Останься - 2

Для Темнокрылого Веда вражеский шпион всегда был ненавидимым до жестокости, какую оправдать можно с величайшим трудом. Хотя, я лично не знаю, чем можно оправдать не ненависть к врагу, а жестокость к пленному.
Вед никогда не церемонился. Выбив из пленника всё, что получалось выколотить, он и потом не позволял обменять практически живой труп на кого-то из своих. Только показательная казнь! И казнь страшная.
Хм... Может, это правильно, а? Как думаете? Что касается моего мнения, то... Так. Давайте-ка думайте сами. И думайте, и рассуждайте, а лучше просто внимательнее приглядитесь к неоднозначному Темнокрылому Начальнику Стражи.
Несмотря на высокий профессионализм, Вед даже не предполагал, что Сол - это и есть неуловимый информатор Каракома, за кем он уже давненько безуспешно гоняется, точно зная, что шпион прижился где-то рядом.
Сомневаетесь в профессионализме Начальника Стражи? Зря, если так. Пожалуй, картина могла сложиться иная, если бы Вед не был страстным фанатом птичьей охоты. В своё время Сол выдрессировал ему канюка, того самого Бага, с которым сцепился птенец ланнера. Искусного дрессировщика птиц Темнокрылый Вед чуть не боготворил, а подобное способно испортить нюх и хорошей собаке-ищейке, чего уж о людях-то говорить. К тому же Сол не был пришлым, он родился в Сайме, да и репутация у парня была незыблемой, что называется - фиг подкопаешься.
Атмосфера места, где удавалось на время забыть текучку и все связанные с ней проблемы, всегда действовала на Веда почище наркотика. Маленькие слабости, господа читатели, всегда чреваты большими проблемами.
Вед лихорадочно искал взглядом своего канюка и его глаза возбуждённо посверкивали:
- Вам обязательно нужно освоить этот вид охоты, Ваше Величество. Дворцовый птичий сад - показательная площадка Сайма. Здесь решаются на раз такие вопросы, какие в другом месте не решить от слова "совсем".
- Я подумаю, - коротко бросил Ри.
Продолжая отпечатывать шаги, он не сводил глаз с дрессировщика, а тот, в свою очередь, не сводил взгляда с него. Их молчаливая пикировка не уступала изощрённому спаррингу.
И пусть каряя бездна пряталась в испытующем прищуре, придавая взгляду настороженную чуткость, длинные ресницы не могли скрыть торжествующего искристого фейерверка, бушующего в её глубинах.
Было ли это торжеством хищника, обнаружившего подранка по запаху крови, подранок не знал. Взгляд Сола напоминал взгляд кондора, пойманного в силок. Он был такой же застывший.
За кованой оградой дворцового сада, чеканя строгий шаг, прошёл отряд охраны дворца, а за ним протащились плотники. Один из них хрипло выматерился:
- Всю ночь колотить придётся.
Он же то ли возмутился, то ли восхитился, но интонация была сродни восторженной:
- Двадцать восемь плах, да чтоб в ряд! Очуметь... Воистину кровавые Короли.
- Двадцать девять, - уточнил другой, шаркающий при ходьбе так, что казалось, это его подмётки подняли столб пыли, а это ветер встрепенулся.
- Тому отдельную поставят и высокую, - буркнул первый и снова выматерился, - я бы лучше гробы колотил, там хоть поспать можно: лёг в гроб - и спи себе до утра.
- Вот помрёшь и положат тебя в персональный гроб, там и отоспишься вволю, - заржал третий.
И слегка истеричный хохот, и голоса растворились в душном мареве наплывающей ночи.
Едва к ним приблизились вплотную, ланнер свирепо ощетинился. Он не любил людей, хотя нет - любил, но двоих: дрессировщика и хозяина.
Сол резко сдёрнул с ветки птицу и сунул за пазуху:
- Прошу прощения, но ему сейчас нельзя волноваться.
Да, раненая птица волновалась, а вот разведчик...Хм... Так разведчик или шпион? Знаете, называйте как хотите. Для меня он... Прошу прощения, для Лара Светлокрылого он - товарищ по оружию.
В общем, волнение Сола выдавала только его высочайшая внутренняя собранность, хотя и её можно было смело списать на первую встречу с новым Монархом, которого птицы-охотники и сама охота интересовали, как кружевное жабо тельняшку. Но встреча первой не была, чего Вед, естественно, не знал.
Покалеченную руку Сол не прятал. А смысл? Да абсолютно никакого смысла в этом не было: мало того, что вечер светлый, так ещё и Вед так невовремя проявил участие. А в хижине Его Величество не зря многозначительно хмыкнул, типа я хорошо запомнил, что у тебя имеется не клеймо, но примета.
Склоняясь, Сол пробежался взглядом вокруг, прислушался, а выпрямившись, как уставился, прищурив глаза, на Короля Сайма, так и смотрел только на него, смотрел и ждал. Чего он ждал? Хм... Вот и мне интересно это знать, но выбор тут был небогат: или Монарх сдержит слово, которое дал Светлокрылому Алари, или...
- Ваше Величество, Вы должны помнить Сола. Он...
- Не помню, но хорошо знаю, кто он, - резко перебил Начальника Стражи Монарх, и уголок рта разведчика презрительно дёрнулся: всё понятно.
Беги, Сол, пока их только двое, пока ещё можно улететь, запутать след и потеряться среди скал.
Беги, Сол, пока один немигающим взглядом смотрит на тебя в упор, а второй шарит глазами вокруг в поисках своей птицы. Он вон даже отвернулся и сошёл с туфовой плитки.
Беги, Сол... Беги, чёрт тебя задери! И теперь уже точно плевать на то, что за тобой, пусть медленно, но потянется вся паутина - одна из лучших тщательно разработанных веток разведки. Пусть.
Мчи, Сол. Ты же знаешь, что в Сайме пойманного шпиона четвертуют.
Мчи, парень!
Разрезы чёрной шёлковой рубашки медленно разошлись. Ворохнулся за пазухой чуткий ланнер.
Его Величество нахмурился: чёрные крылья бровей сошлись и тут же разлетелись.
Баритон пронзил плотный воздух словно горячий штырь кусок масла. Уставшее эхо медленно потёкло с листьев.
- Сол!
Крылья за спиной разведчика вздрогнули. На миг парню показалось, что воистину адово пламя вырвалось из карей бездны и перекинулось на жуковые волосы.
- Здравствуйте, Сол...
Две карие бездны слились в единую, и одна из них щедро поделилась со второй золотой искристой россыпью.
Разрезы потерялись в свободно ниспадающем шёлке. Расслабились плотно сжатые губы, выдав едва заметную улыбку.
Сол вспомнил, как совсем недавно в старом винном погребе уверенно бряцал дамаск:
- Если не веришь ему, то уходи.
- А ты веришь?
- Я да.
"Лар, ты был прав," - мысленно обратился к командиру разведчик и, наконец, позволил ланнеру высунуть голову.