Губа на Садовой

с картинками  https://vk.com/docs-87908871



все совпадения имен и названий случайны



                Губа на Садовой.


Из сборника «Отрывки воспоминаний, или хроники пикирующего Светловодска»

 
 
Любимый город может спать спокойно. Напевали мы обычно, находясь на БД (боевое дежурство) на службе в Ленобласти (ЛВО).  Боевая готовность даже в те тихие времена была постоянная, тревоги играли трижды в сутки, и днем и ночью. Людей на рабочих площадках  лишних не было, каждый четко отрабатывал по своей специальности. Вот поэтому-то на губу (гауптвахта) в нашей части не просто не сажали, но ее даже и не было, как таковой. Имеется в виду военный городок, а на лесной базе было только здание «сокращенного расчета», штаб, столовая и еще подземный штаб-бункер, но это уже не в счет. Еще одна база секретников находилась внутри нашей базы, была она под двумя нолями, мы этих людей видели очень редко, жили они под землей.
В общем, сутки нам всем торжественно и очень строго объявляли, но на губу никого не сажали, и даже не знали мы вообще, какая она из себя, эта самая «губа».  Только лишь в самом крайнейшем случае, как я слышал по разговорам (ну это уже близко к криминалу, чего при мне не было ни разу), арестовывали и вызывали с Питера спецмашину для сопровождения  преступника куда надо. 
 
Но черт возьми, меня даже при таком чудесном раскладе все же угораздило попасть в ту самую, страшную и ужасную, легендарную Губу на Садовой, лишь только одни  упоминания о которой делались не иначе как тихим шепотом, и только не на ночь глядя
А история приключилась следующая.
Уже на втором году службы это было. Собрали нас и повезли в окружной госпиталь, на обязательные осмотры и все такое, это делалось по плану в связи с вредной работой.  Заведение было  более даже чем солидное, поэтому стоит рассказать о нем чуть подробней.
 
Ну, во-первых поражала сама огромная территория с множественными застройками, аллеями и т.д., бродить по которой нам пришлось очень долго. Был там и кинотеатр, и конечно же библиотека, и парикмахерская, в которой я побрился, и столовая. Подивились мы и крышкам  канализационных люков, когда встали на перекур.  Зигель, да это же с 19-го века!  Да уж,  только ради созерцания одних этих совершенно эксклюзивных крышек  согласился бы я там прогуляться еще раз. Самое место им в Кунсткамере.  Просто в голове не укладывалось такое. Ну КАК до сих пор никто эти крышки не стырил, а??? Тем более, что  вокруг военные все люди.  Лучшие в мире специалисты по части подбирания всего не правильно и не там где надо лежащего. Да, стояли мы вокруг этих канализаций, понурив головы и  войдя даже в некую нездоровую прострацию. Вспоминали при этом, разумеется, наших родных кусков (прапорщиков), с их вечно шарящими по сторонам шаловливыми ручонками, которые казалось жили сами по себе, своей отдельной жизнью, независимо от хозяев. Тянулись непроизвольно ко всему что – по их глубокому убеждению - не правильно лежало, и  все  это сразу к ним прилипало намертво.

Ладно про армейских воришек в другой раз, а сейчас по сути.
А по сути, прошли мы всех врачей быстро, даже никто нас толком и не рассматривал, разумеется все  были очень сильно здоровы.

      

 
 


Даже если и не совсем здоровы по факту. Вон одному молодому из Азии попала капля
окислителя на балду его саксаульскую – одна капля, ветром случайно задуло, пока  противогаз натягивал. Так через полгода он стал весь лысый.  Тоже, проходил на всех осмотрах как совершенно здоровый. Я еще думал этой дрянью морду мазать, чтобы не бриться. Но потом передумал. Чистили ей зато туалеты, просто на ура. Вещь забойная, но воняет и дымится, ну ее к черту.

Кто бы сомневался, чтобы в армии, да еще нас сильно рассматривали. Уже одно то что ты попал в армию, говорило о том, что ты здоров как бык. А если попал в ракетные войска, то тем более. Ибо все там у нас было на пупок, как говорится. У меня после последней комиссии  было особо указано (из-за хронического бронхита) : «Кроме ДВО и ЛВО), то есть кроме Питера и Дальнего Востока. Что ж, именно в Питер меня и определили. Вот как так? Ясно ведь сказано – нельзя в сырой климат.  Но здесь все вышло как раз наоборот, типа засунули козла охранять орогод.  В Питере у меня родня, поэтому очень я обрадовался, когда прорезались глаза и понял, где я. А прорезались они у меня не сразу – в сборном пункте мне их какого-то черта закапали атропином, чего-то там пытались изыскать в глазном дне. Вот я и мучался больше недели на майском солнце с расширенными зрачками. Кто знает, тот понимает. Днем это просто страшные мучения, глаза режет как ножами, ничего не видишь, слезы просто брызжут во все стороны. Ну и маты, маты, маты, что бы мы делали и как бы вообще выживали без могучих и великих народных волшебных сл и выражений. И еще словосочетений…

 
 
Кинозал

В общем, случилось так, что начальство про нас просто забыло, спецмашины не было, и дали нам приказ добираться до части своим ходом. Вроде все уже старослужащие, доверие заработали. В итоге практически всех потом собирали по разным гауптвахтам. Я же от толпы мгновенно отделился, и прямиком отправился к сестре, с которой мы и погуляли, и отдохнули очень хорошо. И еще выпил я вина потом уже в каком-то баре (Мишень) на Ваське самостоятельно. Разумеется, не смог себя сдержать, хоть и без вина был как пьяный от ощущения свободы.  Сестра в те времена проживала в доме 25б. Смотался также в старую часть в гости к землякам-однополчанам. Поболтали, посмотрел на ихние подсвечники (делали на заказ) и поехал дальше…

               


                С сестрой


               


Надо понимать, что в нашей части увольнений не было совсем, и
отпуска никому не давали.  При мне дали только одному хитрому салаге с нашей площадки, литовцу Миткусу, да и то оформили как командировку, чтобы он привез покрышки для машины нашему любимому (на самом деле) капитану Валентинову. У него там дома как раз эти покрышки водились.  Ходили конечно пацаны в самоходы, в поселок возле военного городка, но я не ходил, потому как постоянно находился в лесах на БД (боевое дежурство). По всем правилам, больше 3-х недель беспрырывного нахождения на БД было строго запрещено. Чтобы с ума солдаты не сошли от перегрузок.  Одни только постоянные боевые готовности днем и ночью чего стоили. Но я там находился постоянно, месяцами. Даже усы отращивал, чужие очки одевал  и вставки под щеки и в ноздри делал, чтобы на еженедельных разводах начальник штаба меня не узнавал. Предпочитал быть максимально дальше от военного городка со всеми его офицерами. Однако, именно за БД грамоту на дембель мне и дали.

 

Документы все из госпиталя, вложенныве в военный билет, были в сумке, вместе с книгами и другим полезным барахлом, которое взял дома у сестры.  В метро я вышел из вагона уже без сумки, забыл про нее. С той поры сумки ношу только на плече и никак иначе. Хотя да, вещи и документы продолжаю оставлять везде и всегда.  Что конечно плохо, но не критично. Кроме того военного билета и старого свидетельства о рождении, пока еще ничего не потерялось. Тьфу, тьфу, тьфу, конечно…


 
Уже встав на эскалатор весь похолодел, шевеля пустами пальцами, но было поздно. Доехал до конца, зашел к тетке в будку, сообщил про забытую сумку, все как надо оформили… Сказали что будет в специальной комнате потерянных вещей, если найдут. Но там и вещи и деньги почти все, которые были в наличии. В общем, стоял я и размышлял, как без денег добраться до части, и думал уже поискать военную комендатуру, сделал пару шагов и навстречу вдруг морской патруль, с наглыми лицами, видят мой несвежий вид и ждут от меня чтобы отдал им честь, но морякам мы, солдаты, честь могли и не отдавать, ибо не наше ведомство. Прошли они мимо, но вскоре меня окликнули уже патрульные из нашего ведомства. То есть как раз те, кого я и искал. Отдал им честь, объяснил ситуацию, запах они конечно тоже унюхали.

Посидел у них немного в помещении, пока других попавшихся оформляли. В основном это были или несвежие неудачники типа меня, или уже дембеля, у которых отдирали каблуки и срезали с формы все лишнее, всякие там висюльки, пуговицы и аксельбанты, не обращая никакого внимания на их яростные вопли о помощи. Кто пыхтел месяцами на дембельской формой, то поймет о чем это я.

Ну, пока в военкомате не отметился по месту призыва, ты считаешься еще военным человеком, так что имели полное право портить дембельские наряды.  Не по уставу, значит спорить бесполезно. Каждый все это делал на свой страх и риск. Включая и дембельские альбомы. Каждая фотка проверялась (у нас так было, ибо часть под нолем, секретная. А на базе была часть аж под двумя нолями). Да и письма тоже проверялись. И подписки давали, о неразглашении и пр…

В общем, загрузили меня вместе с одним дезертиром, и повезли на Садовую. На ту самую легендарную Губу, о которой был уже наслышан.

Дезертир был в жалком виде, но хотя бы с военным билетом, который – по уставу – мы все обязаны были держать при себе. Поближе к сердцу. Без всяких там сумок и прочего бреда, поэтому я чувствовал, что мне конец наступает. Как бы в ДисБат не загреметь. Поэтому вел себя максимально хорошо и примерно. В отличие от дезертира.
- Зачем удрал, дурак – спрашиваю его по дороге.
-  Невеста бросила, на разборки.
Все ясно. Старо как мир. Ну, мне пока не знаю что будет, но тебе теперь точно ДисБат, отслужился родимый...

 

 

               
Выгрузили нас на Садовой, построили и начали оформлять. Столько матов как в армии я нигде в жизни больше не слышал. Но работники Губы просто оказались чемпионами  мира по матам. Кстати, моряков там было подавляющее большинство, чему мы сильно подивились. Матерились, допрашивая очередную жертву, стучали кулаками по столам, дергали за пуговицы и висящие ремни, было в общем-то жутковато все это наблюдать.  Но и очень познавательно и интересно. Дошла очередь до меня родимого.

- Военный билет! Достаем показываем! Сюда!
- Так точно! А… Нету!
- Чегооооо?? Ты че родной. С дуба рухнул, воин!? Как это «нету»?!!! – орал какой-то хрен в форме, а мне было уже все по барабану.  Тут они просто все упали на стулья, свесили руки до пола и как-то сразу сникли от явной  перегрузки.
- Ничего себе, заявочки – промлямлил лениво кто-то из них – Совсем дожили! Не, хорош уже на сегодня, явный перебор.

Короче, выслушали объяснение происшествия, записали все данные с моих слов, прозвонили в часть и сразу все расслабились, ибо криминала явно не наблюдалось и лишних бумаг заполнять не предстояло.

- Черт с тобой, воин, приедет в понедельник твой папа и будет сам с тобой разбираться.


Начали листать журналы и прикидывать, куда бы нас засунуть. Пошли уже выходные (суббота), и свободных мест для солдат не было. Забита была вся тюрьма (а раньше тюрьма это и была), просто под завязку. Пришлось им, скрепя сердце, определить нас с дезертиром в офицерскую камеру. Отконвоировали в подвал, открыли дверь и по-быстрому запустили.
- Повезло вам, родные. Офицерские пенаты – это вам не это! Спокойной ночи, отдыхайте. Но ты, скотина – дезертиру – сильно не расслабляйся.

 

 


 

 

Нет, это была не тюрьма форта Марион во Флориде, где отдыхал Джеронимо. Это было намного хуже.
Фотографий именно офицерских камер я не нашел, описываю какая досталась нам.  Мелкая в общем комнатуха, на потолках бугрились сталактиты, на каменном полу противоположные их дружки сталагмиты по всей видимости отбивались молотками. Под зарешеченным окном, выходящим прямо на плац, был типа бетонный подиум, на двух человек, обшитый фанерой. Сразу начали шарить под ней в поисках бычков, но кроме противной слизи ничего там не нащупали. На довольстве мы не стояли, поэтому до понедельника торчали на одной воде.  Впрочем, караульные (из разных училищ, многие из них и сами сидели на этой Губе не однажды), при выводе нас в туалет угощали сигаретами.  Рассказывали нам разные истории про это знаменитое заведение. Сидели здесь и Лермонтов, и Чкалов после своего скандального пролета под мостом, и от осознания этого всего мы сразу с дезертиром очень сильно загордились.

- А Пушкин здесь не сидел?
- Не знаю, не слыхал такого.
- А в какой камере сидел товарищ Чкалов? Не в нашей ли случайно?
- Не знаю.
- Ясно. Вопросов больше нет.

На стенах была бетонна шуба, поэтому памятные надписи отсутствовали.  Жестоко, однако! Ну да ладно, вернулись с перекура, закутались в шинели и заснули. Голодные, но пока еще живые и относительно здоровые. Утром хлебнули воды и залезли на подиум, высунув носы в аккурат на плац, ибо караульные пацаны обещали нам незабываемое зрелище. Собственно, поэтому и была эта Губа легендарной – что сидели в ней все поголовно, и офицеры не были исключением. И не просто эти голубчики там сидели, это бы еще пол беды. Они ходили строевым по плацу, задирая ножонки свои нетрезвые и дрожащие выше головы, и гоняли их по плацу простые солдаты или кто там был в карауле. Не просто гоняли, а буквально издевались над ними, разве что мордой в асфальт не кидали.

- Тянем носок! Ногу выше! Тверже шаг!!! – разносились вопли, которые наверняка слышны были очень далеко за пределы самой тюрьмы.

Да мы просто лазили по сырой фанере от смеха, потом лежали на ней и дрыгали ногами. Вот это да, это действительно было зрелище, будет что рассказать парням, да и вообще, запомнить на всю жизнь!  Поржали мы с дезертиром от души, глядя на неуклюжие выкрутасы явно страдавших с большого бодунища всяких там   капитанов, майоров  и так далее… Невольно вспомнилось, как нас гоняли по плацу в учебке, перед присягой…  Милые сердцу воспоминания… Гоняли нас там как чертей.

 

 

Однако, наступил понедельник и стали нас готовить к торжественному выпуску в свет, так сказать.
Когда все командиры и начальники были на месте, нас построили в одну шеренгу. Командиров построили в другую шерегнгу, напротив нас. И вдруг начался еще один, на этот раз уже последний, но не менее интересный, чем  дикие танцы пьяных офицеров на плацу, концерт.

Торжественно отдавал нас нашим папам сам комендант тюрьмы. На нас он даже не смотрел, служба срочная, что с нас взять.  Но командный состав очень сильно его заинтересовал.  Казалось бы – все, финита ля комедия, отдавай солдат и иди отдыхай себе, дело сделано. Но нет, не так все было просто в этом заведении.  Комендант смотрел на наших начальников как лиса на цыплят, разве что не облизывался.
Медленно продвигаясь вдоль шеренги, он внимательно всех их рассматривал, вытянувшихся  по стойке смирно. Мне даже показалось, что он выискивает, нет ли среди них кого-нибудь со свежего бодунца, опосля выходных-то.
 
- Ага! командиры? Понятно, ну а как вы выглядите, друзья мои, вот вы приехали за своими детьми, но на самих себя в зеркало посмотрели?  -  Он остановился перед одним из колонны и просто на глазах начал заводиться, разглядывая его всего сверху вниз, и натурально звереть.

- Да это что за форма одежды, вот это что нахрен у тебя такое? – что-то треснуло и отлетело от кителя, командир молчал как рыба – Да я самого тебя сейчас посажу, сволочь! Да ты как посмел в таком виде сюда
явиться? Документы сюда!

Ну и так далее, и в том же духе.  Весь осмотр наших пап проходил с матами и так громко, что просто уши закладывало.  Начальник тюрьмы медленно продвигался вдоль шеренги командиров, оставляя после себя на полу обрывки и ошметки разных материалов, цветов и размеров, передавая документы всех штрафников своим адъютантам.

- Будете все наказаны! – гремел начальник тюрьмы  - Служить обязаны по уставу! И подавать наглядный пример личному составу!

Он наконец-то развернулся к нашим довольным физиономиям.


-  Разойдись, войска!

Разошлись. За мной приехал капитан Валентинов, форма его была безупречной, но клочок торчащей не по уставу шевелюры комендант все-таки пытался из него выдернуть. Значит, все равно получил замечание, и в любом случае виноват в этом был я, поэтому вид у него был хмурый.

Надо сказать, что наш капитан занимался гонками на машинах, и водил очень профессионально. И вполне себе безбашенно. Принцип «тормоза придумали трусы» он воплощал в жизнь без лишних размышлений. Поэтому пристегнулся я сам и сразу, после первого же крутого поворота. Проезжая через город Валентинов вежливо поинтересовался, не нужно ли мне еще что-нибудь, ну или куда-нибудь? Я так же вежливо отказался, хоть меня и затрясло при этом его подозрительном и провокационном вопросе. 

Ну вот и все по по легендарной Губе на Садовой. В части меня приняли в объятия, ибо делал я мужикам наколки и многих еще надо было доводить до ума. А также, на одной стене красовалась начатая мной картина и маслом из счастливой армейской жизни. Того, что заканчивать ее я и не собирался, тогда еще никто не знал. Нужна она была мне лишь только для того чтобы, вынужденно находясь в военном городке – что все же иногда случалось, хоть и весьма редко – я приступал к ней с серьезным видом, делая вид что что-то делаю, пока рядом бесцельно шастало туда-сюда начальство. Потом же торчал в спортзале, или мучал дневальных упражнениями с ножом и палками… Но основное время службы я торчал именно на БД, куда меня сразу и вернули. Забыв напрочь и про утерянный военный билет и про все остальное.

В итоге без военного билета прослужил практически до конца срока, а будучи старшим заправщиком должен был иметь определенные лычки, но бе билета навесить их на меня не могли. Уже только почти под дембель
присвоили позорного ефрейтора, для отмазки, ибо все проверяющие возмущались, почему старший площадки рядовой. А проверяющие у нас бывали часто, даже и генералы. После этого меня наконец отвезли к фотографу, так прямо в военной форме я и попал в новый военный билет. Чему всегда удивлялись в военкоматах и не только все, кому я его предъявлял.