Мои любимые фантасмагории

     Фантасмагорию не следует путать с абсурдом. Абсурд – неотъемлемая часть реальной жизни. Нет ничего более абсурдного, чем советская действительность эпохи Сталина.
     Фантасмагория в моём понимании – вид фантастической литературы, где не просто описываются фантастические, небывалые события и явления, но сама ткань описываемой действительности искажена настолько, что выделить в ней элементы реальности, отделив их от общего фона, вообще невозможно.
    Является то или иное произведение фантасмагорией в этом смысле, понять не всегда просто.
     Классиком жанра считается Гофман, но как раз о нём судить не берусь: читал в далёкой молодости, и перечитывать вряд ли буду.
     У Гоголя истинная фантасмагория – «Нос», но не «Майская ночь», не «Ночь перед Рождеством» или «Страшная месть», хотя элементы фантасмагории в «Страшной мести», как и в «Вие», присутствуют.
     Вообще фантасмагория близка к сказке. Неверное, именно из-за этой близости на меня в в детстве на такое глубокое впечатление произвели «Карлик Нос» Гауфа и «Чёрная курица и подземные жители» Погорельского. 
     «Мастер и Маргарита» –не фантасмагория. Москва 1930-х годов, в которой орудуют Воланд и Ко, вполне реальна; лишь Мастер и Маргарита связывают реальный мир с потусторонним.
     Очень люблю романы Терри Пратчетта. Но его Плоский мир, хотя и лежит на спинах гигантских слонов, стоящих на панцире ещё более гигантской черепахи, в остальном мало чем отличается от нашей шарообразной Земли. Правда, среди действующих лиц там множество троллей, дворфов, оборотней и вампиров, однако психологически тамошняя нелюдь похожа на людей больше, чем ходульные хомо сапиенсы в произведениях Ивана Шевцова и ему подобных. Так что отнести романы Пратчетта к фантасмагориям не рискну.
     Очень хороши «Двойник» Достоевского и «Контакт» Анара, но опять же я не уверен, что это чистые фантасмагории. То же самое относится к «Альтисту Данилову» Орлова. Главный герой, играющий в оркестре на альте, одновременно является «демоном на договоре», запросто общается с домовыми и иногда бывает в Девяти Слоях. Но при этом, как и в «Мастере и Маргарите», Москва (только уже 1972 года) здесь вполне узнаваема; даже дом на Проспекте Мира (ныне снесённый), откуда Данилов перемещается в Девять Слоёв, я хорошо помню.
     Настоящая фантасмагория – «Процесс» Кафки, но он, на мой взгляд, скучноват.     Мои любимые фантасмагории:
     – «Приглашение на казнь» Набокова,
    – «Добро пожаловать в Найт-Вэйл Джозефа Финка и Джеффри Крэйнора.
     – «Улитка на склоне» Стругацких,
     – «Малая Глуша» Марии Галиной.
    Композиционно «Малая Глуша» схожа с «Улиткой на склоне»: в обеих книгах персонаж, мельком упомянутый в первой части, во второй части оказывается в центре повествования, а фантасмагоричность во второй части сгущается.
     И во всех четырёх произведениях вопрос «похоже ли это на правду?» не может даже возникнуть. Надо просто нырнуть в текст и плыть в нём, обзаведясь жабрами.