Санитарка роддома

Светлана уже более полугода искала работу после освобождения. Сначала ей помогла бывшая соседка по камере, устроила уборщицей. Но когда начальство узнало о прошлом Светы и Ирины, попёрло их с работы со скандалом. Случилось это две недели назад.
- За что сидела? - спросил её заведующий.
- За убийство, -  спокойно сказала Света.
Она уже привыкла, что нет никакого смысла объяснять каждому, что на самом деле мужа отправила на тот свет вовсе не она. Света даже не жила с ним последние полгода.
Перед трагическим событием Роман решил уйти к любовнице и хотел начать жизнь сначала. Больно конечно, обидно, но Света его понимала. Они прожили вместе 10 лет, но ребёнка, о котором муж так мечтал, она не смогла ему родить. Потому и злости особой на него не было. Пусть бы себе строил новую жизнь.
И как получилось, что полгода спустя она нашла его уже бездыханное тело в своей квартире, Света до сих пор не понимала. Полиция ни в чём разбираться не стала. В крови мужа обнаружили смертельную дозу снотворного, и её осудили.
Что до подруги Иры, та и правда была виновата в том, что ударила благоверного в кухонной потасовке. Да вот только выбора у неё не было: если бы она его не остановила раз и навсегда, ни её, ни детей уже не было бы в мире живых. Так что и новая подруга тоже ни о чём не жалела. Ира не собиралась оправдываться перед вредным заведующим и отчеканила, глядя ему в глаза:
— Ты бы звук убавил! Просто отдай нам наш заработок за сегодня, и проблем не будет.
Крупный мужик спасовал перед двумя Дюймовочками почти в два раза меньше его ростом, что-то проворчал для виду, но заработок отдал. Да и они заслужили его: работали честно, ни Ире, ни Свете в голову не могло прийти, что можно позволить себе халтурить или уж тем более воровать! Они были честными женщинами, которым жизнь подкинула непреодолимые испытания.
— Ещё пара дней, и деньги кончатся. Придётся в больницу санитарками устраиваться, а то и вовсе голодать, — сказала Ирина.
У неё положение было ещё хуже: надо было вставать на ноги заново, забирать из детдома детей и доказывать, что она имеет на это право. Даже жилья у неё не было: старый домишко спалила Иринина свекровь, которая ненавидела её за то, что та угробила сыночку. А вот то, что и мать этот "кровиночка" регулярно избивал, она тут же забыла и сделала вид, что Ирин муж был чуть ли не святым…
— Ничего, нигде честно работать не стыдно. А что до денег — дело наживное. Может, повезёт, подружимся с кем-то из пациентов. И найдём ещё подработку — сиделкой, например, — ответила Света и добавила: — Всё у нас наладится, вот увидишь.
Держалась она только ради новой подруги, которая всё время строила планы, как воссоединиться со своими дочерями. Если бы не было Ирины, рыдающей каждую ночь, Света просто не стала бы даже выходить из квартиры.
Наступило состояние отупения и полной безнадёги. Ей почти 40 лет, её считают убийцей собственного супруга, детей нет и уже не будет, все родные знакомые от неё отвернулись. И если бы жизнь не дала ей в спутницы ещё более слабую и несчастную, Света бы давно сдалась. Она сидела бы и сидела на одном месте, а потом просто умерла бы с голоду в той самой квартирке, где она нашла тело мужа в самый чёрный день своей жизни.
— Свет… Я тебе удивляюсь, как ты держишься. Ты-то вообще ни в чём не виновата, в отличие от меня, и страдаешь ни за что, — удивлялась Ирина.
Света ничего не отвечала. На самом деле она вовсе не какая-то там смелая и жизнерадостная, а просто делает вид, что всё у неё нормально. Что ещё оставалось?
Жизнь всё как-то по-своему решает, и противостоять ей невозможно. Может, когда-нибудь она и поймёт, для чего всё было именно так? Надо только дожить…
***
Уже полгода Света и Ира работали в больнице санитарками. На самом деле обеим очень трудно было видеть счастливых рожениц. Свете это напоминало о том, что в её жизни никогда не будет женского счастья, а Ира вспоминала о собственных детях. И всё-таки вдвоём было держаться легче.
Они поддерживали подруга подругу, при необходимости защищались от нападок высокомерного персонала. Никто из оскорбляющих не понимал, что от тюрьмы и сумы не стоит зарекаться никому. И хорошо, что они могли пожаловаться хотя бы друг другу.
— Свет, что у тебя опять глаза на мокром месте? Опять эта глупая Нинка тебя обижает? — спросила Ирина у подруги.
— Да нет… привезли роженицу, которая совсем плохая. Плачет, уверена что роды не переживёт, просит ночью побыть с ней. Ну что за жизнь такая? Вот вроде бы всё хорошо, забеременела, и опять жизнь не складывается. Ребёночек один будет маяться, и мама о нём ничего так и не узнает.
Света и сама не понимала, почему так переживала за эту Надежду. Бывали такие случаи, что матери или дети родов пережить не могли, но ни один из них почему-то не отзывался такой болью. А тут страдание захватило её полностью, будто эта Надя была ей родственницей или близкой подругой.
— Ну что ж, раз обещала, побудь с ней. А я завтра тебя подменю. — Ира без слов поняла, что подруга уже всё решила, и отговаривать её нет никакого смысла.
Они выпили крепкого чая, помолчали и снова пошли выполнять тяжёлую работу, у которой был только один плюс: она отвлекала от размышлений о собственной неудавшейся жизни болями в спине, вечным недосыпом, несправедливыми упрёками, запахом хлорки и отёкшими ногами.
Наутро Света уже не могла плакать. Надя оказалась права: она не пережила роды. Женщина что-то бесконечно рассказывала ей про то, что увела чужого мужа, отравила и потеряла от него ребёнка и получила за это по своим делам.
Думала просто заново построить счастливую семью, закрутила роман с братом того женатика, который помог устранить ей первого возлюбленного. А вот как всё обернулось: не получилось быть счастливыми. Новый муж бросил её сразу после того, как Надя забеременела, и совместно украденных у его братца денег не оставил. А она теперь умирает…
— Милая, может всё не так плохо? Что ты преувеличиваешь? Не накручивай себя, выживешь и разберёшься. Зачем тебе было убивать чужого мужа? — Света пыталась ей помочь не судить себя строго.
– Зачем, зачем…  Просто у них с братом фирма была на двоих, я с ним и закрутила только для того, чтобы помочь его брату всем завладеть. А только всё без толку. Нельзя изгоям по жизни просто начать всё с нуля, — плакала измученная женщина.
— Всякое в жизни бывает… Ты всё-таки постарайся выжить. Если человек хотя бы сожалеет о зле, это уже кое-что. Знаешь в одном очень плохом месте я видела тех, у кого не осталось ни капли жалости к тем, кому они навредили. На таких людей смотреть страшно. Они будто зомби какие-то,  уже и не живые, — Света утешала Надежду,  как могла.
— Знаешь, если бы меня вот так не припёрло, может быть, я тоже не жалела бы, — сказала Надя.
И потом её не стало.
Света взяла конверт, который обещала вскрыть после того, как Нади не станет, и позвала коллег.
— Увы, опасения оказались не напрасными. Хорошо хоть ребёночка успела на руках подержать, — сказала одна из санитарок и заплакала.
А Света и рада была бы дать волю слезам, но уже не осталось никаких сил. Хорошо хоть пацан не остался полной сиротой.
Света подумала, что всё-таки не зря живёт на свете. Иру поддерживает, сейчас вот поможет этой несчастной женщине и её ребёнку. Всё ж не пустое место. И это на минуту согрело сердце. Света была хорошим человеком, и для неё важно было быть нужной другим.
***
— Здравствуйте, Андрей. Это из больницы беспокоят. Сожительница ваша родила от вас. Её не стало… природа. Надо усыновить малыша. Надежда назвала его Романом.
Ирина звонила этому горе-папаше вместо Светы, потому что у той совсем не было сил после бессонной ночи.
— Послушайте, э-э-э, ваша Надя была распутной. Может, и ребёнок вообще не от меня, — проворчал равнодушный голос в трубке.
— Существуют же генетические тесты, не в каменном веке живём. В любом случае приходите повидать малыша. И мать его написала вам письмо. Не придёте — придётся передать его полиции.
— И что там написала эта врунья? — испуганно спросил Андрей.
— Не знаю, мы его не читали, оно запечатано. Но если не придёте… — Ира снова собиралась повторить про то, что придётся отдать в полицию письмо, но мужчина тут же согласился приехать.
— Ну вот, может, оттает сердечко, — вздохнула Света.
— Очень сильно сомневаюсь, — ответила подруга. — Но ты сделала всё, что от тебя зависело, чтобы потом совесть не мучила.
Свете оставалось только кивнуть, а потом она провалилась в сон. Решила поспать прямо здесь, в больнице, чтобы попробовать повлиять на папашу новорожденного.
"Надо же, Ромой зовут, как моего мужа", успела подумать она перед тем, как отключиться.
Света проснулась от того, что её тронула за руку Ирина.
— Ты точно хочешь видеть этого Андрея? Приехал.
— Да, конечно. Почему бы и нет? — удивилась Света.
— Просто я аккуратно распечатала письмо, а там такое… В общем, на всякий случай положила в конверт только копию. Потом объясню, — сказала Ира.
— Нехорошо читать чужие письма, — пробормотала Света.
— Так-то оно так. Но с подлецами нормальные человеческие законы не работают, — сказала Ирина и добавила: — Не просто так эта Надежда умерла у тебя на руках. Мы должны как-то поучаствовать в этой ситуации.
Света только махнула рукой, наспех умылась и пошла смотреть на Андрея. Грузный мужчина сидел спиной к ней и заполнял документы на отказ от ребёнка.
— Даже не посмотрите на сына? — сказала света. Тот вздрогнул и обернулся, а Света так и замерла.
Перед ней был брат её мёртвого мужа. Именно он присматривал за квартирой, когда она уезжала на неделю. Он утверждал, что никакого трупа своего брата не видел, хотя полиция сказала, что Рома пролежал там долго.
— Нет никаких денег в фирме твоего муженька! Он был разорён, ещё и долги пришлось платить. — Андрей даже не поздоровался, раздражённо подкатил глаза и повторил ей то же, что сказал много лет назад на похоронах.
— Причём тут это? Ты от сына отказываешься! — с упрёком сказала Света.
Она ещё не успела сопоставить в голове всё, что ночью рассказала ей роженица. И вдруг её как будто озарило. Так это Надежда и Андрей отравили Романа и подбросили ей в квартиру тело, а ещё украли деньги её мужа, с которым Света была на тот момент официально в браке. Получается, устранили и Рому, и её одним ударом!
Света так и замерла.
— Постой… ты его знаешь? — спросила Ира.
— Да, это брат моего покойного мужа, — ответила Света.
— Тогда это меняет дело! Я вызову полицию и попрошу охранника Олега не выпускать этого горе-папашу.
Олег был влюблён в Ирину и готов был ради неё и не на такой подвиг. Андрей испуганно заморгал когда дверь ему перегородил крупный мужчина и закрыл всё на замок.
Ирина прочитала вслух письмо, с которого сняла копию. В конверте даже была флешка записью, на которой Надя и Андрей обсуждали все подробности отравления Романа, а также то, как подбросить его в квартиру Нади.
Ещё покойная просила разыскать несчастную жену Романа и вернуть ей все украденные деньги и права на компанию. Подробности присвоения фирмы также были на флешке в отдельной папке. Видимо, Надя готовилась к этому последнему признанию тщательно.
В конце она написала: "Прошу зачитать это письмо в том случае, если Андрей откажется от ребёнка, и вызвать полицию незамедлительно. А ещё передайте это письмо жене Романа и попросите усыновить этого малыша, если, конечно, она сама этого захочет. Я прошу у неё прощения".
Света еле сдерживалась, чтобы не упасть в обморок. Она сидела в прострации, не в силах поверить в происходящее.
Тем временем Андрей выхватил из рук Иры письмо, сунул в рот, проглотил и запил из стакана, что стоял на столе.
— Ничего не выйдет! Нет доказательств! — заорал он, когда охранник уже скрутил ему руки.
Олег виновато посмотрел на Иру:
— Прости, я как-то не ожидал…
— Ничего, это просто копия. Жизнь научила подстраховываться. Спасибо ей, — улыбнулась Ирина и позвонила в полицию.
Света вспомнила о малыше: он почему-то был очень похож на Романа, которого она так любила. Конечно, она ведь его тётя, родных больше нет. Обязательно надо усыновить — дети не могут отвечать за родителей. Тем более, что его мать всё же сделала всё, чтобы свой грех искупить.
***
Прошёл почти год. Света вступила в права владения фирмой, в которой раньше работала заместительницей мужа и хорошо знала все дела. Конечно, теперь ей надо было заботиться о маленьком Роме, но она брала его с собой на работу иногда. Пусть входит в курс дела.
Светой вдруг овладела жажда деятельности. Жизнь сделала крутой вираж: она вдруг получила и деньги, и ребёнка, и подругу, у которой тоже налаживалсь жизнь.  Даже до сих пор не верилось, что так бывает.
— Ира… слушай, — сказал она. — Прими от меня в подарок мою квартиру. Мне здесь жить очень трудно, а у тебя здесь нет никаких плохих воспоминаний… И не отказывайся, подруга. Отказы не принимаются.
— Ладно, возьму. Но лучше, может, устроишь меня на работу? Хотя бы уборщицей., Чтобы не возникало вопросов у органов опеки, я должна иметь работу с высокой зарплатой. Нужно хотя бы тысяч 60. Но ты не бойся. Когда от меня отстанут, я всё тебе верну — и квартиру, и лишнее. — Ира вдруг почему-то начала разговаривать со Светой не как с подругой, а как с благодетельницей.
— Ира, очнись! Я тебе не начальница. Я оправдана по милости судьбы много лет спустя зэчка, бездетная несчастная женщина, твоя бывшая напарница-санитарка и ещё недавно полностью потерявшая себя… мне продолжать? — Света обняла подругу и заплакала, а сквозь слёзы добавила: — Не надо со мной говорить так, будто я какая-то надменная богачка.
— Я много раз видела, как люди меняются после того, как жизнь у них чуть-чуть налаживается. И мне показалось, что я не вправе рассчитывать на помощь от тебя. Ты и так разрешала жить в своей квартире, поддерживала. Знаешь, я не верила, что всё наладится. Если бы тебя не было, давно бы сгинула, — честно сказала Ирина.
— Ну раз ты призналась, и я скажу правду. Я тоже ни капельки не верила, что у меня что-то будет лучше. Если бы я не переживала за тебя, за твоих детей, просто бы не было сил бороться, - сказала Светлана.
Они обнялись, расплакались и поняли, что теперь все они одна большая дружная семья, которая была создана в очень тяжёлых обстоятельствах, и потому её не сокрушить никогда.