Преддипломная практика

Преддипломная практика. Рига.
Преддипломную практику нам назначили на Рижском радиозаводе. На один шаг мы стали ближе к Западу.
Наша группа двинулась в путь на поезде «Адлер - Рига» с жд вокзала Таганрог-2. Зайдя в вагоны, были поражены чистотой и уютом вагона: приглушенно играла музыка, ковровые дорожки в коридоре, ото всюду веяло свежестью. Нас, детей востока, удивляло многое, особенно чистота. Сразу вспоминались слова преподавателя, что чем ближе к югу, тем здания все кривше и кривше. Поезд нас уносил на Север, к белым ночам.
За выпивкой и игрою в карты время пути пролетело быстро и незаметно. Подъезжали к Риге вечером. На удивление было светло. Въезжая в Ригу мы въезжали в новый для нас мир, с другими правилами, другим менталитетом жителей.
Нас поселили в дом-интернате для умственно – отсталых детей. Почти все дети выехали, остались только на втором этаже. Заселившись на третий этаж и надышавшись европейским воздухом свободы, вели себя весело и шумно.
На следующий день дети, которые должны были оставаться в этом доме пару дней, попросили воспитателей скорее увезти их от «этих сумасшедших» (это они имели в виду нас.
На Рижском радиозаводе (ригас ради рупницас) нас распределили по цехам. Я попал в цех литья пластмассовых изделий, некоторые попали в цех сборки радиоаппаратуры, на конвейер. Вначале мы им завидовали, потом, узнав, что там целый день нельзя отлучиться с рабочего места, радовались своему везению: фильм Чарли Чаплина о работе на конвейере был аналогией тому. Нам было проще: можно было отлучаться от автомата литья – попить воды, перекурить, посидеть в комнате отдыха поболтать. Мастером у нас была женщина – латышка, кулинар – любитель. Как-то я ей дал несколько рецептов азербайджанской кухни, так она стала опекать меня: если я отходил от автомата, она за меня выполняла литье, делала мою норму, начисляла мне премию. Советский труд отличался однообразием, высокими нормами и нищенской оплатой – это она понимала и помогала мне.
Дни на заводе проходили однообразно и уныло.
В выходные дни мы выходили в город, обедали в кафе Луна и были удивлены отсутствию очередей и наличию мяса в блюдах. В Таганроге в любом кафе или столовой, чтобы пообедать или поужинать, надо было выстаивать очередь в сорок минут – полтора часа, в мясных же блюдах вместо мяса – кусочек жира. Удивлялись мы и большими латышскими порциями блюд. В противовес Таганрогским залам, здесь было тихо, чисто и уютно. Европа!
В городе, если обращались на русском, не отвечали нам. Вдруг подбегает Батискаф и зовет выпить пива рижского. Говорит, что на удивление никакой очереди и он знает, как надо обращаться. Мы спросили – как? Он ответил, что надо везде в конце слова прибавлять букву «с». Мы подошли, и он продавщице: «Трис кружкас пивас». Она тут же наполнила нам три бокала холодного темного рижского пива.
Каждый из нас взял с собой денег на покупки – здесь было все то, что в Таганроге было большим дефицитом.
Вечерами играли в футбол в интернатовском дворе.
Были на концерте органной музыки в Домском соборе, где орган высотой в 25 метров силой 6800 труб издавал самые сильные звуки.
Конечно, не пропустили мы и похода в заведение заморского чуда – ночное варьете.
Все было в диковинку и все радовало душу.
Мы облазили всю Ригу, не забыли искупаться и в Балтийском море.
Вот наступил день Лиго – 23 июня – Янов День. Встречать его мы выехали в Юрмалу, в лес. И вновь были удивлены не только чистотой леса, но и шикарными дорогами.
Не обошлось без приключений – наш однокашник подрался и потерял все деньги, которые ему дала мать на покупки. Мы даже сочинили песню на казацкий мотив, что мать его, провожая, дала деньги на покупку вещей для хозяйства, а он их потерял. В общем, собрали ему, и он смог выполнить наказ матери.
Юсиф Алиев. Шамкир. (Событие лета 1976 года).