Эквелизианский божесказ о Витории

Молодая Эквелиза – огромный дивный мир, появившийся здесь по воле богини Криадорры. Народы Эквелизы находятся в тесной взаимосвязи с Природой. Все города размещены здесь в густых лесах, будучи грамотно и гармонично вписанными в местную флору. Многие улицы и здания прикреплены к стволам вековых деревьев и расположены прямо на их ветках, порой выстраиваясь в несколько ярусов. В городах, как правило, проживают представители двух общин-рас: дуоны – люди, способные менять облик, и пиарберы – существа, похожие на животных, ходящих на двух ногах. Жители трудятся вместе и во всём поддерживают друг друга, деля поровну радости и восхищения, невзгоды и заботы.

В одном из таких обжитых населённых пунктов и случилась эта история. Её героиней стала обычная, ничем не примечательная юная светловолосая дуонка по имени Эннмари. Молодая голубоглазая девушка обладала простой, но приятной внешностью, от которой отталкивала лишь постоянная раздражённость всем на свете. Мало кто мог застать Эннмари в хорошем расположении духа, хотя, по слухам, такое всё-таки случалось.

В тот день дуонка, одетая в лёгкое зеленоватое платье, спешила по одной из верхних улиц до здания детского лагеря. Девушке было поручено подготовить еду и вещи для пикника, поэтому Эннмари шла с огромной корзиной, удерживая ношу двумя руками перед собой. Местные жители даже не пытались предложить свою помощь: угрюмое лицо занятой дуонки было красноречивее и доходчивее любой формы слова «нет».

Наконец, перед Эннмари показалось бревенчатое здание, богато украшенное гигантскими листьями и цветочными гирляндами. На оконные рамы была нанесена блестящая фиолетовая краска, а на стенах виднелись изображения растений и животных с подписями их названий. Впрочем, оформление здания лагеря мало интересовало торопившуюся дуонку: её манила заветная деревянная дверь, говорящая о близящемся завершении транспортировки груза. В этот единственный момент, девушка, кажется, смогла легко улыбнуться, после чего быстро вернула недовольную гримасу на своё привычное место.

Помещение, в котором оказалась Эннмари, представляло собой маленькую приёмную. У дальней стены от входа здесь имелся рабочий стол, перед которым стояли два стула для посетителей. У правой стены расположился деревянный диван, а напротив – шкафы, на полках которых лежали желтоватые листы бумаги. Сейчас здесь находился только один служащий, полностью погружённый в изучение рабочих записей. Эннмари настолько быстро прошла путь от двери до стола, что местный труженик даже не успел отвлечься и поднять глаза на свою гостью.

– Всё, фух, – дуонка громко и бесцеремонно бросила корзину на стол прямо перед ошарашенным юношей.

– Здравствуйте, – несмело поприветствовал служащий. – А вы…

– Я принесла всё для пикника, как и просили, – нервно и торопливо ответила Эннмари. – Запишите и отправьте детям.

– А, да, благодарю вас, – юноша улыбнулся, стараясь проявить радушие. – Такие дни стоят, дети будут рады пойти в поход.

– Да, да, несомненно, – отмахнулась девушка. – Надо что-то где-то написать или отметиться? Или как?

– Да… я сам, не беспокойтесь… – растерялся служащий, не понимая причину такого недружелюбия.

– Отлично, всего доброго вам! – резко попрощалась Эннмари, развернулась и направилась к выходу.

– И вам… – только и успел произнести служащий прежде, чем захлопнулась дверь.   

Эннмари выскочила на улицу, обогнула здание и прижалась к стене. Девушка закрыла глаза, звучно выдохнула и потёрла виски. Голова снова сильно разболелась, начав терзать тяжёлой пульсирующей болью, ставшей вполне привычной и даже неотъемлемой частью жизни. Нужно постоять пару-тройку минут, успокоиться, и силы вернутся – Эннмари знала это абсолютно точно.

Наконец, когда пришло небольшое облегчение, юная дуонка вновь открыла глаза, готовясь продолжать этот беспокойный для неё день. Суета никогда не приводила ни к чему хорошему. Помимо нанесения вреда здоровью, она не позволяла радоваться жизни, лишая простых и очень важных даров. Эннмари совсем не замечала, как ярко сегодня светит ласковая звезда Сингния, словно стремясь выжечь все скверы и болезни, как ветер нежно теребит локоны, будто бы желая погладить и успокоить разгорячённую голову, и как воздух несёт в себе неповторимый дивный аромат и благоухание. Стояло время позднего Тепла, очень похожего на конец земной весны, когда Природа уже успела набраться сил и была готова безвозмездно поделиться живительной Энергией, красочными пейзажами, радужными цветками и даже первыми сочными плодами и ягодами. Всем этим нужно и необходимо наслаждаться в каждый свободный, а порой и занятый, миг. Только тогда Душа и тело придут в гармонию, лишь тогда можно…

– Ой, что же это я! – воскликнула девушка, взглянув вниз. Неподалёку, на земле расположилась небольшая лавка торговца изделиями из металла. Поставки этого товара в город пока были налажены плохо, поэтому ассортимент всегда пользовался спросом. Обычно в этом месте работал Бариэтл – обычный представитель расы пиарберов, похожий на серого снежного барса. Сверху в тот момент казалось, что торговец беззаботно болтал с очередным покупателем, выдавая тому массивную корзину с покупками. Взглянув на эту сцену, Эннмари моментально вспомнила об очередном деле из сегодняшнего воображаемого списка, связанном с приобретением цепей для подвесных ламп.

– О-о-ох, он же уедет сейчас скоро! Так, быстро, надо спуститься! – Эннмари судорожно огляделась в поисках ближайшей лестницы. Ещё через мгновение, девушка махнула рукой и решила воспользоваться врождённым талантом её расы: дуонка оттолкнулась, перемахнула через ограждение и на короткое время обратилась в синекрылую птицу. Слететь вниз безопасно и аккуратно всё же не получилось: Эннмари очень торопилась, да и не полностью отступившая головная боль мешала сосредоточиться, из-за чего крылатая неприятно стукнулась о грунтовую поверхность. Совершив грубое жёсткое приземление, девушка мгновенно приняла своё привычное обличие, потёрла ушибленные лоб и локоть, отряхнулась и направилась к торговцу.

– Дня доброго! Осталось что-нибудь? – торопливо произнесла Эннмари, когда подбежала к прилавку.

– И вам… Да, много всего… – несколько оторопело ответил Бариэтл. – Вы в порядке?

– Да, да, лучше всех, так, так, эм, – сбивчиво ответила дуонка. – Мне нужны цепи для подвесных ламп, парочка найдётся?

– Да, у меня их много, не переживайте, – пытался успокоить Бариэтл, но его слова явно не оказывали нужного эффекта.

– Прекрасно, я восемь тогда возьму, – попросила Эннмари всё в том же нервном темпе. – Вы зерновые берёте же? Вот, есть семена режаи, хорошие. Сколько хотите?

– Д… тридцать пять? – предложил торговец. – А…

– Хорошо, прекрасная цена, держите, – девушка протянула торговцу мешочек.

– Что ж, эм, вижу, вы торопитесь, сейчас всё выдам, – пожал плечами Бариэтл, начав выполнять заказ.

Когда всё было завершено, Эннмари приняла корзинку со своей покупкой, кивнула пиарберу в знак благодарности, резко развернулась и тут же направилась к дому. Её семья жила вне условной черты города, расположившись около протяжённых размеченных полей. Эннмари происходила из рода землепашцев, поэтому она часто рассчитывалась семенами или готовыми хлебными изделиями при совершении торговых операций – благо на Эквелизе такая валюта была востребована. Дуонка с удовольствием покинула душный, как её казалось, город, расположенный в густом лету, и очутилась на просторе. Отсюда открывался прекрасный вид на рощицы с деревьями разных цветов, обособленные хозяйства, речку и небольшое светлище, расположившееся слева от путницы. Рядом с этим местом был разбит дивный сад, с набором уникальных растений, и Эннмари решила позволить себе посетить этот умиротворяющий цветник. Девушке показалось, будто кто-то позвал её, но у светлища никого не было.

Через несколько мгновений уставшая дуонка оказалась на лавочке в полной тишине. Её окружали статуи божеств Эквелизы, являвшихся помощниками, защитниками и благодетелями. Эннмари знала их всех, ведь в детстве девушка слышала немало историй о жизни этих просветлённых эквелизиан и об их благочестивом пути. Усталая путница рассматривала каменные изваяния, вглядывалась в их лица, решаясь задать им какой-нибудь вопрос.

– В чём я не права… – вдруг тихо произнесла Эннмари. – Что я делаю не так? Я же хочу как лучше, я же люблю жизнь, но почему она стала мне не в радость… Богиня моя, матушка Криадорра, и вы, верные помощники и помощницы её, вы же знаете ответ…

Дуонка просидела в своих тяжёлых путающихся мыслях ещё несколько минут, после чего резко выдохнула, встала и двинулась домой в своём привычном торопливом темпе.

В уютной кухне с большим обеденным столом собралась почти вся её немногочисленная семья. Отец – высокий коренастый темноволосый мужчина, заботливо расставлял тарелки и ложки. На нём была обычная рабочая одежда, состоящая из светлой рубахи и широких тёмно-синих штанин с едва заметными земляными следами. Мама – стройная русая женщина среднего роста, суетилась возле печки, готовясь достать горшочек с обедом. Хозяйка дома любила одеваться в пёстрые изящные платья, не сковывающие движений, и сегодня она облачилась в светло-зелёное одеяние с изображениями белых лепестков. Юная дуонка была рада вернуться домой, но почему-то присутствие родных не грело её душу, а даже наоборот – провоцировало очередную волну раздражения. Мысленно скинув плохое настроение на пол, Эннмари положила корзинку с цепями на полку и направилась к обеденному столу.

– Как ты дочка? – спросил отец. – Что-то ты снова хмуришься у нас…

– Ох, устала… – сухо ответила она, садясь рядом. – Но всё сделала, даже цепи успела купить.

– Даже если бы не успела, ничего страшного, – уверил родитель. – Я всегда прошу тебя не спешить и жить проще, размереннее…

– Папа, мы уже говорили на эту тему, я не хочу опять, – жёстко ответила Эннмари. – Мы не понимаем друг друга почему-то, и я не хочу, чтобы возникла ссора.

– Никаких ссор! – забеспокоился отец. – Я же хочу понять, как тебе лучше, как тебе помочь…

– Всё хорошо, – упёрлась дочь.

– Вот и славно, – весело вошла в разговор мать, ставя на стол ароматную похлёбку. – Давайте поедим, тогда настроение поднимется, сил прибавится, и все вопросы решатся. Всё свежее, с пылу с жару!

На этом все разговоры остановились. В домашней атмосфере ощущалось лёгкое напряжение, и Эннмари постаралась закончить обед как можно скорее, стремясь первой выйти из-за стола и побыть наедине с собой в своей комнате. Сославшись на головную боль, что являлось правдой, девушка поспешно отправилась к себе и закрыла дверь. Оказавшись внутри, Эннмари тяжело выдохнула и уселась на полу. Она ощущала тяжесть на сердце и в голове, причём последнее время это происходило не только морально, но и физически. Девушка уже навещала нескольких знахарей, не выявивших у неё ничего серьёзного – посоветовали больше отдыхать и меньше переживать, но разве же это лечение и помощь?

«Неумёхи они, ничего не понимают», – вдруг полушёпотом выдала Эннмари, вспомнив свои визиты к целителям. – «Всё нормально. Я полежу, отдохну, потом за дела. Так надо, это правильно, я приношу пользу».

Когда девушка проснулась, на улице стоял уже вечер. Эннмари так устала, что незаметно для себя задремала прямо на полу, пролежав так несколько часов. Неудобный отдых не пошёл на пользу, отзываясь болью почти во всех частях тела.

«Ох, уже стемнело», – тихо вслух произнесла девушка, потирая голову. – «Сколько времени, интересно… Ой точно! Время же!!!».

Учёные Эквелизы уже успели точно рассчитать количество часов, помещающихся в сутках этого мира, а вот с точностью механизмов отсчёта времени пока возникали заметные проблемы. Работники научных центров и астрономий периодически приезжали в города для настройки главных часов на городской башне, после чего все желающие могли провести сверку со своими домашними устройствами.

Эннмари помнила, что именно сегодня день приезда настройщика, а значит необходимо узнать точное время. Это не являлось крайне срочным и столь важным делом, но юная дуонка уже переоделась в вечернее утеплённое платье и принялась нервно искать в гостиной переносные часы.

– Что ты там возишься? – спросил отец, услышав шум.

– Да часы… – уклончиво ответила дочь.

– Что часы?

– Где они? – Эннмари быстро обыскивала ящики, не поднимая глаз на родителя. – Надо время сверить сходить, сегодня приезжали.

– Останься дома, пожалуйста, – вежливо попросил отец. – Нам сейчас не требуется…

– Ага, ага, а потом, как потребуется, сами же будете… я же знаю… как обычно всё… – сбивчиво отвечала Эннмари. – А вот! Кто их засунул в этот ящик? Делать нечего что ли?!

– Ты и засунула, – напомнил отец в недовольном тоне. – Эннма, прошу тебя, остановись, ты слишком много забот на себя берёшь, они ни к чему в таком количестве.

– Папа, это дела, которые надо делать, ты сам понимаешь, – Эннмари почти не смотрела на отца, шустро пробираясь к входной двери. – Нельзя просто сидеть и ждать, когда само всё переделается, надо трудиться.

– Да, но к чему так… – начал говорить отец, но дочь перебила его: «всё, до скорого, приду и поговорим».

По правде говоря, сейчас уточнение времени действительно не требовалось. Жители Эквелизы прибегали к этому в случае запланированной поездки или встречи, при проведении научных экспериментов и приготовлении различных материалов. Этот юный мир жил довольно спокойно и размеренно, и поведение Эннмари всегда резко выделялось на общем фоне. Девушка постоянно спешила, даже сейчас, когда никуда не опаздывала. Шаг, ещё шаг, быстрее, выше темп! Кочка, неловкое движение, падение, темнота.

«Ой, ум-м, а…», – простонала дуонка, когда немного пришла в себя и приподнялась. Кажется, сумерки стали гуще, скрыв собой даже дорожные неровности. Впрочем, светлище, расположенное около города, просматривалось, на удивление, ясно и чётко. Эннмари пребывала в странном и неприятном состоянии: она будто плыла по неуловимой дымке и проваливалась сквозь неё одновременно.

«Нам нужно поговорить», – отчётливо слышала она таинственный мужской голос.

– Кому «нам»? – несколько грубо ответила девушка невидимому собеседнику.

– Приходи ко мне, – просил голос, будто бы исходя из светлища. – Приходи, отбрось всё. Я помогу…

В следующее мгновение Эннмари вдруг почувствовала себя гораздо лучше: зрение прояснилось, боль в голове утихла, а силы вернулись в полном объёме. Списав «голос» на последствие падения, девушка резко встала и возобновила путь к своей цели ещё более быстрым шагом. Эннмари вспомнила, что мама собиралась заняться распашкой новых грядок, а старые грабли уже пришли в негодность – надо навестить местного мастера, пока ещё не кончился рабочий день.

Вот и часовая башня. Эннмари уже издали приметила отдельно стоящий горящий факел около гигантского циферблата, обозначавший сделанную работу настройщика. Выяснилось, что часы дуонки отстали от эталона всего на две минуты, но девушку это ничуть не смутило, а даже наоборот укрепило уверенность в правильности её упрямой настойчивости. Подкрутив и сверив часы, труженица сразу же отправилась искать нужный ей садовый инвентарь. Эннмари старательно игнорировала свою усталость, не обращая внимания на отдышку и боли в сердце. Разум будто бы просил сбавить темп и позволить себе отдых, но, как обычно, внутренний голос был заглушен и замят.

Вечер окончательно проник во все уголки города и пригорода, но Эннмари всё-таки сумела отыскать нужного ремесленника и приобрести грабли для мамы. Торговец встретил свою клиентку радушно и весело, но та, будучи уставшей и, конечно же, раздражённой, быстро сумела испортить и ухудшить настроение, как себе, так и владельцу лавки. В довесок к отвратительному расположению духа пошёл дождь, а у Эннмари не имелось при себе никакого приспособления для защиты от холодных капель.

– Ай! – сдавленно воскликнув, девушка схватилась за левую часть груди.

В сердце вновь что-то закололо, и даже немного перехватило лёгкие, быстро распространив по организму острую кратковременную боль. Ярусом ниже жил известный в этих местах знахарь, чья аптека работала круглосуточно, но Эннмари даже и не думала о том, чтобы попросить у кого-то помощи. Одна только мысль о лишней встрече, диалоге, расспросах и беседе добавляла свежую порцию агрессии по отношению ко всему сущему. «Пройдёт», – сказала себе девушка, и направилась обратно к дому.

Эннмари плохо помнила, как добралась до двери, но была несказанно рада завершению этого нагруженного дня. В гостиной на креслах сидели мама и папа. В их строгих и одновременно печальных взглядах читалось ярко выраженное желание поговорить по душам со своей дочерью.

– Мама, я купила тебе грабли для новых грядок, вот, – вместо приветствия сообщила Эннмари, надеясь быстро проскользнуть в свою комнату.

– Благодарю, – ответила мать. – Присядь с нами, прошу.

– Ох, обязательно? – раздражённо ответила дочь, взявшись за лоб. – Слушайте, я устала и не очень хорошо себя чувствую, давайте потом…

– Как раз об этом речь, – вошёл в разговор отец. – Мы обеспокоены твоим состоянием.

– Ух… Да, я много тружусь и устаю, – Эннмари опустила ладонь на глаза, чтобы никого и ничего не видеть. – Конечно, уходит много сил, понятное дело. Но я тружусь и стараюсь, всё делаю.

– Да, и мы тебе благодарны, – легко улыбнулась мама. – Но зачем так себя изматывать и мучить? Для чего ты так терзаешь себя?

– О-о-ох, что же такое… – почти прорычала девушка, скрестив на груди руки, и окинув взглядом родных. – Радовались бы лучше! Раньше говорили, что я витаю в облаках – плохо. Теперь, когда я всегда в делах, вы всё равно недовольны – опять плохо. Всё хочу как лучше, как надо, во всём помогаю – вот грабли тебе купила, чтобы тебе было проще!

– Да, замечательно, но я пока точно не знаю, когда буду заниматься новыми грядками, это всё ведь не срочно, – мама изо всех старалась сохранить добрый и мягкий тон. – Дочка, прошу, с тобой что-то не так. Так ведь не живут, что же ты делаешь…

– Так всё, понятно. Мои старания снова ни к чему, вам просто надо ко мне придираться по любой причине, – грубо отмахнулась Эннмари, направившись к своей комнате. – Всё, я не хочу говорить.

– Эннма, стой! – крикнул отец.

– НЕ-ХО-ЧУ! – ещё громче ответила дочь и с оглушительным хлопком заперла свою дверь.

В следующую же секунду вдруг полились слёзы. Эннмари села у двери, обхватила колени и принялась звучно рыдать. Она совсем не контролировала собственный эмоциональный процесс – ей вдруг просто захотелось выплакаться и выдавить из себя обиду на родных. Она же, как лучше! Она же всё для них! Почему они не ценят, а только критикуют? Что делать, как жить? Всегда все недовольны!

Затем промелькнул ряд старых и грубых замыслов, вроде побега, запирания в собственной комнате на несколько дней или даже самоубийства, чтобы родные поняли, как нужно обращаться с дочерью. Спустя пару минут Эннмари заплакала ещё сильнее, начав активно корить и проклинать себя за подобные думы. Далее шли размышления о непонятости и непонятности жизни, а также неясности собственного пути. В конце концов, образовывалась пустота, в которой безвозвратно тонули всякие рассуждения о будущем. На этом завершался обычный цикл самотерзаний, возникающий после любой ссоры, неудачного разговора или сильной усталости.

Этой ночью долго не получалось заснуть, хотя и очень хотелось. Эннмари без конца ворочалась, часто вставала, намереваясь пойти в спальню к родителям и поговорить, но тут же ложилась обратно. Она понимала свою неправоту и при этом упорно сопротивлялась любой возможности что-то поменять. Устав призывать сон, Эннмари подошла к окну, сквозь которое были хорошо видны звёзды. Луны или, как их здесь называли, небесницы сейчас скрывались от глаз, видимо находясь где-то далеко в другой части планеты. Говорят, Эквелиза один из самых гигантских обитаемых миров галактике…. Сколько же всего интересного он таит в себе? Какие чудеса бережно хранят в себе горы? А морские глубины? А ведь ещё есть неисследованные джунгли и леса – там тоже можно найти нечто невероятное!

Неожиданно для себя Эннмари улыбнулась и ощутила давно забытую лёгкость. На Душе стало так хорошо, что захотелось взлететь, унесясь далеко в заоблачные выси. На полёт дуонка всё же не решилась, ограничившись лишь элементом расового умения: на несколько мгновений Эннмари преобразила свои руки в белоснежные сияющие крылья. Прямо сейчас, в этот самый момент девушка была переполнена счастьем и радостью.

 – Что же это… – тихо произнесла она. – Что же я никак…

Ответ на все мучающие вопросы был спрятан где-то внутри, довольно глубоко, но досягаемо. Как его извлечь, что нужно делать для этого? Как всё преобразить?

Эннмари вернулась в постель, продолжая думать и размышлять. Стоит как-то поговорить с родителями, постараться договориться с ними, не раздражаться, не нервничать. Скорее бы наступило утро…

Измученная собственной головой, дуонка открыла глаза примерно к полудню. Утро, которого она так ждала, давно миновало, и вокруг царил тёплый ласковый день. Силы для подъёма с кровати отсутствовали, поэтому Эннмари искала их в себе не менее получаса. Преодолев саму себя, девушка надела халат и подошла к двери. Там, в гостиной её наверняка ждут родные: они переживают, расстраиваются, хотят как лучше. Как бы с ними всё разрешить?

Постояв так ещё несколько минут, и не придумав толковый план, Эннмари дёрнула ручку, решив отдаться на волю случая. Гостиная пустовала: видимо родители уже давно ушли на полевые работы. Девушка перевела взгляд на стол, на котором лежало что-то большое и объёмное, накрытое полотенчиком. Эннмари подошла поближе и обнаружила рядом записку, сделанную на гибкой светло-бежевой коре. Писала мама, говоря о своей искренней обеспокоенности, неугасаемой надежде успешно найти нити связи со своей дочерью и желании помочь ей во что бы то ни стало. Ниже родительница желала приятного аппетита и советовала заглянуть под полотенце на столе. Как оказалось, перед тем, как уйти в поля, мама заботливо приготовила для Эннмари её любимый завтрак, содержащий самые вкусные ингредиенты, какие только можно найти в этих краях.

Юная дуонка долго разглядывала представший перед ней натюрморт, после чего в очередной раз горько заплакала. Её любят, её ценят, ей помогают и поддерживают, не смотря ни на что. Что такое сломалось внутри, что мешало наладить былое общение и жизнелюбие?

Эннмари взяла в руки хлебец, намазанный ягодным отваром – вся мамина забота в одном только этом небольшом ломтике. Нет, так дальше нельзя. Нужно закончить сегодняшние дела, после чего всё исправить. Да решено: сегодня вечером будет продуктивная и внятная беседа, которая пройдёт в атмосфере терпения и взаимопонимания, и даст заметные долгожданные результаты.

 – Да! – громко подтвердила Эннмари сама для себя. – Так и будет! Отлично!

Завтрак придал сил, улучшил состояние здоровья и даже поднял настроение. Дуонка улыбалась, готовясь к положительным переменам в жизни уже сегодняшним вечером. Она много раз прокрутила в голове сцены, показывающие, как все соберутся, как всё случится, как наладится и выправится.

Помыв и убрав посуду в шкаф, девушка вернулась в свою комнату и подошла к письменному столу. Под ним лежала коробка с несколькими игрушками, которые попросили починить в детском лагере. Надев удобную одежду, и сделав пару звучных вздохов, Эннмари села за своё рабочее место и взялась за ремонт. Дуонская рукодельница участвовала в жизни местного детского лагеря уже не первый год и даже успела подзабыть, с чего именно это участие началось. Да и зачем оно началось? Ради мелких меновых товаров, вроде редких лесных камушков, дощечек и обрезков ткани? Может быть…. Хотя зёрна и хлеб, добываемые родителями, никогда не давали поводов узнать, что такое нужда. Возможно, из-за любви к детям или просто страсти к подобной работе? Тоже вряд ли, ведь Эннмари абсолютно спокойно относилась к маленьким жителям Эквелизы и ко всему, что с ними связано. Зачем тогда это делать, если это не приносит радости, а только забирает драгоценное время девушки, которого так всегда не хватает?

До подобного вопроса Эннмари доходила часто, но всегда останавливалась на нём, обрывая фразой: «так надо, так правильно». Кому надо и почему правильно, дуонка не стремилась разобраться, а просто оставляла всё как есть. Пока эти думы господствовали в голове, Эннмари успела исправить уже две детские игрушки и принялась за третью, сделанную в виде мягкого линеца – животного, похожего на худого хвостатого медведя. Внутри этой неисправной безделицы имелся механический каркас, позволявший вращаться частям тела игрушечного зверька. К сожалению, сейчас он безнадёжно застрял в одном положении из-за сломанной смоляной шестерёнки. Исправить её подручными средствами не удастся – даже если сплавить её над свечой, образовавшийся шов быстро треснет, и игрушка снова придёт в негодность. Выход один: идти в город, искать нужную запчасть.

Издав негодующий выдох, Эннмари громко отодвинула стул, встала и пошла переодеться в дорожное платье. Потратив на сборы не более пяти минут, девушка взяла сломанную шестерёнку в качестве образца и отправилась на улицу. Настроение уже успело спуститься на самую нижнюю планку, поэтому привычный путь до городских улиц Эннмари, как всегда, проходила второпях и с угрюмым выражением лица. А ведь когда-то давно она любила не спеша пройтись по полям, побродить по лесу, прогуляться до речки, посидеть на траве, поразмышлять о чём-то очень глубоком и сокровенном. Куда и когда ушло это самое «давно» было непонятно и, к сожалению, Эннмари совершенно не пыталась вникнуть в этот вопрос.

«Выросла… исчезло это всё…», – ответила путница сама себе, прослушав собственные мысли. Казалось, утренний настрой исправить значимую часть своей жизни, разобравшись с грузными проблемами, бесследно испарился, не успев оказать никакой помощи и поддержки. Девушка уже даже забыла о своём намерении вдумчиво поговорить с родными этим вечером.

Чем ближе Эннмари подходила к городу и чем больше гоняла размышления, тем тяжелее становилось на сердце. Это был далеко не первый раз, когда юная дуонка с лёгкостью выворачивала своё внутреннее состояние в крайнее отрицательное положение, что стало очень вредной губительной привычкой.

Хозяйственные смоляные товары продавались в лавке мастеров-смольщиков, расположенной на втором ярусе. Эннмари, как и другие жители города, хорошо знала это место и самих ремесленников, занимавшихся изготовлением полезных предметов. Смола, как материал, была хорошо распространена и востребована по всей Эквелизе, а потому смольщики всегда были при деле.

Постройка, у которой оказалась Эннмари, не отличалась большой привлекательностью – распознать её назначение можно было только благодаря большой вывеске «Смоляные товары». Внутри имелось множество столов с предлагаемой продукцией, а ориентироваться помогали таблички и картинки, расположенные по всему торговому залу. Для нелюдимой клиентки эти указатели служили отличным избавлением от ненужной беседы с продавцом или его помощниками, позволяя найти всё самостоятельно и без лишних слов. Эннмари быстро обнаружила стол с подходящим ей типом изделий, однако, не смотря на явное изобилие, желаемая шестерёнка так и не бросилась в глаза. Надежда на успешное завершение собственноручного поиска таяла в течение нескольких минут, пока девушка окончательно не сдалась, отправившись к работнику зала.

– День добрый, – начала говорить Эннмари, как только юноша в красной форме обратил на неё внимание. – У вас шестерни есть? Вот такие…

На последнем слове дуонка вытащила из кармана сломанный образец и подала его работнику.

– Здравствуйте, – ответил тот, рассматривая предмет. – Не припомню, нужно узнать…. Подождите, пожалуйста.     

Работник скрылся за служебной дверью, а Эннмари выдохнула, издав едва слышимый стон недовольства. Она боялась, что сейчас парень приведёт самого мастера, начнутся допросы, мол, «зачем, для чего, может что-то другое», затем надо будет идти на склад, искать, тратить время, разговаривать… Додумать этот кошмарный для себя сценарий дуонка не успела: юноша в форме уже шёл обратно… один!    

– Простите, но сегодня таких ещё нет, не успели изготовить, – виновато сообщил парень, протягивая образец обратно. – Завтра нам привезут с Даэльской мануфактуры, приходите после полудня.

– Ох, только завтра… – расстроилась Эннмари, убирая сломанную шестерёнку. – Неужели ничего нельзя сделать?

– Нет, к сожалению, – развёл руками юноша. – Шестерни эти не очень востребованы, так-то, поэтому и приоритет на них ниже…

– Ясно, – холодно бросила клиентка, развернулась и ушла, не попрощавшись.

Ремесленный посёлок Даэль находился относительно недалеко. Местные тягловые животные преодолевали это расстояние примерно за треть эквелизианских суток, имея среднюю нагрузку. Эннмари хорошо удавалось превращение в птиц, а значит, полёт должен потребовать сравнительно небольшое количество времени и сил. Вместо того чтобы отложить приобретение шестерни до завтрашнего дня, купить вкусной еды, накрыть хороший стол для своих родных и провести замечательный семейный вечер, девушка вышла за границу города и приготовилась к совершенно ненужному путешествию. Глубокий вдох, взмах серых крыльев, и вот Эннмари уже в небе.

Странно, но сегодня здесь, в нескольких метрах над землёй было значительно холоднее, чем внизу. Дул встречный ледяной ветер, пробирающий неприятной болью до костей, а со стороны Даэли шли густые чёрные тучи, явно несущие грозу и мощный ливень. Вся Природа будто бы просила: «остановись, вернись домой, зачем ты это делаешь?», но Эннмари упорно продолжала лететь к своей цели, слегка изменив курс для обхода тёмных облаков.

Полёт становился значительно труднее. Сделать полноценный «крюк» не удалось, и летучей путешественнице волей-неволей пришлось оказывать сопротивление всей надвигающейся буре. Ветер терзал всё сильнее, будто стараясь сбить упрямицу и вернуть на землю любой ценой – пусть даже лишив всех перьев! Силы таяли на глазах. Эннмари решила на время остановиться и передохнуть, тем более что впереди показалась каменная смотровая башня, готовая послужить надёжным укрытием. Приняв окончательное решение, летучая девушка начала снижаться и выбрала хорошее место для посадки, но ветер сорвал её планы, грубо отбросив к стене башни. Эннмари мгновенно сбросила облик птицы и с громким стоном схватилась за рёбра, надеясь на отсутствие тяжёлых травм. Кое-как поднявшись на ноги, дуонка доковыляла до открытого входа в башню и тут же рухнула на пол без памяти…

Грохот от грома и молний постепенно стихал, и Эннмари медленно приходила в себя. В какой-то момент все звуки окончательно смолкли, а где-то впереди загорелась свеча. Усталая путница не видела её, но каким-то необъяснимым образом ощущала исходящее от пламени тепло.

Эннмари попробовала повернуть голову в сторону света. Кажется, здесь был кто-то ещё: девушке показалось, что кто-то пододвинул стул, что-то налил в чашку и начал размешивать.

– Ум… Аф… Уф… – выдавила девушка, пытаясь сложить хоть какое-нибудь слово. В голове пульсировало негодование: раз в этой башне находятся другие дуоны или пиарберы, почему они не помогают подняться?

Полежав на полу ещё минуту-другую, Эннмари сделала долгожданный рывок и резко оттолкнулась от поверхности. Встать пока не получалось, но зато удалось опереться на локоть и рассмотреть всё вокруг. По правде говоря, разглядывать-то было нечего: вокруг царила густая темнота и лишь где-то впереди мерцала та самая свеча, горящая голубым цветом. Ещё через пару мгновений Эннмари распознала некий силуэт, подтвердивший догадку о наличии ещё одного гостя башни. Похоже, это был дуон-мужчина, сидящий за маленьким круглым столиком с чашкой какого-то напитка.

– Да… – раздался звучный голос со стороны силуэта. – Удивительное дело, конечно…

Незнакомец сделал паузу, глотнул из чашки и замолчал. Эннмари испытала мощнейшую неприязнь к этому невоспитанному нахалу, который даже не пытался предложить хоть какую-то помощь.

– Ру… ру… ох… – пыталась выговорить девушка.

 – Простите, не слышу вас, – отреагировал владелец силуэта.

– Ру….руку дай.. помоги подняться, – с надрывом выдала Эннмари свою первую более-менее законченную фразу.

– Интересно… – спокойно изрёк некто, даже не пошевельнувшись. – Для меня это прямо честь, ведь ты давно уже никого о помощи не просила. Всё несёшься, сломя голову…

В комнате вновь повисло душераздирающее молчание, порождая в Эннмари острое желание как-нибудь покалечить своего отрешённого собеседника. Видимо, никакую помощь ей так не окажут, и придётся поднимать себя самостоятельно.

Точно не известно, но казалось, Эннмари поднималась с пола не менее часа, издавая стоны и едва слышимые проклятия в адрес незнакомца. Тот явно слышал и не обращал никакого внимания, продолжая спокойно сидеть и наслаждаться своим напитком. Когда девушка приняла долгожданное вертикальное положение, она хотела как-нибудь оскорбить или обозвать горе-мужчину, но в итоге махнула рукой и бросила холодное: «бывай». Его лицо, одежда и телосложение были полностью скрыты темнотой, так что если они когда-нибудь (да не случится такое!) встретятся на улице, Эннмари его ни за что не узнает.

Девушка надеялась поскорее покинуть злосчастную башню и продолжить свой путь, но вход бесследно исчез, растворившись во мраке.

– Эй, увалень! – грубо обратилась Эннмари к силуэту. – В какой стороне выход, где ворота?

– Для начала стоит понять, где ты находишься, – спокойно ответил невозмутимый собеседник. – Тогда и выход найдётся…

– Очень смешно, шут древесный, – огрызлась дуонка. – Сама найду.

Эннмари выставила вперёд руки и принялась рыскать в темноте. Стена должна быть совсем рядом, ведь когда путешественница оказалась здесь, то, как она помнила, потеряла сознание очень близко от входа. Два-три, возможно четыре шага и всё: она должна уже гарантированно покинуть это здание. Но вот она сделала уже десятый шаг, вскоре случился двадцатый, ещё чуть позже – тридцатый, а стена и ворота до сих пор были недосягаемы. Свет от свечи становился всё тусклее, и Эннмари всё меньше нравилось двигаться во тьме. Что-то не так…

– Что происходит? – в отчаянии крикнула дуонка. – Куда делись стены башни, где я?

Незнакомец явно дал какой-то ответ, но из-за большого расстояния Эннмари не смогла его разобрать. Издав раздражённое рычание, девушка нехотя пошла обратно на свет. Внутри начала нарастать нешуточная тревога.

– Наконец-то ты стала задавать верный вопрос, – похвалил мужчина, когда посчитал, что его собеседница оказалась достаточно близко. – Вынужден тебя разочаровать или обрадовать, уж не знаю, но это не башня на земле Эквелизы. В общем-то, это и не Эквелиза вовсе…

Он говорил медленно и пронзительно, будто стараясь вложить глубокий смысл абсолютно в каждое произносимое слово. Последняя фраза не дала чёткого ответа на ранее поставленный вопрос, но породила в голове Эннмари страшную догадку.

– Я… нет, не говорите, мне прошу… – запаниковала она. – Я… я умерла?

– О нет, нет, – поспешил успокоить собеседник. – Иначе бы ты перед самой Криадоррой стояла, а не со мной общалась. Нет, всё ещё можно исправить. А можно до конца довести, конечно…

На глазах Эннмари появились слёзы. Девушка издала истошный крик и схватилась за голову. Она рванулась обратно к тому месту, где должен был быть выход, но, разумеется, ничего не обнаружила, кроме темноты. Эннмари побежала в другую сторону, судорожно стараясь нащупать хоть что-нибудь на своём пути, но всё тщетно. Незнакомец не проявлял никаких эмоций, сохраняя молчание и минимальную подвижность, видимо терпеливо ожидая окончания спонтанной истерики.

Изрядно вымотав себя морально и физически, Эннмари вновь упала на пол и горько зарыдала. Её всхлипывания были хорошо слышны и разлетались эхом по всему этому странному месту. Прождав около минуты, незнакомец отложил чашку, встал со своего стула и направился к несчастной дуонке. Когда он подошёл совсем близко и сел на пол рядом с растерянной девушкой, она вдруг вскочила и крепко обняла его, нашёптывая на ухо: «помогите, вытащите, помогите, прошу, помогите…».

Мужчина молчал и лишь тихонько гладил неутешную по волосам. Его невидимая уверенность в себе навевала лёгкую надежду и успокоение, благодаря которым Эннмари удалось немного прийти в себя и взять под контроль свои эмоции.

– Что… что со мной случилось… – дрожащим голосом вымолвила девушка. – Что… что теперь…

– Не переживай, пожалуйста, – тихо ответил мужчина. – Твоё тело находится в башне, где ты потеряла сознание. Ты ещё можешь вернуться в него и продолжить свою жизнь, но, сперва, нужно во многом разобраться и кое-что изменить.

Эннмари трясло от ужаса. Она на границе миров, между жизнью и смертью! Как это случилось? Как такое могло произойти?

– Как… как… как это, – без конца звучал один и тот же вопрос.

– Ты действительно хочешь понять «как»? – с неким укором спросил мужчина. – Что же, это возможно. Я давно пытался помочь тебе, давно хотел обратить твоё внимание на совершенно очевидные проблемы твоей жизни. Сегодня утром я был уверен, что тебе всё удалось понять, но, к сожалению, ты сама же всё и испортила. Ты так и не предала значения ни своему здоровью, ни замечаниям родных, ни, наконец, своим собственным мыслям. И вот ты здесь.

Девушка молчала и лишь плотнее прижималась к незаурядному незнакомцу. Она могла чувствовать его одежду: что-то мягкое, плотное, тёплое, даже согревающее. Эннмари очень хотелось спрятаться куда-то внутрь мужчины, лишь бы не слышать той правды, что он произносил.

– Я хочу помочь, но действовать тебе нужно самой, – продолжал таинственный наставник. – Я всего лишь стараюсь обратить внимание на истинно важное, навести на правильные мысли, подвести к принятию верных решений и сориентировать на пути жизни. Ни я, ни даже наша созидательница – матушка Криадорра, не можем силой вывернуть тебя к твоему счастью. Мы лишь правим…

Эннмари немного отпрянула от мужчины и испуганно посмотрела на него. Его лица всё ещё не было видно – слишком темно, но девушка будто бы сумела каким-то чудесным образом узнать своего собеседника.

– Виторий… – тихо вымолвила она.

– Молодец, – также еле слышно ответил он. – Ты старательно изучала божесловия и летописи Эквелизы. Мне приятно, что ты меня помнишь.

Когда-то давно бабушка Эннмари часто брала внучку в дальние поездки к местам жизни известных эквелизианцев. Она постоянно рассказывала истории об их подвигах, стараниях, учениях и благочестии, говорила, что даже после смерти некоторые остались рядом с богиней Криадоррой, желая помочь ей усовершенствовать её мир. Имя «Виторий Дальновидящий» Эннмари слышала не раз, и бабушка настоятельно рекомендовала обращаться к нему в минуты смятения, потерянности и жизненных неурядиц. Говорили, что ещё при жизни Виторий сумел обойти все существующие тогда населённые пункты, прославившись в мире самым первым духовным целителем. Он верил, что должен помочь каждому разобраться в себе и своих душевных проблемах, а потому, по поверьям, не стал окончательно покидать свой родной мир.

Эти факты быстро навеяли множество светлых и счастливых воспоминаний, когда Эннмари радовалась каждому дню, была легка и беззаботна – когда мечтала и строила планы. Странно… куда же всё это ушло…

– Как здесь темно… – вдруг выдала девушка, повернув голову.  

– Да… к сожалению так, как у тебя в Душе, – откровенно ответил собеседник.

– Виторий, что же мне делать? – Эннмари окончательно ослабила объятия и уселась поудобнее на полу.

– Разобраться в себе, только и всего, – как будто бы с усмешкой заявил мужчина, тоже приняв более комфортное положение.

– Но как? Я не понимаю, что не так… – девушка покачала головой. – Я совсем потерялась…

– Не бойся, просто начни рассуждать, говори со мной и с собой, – Виторий сопроводил свои слова жестами. – Попробуй, я слушаю тебя.

– Я не знаю, что говорить… – всё ещё сомневалась Эннмари. – Я всегда хотела как лучше, я старалась. Ведь это правильно, да? Нужно помогать другим, нужно участвовать в их жизни, в жизни целого мира… Я же не сидела без дела никогда, наоборот ведь даже… Я старалась всегда везде быть, я всегда трудилась, не жалея себя…

– Зачем? Зачем ты это делала? – твёрдым тоном спросил Виторий.

– Так надо, так правильно… – мялась девушка.

– Эннмари… Зачем?

– Я… я боюсь гнева богини Криадорры… – вдруг призналась девушка.

В ту же секунду безграничная комната будто бы обрела края, которые очертились тонкими голубыми полосками. Их света было недостаточно для полного озарения, но с их появлением здесь стало намного уютнее.

– Уже лучше, – Виторий как будто бы улыбнулся, но мимика его лица всё ещё была скрыта. – У нас есть движение. Так почему ты так боишься свою Матушку-созидательницу? Разве когда-нибудь она давала тебе поводов для этого? Разве она когда-либо жестоко тебя наказывала или мучила?

– Нет… Но бабушка говорила о каре, если я не буду стараться… – с болью на сердце вспоминала Эннмари. – Она постоянно говорила, что нужно трудиться, слушаться, быть занятой делами, иначе богиня не будет милостива к моей Судьбе. Надо слушаться, быть на своём месте, находиться в обществе, быть ему полезной и отдавать все лишние силы…

– Видишь… К великому сожалению, в твоей памяти хранятся не только светлые и добрые воспоминания, но и нечто болезненное, терзающее, – медленно делал вывод Виторий. – Нужно грамотно работать со всем, что творится в твоей голове, иначе оно незаметно выходит из-под контроля и контролирует самостоятельно. Так и твоя бабушка запамятовала самый главный завет богини Криадорры: стремиться к истинному Счастью. Ведь если есть на сердце сплошная боль и темнота – да, та самая, что сгустилась вокруг нас сейчас, то какая радость от труда и сотрудничества? Зачем тогда жизнь?

– Да… я как-то не думала об этом… – грустно ответила девушка.

– Гармония и целостность, – продолжал Виторий. – Именно об этом когда-то говорила наша богиня. Кто-то скажет, что речь шла об обществе, и будет прав, однако начинать нужно с себя и только с себя. Если в Душе каждого будет разрозненность и склока, то и породится лишь ненависть и отрешённость.

После этих слов недалеко от сидящей пары появились несколько синих огоньков. Они легко покружились, сверкнули и объединились в овальный контур, через мгновение перетекший в прямоугольник.

– Вижу, мои слова тебя тронули, – вдруг заявил Виторий. – Вот и проход обратно, в прежнюю жизнь.

– Значит, вот то, что делало меня несчастной… – осознала Эннмари, приподнявшись с пола. Девушка сделала шаг к светящемуся проёму и увидела, как на нём появилось нечто похожее на дверную ручку. Эннмари чуть вновь не потеряла сознание от радости и головокружения: она будет жить!

– Ты же понимаешь, что если ничего не изменишь в себе и своей жизни, то она продлится недолго и уже без второго шанса? – несколько строго спросил Виторий, продолжая сидеть на полу.

– Да, да, да! – восторженно кричала девушка. – Я стану мудрее, я буду внимательнее к своему времени, к своим делам, к родным, к себе! Я обещаю, правда!

Эннмари побежала к выходу, но как только она прикоснулась к ручке, то вновь услышала укоряющий голос своего наставника: «ты, конечно, можешь уйти, но твой самообман никогда не принесёт тебе счастья…».

– Какой самообман? – вздрогнув, повернулась девушка.

– Это место отражает состояние твоей Души, – Виторий приподнялся с пола. – Как видишь, темнота некуда не делась. Тебе лишь удалось придать самой себе сил для решения сравнительно небольшой проблемы, царящей в твоём сознании, но главный недуг мы так и не исправили. Да…. Это неприятная процедура, но она необходима для полного исцеления. Настоятельно советую тебе подумать. Я не в силах тебя удерживать, ведь ты сама принимаешь решения, но лучше бы тебе не торопиться и пока остаться…

На последнем слове Виторий повернулся и отправился обратно к своему столику. Эннмари не поняла, о чём он говорит, однако последнее заявление ощутимо задело её сердце. Можно очнуться прямо сейчас, покинуть страшное гнетущее место и попробовать разобраться позже… но, не лучше бы и правда, немного задержаться?

Подумав некоторое время, Эннмари отпустила ручку и направилась к столику Витория. На её удивление, там стоял ещё один стул, хотя ранее его здесь, вроде как, не было. Может она просто не заметила? Впрочем, не важно.

– Помоги мне, – робко обратилась Эннмари, садясь напротив своего благодетеля.

– Чем я могу помочь? – почти равнодушно поинтересовался Виторий.

– Разобраться, что не так… – всё ещё нерешительно продолжала дуонка. – Я же верю тебе, в тебя, в твои силы… Я помню истории о тебе, как ты ходил по Эквелизе, исправлял заблудшие Души.… Мне же рассказывали.

– Да, такое было… – кивнул головой собеседник. – Однако я лишь направлял, помогал укрепиться желанию и рвению. К сожалению, что тогда, что сейчас, я не всесилен. Ты должна пойти сама, а я помогу тебе на этом пути.

– Но с чего начать? – развела руками девушка.

– С определения проблемы. Скажи мне, что именно с тобой не так?

– Я не чувствую себя счастливой, хотя я поступаю правильно… – неуверенно предположила Эннмари.

– Хм… Поступаешь правильно, а тебе всё равно плохо… – рассуждал собеседник. – Может поступки, всё же, не правильные?

– Но я ведь хочу быть полезной, хочу быть нужной, хочу быть отзывчивой, без дела не сидеть, – чуть повысив голос, возразила та. – Я уверена, что богиня одобряет такое поведение.

– Да, ты права, – неискренне соглашался собеседник, – но богиня также не желает, чтобы от этого получали постоянную боль, не так ли?

– Наверное, – на мгновение задумалась дуонка. – Но, я думаю, нужно продолжать трудиться, превозмогая боль, тогда и счастье будет…

– Ты ведь сама говоришь, что поступаешь правильно, раз без устали трудишься, – напомнил наставник. – Значит, какая-то награда уже должна быть, ведь твои деяния, по твоему мнению, одобряет наша Небесная мать? Одно это должно навевать хоть какое-то ощущение счастья, ведь так?

– Наверное… – лаконично повторила девушка. Она явно хотела что-то добавить к этому слову, но так и не сумела найти нужную мысль.

– Будь честной со мной, а главное с собой, – Виторий наклонился чуть вперёд и будто бы пошёл на провокацию. – Что тебя гложет? Почему тебе не удаётся ощущать счастье? Не думай, просто ответь!

– Ой, почему, почему... Потому что не выходит делать то, что хочется! – почти криком ответила Эннмари и тут же закрыла рот ладонями.

Вся таинственная комната вдруг ярко сверкнула и словно подпрыгнула. Под потолком, вероятно выкрашенным голубой краской, появилась люстра, которую тускло озарили несколько свечей. Тьма немного рассеялась, явив потрескавшиеся деревянные стены. Что-то менялось…. Виторий медленно осмотрелся вокруг, после чего перевёл взгляд на свою подопечную. На её лице застыл ужас.

– Ты ведь вспомнила, да? – риторически спрашивал Виторий. – Вспомнила тот вечер…

– Нет! – крикнула Эннмари и закрыла глаза. – Не хочу!

– Ты должна пройти через это вновь, по-взрослому, – продолжал учитель. – Тогда ты была ребёнком, и сделала глупость, но сейчас ты можешь всё оценить трезво. Это неприятно, но это надо сделать, иначе это погубит тебя.

На лице Эннмари вновь блеснули слёзы. Она смотрела то на Витория, то на дверь, пытаясь принять решение. Она ведь уже почти забыла о том старом эпизоде, который когда-то мучил её много лет…Остаться, вспомнить и пройти всё повторно? Это страшно… Струсить, сбежать? Нет… От себя не убежишь, нет никакого смысла…

– Кажется, мне тогда было девять лет, – начала говорить Эннмари, взяв себя в руки. – В город приехали моряки. Они сидели в обеденной, за соседним столом и без конца рассказывали истории о своих путешествиях. Все, кто был там, собрались вокруг них, послушать, пообщаться… а я была просто покорена ими… Я как будто влюбилась в рассказанную ими жизнь, я ощутила себя живой и настоящей, я поняла чего хочу. Следующие два месяца я постоянно сидела в книжном доме: там оказалось много полезных книг по интересующей меня тематике. А потом выяснилось, что можно записаться в морскую академию, можно выучиться азам, выйти в море, стать исследователем… Я сказала родителям, и они пришли в негодование… Они имели другие планы на меня, они боялись за меня, считали, что это не моё… Бабушка в тот день у нас гостила… начала костерить, мол богиня не одобрит, раз я хочу бросить родных… а ещё, что нельзя делать то, чего хочется, а надо то, что необходимо… И я… Ох…

– Не спеши, пожалуйста, – попросил Виторий, протягивая девушке чашку с душистым напитком. – Прошу, расслабься, выпей. Это отвар из листьев читы.

– Ах вот, что это такое, – с лёгкой улыбкой ответила Эннмари, делая глоток. – Вкусно… Давно не пила такое, благодарю… В общем, я убежала из дома… Уже тогда я хорошо владела птичьим обликом и сумела далеко улететь – думала море найду… В итоге потерялась и заблудилась… Меня искали пять или шесть дней, мне было холодно и голодно… Мне казалось, что богиня Криадорра меня карает за моё желание, а когда охотники меня обнаружили и отвезли домой, я расценила это как прощение свыше и усвоение урока… Точнее, мне так сказали, и я с этим согласилась… Да… Вот… Так…

– И чтобы ничего плохого больше не случилось, ты решила забросать свою жизнь всевозможными нескончаемыми делами, спрятав тем самым испуг, обиду на себя и на остальных, – закончил Виторий.

– Да, – почти шёпотом ответила девушка и закрыла глаза, не желая продолжать разговор. Её вдруг потревожил лёгкий ветер, подувший прямо в лицо. Эннмари удивилась, а когда открыла очи, то её изумлению не было предела. Она сидела, а точнее уже стояла на краю каменного пирса, огороженного низкими столбами с чёрными цепями. Рядом в воде стояли небольшие корабли, чьи носы устремились прямо к горизонту. За спиной расположилось здание порта, откуда выходили матросы, одетые в сине-белые костюмы. Здесь было так хорошо, так тепло и прохладно одновременно, так солнечно! Эннмари засмеялась от счастья.

– Вот он ответ на все твои вопросы. Вот оно решение всех твоих проблем, – заявил Виторий, подойдя к девушке буквально из ниоткуда. Теперь, благодаря свету, наставника можно было рассмотреть, но его образ итак был хорошо знаком Эннмари по скульптурам и картинам, доставшимся от предков. Виторий имел волнистые каштановые волосы, немного доходящие до плеч, и у него было круглое доброе лицо с лучезарными голубыми глазами. Одет он был очень просто: серый шерстяной костюм со светлой рубашкой, да чёрные ботинки из недорогой кожи.

– Где же это мы теперь? – поражалась Эннмари, оглядывая окружение.

– Везде и негде, – улыбался Виторий. – Это всё ненастоящее, а лишь отражение твоей Души, но ты ведь знаешь, где это всё найти?

– Но… Но как… – замялась девушка, боясь задать вопрос.

– Как покинуть родные места, не навлекая на себя гнев богини? – помог Виторий. – Богиня Криадорра будет счастлива относительно тебя тогда, когда ты сама будешь счастлива относительно себя. Родители любят тебя, они поймут и примут, если ты перестанешь бояться быть собой.

Эннмари смотрела на своего наставника, не зная, что сказать или сделать.

– Возвращайся, – ответил Виторий, будто прочитав её мысли. – Иди и будь счастливой. Это станет лучшей благодарностью для всех.

Эннмари сделала глубокий вдох и открыла глаза. Девушка обнаружила себя в той самой башне, около которой произошло неудачное приземление. Лучи звезды Сингнии пробивались сквозь узкий проём между высокими воротами, стараясь поскорее разбудить гостью башни. Ураган уже миновал это место, и с улицы доносился приятный запах омовения Природы. Привиделось ли, а может и взаправду являлся Виторий, Эннмари точно не знала, хоть и верила в абсолютную истинность последнего. Главное, теперь она понимает, что нужно делать, как менять свою жизнь, и с чего стоит начать.

Дом был полностью готов к моменту возвращения родных. Эннмари не стала продолжать свой путь до мануфактуры, и, вернувшись назад, девушка успела купить в городе редкие фрукты и сладости, и даже сумела найти душистые листья читы для заварки чая.

Родители были поражены до глубины души, когда застали свою улыбающуюся дочь дома в прекрасном расположении духа за накрытым столом в чистой прибранной комнате.

– Сегодня какой-то праздник? – предположил отец, оглядывая стол.

– Не обязательно, ведь каждый день может быть как праздник, – радостно ответила Эннмари. – Пожалуйста, сядьте, мне нужно с вами поговорить.

Родители переглянулись, слегка задумались и быстро выполнили просьбу. Эннмари смотрела на них с теплотой и любовью, думая, как начать разговор.

– Последние годы со мной было тяжело… – начала она. – Причём мне самой же… Поймите, я очень вас люблю, я очень дорожу тем, что вы у меня есть, я никогда ничего не делала со зла…

– Мы это знаем, – ответил отец. – Знаем, потому и хотели помочь тебе разобраться в тебе, понять причины твоей внутренней неразберихи.

– Отец, – Эннмари посмотрела на родителя пристально и очень внимательно. – Это была не «неразбериха». Это боль, нескончаемая и мучительная. Боль, от которой я теперь хочу избавиться.

– Что с тобой, что за боль, милая? – тревожно осведомилась мать.

– Я живу не своей жизнью, поймите, я… – Эннмари всё боялась сказать о своём намерении, пытаясь подобрать какие-то особые слова. – Я хочу, чтобы вы поняли….

– Но что именно мы должны понять? – смущался отец. – Подскажи же нам.

– Я хочу отправиться в море, – выдала, наконец, девушка. – Знаю, вы против. Знаю, будете ругаться. Но это моя жизнь, это моя мечта, это причина моей боли.

– Доченька, опять… – мать положила руку на лоб. – Мы же говорили тогда тебе, как это опасно, как это трудно, да и зачем это нужно? Нет, ты же не знаешь, что это такое, ты же не понимаешь! Ты же отец, – обратилась она к мужу. – Скажи ей, поговори с ней!

Отец молчал, уставившись в стол. Эннмари нервно смотрела по сторонам, переводя взгляд то на стену, то на маму, то на папу. Несколько секунд в воздухе висела полная напряжённая тишина.

– Ты уверена? – вдруг спросил отец, нарушив тяжёлое молчание.

– Я хочу хотя бы попробовать, – твёрдо ответила Эннмари. – Оно зовёт меня, с детства звало. Быть может, я ошибаюсь, но я должна знать точно.

Не продолжая беседу, глава семейства поднялся со стула и отправился к небольшому комоду.

– Что это всё значит? – негодовала мать. – Что вы оба задумали?

Отец не отреагировал на эти слова, лишь открыл ящичек, чем-то пошуршал и через мгновение извлёк небольшую книжку.

– Я напишу моему брату, – сказал он, вернувшись к столу. – Твой дядя живёт на побережье, как раз где академия. Он приютит тебя, поможет освоиться.

– Я… я… – Эннмари явно была шокирована. – Пра… правда?

– Ты будешь нам писать, подробно рассказывать о своей учёбе и приключениях, – продолжал отец. – Также, ты пообещаешь всегда быть острожной, рассудительной и внимательной. Ты будешь помнить о нас, и будешь нас навещать при любой возможности. А главное, ты будешь знать, что здесь твой дом, который всегда, слышишь, всегда тебя примет, обогреет и поможет. Договорились?

Эннмари не стала отвечать. Вместо этого она вскочила со своего места и кинулась крепко обнимать своего родителя, не сумев сдержать слёзы. Дочь целовала отца, горячо благодарила его, гладила, прижимала к себе, всё ещё не в силах поверить своему счастью.

– Но почему ты ей позволил? Это же опасно, она же наш единственный ребёнок, она же уедет на другой конец мира, – всё ещё сопротивлялась мать. – Зачем?

– Ты видела её глаза? – спросил отец у жены, когда Эннмари немного отпрянула от него. – Посмотри на них. Когда последний раз они так ярко блестели? Я тебе отвечу: в тот день, когда к нам в город приехали те моряки. Рядом ли наша дочь или далеко, не важно: лишь бы она была счастлива. Лишь бы всегда так горели её глаза.