Талисман глава 5

Плавание продолжается в штатном режиме.
Много дней царят спокойствие, безмолвие и безмятежность. Никто и ничто не вносит свои коррективы в наш размеренный распорядок. Каждый делает свое дело. Марина занимается едой и заготовками, я ловлю рыбу и собираю воду, а Виктор вяжет веревки и закрепляет бревна. На общем собрании решаем провести грандиозную перестройку плота, но сначала надо избавиться от колонии уточек. Они наросли по всему дну огромной бородой и наверняка тормозят движение, привлекая на кормежку разных рыб. Сбиваем бороду, набираем уточек для еды. Марина их разделывает, солит, потом промывает, нанизывает на тонкие веревки и сушит. Они очень вкусные и питательные.
Выброшенная борода привлекает к себе полчища рыб, которые ее терроризируют и поедают. Откуда эти рыбы и взялись. Вода возле уточек бурлит разноцветьем морских обитателей. Столько рыб могут привлечь акул и мы быстро садимся на весла и отплываем подальше от рыбьего пира.  Весь день модернизируем плот по задумке Виктора. Белые пенопластовые листы задвигаем под дно плота и крест накрест привязываем капроновой веревкой от сетки, которую я нашел на рифе. Пришлось повозиться, чтобы ее распустить и смотать в бабину. Длинный крепкий тонкий шнур для нас  важней сетки, которой мы не умеем пользоваться. Самое тяжелое - утопить эти листы. Они все время всплывают, но мы быстро приспосабливаемся. На плоту обматываем их капроновым шнуром, потом с одного края  Виктор аккуратно задвигает их на дно, а я под плотом принимаю. Свободные концы веревок привязываю к основной  конструкции. Плот теперь не утонет. Перевернуться ему не даст привязанное поперек, к корме длинное бревно. По отмостке уверенно ходим, держась за веревочные перила. Общими усилиями получилась такая смешная, несуразная, но основательная, непотопляемая конструкция. Одним  словом  ковчег.
У нас еще остались бесхозные красные сиденья, хаотично привязанные к плоту, которые мы приспосабливаем к концам мачты. По два к каждому концу и два посередине. Вообще супер!
Марине очень нравится, что я называю плот ковчегом.
Она произносит это слово всегда  очень торжественно и в тоже время бережно:
- А знаешь, Никита, ведь это слово внушает надежду, доверие и спокойствие. Как Ной с семьей спасся на своем ковчеге, так и мы найдем свою землю на нашем, ой, на твоем ковчеге, - и краснеет, как девчонка, которая не выучила урок.
- Конечно, как ты лодку назовешь, так она и поплывет, - весело подправляет ситуацию Виктор, обнимая нас за плечи, - помните рассказ про капитана Врунгеля?
В перерывах мы купаемся, болтаем, едим, валяемся на диванах. Марина в свободное время, из  парусины и высушенных водорослей шьет матрасы. Я ей помогаю. Шилом, которое есть в ножичке, проделываю по периметру куска ткани дырочки, а Марина продевает туда тонкие веревки и прошивает, только без иголки.  
Недавно я смастерил небольшую лестницу , крепко привязал ее к корме , чтобы Марина могла спускаться с плота и принимать ванну с морской солью. Марина довольна. Поблагодарила меня смущенной улыбкой.
Сегодня с утра усиливается ветер. На восходе солнца, небо сначала окрашивается в  ярко-красный цвет, постепенно становясь медно-красным, а на горизонте появляется темно - синяя полоса.
Похоже, что грянет буря. Вот буквально недавно океан был такой лазурный, ласковый искрящийся от восходящих лучей солнца. Теперь темнеет, мрачнеет и отражает серое хмурое небо.
  Наступает зловещая тишина - затихает ветер, поверхность океана становится зеркальной.  Воздух жарче и душнее.
Через время, откуда ни возьмись, появляются быстро движущиеся облака. Полный штиль сменяется мелкой рябью. Идет направленная волна с пенными гребешками, хотя ветра нет. Воздух наполняется электрическим напряжением. Вспыхивающие молнии озаряют потемневшую  и мрачную водную гладь. 
Надо подготовиться к встрече шторма, у нас еще есть время. На душе опять тревожно. Шторм - это серьезное испытание для нашего хлипкого суденышка. Сколько яхт и кораблей пропадает в шторм. У них там есть всё, а у нас только надежда. Как тяжело не подавать вид, что я боюсь шторма. Невозмутимость Виктора меня немного успокаивает. По Марине видно, что очень боится и не скрывает это. Она плачет. Мы с Виктором проверяем и укрепляем все части плота и крепость веревок, связывающих два плота и лодку.
Марина занимается упаковкой и привязыванием пресной воды и припасов еды, которые стали более разнообразные, благодаря мясу черепахи  и морским уточкам.  Свинцовые тучи низко ползут по небу, закрывая солнце. К обеду начинают вздыматься волны. Эх, как не хочется расставаться с покоем и размеренной жизнью.  Виктор предлагает всем пересесть в лодку для большей безопасности. Мне тоже кажется, что в лодке будет надежней пережить шторм. Переносим часть еды, воды и парусины в лодку, перекладываем все веревки и несколько пенопластовых сидений, чтобы выстелить ими дно. Так же захватываем кастрюлю и коробки, чтобы вычерпывать воду.  Я беру рюкзаки с вещами, кроссовками и мячами. Марина одевает спасательный жилет, немного потрёпанный и выгоревший, но не утративший своей функции. Кидаем в лодку поплавки от сетки, из которых Марина сделала спасательный круг, плотно связав их вместе, как бусы. Никогда не знаешь, что может произойти в океане в шторм.  Теперь к лодке крепко привязываем оба плота на приличном расстоянии, на сколько хватает веревок.
К шторму готовы. Лодку уже стало опасно разворачивать боком к волне. Так легко ее захлестнуть и утопить. Виктор вспоминает, что в старом фильме видел, как один матрос сделал во время шторма плавучий якорь и спас шлюпку и людей. Вода довольно плотная среда и оказывает большое сопротивление движущимся в ней телам. Поэтому и рыбы и корабли имеют обтекаемую форму. А вот такая раскоряка, как подводный якорь спасет в шторм, он ставит лодку носом к волне и не дает ее разворачивать. Открепляем бревно мачты от плота и крепко привязываем к корме лодки. На удивление у лодки достаточно широкая корма и есть специальные крепления. Разрезаем большой четырехугольный кусок парусины по диагонали, чтобы получить треугольник. Длинную сторону привязываем веревками с двух сторон к бревну мачты. Теперь нужен груз, который опустит этот парус вниз.  Ничего тяжелого металлического у нас нет. Навязываем огромный узел из веревок. Подводный парус опускается вниз. Лодка сразу же выравнивается носом на волну, а скорость движения притормаживается. Тут Марина как закричит, как ужаленная. Машет руками, показывая прямо по нашему курсу. Присматриваемся и видим белый корабль, который контрастирует на фоне грозового неба, а сигнальные огни выдают большое судно. Только непонятно, в какую сторону оно движется. Волны усиливаются с каждой минутой и закрывают от нас корабль.  У нас ни сигнальных ракет, ни сигнального зеркала. Да и корабль очень далеко. Своим присутствием он подает нам надежду на спасение, но она тут же умирает, потому что через несколько минут судно исчезает из видимости. Если появился корабль, значит мы на верном пути и впереди судоходная трасса.
Это придает нам силы. Двигаться надо  на юго - запад, куда нас в данный момент и несет течение.
Лодка смело и решительно режет  поднимающиеся на её пути водяные холмы, которые со временем превращаются в черные  горы. Каждая волна, через которую мы переваливаем,
с гадким шипением  норовит плюнуть в нас пеной и обдать брызгами.  Струи холодной воды уже льются нам за шиворот и текут по рукам под мышки. В шторм вода в океане становится очень холодной. По мере приближения сумерек небо всё больше темнеет. В темноте кажется, что ветер и волны набирают силу.  Теперь волны уже не видны, а только чувствительно бьют по корпусу лодки, исчезая во мраке ночи. Мы дружно вычерпываем воду, поддерживаем друг друга шуточками и надеемся, что не начнется ливень.
- Ребята, давайте привяжемся веревками к сиденьям лодки, это уже нас с Маринкой однажды спасло, - перекрикивает Виктор порыв ветра.
Помогая друг- другу мы сделали это, чтобы никого не смыло за борт, при этом делая узлы под рукой, чтобы на всякий случай быстро развязать веревку и освободиться. В своем плавучем гнездышке мы чувствуем себя пока в безопасности, но помним, что в шторм может произойти катастрофа в любой момент, без предупреждения.  Иногда наша лодка получает приличный пинок под зад и бросается носом к ветру. Бывало, что между волнами образовывается настоящий каньон , в который мы падаем как в горное ущелье, аж дух захватывает. Я закрываю глаза и вижу картинку, как наша маленькая, отважная лодка мчится вперед, виляя между гребнями волн. Мы лежим привязанные веревками и молчим, каждый думает о своём.  На нас обрушивается водяной вал, как огромный кулак, лодка содрогается и на секунду останавливает свой бег. Оглушительный грохот и треск грома перекрывает шум моря. Яркая молния разрезает потемневшее небо. И лишь полная луна неподвижно белеет в небесах , безразлично взирает на бушующий океан, выглядывая из-за туч.
Марина тихонько скулит и хнычет, Виктор молится.
Я пытаюсь подавить приступ страха. От холода и нервного возбуждения меня колотит, глаза щиплет то -ли от соли, то ли от слез. От холода ноет всё тело. В темноте волны угрожающе рычат и фыркают, наваливаясь на лодку, желая ее раздавить своей мощью. Я так боюсь, что лодка перевернется и мы сгинем в пучине океана.
Изрядно наглотавшись  соли, отчего зверски дерет горло, я начинаю надрывисто кашлять. В лодке прибывает вода, мы уже в воде. Пробоины быть не должно, лодка литая и сделана из современного сплава.
Надо срочно вычерпывать воду. Мы с Виктором занимаемся этой работой, не отвязывая веревок. Работа хоть немного согревает. Море всю ночь атакует , порой без всякого предупреждения. Лодка то взмывает вверх, то падает вниз. Я чувствую себя таким беззащитным перед стихией, как кролик перед удавом.
С рассветом бешеный натиск волн ослабевает, что дает надежду на выживание и в этот раз. Окружающий мрак медленно сменяется слабым серым рассветом. Неужели мы пережили эту ночь. Все втроем мокрые, с синими губами, измученные, дрожащие, но живые.  Три человечка, затерянные в огромном безбрежном океане на утлом судёнышке наедине с грозной стихией.
Мы очень переживаем за большой плот, его не видно за волнами, но натяжение веревки говорит о том, что он еще с нами. Нельзя потерять плот, мы останемся без средств к выживанию, хотя небольшой запас всего съестного находится теперь в лодке. Я очень рад, что сложил в рюкзак кроме одежды некоторые снасти для ловли рыбы.
Когда слабые лучи солнца разрывают серое небо, мы видим, что волны уже не такие громадные и сильные. Исчезают пенные буруны и стихает ветер. Теперь можно выдохнуть. На плечи давит исполинская усталость от напряжения. С каждым часом шторм стихает. Мы расслабляемся.
- Папа, а шторм закончился?, - слабым голосом спрашивает Марина, - или это просто передышка?
Можно открывать глаза?
Оказывается, Марина всегда держит глаза закрытыми, когда ей страшно. И на этот раз так же.
- Открывай уже глаза, кажется пронесло, - заявляю я.
Виктор добавляет:
- В это время года еще нет затяжных дождей и штормов, но скоро они начнутся. Еще месяц есть в запасе. А дальше шансов у нас никаких, нам не выжить.
После его слов становится очень грустно.  Давно потеряна надежда на спасателей, которые должны были нас найти. Теперь все наши мечты и надежды- это остров.
- Уже давно должны были встретить по пути следования несколько островов, но течение все время уводит нас в другую сторону. Я даже не представляю, где мы сейчас находимся. Либо мы кружимся по кругу, либо вообще вышли за акваторию Кирибати, - грустно замечает Виктор.
- Давайте не будем грустить, - я произношу эти слова так весело и бодро, что все на меня странно смотрят, - А что, наша задача - выжить и мы пока с ней справляемся. Эх, была бы здесь моя сестра Вероника, она шустро разбирается во всех этих потоках, течениях, звездах. Она бы точно определила, куда нас отнесло и где мы находимся.  Она же давно увлекается географией и состоит во всемирном эколого-географическом обществе и занимается научной деятельностью со своим другом Пабло Диасом.  Они познакомились в Университете им. Патриса Лумумбы, где Пабло учился на первом курсе, а Вероника после 9 курса пансиона проходила там летнюю школу по французскому языку.
- Никита, ты почему так редко рассказываешь нам о своей сестре, ведь она ведет такую интересную жизнь, - с восторгом интересуется Маринка, - давай рассказывай дальше. И приготовилась слушать.
- Да я и рассказываю, ты меня перебиваешь, - недовольно- насмешливо отвечаю я и  продолжаю рассказ, - как я уже сказал, что Вероника изучала французский язык, Пабло тоже, кроме русского изучал французский и английский языки. Вот они должны был общаться только на французском, такое правило летней практики. Пабло- уругваец и его родной язык испанский. А еще их объединила любовь к баскетболу. Пабло у себя на Родине играл в молодёжной сборной страны,  а Вероника играла в ЦСКА. Потом так случилось, что Вероника увлеклась географией и выучила еще и испанский язык.
Марина удивленно спрашивает:
- Никита, но ты же говорил, что география один из нелюбимых Вероникиных предметов в пансионе. И у нее даже двойки случались по этому предмету. Как же так произошло?
- Я точно не знаю, почему сестра так увлеклась географией, ведь ей всегда нравились биология и химия, а потом начала читать энциклопедии, участвовать в олимпиадах и даже занимать первые места. Вступила сначала в школьное географическое общество, потом в студенческое, а потом Пабло дал ей приглашение в Всемирное, где она сейчас и состоит. У них своя команда из семи человек. Выигрывают гранты, разъезжают по всему миру на разные симпозиумы. Пабло ведь уже профессор. Занимается научной деятельностью и преподает в разных университетах мира. Даже не знаю, выиграла ли она со своими коллегами поездку  для изучения экологии островов, на которых были испытания ядерного оружия, - я замолкаю, чтобы перевести дух.
- Ну ты даешь, Никита, - восклицает Виктор, - у тебя такая разносторонняя сестра, а ты нам рассказываешь только о каких- то детских двойках по географии.  Ты же знаешь, что оружие испытывали и на островах Кирибати, так что твоя сестра, если выиграла грант, то может отправится в эти края, - потом призадумавшись, добавляет, - либо на Маршалловы острова, там полигоны американцев.
За разговорами погода незаметно меняется в лучшую сторону.
- Кстати, как фамилия друга Вероники? - вдруг интересуется Виктор.
- Пабло Диас, - без труда отвечаю я.
- Точно, я вспомнил его работы. Некоторыми публикациями даже пользуюсь в своих лекциях,  как я сразу не понял, о ком идет речь. Диас, молодой перспективный ученый,  профессор. Также в мировом сообществе хорошо отзываются о его команде молодых ученых из разных стран.
- Никита, так твоя сестра ученый? - с недоумением в голосе спрашивает Марина.
- Да не знаю, она, как и ты, учится в меде, только на 6 курсе, - пожимаю я плечами, - вроде пишет дисертацию, по медицине.
Виктор вскидывает вверх руки:
- Браво! Отличный, внимательный брат, ничего про сестру не знает, - и отвешивает мне легкий дружеский подзатыльник. У меня на голове такая шевелюра, что я ничего не чувствую. И не обижаюсь. Ведь Виктор прав.
Мне стало стыдно, что я и правда ничего не знаю о жизни своей сестры. Если останусь жив, а я выживу обязательно, вернусь домой, и буду интересоваться каждым ее шагом, а может даже полюблю географию. Вероника обо мне знает всё, потому что я трещу без умолку, всё ей рассказываю о себе, о моих друзьях. Но никогда не расспрашиваю ее. Фу, какой я невозможный эгоист. Все сведения о сестре достаются мне от мамы.
Когда слабые лучи солнца разрывают серое небо, мы понимаем что волны  не такие громадные и сильные, хотя лодку еще кидает с волны на волну.
Исчезают пенные буруны и стихает ветер. Теперь можно  немного перекусить. Мы все  устали от напряжения.
С каждым часом шторм идет на убыль.
Неужели отделались легким испугом и ночью это безумство уже не повторится. Вдруг нашу мирную беседу прерывает великолепное зрелище. Мы замираем, как вкопанные от увиденного. Внезапно, перед самым носом лодки, острый плавник вспарывает поверхность воды. Мне кажется, что это акула. Хватаю весло, чтобы отогнать непрошенную гостью. Боковым зрением замечаю, что с верхушки волны, в лучах солнца, на нас мчатся еще два плавника.
Рассекая волны, они  подрезают нашу лодку и стремительно уходят в сторону.
- Это не акулы, это какие то диковинные голубые рыбы, - с восторгом замечает Виктор, всматриваясь в воду.
- Эти рыбы такие быстрые, - удивленно говорит Марина.
Они дают себя рассмотреть. Длинной более метра, вдоль всей аквамариновой спины тянется сплошной желтый плавник, доходящий до ярко - желтого, золотого на солнце хвоста. Золотые, сверкающие хвосты видны издалека.
- Это дорады, сильные красивые и очень вкусные рыбы, - кричит весело Виктор.
Им нравится наша компания и лодка , они кружат вокруг нее огромной стаей и толкают носами дно. А вот нам такое соседство не нравится, потому что они поедают наших уточек. А мы с удовольствием поедаем дорад. Виктор умудрился поймать одну из них на удочку.
Целый день проходит полный солнца, волн, брызг и выпрыгивающих из воды игривых дорад. Постепенно высыхает одежда. На ночь мы укрываемся парусиной, спасаясь от холода и соленых брызг.
В лодке мало места для троих и мы все время находимся в скрюченном положении. Пока двое лежат вальтом, один сидит. Как они помещались вшестером, ужас.
Пришло время проверить в каком состоянии плот. Подтягиваем его к лодке. Состояние плачевное. Во все стороны торчат бревна и доски, которые были привязаны по периметру. Много досок потерялось во время шторма. Красные сиденья тоже поредели малость. Подмокла высушенная рыба. Запасы воды остались на месте.
Виктор, почесав отросшую бороду, утвердительно говорит:
- Когда океан полностью успокоится, будем ремонтировать наш ковчег. Пока ждём у моря погоды, верней у океана, а еще верней в океане, - и смеётся, - у меня есть некоторые мысли по улучшению жилищных условий.
- Виктор, скажи, если бы не лодка, плохо пришлось бы нам на плоту? - не смело спрашиваю я.
- Да, ты прав, Никита. Не расстраивайся, всё происходит во время, - Виктор одобряющие хлопает меня по плечу. Плот же не затонул и не рассыпался. Ты бы выжил.
Через три дня прошел спасительный теплый дождь, который смыл с нас и нашей одежды соль. Погода восстановилась полностью, волны утихли. Исчезли красивые, веселые, стремительные дорады.
Штиль для нас всегда подарок судьбы.
Мы с Виктором ремонтируем плот, используя подручные материалы. Плот становится еще меньше, но остается таким же устойчивым. Подводный якорь прекрасно справился со своей задачей, а сейчас тормозит движение. Парус ставим на место и добавляем к нему парусину от подводного якоря.
Виктор вносит новые предложения по модернизации плавучих средств.
- Друзья, наша лодка выдержала этот шторм и мы ей теперь доверяем и даже можем ее укрепить и сделать более устойчивой.
Я предлагаю оставить длинное бревно на корме лодки. Этот кусок мачты не даст лодке перевернуться, даже в самый  сильный шторм, в чем мы убедились.
Близится ноябрь, а значит и сезон штормов. Нам пока надеяться не на кого, только на себя.
Нам понравилось предложение и мы взялись за работу.
Я тоже вношу предложение по  увеличению паруса, ведь у нас еще есть крепкие длинные палки и большой кусок парусины. Парус получается в два раза выше и больше. Плот заметно прибавляет скорость, когда дует ветер, и легко тянет за собой лодку, которая скользит по воде, благодаря пенопластовым подушкам.
После шторма, большую половину запаса продуктов и пресной воды храним в лодке. Я оставил в лодке свой бесценный рюкзак с вещами и с  мячом, Лехины вещи, а теперь и  документы Виктора и Марины, которые были у мамы в сумочке.  Укрепленная лодка подавно выдержит шторм, а вот бревна плота сильно намокли, веревки, которыми все связано протерлись. Плот долго не протянет. Теперь на плоту мог оставаться только один человек,  двоих ему не выдержать, лучше не рисковать, хотя Марина очень худенькая девушка, да и мы с Виктором изрядно похудели, не смотря на сытные блюда. Видимо не хватает углеводов, чтобы не худеть. У Виктора начинают отекать ноги от неудобного сидения в лодке. Надо возобновлять сеансы плавания, но сначала убедиться, есть ли здесь акулы.  Кораллы под нами не появлялись, значит очень глубоко. Не мудрено, ведь средняя глубина Тихого океана 4000 м. Представить страшно, что под тобой такая толща воды, а ты на маленькой лодочке. Сегодня возимся весь световой день. Марина перебирает все наши запасы. Пора начинать ловить рыбу и добывать воду. Количество морских уточек на дне после шторма поредело, но запас оставался приличный. Рыбу  ловим с лодки, а воду получаем на плоту по очереди с Виктором. В лодке спать вдвоем неудобно, но рисковать плотом не хочется. Океан лежит плоский, как блин. В небе, словно приклеенные, висят  белые облака, солнце палит нещадно. Появляются дорады и какие - то другие более мелкие рыбы с выпученными глазами и тупыми мордами. По их яркой окраске и торчащим шипам видно, что они не съедобные. Рыбы яростно атакуют  лодку, собирая с днища морских уточек. Замечу, наших морских уточек. Недавно заметили, что с появлением колонии уточек  нас всегда окружают рыбы. Порой их бывает так много, что мы ловим их руками, или моей майкой, завязанной на узел. Еще на уточек и водорослей налипают мидии, которые идут в пищу.  Я или Виктор по очереди ныряем под лодку с ножом и всегда возвращаемся с добычей.
   Марина занимается приготовлением пищи с удовольствием. Дораду для еды режет на тоненькие кусочки, она так очень быстро вялится. Дорада очень вкусная рыба, жирная и нежная. Тот жир, который вытапливается  из нее на солнце, мы собираем  и используем для смазывания потрескавшейся кожи и для салатов.  Теперь у нас есть десерт. Потихоньку лакомимся плодами мангровой пальмы, а вот сладкие соцветия быстро закончились. Обедаем всегда очень плотно.
Марина поучительно говорит каждый раз:
- Кушайте плотно, ведь никогда не знаешь, что случится с тобой в океане через час, поэтому надо быть сытым.
После обеда ложимся спать. В этот раз Марина с отцом спали в лодке под тентом, а я остался на плоту.
Разлегся на удобной, импровизированной кровати, только начал погружаться в волшебную, сытую дрему, как внезапный, резкий удар о плот слева, вывел меня из сонного состояния. Я еле удержался, чтобы не вылететь в воду. Вижу, как  огромная круглоголовая зверюга, потершись шершавой спиной о борт плота, лениво плывет к лодке.
Что интересно , другие рыбы, окружающие эту махину, не разбегаются от страха, а напротив сбиваются возле нее плотной стайкой и как по команде плывут за ней, как буд-то могут сдержать ее ярость. К нам пожаловала огромная акула, но без плавника. Вдруг она разворачивается, подныривает под плот и сотрясает его конвульсиями своего огромного тела.  Выплывает из - под плота и прямо передо мной опрокидывается кверху пузом и уходит на глубину. Я распластываюсь на плоту, цепляюсь руками за веревочные петли, которые мы навязали на всякий случай, чтобы не слететь в воду и не быть смытым  поднятой волной. Виктор и Марина проснувшись, со страхом наблюдают за акулой. В воздухе висит такая звенящая  тишина, что слышны удары моего сердца. Я жду, что зверюга  вернется и повторит свои пируэты на бис.  Но она бесшумно уплывает.
- Никита, ты как, - раздается растерянный и испуганный голос Виктора из лодки.
- Живой вроде, - заикающимся голосом отвечаю я Виктору.
- Что это было, мальчики?,- шепотом спрашивает Марина.
- Акула, кажется тигровая - говорю я.
Под нами непроглядная бездна, вот поэтому хозяйничают огромные акулы.
Такую здоровенную мы еще не видели за все время плавания. За ночь меняется ветер и течение, теперь мы плывем в противоположную сторону от того места, где видели корабль. Понимая это, садимся на весла. По восходящему солнцу определяем стороны света  гребем на юго восток. Грести, преодолевая сопротивление воды, очень тяжело.  Бросаем в воду деревянную щепку, чтобы определить силу течения.
За несколько часов мы не продвигаемся, а щепку уносит с глаз долой. Силы уходят на то, чтобы бороться с течением. Ну что ж, будь что будет. Ставим на плот парус и подчиняемся  дрейфу. Течение и ветерок стремительно сносят нас в сторону.
На пути часто попадаются острова планктона и мусора. Благодаря багру и вёслам нам удается избежать столкновения с ними.  Набираем ламинарии, чтобы разнообразить еще и витаминами свой богатый рацион. Сушим и набиваем плотней матрасы для лодки.
А набрать на этих мусорных островках можно было не только водоросли. Много разного бытового мусора прибивается туда. Недавно нашли пустую 20 литровую пластмассовую канистру с остатками концентрированного ягодного сиропа. Сироп слили, канистру вымыли, прополоскали пресной водой и вылили туда воду из пакетов. Сегодня десятка два пустых пластиковых бутылок разного калибра пополняют наш запас. Все они с крышечками. Чуть дальше, Марина замечает кусок толстой полиэтиленовой пленки.
Решили, что ее надо взять, чтобы укрываться от дождя. Вытащить пленку из нагромождений мусора и водорослей сложно, но мы справляемся, потратив на это почти весь световой день. Цель оправдана. Более двадцати метров двухслойной пленки находится на плоту. Скрутить ее тоже нелегко. Виктор погружается в воду и растягивает полотнище, а мы с Мариной очищаем от мусора и скручиваем.
Пока вытягиваем пленку, попадается рыболовецкая сеть, но в ней столько запутано всего , что не вытащить, а вот огромные подушки-поплавки мы срезаем. В нашем хозяйстве пригодится всё то, что держится на воде. В каждой куче мусора торчат доски, бревна разной свежести, бамбуковые палки. Мы их тоже вытаскиваем. Сначала сушим под палящим солнцем, потом привязываем к отмостке.
Виктор говорит, что масса всего мусора в океане приближается к отметке в 100 млн тонн. Экологи насчитывают пять самых крупных мусорных островов в Тихом океане  и массу мелких, наверное вот таких, где мы раздобыли столько добра. Самое крупное мусорное пятно сопоставимо с размерами Германии или Польши. А создал его человек, активно выбрасывая отходы в океан. Основная часть пятна, это - дрейфующий пластик. Фактически, это самая великая свалка планеты, которая стала домом для крабов, моллюсков, грибов и водорослей.
Очень грустно и обидно за экологию нашей планеты.
Я никогда не задумывался, что это такая проблема, пока не увидел масштаб бедствия собственными глазами.
За время  путешествия мы не то чтобы сдружились, мы сроднились. Уже не покидает чувство, что всю жизнь знаем друг-друга. Каждый из нас находит себе место и занятие на таком ограниченном пространстве, не создавая другим проблем. Никто не ноет и не жалуется на судьбу, не хочет домой и в цивилизацию. Каждый подбадривает себя и остальных. Общаться, впрочем как и молчать, нам легко. Никто себя не навязывает. Мы уже знаем друг о друге больше, чем родные знают о нас. Секретов между нами нет. Дни пролетают один за другим. Мы привыкли к тропической жаре днем, вязкому холоду по ночам. Приспособились ловить рыбу в океане и добывать воду из атмосферных осадков. Мы живем и радуемся всему: солнцу, теплому ливню, окончанию шторма, наступившему утру, звездам. Пытаемся предугадывать и преодолевать шторма и ураганы. Противостоим грозной, враждебной стихии. Мы единый механизмом в этой сложной цепочке под названием жизнь. У каждого из нас есть место на плоту и дело.
Марина раньше не умела готовить и даже не проявляла к этому виду деятельности интерес, а теперь изощряется, как заправский шеф- повар лучшего ресторана. Изготавливает шедевральные салаты в черепашьем панцире из вяленых морских уточек, рыбы и водорослей, приправляя всю эту вкусноту рыбьим жиром от дорады.  Я спортсмен, ни разу в своей жизни гвоздь не забил, а плот построил, научился добывать воду, соль, еду. Ничего кроме баскетбола меня не интересовало, а теперь я собираюсь изучать географию, прочитать приключенческие книги, интересоваться жизнью моих родственников и принимать в ней посильное участие. Виктор - интеллигент, профессор, а пришлось выполнять разную работу по завязыванию узлов, чистке и ловле рыбы, придумывания методов улучшения условий жизни. Работать, как простой работяга.  Мы не то что мечтаем, мы бредим островом и связанными с ним благами цивилизации.
Как же хочется развести огонь и сварить в кастрюле  наваристую, жирную, ароматную уху. 
Этой ночью спать на плоту и собирать воду моя очередь. Появляется обильная роса. Я наполняю водой целый пакет и даже удается "принять душ", т.е смыть очередную партию соли с тела и постирать всю одежду. После процедур, заворачиваюсь в парусину и крепко засыпаю в шалаше.
Просыпаюсь среди ночи от ощущения постороннего присутствия, словно кто-то враждебный дышит в затылок. Ночь кромешная. На небе ни звездочки. Луна прячется за тучку и с любопытством выглядывает. Я больше чувствую, чем вижу, что плот утыкается в мягкую мокрую гору. Это кит. Я узнаю его по запаху и дыханию. Очень опасное соседство для нас. Движения китов непредсказуемы. Он начинает раскачиваться и гнать волну. Запросто может нырнуть и потопить наши суденышки, а может вообще хвостом ударить и не оставить от нас и пятна на воде. В мировой практике путешествий, существует много случаев, когда киты, посредине океана потопляли таким образом яхты и даже небольшие корабли. И не всегда люди успевали спастись. Где нам выдержать натиск кита на наших скорлупках.
Я хочу тихонько оттолкнуться багром от кита, но боюсь, а весла остались в лодке. Вижу как кит открывает свою пасть, чтобы засосать планктон. Киты- настоящие обжоры. Они съедают до трех тонн зоопланктона в день. Я знаю, что к китам нельзя дотрагиваться, особенно в темноте. Они могут испугаться, резко развернуться и перевернуть плавучее средство. Этот кит не большой, скорей всего детеныш, метров 5 длинной. Одним движением плавника он способен перевернуть и плот и лодку, не говоря уже о хвосте, которым всё наше имущество вмиг разнесет в щепки.  Нам опять везет. Кит настолько увлечен процессом потребления пищи, что на нас просто не обращает внимания.
Я весь превращаюсь в слух и слышу еще какие-то звуки, которые тревожат меня больше, чем кит. Судя по характерным всплескиваниям, чуть вдалеке, находится что-то еще. Оно уверенно режет воду и стремительно приближается ко мне из темноты.
Это не кит, не акула и не тунец, они передвигаются иначе. Эта махина невидимо и угрожающе, уверенно подбирается к нам или к киту, не понятно. Сейчас как устроют бойню, и нас втянут в эту мясорубку. От страха и неизвестности ноет под ложечкой. Во рту сохнет. Да еще и ночь, ничего не видно.
Чего ждать?

Конец 5 главы

P.S