Из головы Бога

                А. Е. Несмияну
     Шумно у Ваньчи - дым коромыслом ! Притащила Мавра из неказистой избенки лишь самовар, гудливо пускающий пар в щелястый потолок, а свату лестно. Старшой сын Неверовых с фронта вернулся, к свату гостей зазвали, пеняя покосившейся и маленькой избенке, сидит во главе стола Ваньча в рубахе красной навыпуск, лицо потное, власы пристойно деревянным маслицем сдобрены. Слушает, склоняя голову к столу.
    - Капитализма ништо, - режет напропалую Андрон, положив свою страшную шапку пальцем вверх на лавочку, - кабы вот не буржуазия.
    Цедит Мавра кипяток мимо чашки. Речи - то, речи ! Непонятно, а гожа. И вылези тут мельник.
    - А братан - то твой где ?
    Смолчал Андрон, лишь скупая мужская слеза покатилась по небритой щеке. Но собрался, ответил.
    - В предатели ушел Микитка. Во власовцы. Переметнулся. Шкурник. На фашистов теперь робит.
    - Ай - ай, - посочувствовал елейным голоском мельник, сморкаясь на пол. - Папа у вас идейным был, Мавра по хозяйству вечно, ты, Андрон, из Америки с войны вот вернулся, а Микитон к фашистам ?
    - К фашистам, - твердо говорил Андрон, сжимая кулак. - Встрену вот на узкой таежной тропе и ухойдакаю. Как Бог свят.
    - Это братку - то молодшего ? - визжит Мавра. - Ридну кровь ?
    - А хоть бы и троюродную, - встал во весь рост Андрон, доставая из кармана шароваришек офицерский Наган. - Мы, понимаешь, кровь проливаем, а он оккупантов обслуживать ?
    Сбивает накал Ваньча. Цепляется за чугунное туловище револьвера, выясняет.
    - Бьет ?
    - На семь аршин в чрессельник, мать его !
    Ржут мужики, Мавра чай цедит мимо. Речи - то, речи какие ! Непонятно, а гожа.
    - Ладно, - решил Андрон, выходя из избы. - За яйца я вас всех, сволочь, завтра возьму.
    Завтра Аньку тащит за волосья в Совет. Усаживает под Карлой Марксовым, велит товарищи женщины.
    - Какие товарищи ? - сомневается Анька, трепетно заправляя солдатскую блузу в юбку суконную.
    - Женщины !
    Рисует карандашом на тряпке красной Андрон призыв. Что ни слово, так шалишь и не балуй. В конце весомо : расстрел.
    - Эдак всех жителей перебить придется, - замечает Ваньча, топая валенками в сенках Совета.
    - Пускай и всех, - решительно настроенный Андрон не идет на попятный. - Революция, сват, она такая.
    Бежит дуром Ваньча к соседу Еропке. А Еропка давно уехал в Азию, с сартами торговать. Впрочем, сказочку о приключениях мужичка маленького Еропки желающие сами могут найти на почвенном сайте  " Проза ру ", мне такое уже неинтересно слитно.