Нелюбимая Рыжая

Красотка с огненными волосами переступила порог кабинета в частной клинике.
"Вы одна? А я думал, с сыном..." - Краска досады залила и без того розовое, почти детское лицо молодого, но уже наработавшего клиентуру психиатра Ильи Юрьевича.
Нет, это была не досада. Смущение? Опять не то. Страх! "Он боится! И не меня даже! Моего мужа!" - осенило Эмму.
А она-то, дура, почти два месяца депрессовала, переживала из-за его игнора. Илюша, который вмиг стал неинтересен и показался похожим на поросёнка, не соизволил ответить ни на одно из её пылких виртуальных признаний в любви.
Впрочем, никакой любовью там и не пахло. Эмилия сублимировала обиду на мужа. Не так давно благоверный в пылу ссоры вдруг признался, что никогда не любил её.
Эмма оторопела. "Не любил, не женился бы!" - заорала она, убитая этим его заявлением.
"Я. Тебя. Не. Любил, - тупо повторил спутник жизни. - Но я тебя уважал".
Эмма тогда разрыдалась. Была б её воля, убила бы мудака на месте. Она, симпатяшка и умница, потратила годы на обманщика!
"Ну, вот и тебе моя правда! Я тебя тоже не люблю! Если б не сын, давно бы бросила!"
Да, только сынишка, десятилетний Ванечка, держал в последнее время Эмилию возле мужа. Полгода назад его сильно избили на улице юнцы-подонки, отобрали айфон, и с тех пор Ваня заикался. Нет, дополнительный стресс в виде развода ребёнку ни к чему.
Лечение было долгим, и к Поросёнку мальчика сопровождали то Эмма, то Головастик. Да, именно так за глаза с недавних пор звала она некогда обожаемого мужа. Была у неё привычка: когда чувство проходило, наделяла бывших партнёров прозвищами.
У её пока ещё второй половины Николая голова была непропорционально большой. Оттого и Головастик.
Итак, Эмма втрескалась в Илью Юрьевича. Наверное, по контрасту. Этот интеллигентик Илюша был во всём противоположен Головастику. Подспудно тридцатилетняя Эмилия ждала от него если не любви, то хотя бы утешения. Жалости.
И вот сейчас морок спал. Она освободилась от румяного Илюши и не понимала, что до сих пор делает в его кабинете.
Хотя нет! Она всё знает! Отныне бегать будут за ней!
- Ну, вы же сами, Илья Юрьевич, меня и пригласили сюда, не так ли? - игриво произнесла и потянулась, как кошка.
- Да, Эмилия Аркадьевна... - Он стал багровым.
- Просто Эмма.
- Да... Эмма... Э-э-э... Ваши письма... Надо, так сказать, внести ясность.
- Не утруждайтесь, Илья Юрьевич. Я вас больше не люблю, - холодно проронила посетительница и, виляя бёдрами, устремилась к выходу.