Таланты и исполнители

После Нового года впору было начать вычёркивать в календарике каждый оставшийся до каникул день. Ох, и научилась же она с этим своим классом... И ведь не первые ее ученики, позади уже два выпуска, какой-никакой опыт. И разве за десять лет могло так кардинально измениться поколение? В конце концов, это же не полупотерянные, полуагрессивные подростки с их непониманием и себя, и мира – Кристина Дмитриевна работала с малышами начальной школы.
Или нынешние восьми-девятилетки уже совсем не малыши?..
А может, дело даже не в детях, и начинать нужно не с них: хорошо, когда в одном направлении думают учитель и родители. Но в этот раз почему-то так получалось далеко не всегда.
Кристина выросла в семье педагогической династии: учителями были бабушка, дед, мама и тетя, выбор профессии для нее самой даже не слишком обсуждался. Хотя она мечтала о другом: все собственные школьные годы танцевала на сцене, постоянно ездила на конкурсы, хореографы восхищались ее природной гибкостью и уважали за работоспособность и амбиции. Но в итоге родные переубедили: учитель – профессия на всю жизнь, а сколько смогут кормить танцы?
Сейчас она танцевала редко даже для самой себя, но любимым видом работы со школьниками были как раз не уроки, а все дополнительные мероприятия. Кристина обожала ставить сценки, готовить номера к праздничным концертам, все младшие классы просили ее совета. Если бы ей предложили должность организатора, учительница бы согласилась не раздумывая. Но сразу после окончания, когда она работала по распределению, это, естественно, было проблематично, потом она ушла в декрет, вернулась – и снова ей дали первоклашек. Выпустив тех своих деток, она надеялась что-то изменить, но нескольким коллегам не продлили контракты, новые и молодые не спешили задерживаться, и в итоге Кристине Дмитриевне отдали даже не малышей-шестилеток, а оставшийся «бесхозным» третий класс.
То, что будет сложно, она поняла на первом же родительском собрании. Пришло чуть больше половины, в основном мамы, несколько пап вели себя либо демонстративно отчужденно, либо сдержанно-агрессивно.
Приблизительно такую тактику они сохраняли и дальше, мамы соперничали за первенство в решениях и властные полномочия, папы держались в стороне от школьных забот. Походы, экскурсии, ремонт класса, участие в общешкольных мероприятиях – почти на все предложения родительский коллектив реагировал в лучшем случае равнодушием, а иногда и открытым игнорированием просьб учителя.
Конечно, дети, даже невольно, перенимали позицию родителей. Большинству были неинтересны любые внеучебные события, дружили мини-группками, но класса как коллектива, можно сказать, почти не было. Сначала Кристина расстраивалась, пыталась объединить, предлагала поездки и праздники, но где-то к окончанию третьего класса мысленно махнула рукой: в конце концов, она тоже не всесильна. Они пришли уже индивидуализированными, это тоже черта эпохи, все общаются виртуально, каждый воспринимает других как потенциальных конкурентов, ни о каких общих ценностях и интересах и речи не идёт.
Как выяснилось, Кристина Дмитриевна ошиблась. Впрочем, увы, не в лучшую для себя сторону.
Одноклассники сплотились – на почве буллинга.
В начале четвертого класса к ним пришла новенькая. Девочка вполне обычная, оценки в диапазоне от 7 до 9, группа по физкультуре основная, особых медицинских противопоказаний нет, кроме необходимости сидеть на среднем ряду – рекомендация офтальмолога.
С этого все и началось.
Рост детям измеряла приходящая школьная медсестра каждые полгода, иногда приходилось менять местами и пересаживать учеников, но это не вызывало особых, бурных нареканий и обид. Кристина Дмитриевна даже предположить не могла, что из-за этой Лили в классе разгорится такой конфликт.
На третьей парте среднего ряда с самого начала сидели Альбина и Артем. Они пришли из одного детского сада, жили в соседних дворах, и хотя говорить о слишком крепкой дружбе не приходилось, одноклассники ладили друг с другом гораздо лучше, чем большинство остальных мальчишек и девчонок, кому приходилось делить учебное пространство.
Когда пришла Лиля, которой нужно было место на центральном ряду, Кристина Дмитриевна, поколебавшись, пересадила Артема – в надежде, что двум девочкам будет поладить легче, и новенькая благодаря Альбине быстрее подружится и с остальным классом.
Оказалось ровно наоборот.
Артем, в общем, воспринял вынужденные перемены довольно спокойно, но Альбина... То ли сыграла роль разница в характерах: Лиля была спокойной, соседка – активной, иногда с приставкой «чересчур», то ли Альбина злилась на новенькую, из-за которой она лишилась внимания бывшего соседа – видимо, в сознании девочки ситуация выглядела именно так.
Альбина возмущалась, что Лиля занимает слишком много места, подглядывает в ее тетради (хотя, справедливости ради, чаще бывало как раз наоборот), нарочно толкала соседку, чтобы та писала с помарками, как бы случайно сдвигала Лилин рюкзак, так что посреди урока тот шумно падал и канцтовары рассыпались. В общем, сначала пакости были обычно-вредными, но довольно мелкими. Лиля на них реагировала достаточно невозмутимо, по крайней мере на глазах у одноклассников и учительницы.
И тогда Альбина решила применить «тяжёлую артиллерию». Разбитый экран смартфона, неизвестно куда пропавшая обувь для физкультуры, но хуже всего становилось то, что она начала подзуживать и остальных к травле новенькой. Мальчишки, в общем-то, мало вникали в девичьи разборки, да и не все девочки поначалу относились к Лиле настолько неприязненно, как Альбина. Но постепенно мнение класса менялось: то ли Лилина выдержка начала раздражать и остальных, то ли сказалась потребность выплескивать негатив на кого-то конкретного, в общем, после новогодних каникул Кристина Дмитриевна все чаще стала замечать открытые столкновения одноклассников.
Разговоры с Альбиной, впрочем, результата не давали: девочка либо отхихикивалась, либо наоборот, огрызалась полувысокомерно – в общем и целом, очень похоже на то, как себя вела ее же мать, которую Кристина Дмитриевна пару раз пыталась вызвать в школу. «Мой ребенок умеет себя защитить» – такова была позиция родительницы. О том, что ее ребенка никто не обижает, скорее наоборот, мать не то чтобы не догадывалась, но особо не собиралась принимать этот факт в расчет.
Конфликт периодически то приглушался, то снова происходили мелко-обидные стычки, и печальнее всего было то, что лишь немногие в классе старались сохранять ровно-дружелюбное отношение к Лиле. Кристина Дмитриевна малодушно, но искренне надеялась как-то довести класс до последнего звонка, а уж после летних каникул с ними будет разбираться кто-то из учителей средней школы, кому (не) повезет так же, как ей, стать их классным руководителем.
В начале апреля пришло очередное распоряжение срочно организовать участие в очередном конкурсе, на этот раз – творческих проектов к Дню защиты детей. Нужно было представить выступление от класса на любую тему, связанную с детством, инсценировку, танец, песню, квест – вопрос лишь в том, кто этим займётся и напишет сценарий. «Весьма актуально для выпускных классов начальной школы, с нашими контрольными», – вяло и почти не веря в успех, попробовали откреститься учителя параллели, но завуч, мило сверкнув улыбкой, ожидаемо отмела слабые аргументы железобетонным «Надо значит надо, работаем, включаемся, коллеги».
– Скорее уж выключаемся к концу учебного года, – съехидничала преподаватель из соседнего четвертого «В».
– Может,объединимся, девочки? – предложила ещё одна учительница. – Сделаем от четвёртых классов общий номер. Формально поучаствуем.
Кристина Дмитриевна пока никак не отреагировала.
Зато неожиданно, к изумлению не только ее, но и самих детей, сценарий сценки предложила написать... Лиля. Спокойно, негромко, как обычно, впрочем, девочка подняла руку и сказала: – Давайте покажем один день из жизни школы будущего. И сравним с нашими нынешними мечтами.
– В будущем никаких домашек! – с задней парты уверенно заявил Денис.
– Сидеть кто с кем хочет, а не как учителя командуют, – Альбина дерзко взглянула на Кристину Дмитриевну.
– И школьную форму отменить! Надоели уже эти жилетки колючие, – продолжили девчонки.
– А в столовой чтобы чипсы продавали и мороженое вместо котлет!
– И родителям дневники на проверку не показывать!
Фантазиям, казалось, не будет конца. Кристина Дмитриевна молчала, заинтересованно слушая и мысленно рефлексируя.
Наконец поток красноречия стал иссякать.
– Ещё идеи будут? – спросила Лиля, которая все это время что-то помечала себе в блокнот.
– Ок, тогда после выходных принесу сценарий. Кто хочет поучаствовать в качестве героев? – вопрос был нейтральный, и Кристина Дмитриевна в очередной раз восхитилась про себя выдержкой девочки.
Потянулись руки девочек, даже пара мальчишек, к удивлению и похмыкиванию остальных, заявили:
– А роль директора будет?
– А можно за музыку отвечать?
– А давайте на видео заснимем.
Альбина, можно было даже не смотреть в ее сторону, мечтала о главной роли, но вот как об этом просить свою врагиню?..
Кристина Дмитриевна с любопытством ждала.
Тщеславие всё-таки победило. Маленькая вредина сказала: – Я тоже хочу играть.
– А ты сама, Лиля? Будешь выступать? – спросила Кристина Дмитриевна.
Девочка подала плечами:
– Да нет, пожалуй. Режиссура всегда интереснее.
Только взрослый или почти взрослый человек уловил бы в этом подтекст. Кто-то, а может быть, таких даже большинство, вряд ли вообще задумываются о том, для чего нужен режиссер, сегодня ведь у них популярны блогеры, даже продюсеры становятся словом и явлением вчерашнего дня.
Конечно, идеальный текст с первого раза вряд ли получится, наверняка останутся недовольные, и все же любопытно, в какую сторону этот конкурс развернет отношения между одноклассниками.
Кристина Дмитриевна мысленно улыбнулась.
– Ну что ж, тогда ждём твой сценарий, Лиля.

7.03.2024