У десяти пальчиков тысяча имен

Глава пятьдесят девятая. У десяти пальчиков тысяча имен
«Пусть мышь пищит в истерике, предчувствуя близкую смерть. Кот, несущий ее в зубах, никогда не отпустит свою добычу!»
Ему казалось, он сойдет с ума. Задача была простая. Даже очень. На первый взгляд. Но только на первый. Девушка устала и проголодалась. К тому ж бессонная ночь давала о себе знать.
– Неужели это достойное имя для моего указательного пальчика? Указательного?
– А что?
 – Им я указываю на людей. Он просто необходим мне! Он должен быть волшебным. Необычным. И имя у него должно быть таким же волшебным!
– Указующий на счастливца!
–  Уже лучше, но все равно недостаточно хорошо.
Девушка упивалась властью.
Боже…
– Теперь и во ве5ки веков я твоя богиня! И других богов не потерплю!
Ганс полу задохнувшийся, одуревший торопился, нервничал сказать нужное слово, и его, она чувствовала лучше, чем кого бы то ни было. Вдобавок его подбивал страх. Эта девушка такая милая и хорошая на поверку оказалась ужасным монстром. Он даже представить себе не мог, что за такой милой внешностью могло скрываться такое ужасное, страшное существо.
– Ты ужасное существо, – обливаясь потом прошептал он. – ты заперла меня под сиденье и теперь заставляешь делать ужасные вещи.
– Ты сам залез!
– Так просто получилось, потому и залез.
– Все вы мужики такие. Лазатели куда не надо! А потом дети появляются.
– Но я же хотел просто спасти свою жизнь. Ты сама видела, –примиряюще произнес мужчина.
– Зачем тогда ты обижаешься так на меня? – удивилась Марина, – просто мне захотелось попробовать.
– Попробовать?
– Да, я читала в газете о доминирующих женщинах. Мне стало интересно, смогу ли я так.
– И что смогла?
– Тебе лучше знать! – хихикнула Марина, – ты же у меня подсиденный мальчик!
– Я не мальчик, а мужчина, – в голосе Ганса сквозили ноты обиды, – и за что ты так меня?
– Просто я ведь жизнь тебе спасла. Да и ситуация предрасполагала на доминирование. А мне так хотелось попробовать! Когда еще выпадет такой шанс!
– Да, попробовать надо все, – согласился Ганс.
– Вот видишь! Тебе даже понравилось! Слышу твой довольный голос!
– Нет, не понравилось. Просто я соглашаюсь с твоей логикой! И вообще, у меня разве был выбор?
– Понятно, – сказала Марина, – просто мы ничего плохого не делали. И ведь это все виртуально происходило.
– А ты хотела бы натурально? – Ганс был разгневан и не скрывал своей ярости, – может мне стать главным в нашей паре?!
– Ах, вот как ты заговорил! Наверное, тебе было мало! –рассердилась Марина, – ты сначала выползи отсюда, а потом возмущайся! Главная, запомни это раз и навсегда – здесь я!
Ганс стукнул кулаком вверх, но Марина прочно сидела. Он только разозлил ее:
– Так, я могу и проводника позвать, если будешь буянить.
– Ну да, – согласился Ганс, потирая ушибленную руку. Он не рассчитал удара, и теперь она саднила. Он еще раз пожалел себя, посетовал на бессердечных и жестоких женщин.
– Я погорячился, – признал свою вину он.
– Отлично, но до Витебска я тебя отсюда не выпущу. Я думала у нас с тобой игра.
– Да, игра. Просто ты задела струну моей души.
– Понятно. Кстати, у древних греков такие отношения были в порядке вещей.
– Да, но мы не греки. Хотя, ты права Марина.
– Значит, не обижаешься? – ее снова стал глодать голодный зверь сомнения и грызть злобной крысой совесть.
– А можно тебе вопрос? – осторожно спросил Ганс. Если разговоры или беседа пошла не в то русло, то сразу же меняй тактику, учил его банкир.
– Это как? – удивился тогда Ганс.
– Ну, например, она спрашивает, много ли у тебя было девушек? Не надо отвечать ей прямо. Если мало или одна – она сразу решит, что ты жалкий и никому не нужный. Если много, то ты донжуан и тоже с тобой связываться не стоит. Он теперь ясно понимал, нужно сменить тактику.
– Да, что ты хочешь узнать?
– Марина, можно будет с тобой еще раз встретиться?
– Встретиться? – Марина вспыхнула – кровь прилила к щекам, – зачем это вам со мной встречаться… иностранный агент? Вы хотите узнать какую информацию?
– Я хочу встретиться как мужчина с женщиной, – уточнил Ганс.
– Да, хорошо, – приятная сладость разлилась по телу, будто ей одновременно сказала тысяча мужчин – ты богиня. Но она быстро взяла себя в руки и добавила, как можно безразличнее, – конечно можно будет встретиться, если, конечно, у меня будет на вас, господин иностранный агент время. Я очень занятой человек!
– Может, тогда выпустишь меня из… моей маленькой тюрьмы? – осмелел Ганс, – поднимешь свою восхитительную пятую точку?
– Нет, пятую точку, – немного подумав, ответила Марина, – пока подымать не хочу. Мне и так очень хорошо. Никто так много мне не говорил столько комплиментов за такой короткий промежуток времени. К тому же… Я же о тебе забочусь – а вдруг снова преследователи появятся. Тебя не должны со мной видеть.
– Ты права, но я стал уже забывать твое лицо.
– Быстро же у тебя память отбило! – с наигранной сердитостью воскликнула Марина, – и к тому ж ты забыл кое-что добавить!
– Что?
– Ты забыл кто тут самая красивая?
Внизу послышалась невразумительное бурчание. Стихло. На полминуты. Потом голос Ганса приобрел уверенные нотки:
– Когда можно будет увидеть тебя вновь, богиня?!
– Сейчас! – и Марина быстро встав приподняла крышку. Кинула вниз небольшую бумажку, – готов со мной встретиться?
Ганс ослеплённый светом щурясь посмотрел на нее.
– Читай, или захлопну крышку!  – повелительно воскликнула Марина. Ганс быстро пробежал записку глазами:
– Да. Хорошо, – и Ганс посмотрел на девушку. Глаза ее-то смеялись, то смотрели снисходительно - повелевающее.
– И это все?!!!!
– Ты красивая…– пролепетал Ганс. Страх остаться тут побудил его к действию.
– Это точно! – и Марина снова захлопнула крышку. Уселась сверху на нее.
– Почему ты закрыла крышку? – пролепетал совсем ошалевший Ганс.
Марина задумалась. Она сама точно не могла понять, чего хочет. Новый знакомый и манил к себе и одновременно отталкивал:
 – Мне понравилась наша игра. Следующий раз, когда будешь целовать мне ноги, я буду курить трубку и дымить тебе в лицо. Ты ведь готов на все ради своей любимой госпожи?
Любимой госпожи? А я тогда кто для тебя?
– Целователь моих ног и…других приятных мест! – и девушка смущённо покраснела.
– Мне не совсем нравится, как ты меня воспринимаешь. Я ведь взрослый мужчина. Мне хотелось бы равноправных отношений.
– Ишь ты чего захотел, – удивленно воскликнула Марина, – ты ведь уже…ммм… В общем, расскажу тебе одну историю из своего детства. Когда мне было лет одиннадцать, у меня был конь. Жеребец. Небольшой. Но он рос и вскоре стал выше и сильнее меня. Но я с младых лет растила его. Характер у него был – не сахар!
– Как и у тебя! –  пискнул Ганс.
– Так, тише! А то у меня тут яблочко подгнивать стало, так нарываешься получить его! Так вот, у моего коня было одно великолепное качество – был верен. Он любил меня, а я любила его. Но я повзрослела, и коня продали – очень нужны были деньги. И знаешь, куда пошли эти деньги?
– Куда?
– На мою учебу. Чтобы я смогла выучиться и начать самостоятельно зарабатывать на жизнь. И тогда я поклялась – сделаю все возможное и невозможное, но выкуплю друга. Не просто животное, а друга! Он любил меня больше чем кто-либо!
– Любил?
– Да. Но вскоре я узнала, вскоре стал хиреть и отдал копыта. Умер. Он, видимо очень тосковал обо мне и не смог выдержать разлуки. Это и есть настоящая искренняя любовь! А слова – ничто! Нужны действия!
– Но чем могу доказать свои чувства я? Я ведь сидя здесь ничего не могу.
– Вот именно! Ничего не можете! И не сможете пока находитесь у бабы под попой! И будете и дальше сидеть, и лепетать о любви. Великой! Только потому, что вам нужно, Ганс! Поэтому пойте! Но, может быть, если я выпущу вас, вы запоете иначе!
– Я не умею петь.
– Я в другом смысле. Просто вы измените свое поведение. Вот это я хотела сказать. И я не знаю, чего вы больше хотите, или я выпустила вас отсюда, или ответила взаимностью. Сказала слова любви.
– Майн либе фройляйн!
– Чего?
– Моя любимая девочка! Это значит так по-немецки!
– Слишком быстро вы заговорили о любви! – рассердилась Марина, – если вы так быстро влюбляетесь, то так же быстро и разлюбите! Может вы сотням девушкам так говорили в своей Германии!!! Я же не знаю! Можно называть меня любимой девушкой пока от меня зависите, а вот выпущу вас, так неизвестно как запоете. Кстати, это хорошая идея. Ганс, спойте мне песню красивую!
Ганс возмущенно засопел внизу:
– Я не умею петь.
– Ну, вот и проявили вы себя! Значит, я выношу вам смертный приговор!
– Что?
Марина хлопнула по сиденью, и залилась смехом, в котором чувствовались нотки истерики.
– Вы будете сидеть здесь, до конца света.
– Нет! Я не согласен!
– Пусть мышь пищит в истерике, предчувствуя близкую смерть. Кот, несущий ее в зубах, никогда не отпустит свою добычу!
– Что вы такое говорите? Не понял…
– Что ты не понял германский пискун?! Мышь подсиденная!