу», видимо для внушительности или хоть какой-нибудь уважухи к ней. Однако и это лишь первая часть обязательной процедуры отъёма денег у клиента. Наконец нимфетка как бы созревает. Нехотя или даже брезгливо, со своеобразными понтами, берёт купюры в свои нежные ручки. И словно бы от сглаза поплёвывает на них. Ф-фу на вас! Ф-ф-у! Какие гадкие! Чего же вас так мало?!

Кроме внутреннего пожелания самой себе удачи и довольно обильного слюноотделения на первый взяток рабочая пчёлка в третьей части ритуала обязательно должна поводить и даже помахать первыми полученными и уже хорошо оплёванными денежками над дефлектором автомобильного кондиционера. Как будто ещё и подсушить их при этом, словно завялить удачу, чтобы надольше хватило. Все девочки именно поэтому страшно любят вяленую рыбку, притом любую. Что-то такое, имманентное удаче в ней всё-таки есть. Метут даже воблу без всякого пивка. Глазом не успеешь моргнуть, а они уже её умяли, аж трусятся. Так что и с первым клиентом всё обстоит в порядке жёстко предустановленных самой жизнью вещей. Завялить любую удачу следует всенепременно. Потому что любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда. И это как минимум.

Таков в общем виде ритуал удачи у «жриц любви», вроде молитвы перед боем у спецназа на передовой. Ничего не поделаешь, так оно и есть по жизни. Бывают и варианты, в том числе с другим содержанием. К примеру, стародавней молитвы добрых первокурсниц: «Пресвятая Дева Мария, зачавшая без греха, помоги согрешить без зачатия!». В целом, говорят, какая угодно молитва в любых вариациях срабатывает почти всегда. Потому что главное как всегда – искренность и задушевная тревога не только за судьбу человечества, но и прежде всего за свою собственную. Слишком много у девочек, как и у остальных бойцов наиболее мужественных профессий, зависит от шальной удачи, от случая, боженьки-изобретателя. Священный ритуал «намазывания первого клиента на удачу» выполняет роль своего рода спускателя, аттрактора или триггера всей последующей цепи запускаемых от этой точки событий. Сам же тот триггер как раз и инициируется вот таким немудрёным способом с поплёвыванием и подсушиванием на кондиционере. Если же этого не сделать, то в лучшем случае поклёвок больше не будет, а в худшем – какой-нибудь пьяный полицай вообще засунет в багажник и отвезёт на субботник, а то и сразу прирежет в кустах. Всё равно искать никто не будет. Тогда уж, если не повезёт, так не повезёт. Поэтому тщательно проведённый обязательный ритуал первичной смазки первого клиента срабатывает одновременно и как надёжный оберег от служивых и прочих отморозков. А также происков завистливых конкуренток, которые бывают пострашнее бандитов или даже ментов.

Тут кстати возникла у меня сопутствующая мысль в режиме дихотомии указанной сверхценной аналогии. Естественно, её тоже поместил в свой блокнотик для умных дураков. А что если в начале любого мероприятия, бизнеса, политики или, скажем, атаки на фронте взять стодолларовую или пятитысячную купюру, загадать желание, да и плюнуть на неё от всей души и затем помахать над кондёром, пока желание то не высохнет. Вдруг в этом и вправду есть что-то мистическое, сбывающееся?! Шалавам, жрицам любви, надзирательницам жизни это же помогает?! Да ещё как! Они же тоже на линии огня! Принцип-то общий, универсальный, как и всё в мироздании, соответственно, поможет и во всём другом. И всё! «Пошла вода Кубань-реки, куда велят большевики!». Батюшек же, тех кто перед строем идущих на смерть с крестами завывают и швыряют вениками в лица всякую гадость из подозрительных своих вёдер, они никогда не зовут к себе совершать напутственные и охранительные молебны для храбрых воительниц на каждом их утреннем разводе?! А потому что бесполезны. Да и блокнотики у них какие-то не те.
Дух захватывает от открывающихся перспектив стимуляции и даже пришпоривания каких угодно событий и получения необходимого результата. Может быть, на развилках, пылающих точках бифуркации отечественной да и мировой истории, а тем более индивидуальных судеб какую ни возьми – стоило бы воспользоваться именно этим нетленным народным опытом, наиболее действенным синергетическим лайф-хаком, настоящим «ноу-хау» от подлинных, придорожных благодетельниц человечества – шалав, шмар и шлюх?! Всех тех, кто промышляет по дорогам жизни древнейшим на Земле ремеслом. Кто в засаде, в заводях, на поплавочную с червячком, а кто и со спиннингом выходит блеснить на самую стремнину бытия.


Базовый контингент опытных рыбачек и охотниц зря энергию на блуждающий фишинг по трассам не тратят. Сразу и по-хозяйски рассаживается на лавочках в крытых транспортных остановках, где относительный комфорт, где можно спрятаться от дождя или зноя. Вот где змеюшники, золовкины посиделки! Моют кости всем трассам и несущимся по ним носителям мужских штанов, в том числе и постоянным клиентам. Не глядя на их былые заслуги или даже на марки машин.
Факт атрибутивного женского злословия нисколько не отменяет того, что комсостав десантниц великого божьего промысла всегда наиболее организованный и смышлёный. Если кто и может по-настоящему противостоять регулировщицам человечьих потоков, то явно не мужики, откуда бы они ни взялись, а хоть бы и сутеры. Чаще всего именно мать-командирши координируют рабочих бабочек, птичек и жужелиц непосредственно с обочин, и дань от них соответственно себе в одно место складывают. Они же руководят и тройкой-другой угрюмых бычков на машинах, припаркованных сразу за обочиной или у второстепенного выезда на трассу. На случай необходимости догнать и наказать кого-то, кто обидит девочку, особенно если без презика. Отмашку им, естественно, дают сии царицы-матки непосредственно из стеклянных павильончиков всё тех же транспортных остановок. Они оттуда всё видят и всё на самом корню просекают. Сами царицы трудятся редко, в основном в охотку, под клиентом не суетятся, мастер-класс небрежно показывают желторотицам, точнее, желтописицам. В основном же потрошат икру из горбуши, пойманной патрульными сексадминшами, а нектар – иными рабочими пчёлками, из иных подразделений.

Агрессивные, сильно прохаванные альфа-прелестницы восседают там, в стеклянных скворечниках возле дорог, распугивая реальных пассажиров, светски болтают меж собой. Жарко спорят, к примеру, как правильно писать и говорить всё то же смешное, неотвязное слово «невротик», слитно или врозь. Это у них уже как бы другой ритуал, словно неуклюжая предбоевая разминка слоних или бегемотих, вальяжно вышедших на водопой. Или артикуляционная разминка дикторш перед прямым эфиром. Или певиц на распевке. Или вербально-тренировочный спарринг, суггестивный разогрев соответствующих рабочих узлов и агрегатов. К концу хорошо проведённого разогрева к альфа-красоткам уже просто так не подойти, перекусят, что хочешь, хоть кабель под напряжением. Про испуганно вставшую обесточенную пиписку смешно даже говорить!

Бывает и среди этих тигровых акул номенклатурное пополнение, которое внешне ещё вполне себе ничего, не совсем пугающе хищное. Хотя тоже в принципе альфа. Их тоже уже не колеблет головная боль девочек снизу: «Куда пойти, куды податься, кого найти, кому отдаться?!». Суб-мега-альф сразу можно распознать по тому, как они почти всегда зазывно и даже требовательно сучат ножками со скамеек. Словно папуаски стучат в свои боевые барабаны, загоняя ошалевшего зверя. По тому, как метко стреляют глазками, одиночными или короткими очередями безошибочно прошивая насквозь любые транспортные потоки. Порою взглядом или движением натренированной задницы на скаку клиентов останавливают. А то и на лету сбивают, влёт бьют словно вальдшнепов. Учитесь, девочки, как надо! И далеко ходить не надо, видите - сами летят, словно бабочки на огонь.

Все альфа конечно мастерицы экстра-класса. Иногда ушлые дружинницы поют осанну своей отважной предводительнице, а также верховной маме Клаве, вроде как по-своему молятся перед сексуальными схватками высшего уровня, поближе к подлинному искусству побеждать. «Глазомер, натиск, быстрота!». Периодически одна или две, а то и сразу три-четыре охотницы за высокоудойными экземплярами землян, как бы нехотя, чтобы не потерять девичьего достоинства и соответственно целомудрия, встают и величественно, от бедра, передвигаются к остановившимся на мигающей аварийке крутым авто. Это их эксклюзивная добыча, положенная по рангу. Их места сразу же занимаются подоспевшими стратегическими резервами, немедленно начинающими выстукивать свой подстерегающий «там-там». Были бы хвосты – виляли перед решающим прыжком. Словно тигрицы из засад. Как только подходит очередь, прямо в холку впиваются, волоча затем жертву в кусты или прямо на задней сидухе её и кончая.

Ротация тут налажена дай бог какому ещё производству или даже боевым действиям на линии военного соприкосновения с наиболее жестоким противником. На смену уставшим или отработанным частям мгновенно заступает второй эшелон не то межзвёздного спецназа доярок-ударниц из трансгалактической генной лаборатории, не то отлично военизированной ассенизаторской команды землян. Машины к самому центру гудящего улья потаскушек притормаживают порой с уже открытыми окнами и высунутыми в них остекленевшими физиономиями нескончаемо глубоководных бакланов, с бьющимися в штанах горячими сердцами порою уже не пойми чего и от какого организма напрокат имплантированного. В своеобразном секс-коршеринге взятого. Как бы так - занял пиписку на часок-другой, прокатиться, погулеванить маленько, а чё тут такого?!

Борьба за клиентов повсюду и вправду вещь хотя иногда и клёвая, но по сути всегда крайне суровая. Пощады не знает никто. На трассе выживают в основном сплочённые команды, со своими царицами-матками, маскулинными вожачками, главкомами направлений, шестёрками и рабочими пчёлами. Эти даже из-под кустов, но обязаны непрерывно отстёгивать разнообразному начальству определённый процент с продажи своих товарных прелестей. Всем ульем работают именно «командой молодости нашей», без которой точно никому не жить. Каждая рабочая девочка-пчёлка должна принадлежать только определённой команде или фирме. Горе блуждающим чужим гаремам, иногда сманивающим, сбивающим с толку юных прелестниц творческими гонорарами погуще или более весомым роялти. Столкновения, бои с конкурирующими группировками бывают похлеще иных специальных военных операций. Шмотки, тампоны, клочья и прочая тырса летят во все стороны. А многоголосый визг перекрывает шум автострады. Иногда клиенты тормозят, выруливают на обочины и весело аплодируют бесплатному зрелищу вселенского побоища вчерашних недотрог и скромниц. Предательниц, переметнувшихся к чужим сутерам или царицкам-маткам карают особенно жестоко. Этих лишают любой возможности обвивать автоклиентов ласковыми, потрошащими кольцами любви на их задних сиденьях. И неважно, голодные твои мама и бабушка, или даже дети, сидят ли они дома в ожидании своей единственной кормилицы или нет. Ничего личного! Пошла на фиг! Кормись, как хочешь!


Особняком существуют девочки категории «Хай так!». Иначе говоря, квалификации уровня «Переходящее красное знамя». Ими судьба награждает особо отличившихся и потому реально денежных уродов. На трассы или в фирмы такие красотки не выходят работать от слова «совсем». Это им попросту западло. Это самозанятые девочки класса «люкс». Владелицы или индивидуальные съёмщицы квартир под условным красным фонарём. Не халам-балам, короче. Причём, в технологическом, производственном смысле «Хай так» далеко не всегда совпадаёт с «Хай теком» высокоспециализированных фирм по оказанию интимных услуг. Вот там технология, разумеется» действительно «хай»! Кустарных гаражей Джобсих ни в каком виде не приветствуют. Впрочем, иногда простые, низовые девочки с обочин отсутствие собственных хат и высококлассных прикидов компенсируют феноменальными виражами в ремесле, вплоть до «отрыжек оргазмов». Мало кто знает, что это, пока не попробовал. Лишь девочки, которым терять нечего кроме своих прелестей, предельно изощрённо возмещают недостающее зашкаливающим профессионализмом. Шахерезада покраснела бы от стыда! Своеобразные девочки Левши, искусницы божьей милостью. Чёрный пояс по блуду. Гибрид акулы с золотой рыбкой, исполняющий три последних желания, но лучше одно и много-много раз.
Такими надо родиться. Затмят любых иноземных профур, а хоть бы и из Голливуда. Именно в кустах и лопухах, где предельно первобытная экзотика, можно достичь буквально райского катарсиса от адски-скоромных утех. От «жить захочешь и не так раскорячишься!» до филигранного коитуса на качающихся ветвях ивы. Вот кто пробовал на самом деле?! Богатыри не вы!

В основном контингенте прекрасной половины человечества гордые самозанятые единоличницы и прочие индивидуалистки с собственными хатами для съёма всё же никогда не приветствуются. Хотя порою всё же попадаются гордые и независимые искусницы, хоть и до упора натренированные, но всё же из тех, которые - и вашим и нашим. Они и там и тут снимут пенку, и на трассе ушастой рыбки половят и домой сазана с молоками могут приволочь, это когда как выпадет по ходу действий. Курочка по зёрнышку повсюду клюёт и всегда сыта бывает. Чего никогда не сказать про петушка. В общем, пальца в клювик не клади тем птичкам, умеющим за себя постоять перед кем угодно, хоть в лопухах или даже в тесном коридоре однушки. На голой трассе с ними связываться себе дороже бывает и целому подразделению стационарно-придорожных прелестниц, в том числе тигровым акулам из командирских стекляшек автобусных остановок. Настоящие летучие гусарши, супер-героини, коммандос, краповые береты в юбках, принципиально ненавидящие архаичные колхозы и как угодно организованные банды и фирмы. Но и они всё же не «айс», не они делают основную погоду на этом рынке. А опять же элитные секс-холдинги, недоступные большинству угнетаемого народа.

Иногда не поделившие территорию одинокие шатуньи, словно матёрые волчицы, на все губы мастерицы, выходят из своих квартир и сталкиваются на обочине. Начинают делить иные угодья. Под луной или на закате это особенно классно выглядит. Сходятся великолепные супер-хищницы одна на одну, на определённую дистанцию, словно хладнокровные рейнджерши с кольтами на Диком Западе. Представление зачастую предельно нехилое. Бывает, сразу схватываются в непримиримой драчке, сцепятся как две кошки и тут же скатываются в кусты, визжа и выдирая друг другу волосья. А потом отскочат и, сверкая глазищами, начинают страшно завывать, словно дикие мартовские кошки. Но чаще – с самого начала тлеющий, полный невыносимого презрения игнор. Станут тогда одна напротив другой, даже покачиваются от внутреннего, клокочущего бешенства. Капюшоны раздувают, выбрасывая сквозь недовыбитые передние зубы раздвоенные язычки. Готовые в любой момент нанести молниеносный обезоруживающий удар. Танец маленьких гадюк. Завораживающее «па-де-де» на ринге автострады. Глаз не оторвать. Моторы глохнут. Тот балет конечно польщённые клиенты уважительно кличут «змеиным озером», точнее, океаническим Эль-Ниньо, который и сам-то по себе песец всему. Почти такой как у них на Кольцевой бывает.

Собственно говоря, сама жизнь именно такая, стабильно эль-ниньевская. «Как посмотришь с холодным вниманьем вокруг», что-то вроде перманентной «войны блуждающих маток» во всех стратах общества на фоне упоительного, а порой и остервенелого перепиха козлиц и свинтусов в закрытом жизненном пространстве привокзального сортира. Дышать порою невозможно. Смысла нет. Ничто не помогает. Отрезать предлагают, но никто не соглашается.
Что же касается мгновенно возникшего у меня образа «танца маленьких гадюк» на озере Эль-Ниньо, возникшего из гадостно-познавательного троллинга леди Ксю, то, покрываясь холодом омерзения от представляемых мне картин подлинного бытия, я тут же вспомнил анекдот на эту же тему. Сельские мужики на «Лебедином озере». «Батя, а что это они все на цыпочках ходят?!». «Ты что, не видишь?! Птицы полон двор, всё засрато!».



Что же касается совершенно особых взаимоотношений хитроумных, высокомерных и самодостаточных «жриц любви» с презренными бомжами, давно и напрочь размазанными обществом по асфальту, то именно здесь-то не всё так просто, как, казалось бы, оно должно было быть. Всё же люди и тут люди, особенно, когда они все на самом низу. Только одни чуть выше, а другие – ниже некуда. Их взаимоотношения иногда завязываются весьма и весьма трогательными, даже слезу выжимающими. Но порой и с приколами всякими. Как-то ватага шатающихся бомжиков пристала к одной такой богиньке с трассы, похохмить решили. Спели ей из-за кустов надрывную серенаду: «Девушка в красном, дай нам несчастным, двоим-троим, с утра стоим, много не просим, палок по восемь». Хохмой всё и закончилось. Красотка тоже посмеялась, подтянула чулки, да и отпустила всех с миром. Понятливая попалась, не согласилась, бывает. Ах, как они мчались обратно, крича «спасибо»! Уже не шатаясь.


Понятно, что бомжи изредка всё же и вправду выходят к трассе, но не глупые серенады петь и тем более не на дойку, даже если бы и было что от них выдаивать. И не в поисках собственных скоромных утех с расфуфыренными богиньками. Тьфу-тьфу!.. Ежели они там всё же бывают, то исключительно в ожидании чего-нибудь вкусненького, чего как правило сердобольные девочки, сжалившись, иногда подбрасывают тем, кому ещё хуже, чем им. А главное, беспросветнее. Понимают друг друга без слов и сочувствуют друг дружке. В сущности, они братья и сёстры навек, словно москвич и русский. Только одни совсем уж обездоленные, порой не имеющие даже остатка естественных богатств в некогда интересных местах. Им даже негде самим жить, не то, чтобы на стороне, где-нибудь с кем-нибудь уединяться, выделять дополнительные запахи к своему и без того неотразимому букету. Девочки, как и все женщины, куда мягче и добрее мужиков, даже самых лопоухих. Всякой живности при них хорошо, и птичкам и бурундучкам. Даже при ляскающих оторвах, конченных профурах каких-нибудь. На улицах бездомных кошечек и собак от голодной смерти тоже спасают именно женщины. Чаще с вполне социальной ответственностью, в обществе считающейся пониженной, но на самом деле, по жизни - предельно повышенной. Так почему же им заодно не подкормить бездомных человечков, они же ничуть не хуже?! Тоже живые. Тоже с душой, причём у каждого своя, как бы особенная.

Для поросяткинской любви у господ бомжиков есть собственные подружки-бессеребреницы, те, кто давно выработал карьеры всех своих прелестей до состояния обомшелого утиль-сырья, до истощения и затмения всех самородных жил и скважин. Их непокорные бичи иногда величают своими мамками, принцессами, но чаще ещё ласковей и нежнее – крысами и падлами. Бесплатные подружки по несчастью, как никто, могли бы поведать, чем на самом деле пахнет настоящий бомж и какова на вкус горячечная сущность их бестолковой любви, в каком хлеву ни возьми.
Хотя, с другой стороны, почему бесплатные?! Как можно отменить законы природы?! Даром же всегда за амбаром! Всюду именно так! Даже мальчики у всяких птичек поднебесных, у кого уж точно ни кола ни двора за душой, дрожа и без устали щебеча от радости предстоящего соития, всегда приносят своим подружкам в качестве совокупительного дара то букашку или гусеницу, то веточку или камушек для общего гнёздышка. Иначе любви не будет. Покупай, дружок! Иначе улетим к другому. «Нет в женщинах и в жизни постоянства, Зато бывает очередь твоя!». Омарушка Хайямушка, ну почему ты всегда так точен?! Утю-тю!

Иногда бомжики, в точности, как благородные джентльмены, всё равно покупают своих невзыскательных подруг хоть за что-нибудь. Ибо положено. Боженька в условиях контракта на аренду жизни именно такое обременение и именно так, садистски прописал. С другой стороны, вероятно, это условие арендодателя и не настолько драконовское, а даже щадящее и дальновидное. Поскольку если подружка не покупается и у неё нет проблем, значит это не женщина. Или она мёртвая. Когда таки живая, то есть, грузит человека по полной форме и тот не знает, куда спрятаться – так это же счастье-то ему какое выпало!

Нарвёт тогда влюблённый счастливый бомжик каких-нибудь цветиков в поле, за свалкой, ночью на городских клумбах в сквере, днём – на пыльных обочинах дорог, соберёт какой-нито непритязательный букетик, вставит его в обшарпанный клюв тычинками наперевес – и вперёд. Она твоя! Если, конечно, соседский бомж раньше не пристроится. Но и это не имеет особого значения. Тут важен сам процесс сбора для своей любимой цветов и их подношения именно в своём личном клюве с набрякшими тычинками. Разве может быть что-то ознобнее этой вечной темы – когда он что-то собрал в непосильных трудах и, спотыкаясь, несёт для неё, своей любимой. Буквально летит на крыльях любви. Неважно, кто из них есть кто на самом деле. Поистине бессмертная идиллия! Он обязательно что-то ей приносит и за это просит снисхождения. После чего она должна, просто обязана дрогнуть и снизойти до его тычинок! Да ни одна исихазьма с умилением и рядом с этой картинкой не валялись!
Так что и в самом главном бомжики куда более живые и человечные, чем остальные люди. Потому что всё у них в наиболее чистом виде, полностью свободном от любых наслоений. Живут именно как птички с птичками! В холодных скалах над океаном. Поэтому женщины их иногда и подкармливают.

Всю жизнь буду помнить одну картинку, подсмотренную на паперти.
Просят подаяние нищие и бомжи. Сидят рядышком он и она, парочка. Бог ведь ни за что не попустит, чтобы всякой твари не было по паре. Никогда такого быть не может, чтобы и на предельном дне или даже ниже, в самом страшном сне своём и падении человек остался бы без неё, своей подружки-птички, своей щебетуньи, пусть и долбанной мозгоклюйки. Она всегда будет рядом с ним, а он постоянно с нею. Какие бы они оба ни были всё это время.

Вот так и сидели они тогда на паперти у храма, рядышком, вроде сравнительно молодые, а словно совсем старенькие дедушка с бабушкой, как два облезлых замерзающих голубка, донельзя завшивленные, оборванные и ободранные, в гнойниках и язвах. Он пересаживается с корточки на корточку, гладит её по посиневшей шершавой щеке, суёт в руку надкусанный пасхальный куличик, смахивает ей слезинку и невыразимо нежно воркует с испитыми хрипами в просаженной глотке: «Любимая моя! Любимая!». А чё-почём дальше сказать и не знает. И слов никаких больше нет. А зачем они? Он ей принёс кулич и поэтому она - его! Пусть теперь хоть совсем мозги выклёвывает. Любимой всё можно. Чик-чирик.


Вот так и я сейчас. Глажу по щеке намертво запавшую мне в душу придорожную шлюху, на которой клейма негде ставить, и говорю внезапно охрипшим голосом: «Любимая ты моя! Любимая!». И никаких других слов у меня не осталось. Знаю лишь, что «Любимая», больше ничего не помню и этого по жизни оказалось достаточно. А мозги мне и без любимой добрые люди уже выклевали. Только слёзы катятся из непостижимо стонущей души. Не пойму, отчего да почему. Чик-чирик.

Оскар Уайльд говорил, что грех – самый яркий мазок в жизни человека. По сути ничего другого в ней нет и после неё не останется. Перефразируя Пушкина, можно сказать, что и в самом страшном сне обязан человек не смельчать в суете, не испачкаться в ней, лишь бы не опоздать согрешить, потому что иначе будет бесплодно каяться за то, что не успел этого сделать. Потому что как раз согрешить, упасть на самое дно и измазаться так, что даже свиньи от зависти поморщатся, а потом со слезами покаяться именно в этом и восстать - это и означает стать человеком. Без действительного греха нет реального покаяния, а без покаяния не бывает человека. Поэтому-то господь за одного покаявшегося грешника и даёт сто праведников. Потому что тот выстрадал в себе человека, а они с чистого листа, с мудра ума всё себе и так получили и каются, как правило, вхолостую. Да и в чём праведникам, в самом деле, каяться?! В том, что когда-то не совсем канонически верно причастились?! Какие у них-то могут быть грехи?! Они же и грехов настоящих не совершали!.. Подумаешь, грохнули кого-то на заре безмозглой юности или, как Блаженный Августин, воровали яблоки, или на худой случай конкурента на крест отправили. Эки прегрешения! По нынешним грешищам такое и за отсев не считается. Впрочем, кажется, я где-то об этом уже читал. Но только сейчас дошло. Когда самого накрыло. Морда лица так и горит. Словно курей своровал пол-курятника.

И тут леди Ксю заканчивает свой предпоследний троллинг как всегда вещими, поистине чеканными словами-императивами, явно тоже сворованными:
- Покаяться всегда успеешь! А вот согрешить, да ещё по-настоящему, ты вполне мог и опоздать. И тогда бы пропал насовсем. Не спасся никогда. Так бы и жил без покаяния, а боженька этого очень не любит. Поэтому он тебя сохранил, глупое создание, дал возможность обойти праведников. Тебе встретилась я, а ты мне попался!  И всё у тебя получилось вовремя. Не опоздал, ровно по расписанию вляпался. Дал копоти всем грешникам прошлого. Поздравляю! Отныне можешь спокойно спасать свою душу, каяться хоть до дыма из ушей, что с такой подзаборной дрянью связался, что испачкался с головы до ног и благополучно сломал себе всю оставшуюся жизнь. А на самом деле ты её спас, вскочив на последнюю подножку последнего вагона последнего поезда, где уже сидела в засаде я и спокойно курила. После чего задел для спасительного покаяния я тебе ого-го какой наворотила! На сто составов и подножек вперёд! Зацени, как старалась! Всю жизнь теперь будешь каяться, не на-каешься!
Представляешь, какие у тебя теперь перспективы для личностного роста?! Все праведников переплюнешь! Новую цивилизацию создашь.

Кстати о цивилизации. Не зря ты меня величал ещё и будущей спасительницей отечества, а также матерью оного. Словно предчувствовал, что возьмусь я и за него! Что не только одышку от тебя поимею. Ты как никто меня в этом поднатаскал. Всех моих клиентов стоил. Так что пусть теперь оно держится! Скоро начну спасать и его.