МЫ НЕ РАБЫ РАБЫ НЕ МЫ

Ну и везет же мне с товарищами по больничной палате!
Не прошло и полгода, как я лежал в одной палате с кулаком и с наркоманом. А теперь лежу то ли с бичом, то ли с бомжом. Черт знает, с кем. Не успел, как следует познакомиться с будущими друзьями по несчастью, как меня вечером в срочном порядке отвезли в реанимацию. Это мой лечащий врач постаралась: впереди были четыре праздничных дня, и в обычной палате не было бы за мной достаточно хорошего ухода.  Я сразу понял, что я не реанимационный больной. Но как объяснить это родным и близким?
Отобрали телефон, не позволили взять очки и книгу. Высоко приподняв спинку кровати со стороны головы, положили меня на нее в очень неудобном положении и велели молчать и не двигаться. Только после праздников отпустили в свою палату.
Напротив меня, по правую сторону от двери в коридор, лежал очень подозрительный тип. Его сосед Азидин, заметив, как я смотрю на того, сказал, что тот бывший военный летчик в звании капитана и зовут его Александр, т. е. Сашка. А Сашка молчит, не подтверждает и не отрицает и смотрит на меня, как кот Васька, «трудясь над курчонком», смотрит на повара из известной басни Крылова. «Бич»,- догадался  я. «Это не бич, а самый обыкновенный бомж»,- сказал Анатолий, со-сед мой в левом ряду, будто читал мои мысли. «Бичи добывают на пропитание трудом, а бомжи не любят работать»,-очень громко пояснил он. А для меня все одно: бич или бомж. Лишь бы хороший человек был.
«Александр- так Александр»,- повторил я про себя и решил познакомиться с ним поближе. Его привезли в субботу вечером на скорой помощи с температурой около 38 градусов. Он толком не мог объяснить, откуда. Говорил, с кутана с двухэтажным зданием. Будто бы он там полгода овец хозяйских пас, восемьсот штук. Когда мы засомневались, сказал, что было двести овец и жил он на кутане три месяца. Потом при нас же полицейскому сказал, что жил при овцах месяц. «Да врет он направо и налево,- говорит Гамид.- Его сняли с астраханского автобуса». Когда я спросил, откуда он родом, где живет и где его документы, он довольно четко ответил, что родился в При-морском крае, живет в городе Ейске, а паспорт в милиции в Астрахани. По его словам, он никакой не летчик, а электрик на пенсии. Только на вопрос «Кто его пенсию получает?», не мог дать вразумительного ответа. Скорее всего, не хотел.
На нем были трико и старая футболка. Палатная сестра потребовала, чтобы он стирал их че-рез день. За две недели он заметно пополнел. Конечно, не на больничных харчах: больные подкармливали его продуктами, что приносили им из дому. Азидин велел сыну принести ему кое-что из одежды. И жизнь нашего «летчика в звании капитана» стала, как говорится, «ай-лазат».
Больше всех шутил с ним я: называл его «Александром Сергеевичем», «внебрачным сыном Чан-кай-ши», «лучшим другом Мао-цзе-дуна»(фамилия его была на китайскую похожа).Сказал даже, что он, как Максим Горький, путешествует только по теплым краям. Ему это нравилось, и он широко улыбался.
И всему хорошему рано или поздно приходит конец. Больных у нас держат не больше двух недель. В пятницу Сашке принесли выписку из истории болезни, измерили температуру и давление. Оно было равно 120 на 80. Мне бы такое давление. И сказали, что он выписан из больницы.
Вы думаете, ушел Сашка, лучший друг великого Мао и внебрачный сын Чан-кай-ши? И не думал уходить. В ночь на субботу мы не видели, когда он ложился спать: его не было в палате. Утром он все кашлял, не вставал с постели, отказался от завтрака. «Это что-то серьезное,- решили мы,- раз Сашка есть отказался». Позвали сестру, измерили температуру: она поднялась на полградуса. Сестра решила, что «дедушка опять заболел», и побежала звать дежурного врача. Только пожилая санитарка загадочно улыбнулась мне. Потом она сказала на нашем с ней языке, что «летчик» не уйдет из больницы и что уже были такие случаи: в прошлом году один бомж всю зиму жил в больнице. Ну и Сашка!
В понедельник пришла заведующая отделением, вызвала заместителя главврача. Они долго обсуждали, куда Сашку деть и, наконец, решили отправить на автобусе в Краснодарский край, где, как у щедринских генералов на Подъяческой улице Петербурга, накапливается его пенсия.
Прошло две недели, как меня выписали, а Сашка там же, в больнице, жир на зиму набирает (о нем я справлялся у медсестры по телефону). Как он делает это, я не знаю, но, когда ему нужно, умеет подымать температуру тела.
Приедет Сашка когда-нибудь домой, получит свою пенсию за несколько лет. Потом он поедет в Москву искать Малахова, и сделают они передачу с названием «Белый медведь в плену у черных тигров». И заживет Сашка на гонорары от передачи «Пусть говорят», а пенсия опять же будет накапливаться.
Что? Не может такого быть? Почему же? Ведь уже была передача с названием «Удар черного тигра» и еще одна (если не ошибаюсь) о солдате срочной службы Антоне Кузнецове, одиннадцать лет проведшем в рабстве в Дагестане и не смогшем показать, на каком именно кирпичном заводе он был.
Почему же вы, господин Малахов, в своей программе «Пусть говорят» ни словом не обмол-вились о дагестанце Марате Рахметове, который ценой собственной жизни спас жизни двух четырнадцатилетних девочек на Москве-реке, и ни слова не сказали о дагестанских боксерах, вытащивших из горящего автобуса десятки пассажиров на улице Хабаровска?
Я не стал бы говорить об этом, тем более писать, если бы в такой серьезной газете, как «МК» в Дагестане» не прочел статью «Мифы или реальность?»  Почему на нее никто не отвечает? Почему молчат дагестанские СМИ и терпят это вранье? По Антону Фролову, автору статьи, выходит: по самым скромным подсчетам в его пользу сегодня на кирпичных заводах Дагестана работают 10000 русских рабов. Как можно из Курского вокзала Москвы перевезти в Каспийск 10000 человек против их воли? Только монголо-татары могли таким путем погнать в рабство пешком через всю Россию такое количество людей. По этому поводу я слышал, что именно жены «рабов» договариваются с хозяевами заводов о работе и сами же получают оплату за труд их мужей. Это, наверное, единичные случаи, если даже таковые имеют место. Я только слышал об этом, но не верю.
Далее автор говорит, что в Москву «за рабочей силой приезжают приветливые, ничем не примечательные мужчины». Значит, если «ничем не примечательные», это не мы, а братья-славяне. Так что пусть ищут «рабов» на Украине, в Беларуси и дальше на Западе.
Фролов также говорит, что какому-то Сергею Оборину в 1991 году в поезде в Нижний Тагил двое неизвестных что-то подлили в пиво и увезли в Дагестан, и только в 2007 году рабу удалось бежать. А его супруга за это время успела несколько раз побывать замужем. Может быть, все это подстроила она, чтобы беспрепятственно замуж выходить? А Сергею надо бы запомнить: нечего на халяву пиво пить, раз ты сам предприниматель и деньги у тебя водятся. «Бесплатный сыр в мышеловке только бывает»,- говорится в народе.
В газете приводится и статья другого автора-Дмитрия Захарова. Он бывал на этих кирпичных заводах и говорит, что товарищ, который заявлял, что его держат как раба на кирпичном заводе, на самом деле дезертир, а русские рабочие - обыкновенные бомжи. «На самом деле больше всего рабов не на Кавказе, а в столице нашей родины Москве»,- говорит автор. В статье Захаров так-же утверждает: «В общем, все русские, которые работают на кирпичных заводах в Дагестане, - это добровольно поехавшие туда бомжи». Я бы пожелал ему выиграть на выборах в Мосгордуму за то, что он правдиво рассказал о «рабах в Дагестане». Только не нравится мне, что он советует  вы-слать всех московских бомжей в Дагестан. Но все же, я желаю ему удачи на выборах и всех московских дагестанцев призываю поддержать его кандидатуру. Запомните: Захаров Дмитрий.
Вот совершенно разных два мнения, и вопрос не только в том, чтобы определить, какое из них верное, а в том, что кто-то уже давно хочет настроить русских против дагестанцев. Они, видимо, забыли или, может быть, и не знали, что у нас в Дагестане национальный вопрос давно решен. И не ошибусь, если скажу: у нас этот вопрос никогда и не стоял. Иначе как же мне быть, если я, нерусский, говорю по-русски, читаю по-русски, пишу по-русски и даже думаю по-русски, при этом прекрасно зная свой родной язык. И как быть тем, кто не знает своего языка?
«Я шел с ним сквозь горы, стараясь в жизни многое постичь. То был язык великий»,- так говорил о русском языке Р. Гамзатов. Не будь этого языка, я не смог бы читать и самого Гамзатова. Подумать только!
2014 г.