Последние дни, смерть и похороны М. Ю. Лермонтова

О последних днях, глупой смерти и похоронах М.Ю. Лермонтова

На рис.: предсмертный портрет М.Ю. Лермонтова.


Известно, что последним местом службы М.Ю. Лермонтова стал Северный Кавказ, где он воевал в составе Тенгинского пехотного полка в звании поручика. О Тенгинском полку вышло в свет несколько книг, но о его знаменитом офицере подробно речь идет лишь в книге Д.В. Раковича [1] «Тенгинский полк на Кавказе. 1819–1846», изданной в Тифлисе [2] в 1900 г.

Не претендуя на новое слово в лермонтоведении, приводим здесь отрывок из этой книги с нашими комментариями, а также дополнения, в том числе воспоминания одного из сослуживцев М.Ю. Лермонтова, знавшего его лично.

«В Пятигорске [3] Лермонтов весело проводил время в обществе гвардейских офицеров, принимая участие в постоянных пикниках, кавалькадах и прогулках в горы верхами.

Наступило роковое 15-е июня [4] [5], и вдруг разнесся слух, что Лермонтов убит на дуэли [6] отставным гвардейским майором Мартыновым [7].

Грустная история! Причины ее до сих пор еще не выяснены, а о самой обстановке дуэли и теперь еще говорят разно. Как бы то ни было, но преждевременно угас другой “дивный гений” [8], сраженный, как и первый [9], из-за “позора мелочных обид” [8]. Не странна ли эта аналогия? Но на этот раз не было брошено вызова виновным [10]; вместо него появилось официальное извещение, гласившее: “15-го июня, около 5-ти часов вечера, разразилась ужасная буря с громом и молнией; в это самое время между горами Машуком и Бештау [11] скончался лечившийся в Пятигорске М.Ю. Лермонтов”.

На следующий день при стечении многочисленной публики состоялись похороны. На водах случайно оказались представители всех полков, в которых Лермонтов волею и неволею служил в продолжении своей короткой жизни. На похороны поэтому явились почтить последнею почестью товарища полковник Безобразов – от Нижегородского драгунского полка, прапорщик Лорер [12] – от Тенгинского, Тиран – от лейб-Гусарского и А. Арнольди – от Гродненского гусарского. [13] “На плечах наших, – говорит Лорер, – вынесли мы гроб из дому и донесли до уединенной могилы кладбища, на покатости Машука, куда и опустили прах поэта в мундире Тенгинского полка” * [14]» (Ракович Дм. Тенгинский полк на Кавказе. 1819–1846. Тифлис, 1900, стр. 251–252).


КОММЕНТАРИИ

[1] Дмитрий Васильевич Ракович (1865–1918) – кавказовед, военный педагог.

[2] Тифлис – название Тбилиси до 1936 г.

[3] В Пятигорск М.Ю. Лермонтов приехал на лечение в конце мая 1841 г., то есть за два месяца до гибели.

[4] Здесь неточность: М.Ю. Лермонтов был убит не 15 июня, а 15 июля.

[5] 15 июля 1841 г. по старому стилю = 27 июля по новому стилю.

[6] Речь идет о второй в жизни М.Ю. Лермонтова дуэли. Первая состоялась 16 (28) февраля 1840 г.

[7] Николай Соломонович Мартынов (1816–1876) – майор Кавалергардского полка в отставке. С 1837 г. воевал на Кавказе в составе Гребенского казачьего полка как доброволец. Согласно собственным воспоминаниям (см. ниже), подтвержденным ЭСБЕ (Т. XVIII«A», СПб., 1896, с. 702), был знаком с Лермонтовым по Юнкерской школе (с 1864 г. – Николаевское кавалерийское училище), где они учились в одно время в 1832–1834 гг. За дуэль с Лермонтовым был приговорен к 3-месячному аресту.

[8] Слова из стихотворения М.Ю. Лермонтова «Смерть поэта».

[9] «сраженный, как и первый…» – речь идет об А.С. Пушкине.

[10] «на этот раз не было брошено вызова виновным…» – автор этими словами встает на сторону Лермонтова.

[11] Тюркское название горы Бештау, что значит «Пятигорье», дало название городу Пятигорск.

[12] Николай Иванович Лорер (1794–1873) – офицер-декабрист, разжалованный из майоров Вятского пехотного полка в рядовые. В 1837–1842 гг. воевал на Кавказе, дослужившись до офицерского звания «прапорщик».

[13] Прохождение М.Ю. Лермонтовым службы в названных полках: 1834–1837 гг. – Лейб-Гвардии гусарский, 1837 г. – Нижегородский драгунский, 1837–1838 гг. – Лейб-Гвардии Гродненский гусарский, 1838–1840 гг. – Лейб-Гвардии гусарский, 1840–1841 гг. – Тенгинский пехотный.

[14] Сноска-звездочка отсылает нас к публикации: Из Записок Н.И. Лорера «Декабристы на Кавказе» // Русский Архив. 1874, № 9, столбцы 688–689.


ДОПОЛНЕНИЯ

1. О последовавшем перезахоронении также рассказывает сослуживец М.Ю. Лермонтова по Тенгинскому полку Н.И. Лорер: «Через год тело Лермонтова по просьбе бабки его перевезено было в родовое имение его [в] Пензенской губернии» (Из Записок Н.И. Лорера «Декабристы на Кавказе» // Русский Архив. 1874, № 9, столбец 689).

Бабка – Елизавета Алексеевна Арсеньева (1773–1845).

Родовое имение – усадьба Тарханы, в настоящее время – село Лермонтово Белинского района Пензенской области.

2. Н.И. Лорер так рассказывает о своей последней встрече с М.Ю. Лермонтовым: «В одно утро я собирался идти к минеральному источнику, как к окну моему подъехал какой-то всадник и постучал в стекло нагайкой. Обернувшись, я узнал Лермонтова и просил его слезть и войти, что он и сделал. Мы поговорили с ним несколько минут и потом расстались; я и не предчувствовал, что вижу его в последний раз… Дуэль его с Мартыновым уже была решена, а 15 июля он был убит» (Из Записок Н.И. Лорера «Декабристы на Кавказе» // Русский Архив. 1874, № 9, столбец 687).

3. Историческую ценность представляют воспоминания Н.И. Лорера о воцарившейся в Пятигорске в связи гибелью М.Ю. Лермонтова атмосфере: «Я еще не знал о смерти его, когда встретился с одним товарищем Сибирской ссылки, Вегелиным, который, обратившись ко мне, вдруг сказал: “знаешь ли ты, что Лермонтов убит!” Ежели бы гром упал к моим ногам, я бы и тогда, думаю, был менее поражен, чем на этот раз. Когда? Кем? мог я только воскликнуть. Мы оба с Вегелиным пошли на квартиру покойника, и тут я увидел Михаила Юрьевича на столе, уже в чистой рубашке и обращенного головой к окну. Человек его (ординарец из крепостных. – П.Г.) обмахивал мух с лица покойника, а живописец Шведе снимал портрет с него масляными красками. Дамы, знакомые и незнакомые, и весь любопытный люд теснились в небольшой комнате, а первые являлись и украшали безжизненное чело поэта цветами… Полный грустных дум, я вышел на бульвар… Во всех углах, на всех аллеях только и было разговоров, что о происшествии… Я заметил, что прежде в Пятигорске не было ни одного жандармского офицера, но тут, Бог знает откуда, их появилось множество, и на каждой лавочке отдыхало, кажется, по одному голубому мундиру. Глебова, как военного, посадили на гауптвахту. Васильчикова и Мартынова в острог; следствие и суд начались. Вскоре приехал начальник штаба Трескин (точнее – Траскин. Речь идет о начальнике штаба войск Кавказской линии и Черномории полковнике Александре Семеновиче Траскине (1803–1855). – П. Г.) и велел всей здоровой молодежи из военных отправиться по полкам. Пятигорск опустел.» (Из Записок Н.И. Лорера «Декабристы на Кавказе» // Русский Архив. 1874, № 9, столбцы 687–688).

4. Историческую ценность представляют также опубликованные как приложения в названной книге Дм. Раковича документы о прохождении службы поручиком Лермонтовым, а также приведенный нами ниже рапорт коменданта Пятигорска полковника Ильяшенкова «Командующему войсками на кавказской линии и в Черномории г. генерал-адъютанту и кавалеру Граббе» о состоявшейся между Лермонтовым и Мартыновым дуэли.

Василий Иванович Ильяшенков (1772 – после 1842) – полковник, произведенный в это звание в возрасте 68 лет, кавалер 4-х орденов.

Павел Христофорович Граббе (1789–1875) – командующий на Кавказе в 1838–1842 гг. в звании генерал-лейтенанта.


Командующему войсками на Кавказской Линии и в Черномории, г. генерал-адъютанту и кавалеру Граббе Пятигорского коменданта полковника Ильяшенкова

РАПОРТ

По суду, произведенному в комиссии, учрежденной в гор. Пятигорске над подсудимыми: уволенным от службы из Гребенского казачьего полка майором Мартыновым, лейб-гвардии конного полка корнетом Глебовым и служащим в собственной Его Императорского Величества канцелярии титулярным советником князем Васильчиковым, открылось:

Сего года июля 15-го числа подсудимые эти и с ними Тенгинского пехотного полка поручик Лермонтов, по полудни в шесть с половиною часов, из квартир своих отправились по дороге ведущей в Николаевскую колонию и, отъехав от города не более 4-х верст, остановились при подошве горы Машуки, между растущего кустарника, на поляне где привязав за деревья своих лошадей, и из них корнет Глебов и князь Васильчиков, размерили вдоль по дороге барьер расстоянием на 15 шагов, поставив на концах оного свои фуражки, и отмерили еще от оных в обе стороны по 10-ти шагов, потом, зарядив пару пистолетов, отдали ссорившимся майору Мартынову и поручику Лермонтову; сии, пришед на назначенные места, остановились и потом, по сделанному знаку корнетом Глебовым приблизясь к барьеру, майор Мартынов выстрелом своим ранил поручика Лермант[ов]а, который в то же время от этой раны и помер, не успев даже произвести и выстрела по Мартынове.

Ссора у майора Мартынова с поручиком Лермонтовым, как из дела видно, произошла последний раз 13-го числа того месяца по выходе из дома генерал-майорши Верзилиной, которую хотя в оном никто из бывших в то время у ней гостей и не заметил, но это подтверждается собственным сознанием Мартынова и объяснениями князя Васильчикова и корнета Глебова, ибо Мартынов им неоднократно говорил, что поручик Лермонтов делал и напред сего беспрерывные над ним насмешки и говорил разные колкости, а в последний раз Лермонтов решился сказать Мартынову, что он не вправе заставить его молчать, присовокупил к тому: «ты вместо угроз гораздо бы лучше сделал, если действовал; ты знаешь, что я от дуэлей никогда не отказываюсь». Почему и назначено было время для дуэли и к оной были приглашены секундантами со стороны Мартынова корнет Глебов, а Лермонтова – князь Васильчиков.

Секунданты хотя и употребляли все меры к примирению ссорящихся, но никак успеть в том не могли, а не дали они об этом знать местному начальству потому, что дали ссорящимся слово никому о том не говорить. Спрошенные под присягою крепостные люди: поручика Лермонтова Илья и Ермолай Козловы, Иван Смирнов, майора Мартынова – Иван Вертюков и Иван Соколов, показали, что в этот день, когда у господ их назначена была дуэль, они ничего не знали, куда и зачем поехали тоже не знают, а узнали об этом тогда, когда корнет Глебов приехал с места происшествия в квартиру и приказал из них Илье Козлову и Ивану Вертюкову ехать за телом Лермонтова, кои отправились туда и привезли оное в квартиру во все же время соседственного квартирования их, они, Мартынов и Лермонтов, жили дружелюбно и ссоры никогда никакой между ними не было, а Иван Смирнов и Ермолай Козлов находились в тот день безотлучно в квартире и о происшествии сем не знали до тех пор, пока не было привезено в квартиру тело убитого Лермонтова; Иван же Соколов в это время находился в Железноводске.

За неимением о подсудимых майоре Мартынове и корнете Глебове формулярных списков, ни о летах, равно и службе, видеть ничего нельзя, ибо таковые требуются комиссиею, отколь следует и по получении будут мною доставлены вслед за делом.

Титулярный советник князь Васильчиков от роду имеет 22 года, в службе с 1839 года, из российских князей, в походах и штурмах не бывал.

Военный суд дело это производивший, согласно свода военно-уголовных постановлений части 5-й, книги 1-й, статьями 392, 393 и 398, подсудимых майора Мартынова, корнета Глебова и титулярного советника князя Васильчикова приговорил к лишению чинов и прав состояния.

Я также соглашаюсь с приговором комиссии военного [суда] во всей его силе и потому судное о них дело, обще с пистолетами, имею честь представить на рассмотрение вашего превосходительства, докладывая при том, что издержанные презусом, ассесорами и аудитором прогонные и суточные деньги, всего 154 рубли 72 1/2 копейки ассигнациями, взыскать с подсудимых. № 1260. Октября 10-го дня 1841 года. Г. Пятигорск.

Полковник Ильяшенков.

В должности адъютанта поручик Турдаковский.

(В современной орфографии опубликовано в: Письма А.И. Васильчикова к Юлию Константиновичу Арсеньеву // Вестник Знания. 1928, № 3, стр. 130–131).

5. Некоторый свет на отношения Мартынова с Лермонтовым и на обстоятельства их дуэли проливают следующие публикации:
1) Из бумаг Николая Соломоновича Мартынова // Русский Архив. 1893, № 8, стр. 585–594;
2) Бумаги о поединке Мартынова с Лермонтовым // Там же, стр. 595–606;
3) Из семейной переписки [Н.С. Мартынова] // Там же, стр. 606–613.