Вторая натура

Глава пятьдесят восьмая. Вторая натура

     Обычное, привычное состояние. Спокойное. Уверенное. Бесконфликтное. Именно такой Марина была всегда.  Проза жизни. Точнее почти всегда. В какой-то момент в нее вселялся маленький и большой чертик. Ей хотелось Хулиганить!
 Взлететь птицей. Ворваться в небеса как ножницы разрезают бумагу. Разрушить все! Скинуть эти надоевшие цепи условностей и запретов!
Сегодня! Именно сегодня, точнее сейчас!  И это был как раз тот момент.
 У нее родилась озорная мысль. Она быстренько открыла небольшую баночку с хреном. Чайной ложкой хорошо мазнула им по краю бутерброда.
 – Держите, а то вы действительно натерпелись! Я видимо, была очень строга с вами. –  как можно более доброжелательно, но торопливо стараясь не выдать себя, бросила она, и чуть приподняв крышку, сунула вниз еще один бутерброд.
Внизу почти сразу раздалось довольное чавканье. А потом….
– Уууу!!! Что вы мне подсунули!!! Их бин мать ю… э…фройляйн?!!! Фоерррр!!!!
Марина довольно захихикала.
– Вкусно? Понравилось? Может еще бутербродика?
– Найн! найн!
– А как же…ммм… я готов съесть тысячу бутербродов… С ваших рук? Я просто очарован как вы все делаете?!  Вы меня обманывали, Ганс?
– Найн! Найн!
– И с чего это по-немецки заговорили?
– Вы мне… нельзя так со мной. Фройляйн! Я ни в чем не виноват!
– А я думаю можно, – хихикнула Марина, – к тому ж вы провинились.
– Я? В чем?
– Я еще не решила в чем, но…вы наглый! Хотели меня отдубасить дубинками и поставить на соль. К тому же вы используете мое купе незаконно. Едете без билета. Но самое важное, чувствуете себя прекрасно. Решила сделать вам подарок, чтобы жизнь медом не казалась.
– Ридубасить дубинкой? Палкой что ли? За что? Я не хотел…и что это за слова такие – чтобы жизнь медом не казалась?
– Да. Каждый получит за свои поступки по заслугам. Кому-то это будет сразу. А кто-то через некоторое время. Но за страдания, получите приз!
 Она снова приоткрыла крышку и сунула ему бутерброд. Ганс уже не так быстро и жадно взял бутерброд.
– Не фоер?
– Попробуйте, и узнаете! – рассмеялась она, – но хвалить обязаны в любом случае. Я хочу слышать Ваши слова покорности и смирения.
– Какие еще такие слова? – раздался возмущённый голос Ганса снизу.
Я в полной вашей власти, госпожа и готов исполнить любое желание. Вы самая лучшая и прекрасная девушка с ангельским лицом. Я же ваш преданный пес и раб! Вы просто чудо и никак не меньше! Вы самая замечательная!
– Я полностью в вашей власти госпожа! Я ваш раб и буду делать, все, что вы прикажете, – прорычал возмущённый снизу он. – А если я не буду делать того, чего хотите?
   Ей стало сладко. Она не знала, какие это вызовет эмоции. Чертенята, сидевшие взаперти, за семью дверями, за семью замками полезли из нее. Шустро. Зыркая своими шальными глазенками по сторонам, или резво скача. Будто им, как коту привязали к хвосту банку и к хвостато-усатый помчался гонимый страхом. Марина как-то потешалась так с соседскими парнями над приблудным котом. Врагом ее Мурзика. Только сейчас душа Марины стала раскрываться во всем ее озорстве. Как цветочек под лучами солнышка! У нее был личный подопытный. Жертва. Жертва полностью, или почти полностью зависящий от нее. А она была исследователем, жаждущим познаний.
Идеальный мир! Здесь и сейчас можно было получить все, что захочешь. В реальности.
– Продолжайте! Я хочу слышать Ваши прекрасные признания в любви, Ганс. Дерзайте!
– Что значит, госпожа? Мы любим друг друга! На море. Мы влюбленная пара!
– Сценарий меняется, – ответила Марина, фигурка приятно холодила ладонь, – теперь я командую, а вы подчиняетесь. Понятно тебе, мышь подколодная?
Марина почувствовала, как «узник» попытался поднять крышку.
– Сидеть я сказала! Или мне позвать тех двух громил?!!!
– Да, тише вы, тише. Я сижу, – он явно не просчитал такой сценарий.
– Так вот, – ощущая себя все более всесильной, – молвила Марина, – я чуть-чуть продолжу наше свидание. Я стою на улице, а ты просишь у меня любви. Нежно целуешь мои ручки, потом животик, ноги, медленно спускаясь к белым туфелькам.
– А как же любовь? Мы ведь говорили о любви! – в отчаянии пискнул Ганс, – ведь это самое прекрасное чувство на свете. Самое чудесное. Благородное!
– Любовь приходит и уходит, а власть остается всегда. И удовольствие! И вообще, я где-то читала, что любовь просто обмен энергиями. Не более. И один из влюблённых вампир, а второй донор. И, если ты любишь меня, как богиню, исполняй приказы. Считай это мой очередной каприз.
– Ладно, я целую вашу туфельку, – пробурчал обиженный голос снизу.
– Что за ладно? Ты делаешь мне одолжение? Наверное, зря я оставила вас тут, мой неловкий обольститель. Надо было сдать вас преследователям. Еще и на бутерброд потратилась! Не человек, а прожорливая хрюшка! Все что ни дашь, все съест и еще попросит!
Ганс внизу задохнулся от гнева. Все слишком уж отличалось от его первоначального сценария. Он-то думал, вмиг обольстит эту глупую русскую! Сам себя он считал почти неотразимым! Даже для немок, а не то что какой-то выползшей из болота, как ему представлялся этот край замухрышки. Дочери медведя и свиньи. Тем более и банкир на их занятии рассказал парочку весьма интересных приемов обольщения. Из своей, как выяснилось, бурной молодости. И тут перед ним была не надменная богатая немка, а бедная девушка из какой-то деревни! Таких, он считал можно купить на каждом углу!
– Надеюсь тебе там хорошо. Лежишь себе, ничего не делаешь, а вверху, прекрасная девушка! – раздался голос Марины, – почти богиня! Точнее для тебя, Богиня! Можешь наслаждаться, когда еще с тобой будет такая девушка рядом?!
Ганс после этих слов едва не задохнулся от гнева. Это тона то прекрасная? Да она заперла его здесь! Сделала фактически его пленником! И издевается! Не выпускает и накормила непонятно чем таким пекучим, что слезы до сих пор сыплются из глаз!
К тому ж недостаток воздуха давал о себе знать. Он просто задыхался в узком пространстве. Он-то думал, она уже давно по его замыслу выпустит из «заключения» и будет собачьими глазами слушать рассказы о его великих шпионских подвигах. С обожанием! Она всего лишь голодранка! А тут…
– Вы очень нахальная фройляйн! Вас надо в угол и на колени, или на соль! Или гороххХХХх!!!! – слова давались ему с трудом. Выговаривать эти странные звуки такого трудного языка было для него всегда сложно. И это прибавило злости и обиды, – Да еще прутьями по месту дать. Мягкому дать! Чтобы знали свое место!
Вот! Пусть знает, что он думает о нем! Размечталась. Богиня она тут. Голодранка! Пусть подождёт, он выберется из своей «Тюрьмы» и покажет ей где Рак зимует. Ему почему-то очень нравилось это выражение.
– Ну и наглый же ты! Давай рассказывай, как меня любишь и обожаешь. А нет, так быстро позову тех мужиков. Парни, тут вас хамоватый немец ждет!  Они-то тебя быстро уму разуму научат!!!!
Ганс стал осознавать – он попал в не совсем удобное положение. Разозлили ее слова; Уму разуму научат. Почему не сказать просто – побьют! Это одно из наихудших развитий ситуации. Такого допустить нельзя.
– Мальчик, ты меня слышишь? Или заснул? Говори, ты согласен с новым сценарием? – в ее звонком голосе скользил затаенный смех и издевка. – продолжай хвалить меня! Готов?
– Не совсем.
– Значит, будешь сидеть там до самого утра. Пока не приедем на конечную станцию. Давай начинай. Ты снимаешь носочек, и целуешь мою… что-то я не слышу, какую ты ножку целуешь!
Но Ганс уже пришел в себя. Успокоился. Он осознал путь, который она предлагала, единственно возможный. Глубоко вдохнул, выдохнул и произнес
– Прекраснейшую из прекрасных!
– То-то же! Давай рассказывай дальше как ты меня обожаешь! Там на моей ножке есть не менее прекрасные пальчики, и они тоже готовы принять ласку. Так что ты делаешь?
– Целую каждый пальчик и приговариваю, твои пальчики, самые удивительные из всех.
– Кстати, можно каждому пальчику дать имя…
– Да, конечно.
– Твой указательный пальчик я назову…нет, вначале ты говори!
Ганс задумался. Мгновенья были долгими. Он отчаянно искал выход.
– Указующий, – наконец произнес он.
*Фоер – огонь