Cвобода Великой Хартии Вольностей для Церкви

СВОБОДА ВЕЛИКОЙ ХАРТИИ ВОЛЬНОСТЕЙ ДЛЯ АНГЛИЙСКОЙ ЦЕРКВИ
Дуайт Г.Дункан

Автор католик

Вы слышали новости? ? Королевская чета в Англии ждет ребенка. Если ребенок мальчик, как вы думаете, как его назовут? Вот некоторая инсайдерская информация, которую вы можете передать Пэдди Пауэру: Это будет не Джон. Джон - самое простое и сильное имя в английском языке, но оно даже не будет рассматриваться. Причина, как ни странно, как-то связана со свободой вероисповедания. Король Джон Единственный, правивший Англией в начале XIII века, оставил после себя такой список неудач, что ни один английский монарх никогда не хотел рисковать, чтобы другой английский монарх с таким именем стал королем. Одним из его наследий стало то, что он попал в такие неприятности с другими дворянами в Англии, что они заставили его подписать Великую хартию вольностей.
 Одной из главных горячих точек Великой хартии вольностей была религия. В первой главе Великой хартии вольностей король Иоанн провозгласил, что «мы… . . [в] первую очередь обещаем Богу и этим нашим настоящим Уставом подтвердили для нас и наших наследников навечно, что английская церковь будет свободна [quod Anglicana ecclesia libera sit], и будет иметь свои права неуменьшаемыми и ее свободы остаются неизменными». 2 Первоначально это означало «свободную под папством от контроля королей или баронов». 3 Эта свобода английской церкви была также признана  последней главе Великой хартии вольностей, главе 63, в которой говорится: мы желаем и твердо приказываем , чтобы английская церковь была свободной». Здесь подчеркиваются ее права по отношению к суверену, а также важность религиозной свободы, по крайней мере, в ее институциональной форме.
Теперь вы можете спросить, почему это имеет значение? Большинство американцев никогда не слышали о Великой хартии вольностей. Большинство из тех, кто имел, не знают, о чем речь. Большинство из тех, кто имеет представление о том, о чем идет речь, не знают точно, о чем там говорится. Какой эффект это имеет? История Великой хартии вольностей имеет влияние на то, как мы мыслим сегодня. Она помогла повлиять на наши представления о том, как светская власть должна относиться к религиозным убеждениям. Частью этой истории является то, как рассматривалась Великая хартия вольностей на протяжении последних восьми столетий.
Английский историк права Фредерик Уильям Мейтленд назвал Великую хартию вольностей «ближайшим приближением к неотменяемому «фундаментальному статуту», который когда-либо существовал в Англии», и считал, что она "пробудила надежды,
которые дремали и не могли быть реализованы » . Билль о правах лег в основу нашей собственной Конституции, которая начинается с религии. Эта дискуссия на симпозиуме называется «Права и нарушения в общем праве». Как мы увидим, свобода Церкви была частью английского общего права с самого начала, как это было уже признано в коронационной присяге Генриха I в 1100 году. Конечно, это не означает, что права Церкви
всегда соблюдались на протяжении всей английской истории. Было много исторических ошибок, которые противоречили законным правам. Однако во времена основания Америки Уильям Блэкстоун в своих авторитетных комментариях к законам
Англии писал, что «христианство является частью законов Англии»7 в контексте
обсуждения законов о богохульстве. Эту точку зрения особенно оспаривал Томас Джефферсон.8
Но , рискуя оставить общее право и перейти к конституционному, заметим, что свобода была даже более простой, чем общее право или статутные законы. закон. Действительно, на этом симпозиуме «Обоснование права в англо- американской правовой традиции» мы должны признать и воздать должное той важной роли, которую религиозная свобода сыграла в защите гражданских прав в целом — от Великой хартии вольностей до Марша Монтгомери, по случаю 800-летия Великой хартии вольностей (15 июня 1215 г.) и 50-летия Марша Сельма-то-Монтгомери (7-25 марта 1965 г.). Достаточно лишь указать на незаменимую роль, которую сыграл преподобный Мартин Лютер Кинг-младший в бойкоте автобусов в Монтгомери в 1955 году. Помимо своей роли в бойкоте автобусов, Кинг вместе с Конференцией христианских лидеров Юга сыграл жизненно важную роль в Марше Монтгомери 1965 года, кульминацией которого стало заявление президента Линдона Б. Джонсона 15 марта 1965 года: «Мы победим» . предложение и принятие Конгрессом Закона об избирательных правах 1965 года.
Я хотел бы отметить также, что в 1965 году исполняется также 50-летие Декларации католической церкви о свободе вероисповедания, принятой Вторым Ватиканским собором. Декларация религиозной свободы признала, несмотря на несколько неровную историю институциональной католической церкви, что «человеческая личность имеет право на религиозную свободу... что все должны быть защищены от принуждения со стороны отдельных лиц, социальных групп и любой человеческой силы, чтобы в установленных пределах никто не был принужден действовать против своих убеждений в религиозных вопросах лично или публично, в одиночку или совместно с другими» . Такой свободный и любящий ответ должен был стать мощной силой для признания гражданских прав в законах наций и штатов. Почему это так?
Давайте возьмем американский пример; Мартин Лютер Кинг-младший. Связь Кинга с религией не связана прежде всего с титулом «Преподобный» перед его именем. Какими бы ни были его недостатки, Кинг был верующим и подлинным провозвестником, и его обращения к религиозным учениям убеждали американцев принять гражданские права.  и  были одними из его самых эффективных действий. Это потому, что на каком-то уровне он и его слушатели – даже если они также были его оппонентами – говорили на одном языке. Религиозные убеждения со временем разъедают несправедливость, пока великое дерево с грохотом не упадет. Помимо гражданских прав, Кинг , как и большинство американцев, верил в свободу вероисповедания. Как и почему - даже если мы часто расходимся во мнениях в деталях - многое говорят о том, кем мы являемся как люди.
Сторонники религиозной свободы делятся на две разновидности. Первый - это тот тип, который считает, что вся религия - это чушь, поэтому не имеет значения, во что верят люди, и почему бы просто не позволить каждому заниматься своим делом. Второй тип - это тот тип, который считает религию истинной или, по крайней мере, в каком-то смысле ценной, и поэтому утверждает, что жизненно важно, чтобы каждому человеку было разрешено верить и поклоняться по-своему. Оба эти подхода согласны в чем-то фундаментальном, а именно в том, что достоинство каждого человека настолько велико, что его свободу следует уважать. Особенно когда речь идет о его представлении о том, кто он, как он появился, куда он идет и что (если вообще что-то) ему нужно сделать, чтобы достичь этого. Это уважение к свободе, которое есть у большинства людей, исходит от самого глубокого почитателя свободы  - Личного Бога, Который никогда не позволяет Своему всемогуществу подавлять нашу способность говорить «да» или «нет».
Недавно Верховный суд США в деле «Евангелическо-лютеранская церковь и школа Осанна-Табор против EEOC»10 процитировал первую главу Великой хартии вольностей. В этом деле речь шла о том, что религиозные школы имеют право на конституционное министерское освобождение от законов о дискриминации при приеме на работу. Суд постановил, что как Положение о создании, так и Положение о свободном исполнении Первой поправки требуют такого исключения, гарантируя тем самым
религиозным группам возможность назначать своих учителей и служителей. Председатель Верховного суда Робертс отметил «самый первый пункт Великой хартии вольностей», в котором «король Джон согласился, что «английская церковь
будет свободна, ее права не будут ограничены, а ее свободы не будут ущемлены»11. Он привел в качестве иллюстрации свободы английской церкви, «свободу
выборов, которая считается самой большой потребностью английской церкви… . которую мы сами соблюдаем и желаем, чтобы его соблюдала наши наследники добросовестно и навечно». Таким образом, Великая хартия вольностей признавала «право религиозной группы формировать свою собственную веру и миссию посредством своих назначений».12
Почему вообще возникла Великая хартия вольностей? Основная причина заключается в том, что король Джон превысил свои полномочия в ряде областей английского общества и культуры, включая религиозные вопросы. Когда Папа Иннокентий III должным образом назначил Стивена Лэнгтона архиепископом
Кентерберийским, король Иоанн отказался признать это назначение. Король признал архиепископа только после длительной борьбы между церковью и государством. Архиепископ Лэнгтон, конечно, стал одним из ведущих епископов в кругу баронов, согласовавших уступки, сделанные королем Джоном, на которых он скрепил свою печать в Раннимиде. Ключевым событием в прелюдии к Великой хартии вольностей было то, что Папа Иннокентий III наложил интердикт на английскую церковь до тех пор, пока король
Джон не признает Лэнгтона должным образом назначенным архиепископом Кентерберийским. Как поясняет недавно опубликованная работа Николаса
Винсента о Великой хартии вольностей: «Надеясь положить конец интердикту, в 1213 году Иоанн издал письма, в которых заявлял о своем намерении отменить все меры, принятые против «обычаев королевства или церковной свободы». Это опережает формулировку Великой хартии вольностей на целых два года.13
Профессор Винсент продолжает объяснять существенную разницу между первой главой Великой хартии вольностей, гарантирующей свободу английской церкви, и положениями, которые следуют за ней в Великой хартии вольностей, заявив: «
Прочитайте внимательно, пункт о церковной свободе - это не только самый торжественный из примерно 60 пунктов Хартии, дарованный не человеку, но Богу, но и
 величайшая адвокатская тонкость. Остальная часть Хартии предлагает урегулирование, явно продиктованное обстоятельствами 1215 г. и непосредственной угрозой
гражданской войны. В пункте 1, напротив, тщательно разграничиваются свободы Церкви, уже признанные королем Иоанном зимой 1214–1215 годов, от всего, что было согласовано впоследствии, после «спора, возникшего между нами и нашими баронами». Другими словами, в то время как король впоследствии мог попытаться уклониться от этих положений, предоставленных под угрозой принуждения и угрозой гражданской войны, положение для Церкви было гарантировано независимо от войны или мира.14
Текст первой главы Великой хартии вольностей продолжается. :
[Мы] желаем, чтобы эти [свобода, права и вольности английской церкви] соблюдались, как это видно из того факта, что по нашей собственной воле, до спора, возникшего между нами и нашими баронами, мы предоставили и подтвердили согласно нашей хартии свободу выборов, считающуяся имеющей большое значение и наиболее необходимой для Английской церкви, и полученное подтверждение этого от господина  Папы Иннокентия III, которое мы будем соблюдать и которое мы желаем, чтобы наши наследники соблюдали его вечно и добросовестно.15
Глава первая является одним из четырех положений Великой хартии вольностей, которые до сих пор присутствуют в английских сводах законов, и, как отмечает Винсент:
«Наши положения (пункты 1, 13, 39 и 40 Великой хартии вольностей 1215 года…) до сих пор имеют силу в английском праве. Однако принципы, которые они провозглашают, настолько общие, что маловероятно, что они когда-либо будут конкретно проверены в английских судах.16 Недавно это утверждение было сделано в отдельной антологии по
Великой хартии вольностей, недавно опубликованной Американской коллегией адвокатов. В разделе Ассоциации по международному праву говорится, что «при внимательном рассмотрении в Великой Хартии нет даже намека на положения о свободе вероисповедания»»17. Если это просто означает, что институциональная Свобода
Церкви сильно отличается от индивидуальной религиозной свободы, например, как это выражено во Всеобщей декларации прав человека18, в Декларации II Ватиканского собора о религиозной свободе, тогда это, конечно, очевидно. Однако я думаю, что свобода Церкви, которая понималась в Англии как институт, со временем перекочевала из Римско-католической церкви в Англии под властью пап в Англиканскую церковь Реформации
под главенством короля к протестантским церквям XVII века; и в конечном итоге к личности. Именно этот «след» религиозной свободы в Великой хартии вольностей
иллюстрирует дело Осанна-Табор.
Существуют как католические, так и протестантские аргументы в пользу передачи религиозной свободы от организованной церкви личности. В посланиях св. Павла христианская Церковь представляет собой «тело Христово» с Христом как главой и отдельными христианами как членами этого тела.19 Деяния апостолов согласны со св.
Петром в том, что это христианский долг подчиняться Богу, а не человеку20, если того потребуют обстоятельства. Для католиков честный верующий христианин, используя свою хорошо сформированную совесть, должен был подчиняться Богу и Церкви, даже ценой жизни – такими были мученики на протяжении всей истории. Томас Мор,
лорд-канцлер при Генрихе VIII, в конце концов пожертвовал своей жизнью, вместо того чтобы признать притязания Генриха на звание «Верховного главы англиканской церкви». Тем не менее, Католическая церковь официально признала принцип индивидуальной религиозной свободы только полвека назад, в декрете Второго Ватиканского Собора 1965 года, озаглавленном «Dignitatis Humanae» о свободе вероисповедания.
Однако для протестантов с их совместными принципами индивидуального
или частного толкования Священного Писания и «sola scriptura», или только Библии как стандарта веры, логика была такова, что каждый отдельный верующий в конечном итоге мог, в некотором смысле, стать церковью для самого себя. Таким образом, религиозная свобода церквей в конечном итоге стала принадлежать отдельным людям. Англиканская
церковь после разрыва с Римом была церковью, принявшей авторитет вероучения и епископов и, таким образом, заняла промежуточное положение как своего рода посредник между католицизмом и более радикальным протестантизмом.
«Чтобы английская церковь была свободна» - это очевидный перевод фразы «quod Anglicana ecclesia libera sit» на латынь оригинального текста Великой хартии вольностей. Это легко проверить по научному словарю средневековой латыни из британских источников, опубликованному для Британской академии издательством Oxford University Press.21 Здесь прилагательное Anglicanus означает «английский». Поэтому было бы вводящим в заблуждение анахронизмом переводить Anglicanus на «англиканский», как это было в англиканской церкви, возникшей во времена английской Реформации
и институционального раскола между ней и католической церковью, потому что
это произошло только 316 лет спустя. .
Таким образом, Великая хартия вольностей начинается с гарантии свободы
английской Церкви. Эту фразу полезно сравнить с Коронационной хартией Генриха I, данной в 1100 году, за 115 лет до Раннимида. Там король Генрих I пообещал:
[Благодаря страху Божьему и любви, которую я испытываю ко всем вам, в первую очередь сделаю святую Церковь Божию свободной, чтобы я не продавал ее и не отправлял
на ферму [sic] и в случае смерти архиепископа, епископа или аббата я не возьму ничего из
владений церкви или ее людей до тех пор, пока не войдет преемник.22 Примеры, приведенные в присяге, взяты из закона о собственности. Профессор Винсент любезно комментирует: За несколько месяцев до принятия Великой хартии вольностей в 1215 году летописцы специально сообщили нам, что Коронационная хартия Генриха I была извлечена из архивов не кем иным, как архиепископом Кентерберийским Стивеном Лэнгтоном. .После этого она была использована, чтобы привязать короля Иоанна к хорошим законам Генриха I..23 Но от «святой церкви» к «английской церкви» между 1100 и 1215 годами произошел переход, с точки зрения признания свободы.
Святость, конечно, является одним из четырех признаков Церкви в средневековой традиции. Церковь едина, святая, католическая (то есть вселенская) и апостольская.24 Очевидно, что одной из особенностей средневековой христианской церкви было ее единство под властью папы или епископа Рима. В это время церкви начали формироваться вне контроля Рима, но это, как правило, были православные церкви Востока, такие как Греческая. Лишь с приходом протестантской Реформации такое
явление национальных церквей распространилось в Западной Европе.
Конечно, в основе любого обсуждения свободы Церкви в Англии Плантагенетов лежит титаническая борьба между отцом Иоанна королем Генрихом II и архиепископом Кентерберийским Томасом Бекетом, который был замучен в 1170 году в Кентерберийском
соборе приспешниками короля. и позднее канонизировал святого в 1172 году. Хотя разделявшие их вопросы касались больше «пользы духовенства», чем свободы избрания епископов, Джон Солсберийский сообщил, что Бекет умер за свободу Церкви. Джон должен знать, потому что он присутствовал в Кентербери во время убийства и написал письмо, в котором рассказал о кровавых событиях, сообщив, что среди своих последних слов архиепископ заявил следующее: «И я готов умереть за Бога моего, чтобы сохранить
справедливость и свободу моей церкви [за утверждение iustitiae et ecclesiae libertate]. . . Я с готовностью принимаю смерть , пока из пролития моей крови следуют мир и свобода для Церкви [dummodo ecclesia in effusione sanguinis meipacem consequatur et libertatem].25
Таким образом, свобода Церкви в ту эпоху была дорого купленным правом. Конечно, король Иоанн согласился на Великую хартию вольностей только под
принуждением, поэтому на практике он проигнорировал ее и обратился к Папе Иннокентию III с просьбой аннулировать ее. В своей папской булле Эци Кариссимус от 24 августа 1215 года Папа Иннокентий III, феодальный сюзерен Англии в то время, заявил:
что Великая хартия вольностей утратила силу. Тогда как в прошлом король Иоанн жестоко оскорбил Бога и Церковь.... король , наконец, пришел в себя и смиренно
возместил Богу и Церкви столь полное возмещение ущерба, что не только выплатил компенсацию за убытки и восстановил неправомерно конфискованное имущество, но и даровал полную свободу английской церкви»26 ["verum etiam plenariam libertatem contulit Ecclesiae Anglicanae».]27
Таким образом, в процессе признания недействительной Великой хартии вольностей Папа Иннокентий подтвердил ее первую главу о свободе английской церкви,
даже используя тот же язык, что и Великая хартия вольностей. На самом деле он
усиливает его, поскольку говорит, что Иоанн предоставил английской церкви «полную свободу», а не просто свободу. Это своего рода папская пропаганда, поскольку кажется
очевидным, что Церкви пришлось вырвать свою свободу (избрания епископов
и т. д.) из рук короля Иоанна, как это сделали бароны в Великой хартии вольностей. Но это указывает на то, что все стороны, похоже, согласны с принципом свободы Церкви от королевского контроля. Это также показывает, что означала фраза «Английская церковь» в то время как «Католическая церковь в Англии», если сам Папа использовал такой термин, в отличие от термина «Англиканская церковь или Церковь Англии», как это стало впоследствии. понято во времена английской Реформации.
Король Иоанн проигнорировал Великую хартию вольностей, а Папа Иннокентий III признал ее недействительной на основных конституционно-правовых основаниях, согласно которым она была «незаконной и несправедливой, тем самым неоправданно умаляя и ущемляя королевские права и достоинство [короля Иоанна]», а также на процедурных основаниях договорного права . о том, что это было согласовано только из-за страха.28 Несмотря на это, смерть в 1216 году Иоанна и восхождение на престол его младшего сына Генриха III стали причиной републикации Великой хартии вольностей в 1216 году.
 Великая хартия вольностей, по крайней мере в сокращенной форме 1225 года, неоднократно публиковалась на протяжении XIII века и вошла в Английский статут, что вступил в силу в 1297 году.29 Это был первый и основополагающий краеугольный камень религиозной свободы Церкви от государственного контроля в нашей англо-американской правовой традиции, и он был использован Томасом Мором в свою защиту в его 1535 году.
в суде за отказ принести присягу королю как Верховному главе англиканской церкви. Роберт Болт образно сформулировал заключительный аргумент Мора на суде: «Обвинение основано на акте парламента, который прямо противоречит Закону Божьему. Король в парламенте не может даровать верховенство церкви, потому что это духовное превосходство! Более того, иммунитет Церкви обещан как в Великой хартии вольностей, так и в коронационной клятве короля.30
Это соответствует историческим данным, поскольку зять Мора опубликовал книгу Уильяма Ропера «Жизнь сэра Томаса Мора». около 1556 года, дает то, что считается лучшим историческим отчетом о суде. Он делает это, объясняя защиту Мора: «До сих пор он показал, что это противоречило как законам, так и статутам нашей собственной страны, хотя и не было отменено, как они могли очевидно видеть в Великой хартии вольностей, Quod ecclesia Anglicana libera sit, et habeat omnia iura sua integra et libertates suas illaesas»31. Суть в том, что возражение Мора было отклонено. Как прокомментировал судья Майкл Тугендхат: Непонятно, на каком основании он об этом упомянул. Если бы он имел в виду, что это сделало законодательство Генриха VIII незаконным и недействительным, это не был бы аргумент, который мог бы принять современный английский судья. Но если бы Мор назвал это поводом для презумпции того, что парламент не намеревался нарушать положения Великой хартии вольностей, то сегодня это было бы в принципе приемлемым аргументом с юридической точки зрения.
Но было бы трудно убедить судью принять этот аргумент, учитывая простые слова статута. Парламент Генриха VIII не отменил Великую хартию вольностей, и ее положение, на которое цитирует Мор, остается в силе в Англии и по сей день. Лорд-канцлер [Одли], не желая, чтобы бремя этого приговора полностью зависело от него самого, открыто попросил совета у лорда Фиц-Джеймса, тогдашнего главного судьи Королевской скамьи, что присоединился к нему в комиссии, независимо от того, было ли это обвинение достаточным или нет. Тот, как мудрый человек, ответил: «Милорды , клянусь святым Юлианом» (такова была его клятва): «Я должен признаться, что если акт парламента не является незаконным, то не является ли обвинение в моей совести недостаточным." После этого лорд-канцлер сказал остальным лордам: «Послушайте, милорды, вы слышите, что говорит мой лорд-главный судья», и поэтому немедленно вынес против него приговор.33
«Введение в Томаса Мора» обращает внимание на условное предложение с тройным отрицанием, с помощью которого Главный судья  говорил 34 изящные слова, если таковые вообще когда-либо существовали, но они были достаточные, чтобы подчеркнуть, что Акт Парламента имеет преимущественную силу даже над Великой Хартией  вольностей, «если [Акт] Парламента не является незаконным». 35 Интересно, но неудивительно, что Томас Кромвель, главный обвинитель Мора в деле Генриха VIII, проявил интерес к словам «libera sit» («что оно будет свободным») в первой главе.36 Они имели очевидное отношение к разбирательствам против Мора, Бишопа, Фишера и других. Еще до Мора архиепископ Уорхем в 1532 году протестовал против «сомнительной законности действий короны» при реформационном парламенте. Обвиненный в praemunire, то есть незаконном обращении к Папе в Риме из Англии, архиепископ утверждал, что «свободы Церкви гарантируются Великой Хартией и несколькими королями, которые ее нарушили, как Генрих II. [sic], Эдуард III, Ричард II и Генрих IV и закончили плохо».37
Давайте поразмышляем над значением того, что произошло на суде над Мором в июне 1535 года . кажется, очевидно, в точку. Свобода английской церкви изначально означала свободу от королевского контроля. Отказ Мора принести клятву королевского верховенства над церковью должен был был защищен как основная иллюстрация свободы церкви в Англии. Практическая проблема этой защиты заключается в отсутствии
в английской системе судебного надзора. Считалось, что последнее слово в законодательстве остается за парламентом. Более поздние законы о королевском верховенстве и обязательстве присягать под ним действительно противоречили
Великой хартии вольностей, но обращения к последней с просьбой признать недействительными противоречащие законы оказались безрезультатными.
Однако, несмотря на то, что Великая хартия вольностей и ее первая глава все еще присутствовали в сводах законов, произошел необходимый (и радикальный) сдвиг в толковании. Очевидно, что с учетом английской Реформации и того, что король взял на себя высший контроль над англиканской церковью, понимание этого положения обязательно изменилось и стало означать свободу от папского и иностранного, а не от королевского контроля. При королеве Елизавете I англиканский епископ Вустерский -
позже ставший архиепископом Кентерберийским как фаворит королевы - использовал первую главу в качестве протеста против ее практики выдачи патентов на обнаружение предполагаемых скрытых земель, которая «лишала церковников, епископов и другие, большую часть своих доходов, лставив достояние духовенства. . . в очень плохом состоянии». 38 Точно так же англиканский доктор Козинс использует первую главу,
чтобы показать, «что Церковь [изначально] имела тогда эти права и свободы (которые сейчас утверждаются)». 39
 Фейт Томпсон подвела итог экуменическому пути в которой аргументы из первой главы были использованы в английской истории: "В то время как Уорхем и Мор ссылались на главу 1 Великой хартии вольностей от имени католической церкви,
а Уитгифт и Козин использовали ее в защиту англиканского истеблишмента, она осталась за Фрэнсисом Джонсоном, а Джон Пенри ссылался на него в качестве аргумента в пользу сепаратистской концепции «истинной церкви Христа» в 1593 г «В свою защиту,
как и в своем последнем трактате, он утверждал, что королева обязана править в соответствии с законом, как божественным, так и человеческим. Постановления, противоречащие любому из них, не имели юридической силы». «Ее Величество» (заявил он) получает при создании и утверждении Великую Хартию Англии, что церковь Божья, находящаяся под ее управлением, должна иметь все свои права и свободы
неприкосновенными навечно». 41
Великая хартия вольностей также играла заметную роль в гражданской войне в Англии в XVII веке, который оспаривал притязания Стюарта на Божественное право и утверждал, что король подчинялся закону, а не стоял над законом. Сэр Эдвард Коук, в частности, написал трактат о Великой хартии вольностей, публикацию которого король не позволил. В 1642 году, через восемь лет после смерти Коука, парламент опубликовал
его трактат. Он образует первый раздел второй части «Институтов законодательства Англии» .42 Используя издание Великой хартии вольностей 1225 года, сокращенную
версию оригинала 1215 года, обнародованного сыном короля Джона Генрихом III, Коук дает латинский оригинал , вместе с английским переводом и комментариями. К счастью, первая глава одинакова как в версии 1215, так и в версии 1225 года, хотя раздел о
свободе выборов и ссылка на Папу Иннокентия III были удалены.
Вот как он объясняет ключевое положение о том,  что английская церковь должна быть свободной: законные обязанности либо перед королем, либо перед любым из его подданных, так что libera здесь понимается за liberata, поскольку, как уже было сказано, эта хартия декларирует древний закон и свободу Англии, и поэтому никакой новой свободы настоящим не предоставляется. (чтобы освободиться от законных владений, услуг, арендной платы и помощи), но вернуть то, что они законно имели раньше, и освободить их от того, что было узурпировано и посягало на них [sic] какой бы то ни было властью; и намеренно и материально, м это устав веры церкви (ecclesia), потому что ecclesia non moritur («церковь не умирает»), но moriuntur ecclesiastici («церковники умирают»), и это распространяется на всех церковных [ sic] лиц любого качества или порядка навсегда" Он добавляет: И правда, что церковные [sic] лица имеют большую свободу, чем любой другой из подданных короля, где, чтобы изложить все, потребовалось бы целое издание, а изложить нет примера, это не соответствует должности толкователя; поэтому мы приведем несколько примеров, а прилежный читатель сможет наблюдать за остальными по мере того, как он будет читать их в наших книгах и других авторитетных источниках права.44 Примеры, которые приводит Коук, включают: 1) освобождение от обязанности занимать гражданские должности; 2) привилегия не служить на войне; и 3) свободу от налогообложения своих церковных благ (то, что он называет «tolles и Costomes, Average, Pontage, Paviage и т.п .»).45  Даже спустя восемь столетий это положение Великой хартии вольностей остается одним из немногих, которые остаются в силе. .
 Принципиальное заявление о том, что Церковь в Англии должна быть свободна от внешнего господства, является прародителем и американской веры в отделение церкви от государства и гарантии свободного исповедания религии, содержащейся в Первой поправке. В английской истории за этот принцип умирали люди по разные стороны деноминационных разногласий. На практике он не всегда подтверждался . Но, по крайней мере, с конца XIII века, он всегда фигурировал в сводах законов Англии как напоминание о моральной целостности религиозного мира. Это также может напомнить нам, что если вас зовут Джон, вы не можете быть королем Англии и почему.
В брошюре "Церковь и Хартия" Томас Эндрю пишет: «Сегодня широко распространено смущение по поводу роли христианской церкви в формировании западного мира… Однако есть веские основания полагать, что наша концепция общества и справедливой правовой системы не может быть полностью понята вне этого долга. Когда мы игнорируем это, мы не можем понять самих себя».

1 Professor, University of Massachusetts School of Law—Dartmouth.
2 JAMES CLARKE HOLT, MAGNA CARTA 448–49 (2d ed. Cambridge University Press
1992) (quoting MAGNA CARTA, ch. 1).
3 HAROLD BERMAN, LAW AND REVOLUTION: THE FORMATION OF THE WESTERN LEGAL
TRADITION 263 (Harvard Univ. Press 1983).
4 MAGNA CARTA AND THE RULE OF LAW 398 (Daniel Barstow Magraw et al. eds., A.B.A.
Book Pub. 2014) [hereinafter Magraw].
5 1 FREDERICK POLLOCK & FREDERIC W. MAITLAND, HISTORY OF ENGLISH LAW 173
(Lawyers Literary Club 1959).
6 Id. at 172.
7 4 WILLIAM BLACKSTONE, COMMENTARIES *59.
8  И это, конечно, было бы проблематично в соответствии с положениями Первой поправки о свободе слова и учреждениях.
9 AUSTIN FLANNERY, VATICAN COUNCIL II: THE CONCILIAR AND POST-CONCILIAR
DOCUMENTS 800 (O.P. ed., Laurence Ryan trans., Costello Publishing Co. 1975).
10 Hosanna-Tabor Evangelical Lutheran Church & Sch. v. E.E.O.C., 132 S. Ct. 694, 702
(2012).
11 Id. at 702 (citing MAGNA CARTA ch. 1).
12 Id. at 706.
13 NICHOLAS VINCENT, MAGNA CARTA: THE FOUNDATION OF FREEDOM 1215–2015 60
(Third Millennium Publishing 2014).
14 Id. at 72.
15 Id. at 183.
16 Id. at 155.
17 Magraw supra note 4, at 196.
18 Universal Declaration of Human Rights, G.A. Res. 217 (III) A, U.N. Doc.
A/RES/217(III) (Dec. 10, 1948).
19 Colossians 1:18.
20 Acts 5:29.
21 FASCICLES I (A-B) 85 (1975) (containing Anglicanus); FASCICLES III (D-E) 743–44
(1975) (containing Ecclesia); and FASCICLES V (I-J-K-L) 1595—96 (1975) (containing
Liber).
22 Magraw, supra note 4, at 397 app. A.
23 VINCENT, supra note 13, at 33.
24 See generally CATECHISM OF THE CATHOLIC CHURCH, ¶ 811–70 (2d. ed. 1997).
25 2 W.J. MILLOR & C.N.L. BROOKE, THE LETTERS OF JOHN OF SALISBURY 730–31 (Oxford University Press, 1979).
26 Magraw, supra note 4, at 401 app. E.
27 Etsi carissimus (24 Aug. 1215), in FOEDERA I, i.67 (3rd ed., Gravenhage 1745).
28 William Hamilton Bryson, Papal Releases from Royal Oaths, 22 J. OF Ecclesiastical
Hist. 20 (Jan. 1979).
29 See 25 Edward I c. 1 (1297), available at
30 ROBERT BOLT, A MAN FOR ALL SEASONS 159 (Vintage Books, 1990).
31 A THOMAS MORE SOURCEBOOK, 60 (Gerard B. Wegemer & Stephen W. Smith eds.,
Catholic Univ. of America Press, 2004) [hereinafter Wegemer].
32 THOMAS MORE’S TRIAL BY JURY A PROCEDURAL AND LEGAL REVIEW WITH A
COLLECTION OF DOCUMENTS 117 (Henry Angstar Kelly et al. eds., Boydell Press, 2011).
33 See Wegemer, supra note 31, at 61.
34 Id.
35 Id.
36 ANNE PALLISTER, MAGNA CARTA: THE HERITAGE OF LIBERTY 101 (Oxford, 1971)
(citing R.B. MERRIMAN, LIFE AND LETTERS OF THOMAS CROMWELL 102, i. 102 (OXFORD,
1902)).
37 FAITH THOMPSON, MAGNA CARTA: ITS ROLE IN THE MAKING OF THE ENGLISH
CONSTITUTION 1300-1629 138 (Sutton Press, 2008).
38 Id. at 208–09 (quoting STRYPE WHITGIFT, I, 172-73).
39 Id. at 228.
40 Id. at 225.
41 Id.
42 EDWARD COKE, CONTAINING THE EXPOSITION OF MANY ANCIENT AND OTHER
STATUTES: THE SECOND PART OF THE INSTITUTES OF THE LAWS OF ENGLAND (Omni Publications
1998) (1797).
43 Id. at 2.
44 Id. at 3.
45 Id.

Перевод (С) Inquisitor Eisenhorn