Терентьевский маньяк

Часть 1. День, как жизнь

Сильный спазм скрутил живот Митяя. Голова закружилась. В ушах зашумело. Гадкий металлический привкус появился во рту. Они приближались. Приближались мучители. Приближались друзья. Приближались учителя, изменившие его мировоззрение и исправившие недогруз моральных ценностей, вынесенных из детства и юности.

Как Митяй жил без них раньше? Очевидно, плохо жил. Терпел обиды, сносил побои и издевательства одноклассников. Мучался от равнодушия матери и пьяных загулов отца. Страдал в психдиспансере от презрения врачей и откровенной враждебности санитаров. Мог ли он не пить стеклоочиститель и не нюхать клей? Мог, но не видел в этом смысла. Так и жил, как умел.

Но всё изменилось, когда пришли они. Невидимые глазу, поселились прямо в голове Митяя, поставили раскладушки и закурили вонючие дурманные папироски. Кто сказал, что жизнь священна? Слабаки, не способные за себя постоять. Кто покарает? Полиции наплевать. Бога нет. Митяй вынужден делать их работу. Справедливость должна восторжествовать. Значит, виновные будут найдены, а их жертвы отомщены.

Поначалу Митяй отказывался, сопротивлялся. За этим всегда следовало расплата. Невыносимая боль разрывала тело. Эпилептические припадки иссушали душу и обессиливали. Они или я? Разумеется, они. Митяй совсем не герой. Он мститель. У него есть миссия!

Где-то запала кнопка "стоп", существование Митяя вошло в цикличность, замкнулось само на себе, и возникло ощущение свободы. Так он осознал себя избранным. Вершителем правосудия. И вся предыдущая жизнь оказалась лишь прелюдией к главному — порок должен быть наказан.

Поборов дурноту, маленький худой человечек надел старое драповое пальто, сложил в облезлый коричневый портфель мясницкий нож и моток бельевой верёвки, и вышел из неопрятной квартиры в мир бесприютного зла — воров, проституток и продажных политиков.

Часть 2. Хитрый лис выходит на охоту

Сорокалетний холёный мужчина в дорогом деловом костюме, со стильной укладкой и, прости господи, маникюром, озабоченно нахмурившись, прошёл мимо Митяя, даже не обратив внимания.

— Прокурор побежал, — заметила торговка шаурмой: — Как страшно жить! Вот и опять женщину убили.
— Не женщину, а проститутку, — возразил дворник и сплюнул на асфальт.
— А что, проститутка не женщина, — обиделась торговка.
— Ты всех не ровняй! Так и прокурора в мужики запишешь, — рассердился дворник.
— Выглядит, как баба, — согласился Митяй.
— И оно нас от маньяка защищает? — снова сплюнул дворник.
— Ничего, и до него доберутся! — погрозил небесам Митяй и неторопливо зашёл в магазин.

Андрей Петрович замёрз. Пальто осталось в студии на кресле. Чёрт бы побрал этого маньяка! Столько сил и нервов напрасно! Разумеется, съёмки сорвались и придётся потратить еще один день на интервью.

Вопреки подозрениям торговки, Андрей Петрович прокурором не был, но очень хотел. Прямо сейчас между заветным креслом и следователем Ковалёвым стоял Тереньтьевский живодёр. Дело должно быть раскрыто! Мэр намекнул и Андрей Петрович его услышал.

Впрочем, дворник тоже ошибся. Называть Ковалёва "оно" не стоило, а уж сомневаться в его профессиональных способностях тем более. Внешность обманчива. Андрей Петрович об этом знал и пользовался.

"Хитрый лис", — с уважением и завистью говорили коллеги.

Мягкая грация, немного смущённый робкий взгляд, ухоженная внешность скрывали мощный аналитический ум и твёрдый характер, которые внезапно проявлялись в тот самый момент, когда Ковалёв настигал преступника и загонял его в угол. После чего, абсолютно бесстрашно атаковал и обезвреживал.

Но больше всех ошибался Митяй. У высших сил претензий к Андрею Петровичу не было! В это трудно поверить, но его совесть перед людьми и законом оказалась совершенно чиста.

Следователь поёжился под порывом октябрьского ветра и стряхнул чахлый кленовый лист с лацкана пиджака. Труп уже упаковали. Оперативная группа собирала аппаратуру.

— Сидоров! Я же просил меня дождаться! — рассердился следователь.
— Это парк, если что! Общественное место! Здесь дети кругом! — рявкнул Егор: — Серена всё сняла на видео. В офисе посмотрите.
— Петрович, ты где был!? Мы тут уже четыре часа тебя дожидаемся! — скривился прокурор Тарасов.
— Ему некогда. У "звезды" сегодня интервью на телевидении! — поддела хрупкая блондинка с фотоаппаратом в руках: — Отойди, следы затопчешь!

С Сереной у Ковалёва "было", а у Серены с Ковалёвым "не стоило утруждаться". Все об этом знали. А некоторые даже посмеивались. Сидоров, претендент на сердце девушки, следователя так просто не выносил. Прокурор чувствовал дыхание Андрея у себя на спине и симпатией тоже не горел. А ещё этот проклятый маньяк, которого пресса уже нарекла "Тереньтьевским живодёром" по месту преступления в Тереньтевском лесопарке. Фигурально выражаясь, Ковалёв слышал вдали дудки охотников и видел флажки, по которым его собирались загонять.

— Что у нас тут? — сухо поинтересовался он и отвёл взгляд от Серены.
— Жертва связана бельевой верёвкой и подвешена на ветку, Живот вспорот от лобка до грудины. Внутренности вывалились. Бродячие собаки их погрызли, — бесстрастно ответила судмедэксперт.

Андрей брезгливо поморщился:
— Она была жива?
— Да. Умерла от болевого шока.
— Егор, что с видеокамерами?
— Разрешение плохое, видно более-менее только под фонарём.
— Скверно.
— Похоже на серийника, — заметил прокурор.
— Не будем торопиться с выводами. Егор, что свидетели?
— Труп нашёл дворник, позвал торговку шаурмой. С ней подошёл покупатель.
— Кто в такую рань ест эту отраву? — изумился прокурор.
— Маньяк какой-то, — бросила в сторону Серена.

Все рассмеялись.

Митяй вышел из магазина с бутылкой пива и вернулся к прилавку с фастфудом:
— Дайте ещё одну.

Торговка бодро подала заказ и вернула сдачу:
— Вы уже показания давали?
— Да, только я ничего не видел. Мы же вместе подошли.


Часть 3. Правила меняются

Во дворе, как всегда, сидели бабки. Их неодобрение Митяй чувствовал даже через одежду. Спина пошла противными мурашками и взмокла от страха. Старые проститутки! Вот подождите, и до вас очередь дойдёт!

Зажужжал мотор новой машины Славика Игнатьева. Митяй всполошился. Добра от местного торговца наркотиками ждать было глупо. На позатой неделе, он походя, без всяких причин отвесил "леща" и злорадно рассмеялся. Бабки довольно закудахтали на своей лавке. Не уважают! Как унизительно и горько.

Проходя сейчас мимо, Славик бросил на землю скомканную купюру. Прежде чем осознать, на спинно-мозговом импульсе, Митяй бросился её подбирать. Игнатьев, с оттягом, ударил ногой в грязном кроссовке убийцу по животу.

Тело сложилось пополам. Воздух ушёл из лёгких. От боли из глаз брызнули слёзы. Густая чернильная ненависть заполнила череп и взорвалась в мозгу решимостью, как ядерная бомба. В ушах громко щёлкнуло и замкнуло.

— И что, ты это так оставишь? — поинтересовался голос с раскладушки, и в нос Митяю ударил дурманный дух от папироски.
— А что я могу? У него пистолет!
— Учишь тебя учишь, а всё без толку! — разочаровался голос.
— Я, правда, очень хочу, но не могу!
— Трус и слабак! Брошу я тебя. Как есть, брошу, — новый клуб дыма заволок перспективу двора.
— Нет, я всё сделаю, как ты скажешь! Не уходи! — взмолился Митяй.
— Что для тебя важнее — я или он?
— Ты! Ты важнее!
— Значит, делай, как я говорю! Брось бумажку! Она тебе не нужна! У тебя будет много таких, если станешь меня слушать.
— А как же Славик? Не отнимет?
— Он нам больше не нужен!

Драгдилер не заметил, как Митяй бросил сторублёвку, поднял голову и посмотрел ему в спину острым, тяжёлым взглядом. Если бы Славик оглянулся, то обязательно испугался и задумался, но немилосердная судьба распорядилась иначе.

В сумерках Игнатьев вышел из подъезда и сел в свою машину. Взревел мотор. Колёса вильнули и с громким скрежетом оцарапали асфальт. Митяй из засады злорадно ухмыльнулся.

Славик громко выматерился и вышел из кабины. Рваные покрышки и голые обода колёс довели его до белого каления. Драгдилер огляделся по сторонам. Двор был пуст. Митяй, не торопясь, вышел из летней беседки, дождался пока Игнатьев его заметит и побежал.

— Ах ты, падла! Убью! — пострадавший от вандализма бандит всё правильно понял и погнался за недотёпой в старом пальто.

Митяй бежал так, чтобы Славик не терял его из вида. У ворот Тереньтевского парка, оглянулся, давая возможность задыхающемуся от бега Игнатьеву, сократить расстояние. Затем, шагнул под сень деревьев и растворился в темноте.

Драгдилер вытащил из кармана куртки пистолет, снял с предохранителя и дослал пулю в ствол. Маньяк его не пугал. Славик прикрыл за собой калитку. Где-то в темноте хрустнула ветка.
Дурашливо завыв, Игнатьев поспешил на звук.

Если бы вы могли побежать следом за ним, то обязательно увидели натянутую на уровне колен, между двумя деревьями, верёвку и то, как со всего размаху, Славик запнулся и полетел носом вперёд, упал и ударился лбом о камень, попытался перевернуться на бок, но тяжёлое тело Митяя надёжно придавило его к земле. Одинокий пистолет отлетел далеко в сторону и не мог помочь своему хозяину.

В свете далёкого тусклого фонаря сверкнул мясницкий нож. Из разрезанного горла хлынула кровь. Не веря своим глазам драгдилер встретился взглядом со своим убийцей и не поверил сам себе.

Митяй довольно ухмыльнулся и вытер нож о жухлую траву, поднялся на ноги, вытащил из кармана пачку дешёвых сигарет, вынул пару штук, раскрошил и посыпал землю вокруг. Полицейским собакам нивжисть его не найти!

— Куда-то собрался?

Митяй вздрогнул, но вдруг понял, что это свои. Голос в голове многозначительно кашлянул:
— Проверь карманы.
— Чьи?
— Жмура! Я обещал тебе много денег?
— Обещал.
— Я своё слово держу!

Убийца торопливо обыскал карманы мертвеца. Ключи от машины, пачка денег и свёрток, размером с сигаретную пачку, перекочевали в его карман. Сложенный вдвое листок выпал на землю.

— Подбери! — приказал Учитель и Митяй послушался: — А теперь кататься!

Машина драгдилера с трудом слушалась руля, но убийца славно покуражился, сбивая урны и царапая дверцы припаркованных машин.

— Довольно! Утопи её! — приказал голос.
— Зачем? — Митяю стало жалко новую игрушку.
— Затем, что это улика! Гони под мост.

Спустя десять минут, громко пуская пузыри открытыми окнами, машина затонула.

Расстроенный Митяй собрался домой. Через парк вела торная дорожка. Все собачники её знали. Сделав небольшой крюк, убийца вернулся на место преступления и полюбовался трупом Славика:
— Больше никогда! Слышишь? Больше никогда ты не ударишь меня!

Он сунул руки в карманы, развернулся и пошёл домой. Возле подъезда опомнился, кинул взгляд на своё пальто и обомлел — пятна крови покрывали его сверху донизу.

— Ничего, куплю новое, — прошептал Митяй и открыл входную дверь своим ключом.

На пол из кармана выпала сложенная бумажка.

— Подними! — приказал голос.
— Точно! Это же улика! — повинился убийца.

Он взял бумажку и развернул её...

Часть 4. Мы встретились случайно

Прокуратура гудела, как улей. Злой, как чёрт, Тарасов только что устроил следователю взбучку, а впереди ожидала ещё и пресс-конференция. Прокурор лютовал, Ковалёв ничем не мог помочь. Следствие буксовало.

Классический "висяк". Ни улик, ни свидетелей. Андрей Петрович пытался донести до прокурора мысль, что это "мститель", а не серийный убийца, приводил аргументы схожести почерка и места преступления, но услышан не был. Зарезанный в парке драгдилер в систему не вписывался и был вынесен за скобки.

Честно говоря, Ковалёв и сам сомневался. Но интуиция подсказывала, что этот то ли везучий, то ли гениальный убийца одно и тоже лицо.

Прокурор не соглашался: "Я поверю, что это "мститель", если он убьёт ещё кого-то, кроме, проституток и драгдилеров!".

"Скоро узнаем!" — ответил Ковалёв и, на этом, совещание закончилось.

Дежурный полицейский вышел из лифта. За ним потянулись газетчики и представители телеканалов.

— Размещайтесь, прокурор сделает заявление через сорок минут, — объявил полицейский и открыл электронным ключом двери конференц-зала.

Ковалёв пропустил прессу и снова посочувствовал Тарасову. Лифт уехал. Андрей Петрович махнул рукой на достижения цивилизации и пошёл по лестнице пешком.

Здесь тоже было многолюдно. Народ сновал туда-сюда. Лица у всех озабоченные и целеустремлённые. Деловые костюмы, полицейская форма.

Странный человечек в дешёвой куртке с коричневым старым портфелем в руках выделялся на общем фоне, как попугай в собачьем ряду. Шёл он медленно, испуганно оглядываясь на сотрудников, и держа в руке бумажку.

На зрительную память следователь не жаловался. Этот мужчина был явно знаком, но в связи с чем, Ковалёв никак не мог припомнить. Что-то было не так, какая-то деталь не совпадала. Этот ребус предстояло разгадать.

— Могу я вам чем-то помочь? — вежливо спросил Ковалёв и дружелюбно улыбнулся.

Посетитель с портфелем нервно вздрогнул и заполошно уставился на него, беззвучно открывая и закрывая рот.

— Вы кого-то ищите? — продолжал настаивать следователь.

Митяй задрожал и скомкал бумажку. Голос в его голове внезапно замолчал. Что делать? Этого холёного мужика он уже видел и связываться с ним не хотел. Бежать! Но ноги вдруг отказали. Сказать, что всё в порядке! Но голос предательски сел.

Ковалёв по-своему расценил замешательство Митяя. Он протянул руку и отобрал бумажку. Убийца сглотнул ком в горле. Вот сейчас он развернёт, прочитает и всё поймёт!!! Это будет конец. И новая красивая куртка, и нож в портфеле, и маленький свёрток в кармане. Зачем!? Зачем Митяй пришёл в это страшное место?

Андрей Петрович расправил мятый листок: " прокурор Тарасов кабинет 429 12.00 завтра".

— Поднимитесь на четвёртый этаж, по коридору налево до конца. Поторопитесь. Через сорок минут у него начнётся пресс-конференция, — Ковалёв почти насильно вернул Митяю бумажку и продолжил спускаться.

Митяй, не веря своей удаче, пожирал глазами удаляющуюся спину следователя. Не узнал!

— Молодец! А теперь поторопись! — проснулся голос Учителя в голове убийцы: — У нас обязательно получится!

На парковке, Андрей Петрович завёл мотор своей машины с брелока. Красивая женщина в дорогом длинном пальто из верблюжьей шерсти улыбнулась ему мимоходом. Пальто забыто в студии. Мимоходом заметил странного свидетеля в старом пальто. Теперь он в куртке. Что у него в портфеле?

Что у него в портфеле? Зачем ему Тарасов?

Внезапно похолодев, Ковалёв развернулся и бросился назад. Скорее! Он ещё может успеть!

Часть 5. Ёлочки зелёные!

Митяй запыхался. Учитель не позволял ему остановиться и перевести дух. Наоборот, поторапливал и нагнетал напряжение изо всех сил.

"Шевели полушариями! Он же сказал, что нужно спешить! Если этот продажный прокурор успеет уйти, то весь план сорвётся и придётся завтра возвращаться!" — шипел он в уши убийце.

Исключено! Возвращаться — плохая примета! Митяй сюда больше ни ногой! Сегодня, значит, сегодня.

Перед дверью с надписью "Прокурор Тарасов В.А.", он остановился и робко постучал.

— Войдите! — резко ответил голос из кабинета.

Митяй кашлянул и просочился в помещение. Как ни странно, страха он не испытывал. Только некоторое раболепие перед официальным лицом.

Окно было открыто. Тарасов застёгивал пуговицы на свежей рубашке. Галстук лежал на столе перед ним. Форменный китель висел на спинке офисного кресла.

— Что у вас? Я тороплюсь!

Митяй замялся.

— Две минуты и я ухожу. Давайте!

Это был опасный момент. У Митяя ничего не было.

"Отдай ему свёрток," — подсказал Учитель.

Убийца открыл портфель и достал пакетик, отнятый у заслуженно убиенного драгдилера. Тарасов внимательно за ним наблюдал.

— От кого?
"Скажи от Славика", — подсказал голос в голове.

— Ёлочки зелёные! От Славика, — поперхнулся Митяй.
— Игнатьева? Так его же убили!
— Он до этого передал, — убийца протянул Тарасову смятую записку: — Вот, велел сегодня к двенадцати.

Прокурор заулыбался, открыл верхний ящик письменного стола и махнул рукой. Митяй подошёл вплотную и бросил свёрток внутрь.

"Давай, сейчас!" — приказал Учитель, и в его голосе прорезался плохо скрываемый азарт.

Убийца сунул руку в портфель. Прокурор удивился:
— Ещё что-то?

Митяй кивнул. Тарасов раздражённо отвернулся к окну. Мясницкий нож вошёл в его грудь по самую рукоятку.

Красная кровавая клякса начала расплываться по белой рубашке. Прокурор невнятно крякнул и стал оседать на пол.

Дверь распахнулась. На пороге стоял запыхавшийся Ковалёв.

— Ни с места! Руки вверх! Сейчас здесь будут полицейские.
— А чё сам не арестуешь? Пистолет дома забыл? — усмехнулся Митяй и рывком вытащил нож из раны: — Отпусти меня и спасёшь жизнь своему продажному прокурору.
— У тебя нет доказательств!
— В верхнем ящике! Торопись, он истекает кровью!

Андрей Петрович прошёл в кабинет и освободил выход. Убийца выбежал и захлопнул за собой дверь. Ковалёв поспешил к прокурору, зажал левой рукой рану, а правой нажал на тревожную кнопку под столом. Взвыла сирена. Тарасов издал предсмертный хрип и умер на руках следователя.

Часть 6. Побег

Гулкий топот отдавался в ушах Митяя. Коридор быстро закончился, и впереди замаячили люди с видеокамерами и мохнатыми микрофонами на длинных палках.

Убийца растерялся. Из лифта вышли двое полицейских с пистолетами в кобуре. Этот путь закрыт.

Осталась лестница, но и там полно народа. Митяя скрутят в два счёта. Да и куда бежать? Наверх? А с крыши как спускаться? Вниз? Наверняка, его там уже поджидают.

"В лесу деревьев не видно", — загадочно высказался Учитель.
— Чё? — не понял Митяй.
"В конференц-зал иди. Сядь в уголок. Выйдешь потом вместе с журналюгами", — пояснил голос.

Убийца вошёл в небольшую комнату с деревянной подставкой для микрофонов. Пресса расположилась полукругом на складных стульчиках. Операторы баюкали на руках камеры, журналисты пили воду из пластиковых стаканчиков и сплетничали. На Митяя никто не обратил внимания.

Резкий акустический удар сирены по барабанным перепонкам заставил его вздрогнуть, отскочить к окну и затаиться .

Хищники почуяли запах крови. Писаки загомонили, засуетились, забегали, как разворошённый муравейник.

— Что случилось! Где прокурор? — накинулись они на заглянувшего в раскрытые двери полицейского.
— Оставайтесь здесь! Скоро всё узнаете, — охранник окинул собравшихся взглядом, как-будто пересчитал по головам, вышел и закрыл за собой дверь.
— Что это значит? Мы имеем право знать! — противным резким голосом закричала неприятная женщина в мятом кардигане: — Что происходит!?

"Скажи им!" — потребовал голос.
— Они всё поймут! — испугался Митяй.
"Поймут, но не сразу! Нам это и нужно! — уговаривал учитель: — Давай, громко и чётко скажи!"

Митяй зажмурился и крикнул:
— Прокурора убили!
— Где? — взвыла тётка.
— По коридору налево до конца.

Прежде, чем убийца опомнился, вся толпа бросилась на выход, немного потолкалась в проходе и, громко топая, побежала по коридору. Митяй сглотнул нервный комок, подкативший к горлу.

— Мне за ними бежать?
"Зачем? — удивился голос: — Открой окно".

Митяй распахнул створку и выглянул на улицу. По стене снаружи змеилась пожарная лестница.

"Полезай!" — приказал Учитель.
— Я высоты боюсь!
"Полезай! Всё будет нормально!"

Впервые за весь день Митяй до жути испугался, затрясся, заскулил, но ослушаться не решился, забрался на подоконник, уцепился за раму, одной ногой потянулся к лестнице, вторую поставил на батарею.

В конференц-зал зашёл полицейский, увидел исчезающего убийцу, выхватил пистолет, снял с предохранителя, прицелился и крикнул:
— Стой, буду стрелять!

Митяй вздрогнул, рука соскользнула. Он потерял равновесие, провалился одной ногой мимо лестницы, а второй пребольно ударился о радиатор. Доля секунды и на подоконнике остались только кровавые следы от его ботинок.

Полицейский охнул и, в расстройстве, приложил себя по уху табельным оружием. Бросился к окну, чтобы протянуть убийце руку, но опоздал. Митяю его помощь уже не понадобилась.

Часть 7. Эпилог

Совещание затягивалось. Ковалёв заранее купил валерьянки, хотя, вазелин выглядел более уместным. Разумеется, его назначили козлом отпущения, следовательно, повышение уже не грозило.

С одной стороны, он не узнал убийцу и сам указал ему кабинет Тарасова. С другой стороны, он не был подозреваемым. На самом деле, подозреваемых вообще не было, и это следователю тоже припомнили.

— Андрей Петрович, докладывайте! — мэр был настроен решительно.
— На данный момент, я могу с уверенностью утверждать, что Митяев Олег Григорьевич тысяча девятьсот шестидесятого года рождения, являлся виновным по трём эпизодам убийства проституток и одному эпизоду с драгдилером. Орудие преступления — мясницкий нож, использовался во всех случаях, что полностью доказано экспертизой. Связь торговца наркотиками Игнатьева и прокурора Тарасова косвенная. На упаковке героина найдены только отпечатки пальцев Игнатьева и Митяева.
— Доказательств против Тарасова нет?
— Прямых нет, но есть записка с предполагаемой датой и временем доставки.
— Тарасов там упоминается?
— Да. Фамилия, должность, номер кабинета.
— В сочетании с упаковкой — косвенная улика.
— Да, Сергей Михайлович.
— Скажите, а если бы убийца не явился к прокурору, вы бы смогли его вычислить?
— Да, но не сразу. Ни улик, ни свидетелей не было. Это был чертовски везучий собачий сын.
— Или гений.

Серена вежливо кашлянула:
— На этот вопрос я могу ответить. Во время вскрытия, я обнаружила злокачественную опухоль в мозгу Митяева. Он не был гением. Он страдал от височной шизофрении. Бред, галлюцинации, голоса в голове. Среди таких пациентов всегда велик процент серийных убийц.
— Но это не серийный убийца, — возразил мэр.
— Совершенно верно, — подтвердил Ковалёв: — Митяев был мстителем. За всё хорошее, против всего плохого. Отсюда, не свойственный серийнику выбор жертв. Обычно, он однотипен.
— Прокурор был с вами не согласен? — уточнил мэр.
— Нет. На последней планёрке мы поспорили. Он сказал, что примет мои доводы, если следующее убийство так же выпадет из схемы, — Андрей Петрович тяжело вздохнул и закрыл лицо руками.
— С ума сойти, — мэр был ошарашен: — Жаль, что Митяева нельзя допросить.
— Его смерть была мгновенной. Падение с четвёртого этажа редко заканчиваются благополучно. Грудная клетка оказалась раздробленной. Обломки костей пробили лёгкие и сердце, — доложила Серена.
— Полицейский его не сталкивал? — обеспокоился мэр.
— Нет, Митяев поскользнулся. Всё случилось слишком быстро. Ему никто не смог бы помочь.
— В кино, обычно, преступники падают в мусорный контейнер или на тент летнего кафе, — усмехнулся чиновник.
— Сейчас октябрь и это не кино, — холодно возразил Ковалёв.

Мэр осёкся и уже сухо добавил:
— Возвращайтесь к исполнению своих обязанностей.

Следователь и судмедэксперт, молча, покинули кабинет. Мэр запустил пальцы в волосы и подёргал себя за шевелюру. Впереди его ожидал доклад губернатору.

Конец.