Анжела

С трудом перешагнув через какие-то кастрюльки, палки и ледяные глыбы, разбросанные по дорожке, я чуть не врезалась лбом в странно торчащую сбоку от двери деревяшку. Вероятно, у мамы не хватило времени ее отпилить, когда она сооружала козырек над входом в курятник. Я изо всех сил дернула за ручку, дверь распухла от мороза и поддалась аж на третий раз, когда я уже заорала от боли над замерзшими пальцами. Наконец-то я ввалилась в сонный курятник. Включив везде свет и насыпав птицам корм, я увидела на насесте лежащую в странной позе курицу. Было похоже, будто ее парализовало. Но в ее глазах читался живой интерес и ... аппетит.

Мама уехала сегодня утром в санаторий, оставив на меня куриное хозяйство. Но об этой болящей ничего не сказала. Я покормила курочку с руки и, недолго думая, забрала ее к себе в тепло. Ведь без движения в неотапливаемом курятнике ей долго не прожить.

Чуть позже мама сбивчиво объяснила, что курочка на днях села на ноги, потому что другие куры не подпускали ее к кормушке и забивали ее. Естественный отбор, так сказать. По-научному, куриный каннибализм. Зарубить ее уже времени не было, так что придется теперь подождать маминого возвращения. "Если сдохнет, закопай в сугробе, я ее потом кошкам сварю, а если нет - корми отдельно. Я приеду, разберёмся и в суп ее отправим", - успокаивала меня мама.

Весь вечер я изучала на доступных информационных ресурсах симптомы курочки: что означает падение на ноги, почему у нее совершенно лысая голова, не хватает половины оперения и никаких признаков голоса. Куриный язык я знала в совершенстве, как знают его люди, выросшие в деревне. Но эта мадам молчала как партизан, не проявляя никаких эмоций. Только жадно набрасывалась на любую еду.

В первый день я предложила ей поклевать завалявшиеся очищенные креветки, гречневую кашу, обезжиренный творог, вареную рыбу. Все это она с удовольствием поглотила.

В интернете мне попалась информация, что у несушек ноги часто отнимаются от недостатка кальция. Поэтому кальций всегда должен находиться в доступной посуде либо в виде ракушечника либо в виде измельченной яичной скорлупы.

Скорлупа у меня нашлась. И провернув ее через ручную мясорубку, я поставила перед курицей целую консервную баночку целительного порошка. Она неожиданно быстро стала клевать его да так ненасытно клевала, что я испугалась за ее жизнь. Я отняла у нее скорлупу и легла спать в недоумении. Ночью мне приснилось, что курица издохла от заворотка кишок.

Утром я побежала смотреть на коробочку с курицей, и она оказалась жива!! Она также лежала полубоком как и вчера, но смотрела на меня своим желтым любопытным глазом. Я обрадовалась и погладила ее по крылышкам.

Я продолжила потчевать ее всем, что у меня находилось в холодильнике. Это были и каша, и омлет, и сметана, и куриная печень для паштета, и куриное мясо из супа. К вечеру дала ей пармезан и налила вина в водичку для обеззараживания зоба.

Я назвала ее Анжелой. Спустя неделю, она наконец-то села ровно на две ноги. Я помыла ее в тазике с шампунем, посушила феном и обработала средством  от паразитов. Через три недели она встала на ноги в своей коробочке. Регулярно я давала ей пророщенную пшеницу, колотый размоченный горох, овсяные хлопья, комбикорм и ракушку, которую к тому времени купила на Озоне. Иногда она начинала почесываться как собака или кошка, чем вызывала необузданную радость волнистого попугайчика Кеши. Теперь по утрам он громко будил меня, призывая навести порядок с нашей новой постоялицей.

Неожиданно я снова нашла неприятные, пугающие симптомы у Анжелы. Она начала открывать клюв, заглатывая воздух, как будто задыхалась. Интернет подсказал, что это легочная инфекция. И я стала пропаивать Анжелу антибиотиком. Она противилась лечению, выплевывала раствор, хрипела и царапалась, таблетки были очень горькие. Но через несколько дней у нее появился странный сиплый звук, похожий на куриный голос, и это была победа!

Через четыре недели она начала вылетать из коробки, но ходила очень мало, по пять-десять шагов за вечер. Я была рада каждому ее шагу.

Мама вернулась из санатория, но Анжела продолжала лечиться и восстанавливаться под моим присмотром. На втором месяце она стала хлопать крыльями по утрам. Попугай от радости издавал воинственный устрашающий клич и начинал трещать как сорока на заборе. Анжела тем временем обходила всю кухню с важностью генерала и возвращалась в свою коробочку. Кеша был счастлив. Эта огромная рыжая птица не давала ему скучать.

Я обнаружила на голове Анжелы черные точки, извещающие о появлении нового оперения. Также коричневые пеньки перьев появились на крыльях и спине. Наверное, кальций и белок начали работать.

И вот к концу второго месяца Анжела вдруг удивленно запела песенку. Я поняла, что она решила снестись.  Поставила ей корзинку под табурет, затемнила на всякий случай полотенцем и посадила ее туда.

Анжела пела все громче и протяжнее и в конце концов снесла идеальное рыжее яичко. Я думала, что Анжела будет нестись изредка, через день-два, но она стала нестись ежедневно. И спустя неделю, я отнесла ее в курятник.

Был уже конец марта. Куры приняли ее в свою компанию как ни в чем не бывало. Петух обрадовался, что  Анжела из лысого лежачего птеродактиля превратилась в изящную шуструю красотку со свежими перышками, искрящимися на солнце. Бледно-розовый гребешок Анжелы налился алым цветом и смотрелся как модный красный кандибобер. Вес ее стал намного солиднее, пушистые белые подштанники сияли чистотой и ухоженностью.

Никто уже не смел клевать и обижать бодрую труженицу-несушку, которая выжила в суровую зиму и поправилась. Своим достойным видом она свидетельствовала всему миру, что она, Анжела, имеет право на счастье.