Невыдуманные истории. Жизнь продолжается, рассказ

Розена Лариса
Из книги: "Невыдуманные истории", Воронеж, 1999,Центрально- чернозёмное- книжное издательство; Екатеринбург, 2022, Ридеро; Стихи.ру ;канал на Дзэне "Чудачка"; Изба- Читальня; ОК,Проза.ру
Б.М.

     А ЖИЗНЬ ПРОДОЛЖАЕТСЯ!

                Трагическая любовь великого Моцарта

Давно мечтала я научиться прилично, играть на клавесине. Немножко наигрывала, но мне казалось, это, всё-таки, не то, что желалось бы услышать... У меня был ранее неплохой учитель, но я недолго посещала его. Мы с родителями переехали из сельской местности в столичный город – Вену. Жизнь там была дорогая, и они постановили не продолжать моё обучение, решив, пианистки из меня всё равно не получится. А просто развлекать гостей во время их посещения по праздникам, моего умения хватит.
Когда, повзрослев, я вышла замуж, то мой муж вообще не обращал на это внимание. Ему было всё равно – играю я хорошо или плохо. Мы так и жили в Вене, великолепном, музыкальном городе. Я иногда посещала концерты заезжих артистов. Порой местные тоже давали представления. Так я услышала впервые о Вольфганге Амадее Моцарте...
О, то была грустная, но, и в, то же, время, дорогая для меня встреча!... Однако обо всём по порядку... Как-то я посетила его концерт. Это было незабываемое выступление... потрясшее всю меня до основания! В антракте я подошла к нему, чтобы подарить букет алых роз. Ведь я влюбилась в него с первого взгляда. Он не был красив в простом понимании этого слова, небольшого роста, живой, подвижный. Однако обреталось в нём нечто, запоминающееся на всю жизнь! Он всем улыбался, со всеми раскланивался, но, при этом, сколько было в его глазах усталости и боли.... Когда я почувствовала это, я невольно смутилась. И, протянув ему букет, чуть не расплакалась сама... Я поняла, жизнь у него не из лёгких... Гении чрезвычайно тонкие, чувствительные люди. Будто совсем без кожи, и даже недружелюбный взгляд может убить или возродить их... Но, увидев понимание и сочувствие в его глазах, я взяла себя в руки, что-то проворковала  и быстро устремилась прочь.
Он не часто давал концерты в городе, был очень занят. Сочинял, давал уроки музыки, концертировал по Европе. Из его тридцати пяти лет жизни, пятнадцать уходило на эти поездки... Представляю, как нелегко ему всё доставалось! Но надо было обеспечивать семью. Жили они, то густо, то пусто. Да и жена постоянно ездила на курорты, поддерживая своё здоровье... Только он не обращал внимания на свои недомогания...
После этой первой встречи я уже опасалась ходить на его концерты... Но однажды приятельница позвала меня с собой послушать «волшебного Моцарта». И я сдалась. Он исполнял концерт для клавесина с оркестром. Я еле смогла усидеть на месте. Главным для меня в те минуты было, молча передать ему своё восхищение им, его музыкой, его исполнением. Да, он умел играть. Ведь с музыкой он познакомился уже в три года... Это был небожитель, спустившийся на землю, дабы научить нас прекрасной, очищающей душу, музыке. И я полюбила его всем сердцем. Чувствовала каждое движение его души... Как можно было не любить такого необыкновенного композитора и человека?
Он заметил моё волнение. И при виде меня, всегда оживленно улыбался. А затем радость сменялась на его лице грустью... Казалось, мы оба понимали всё без слов. Он был женат и я не свободна. Но, каково было возвращаться мне после таких, изумительных концертов, домой, к нелюбимому, неделикатному, жадному и подозрительному мужу...
Дома я старательно разучивала его клавирные сонаты. И мне казалось, у меня ничего не получается. А, может, страстно желала заполучить Моцарта к себе домой, чаще видеться с ним? Конечно, я только и мечтала лишний раз услышать или увидеть его. Жила только им, думала только о нём! Без Моцарта я не могла дышать, думать, существовать... и без его музыки тоже, в коей заключалась вся его душа... Каждой клеточкой своего существа чувствовала я его боль и страдания... И отвечала на них своим истосковавшимся сердцем... Я уже не могла оторваться от этой магической, завораживающей красоты... Входила вглубь его чувств и начинала плакать и сокрушаться. После, облегчённая, освежённая от слёз и волнений, вновь приступала к жизни...
И я решилась на ухищрение. Разучивая концерты и сонаты, написанные композиторами для виртуозов, внезапно стала прерывать свою игру слезами, восклицая, что у меня ничего не получается. Это происходило постоянно. И, наконец, я принялась уговаривать своего супруга нанять мне преподавателя музыки, обещая даже, что после смогу концертировать сама и зарабатывать деньги. Муж был сложным человеком. Может, он, своеобразно, любил меня, только сама я не замечала этого... Наконец, когда мои слёзы его доконали, он привёл в дом своего друга, старого учителя музыки. Но я быстро прервала такие занятия. Стала плакать после ухода этого преподавателя ещё более и просила предоставить мне возможность самой найти учителя. Обещала, что моя мама будет оплачивать его уроки. Супруг был скуп. Но что ему оставалось делать? При таком условии он согласился. Конечно, урок одного занятия у великого Моцарта стоил не дёшево. Своей горничной я платила двенадцать гульденов в год, а одно занятие с Моцартом стоило семь гульденов. Но я не могла уже, ни о чём и, ни о ком другом думать, кроме него. Тем более, о какой-то экономии... Он уже прочно вошёл  в мою душу... Каждое утро я спешила украдкой к его небольшому портрету, гладила, и целовал его... И мне казалось, он смотрит на меня с улыбкой. И я, едва не плача, начинала улыбаться ему в ответ...
Итак, у нас начались уроки музыки... Когда он первый раз пришёл ко мне, я смущалась нашей скудной домашней обстановкой и нашему первому свиданию. Краснела, бледнела, держала себя скованно. Моцарт чувствовал моё волнение. Но, когда сели за клавесин, мы старались, будто нечаянно, коснуться руками друг друга. При этом казалось, некий огонь опалял нас... Но мы всё-таки выдержали первую, вторую, третью встречу... Нет, третью не выдержали. Супруга не было дома. Мы долго, потеряв интерес к музыке, о чём-то беседовали, я наклонилась к нему, и, вдруг его руки обвили меня, и он стал целовать мои лицо, шею, плечи... Мы оба задыхались. Я разомлела в его объятиях. И мы поняли,  нам никуда не деться от нашего сумасшедшего влечения друг к другу... Это был безумно прекрасный, невыразимый полёт в удивительную страну счастья... Но мы с грустью понимали, навсегда остаться там мы не сможем... Творчество, жена, дети, налаженный быт крепко держали его в своих объятиях. Хоть и поговаривали, жена моего любимого не любит его, неверна ему. Заморила его и детей своей расточительностью. Из шести, рождённых ею деток, в живых сохранилось только двое. А я? Что я? Я бы всё бросила и помчалась за ним, куда бы он ни позвал.... Но этого было делать нельзя. Что же можно было делать? Мы трое сходили с ума от нашего ненормального положения. Я, мой любимый, и муж, не способный быть настоящим мужчиной, надоевший мне до смерти. Я могла только тайно страдать, когда этого чудовища не было дома. При нём я делала вид, что всё хорошо. Я его боялась. Но жизнь здорово подшутила надо мной. От мужа я не могла иметь детей, и он знал о своей ущербности. А тут я поняла, скоро стану счастливой матерью. Я не объясняла ничего мужу, думала, если сам не может осчастливить жену рождением ребёнка, пусть примет всё как есть... Но он не принял. Мой любимый стал переживать за меня, просил покинуть мужа. Обещал, сам уйдёт от Констанции, разорвёт путы, мешающие нашему счастью... Ведь она изменяла ему тоже с его учеником... Об этом уже многие догадывались и шептались... Но я понимала, если соглашусь с его предложением, то погублю его. В светском обществе исподтишка делалось всё, что хотелось и нравилось. Но не на виду у всех. Моцарт сразу стал бы парией... изгоем в обществе... Мы с ним очень страдали из-за безвыходности нашего положения. И обвинять никого было нельзя. Его не любила и пренебрегала им жена, мной - муж.
И вот в один из фатальных дней я узнала, что мой любимый внезапно заболев, скоропостижно скончался... Я находилась в ужасном состоянии от этого известия... Его похоронили. Супруг приполз домой с его панихиды пьяным и стал требовать от меня, чтобы я честно призналась ему во всём. Оказывается, Констанция, вдова Моцарта, давно догадалась о наших отношениях и ныне поведала всё моему мужу. Какая подлость!. Я испугалась за судьбу своего ребёнка, который бился у меня под сердцем, притихла. Муж схватил нож и принялся крутить им возле моего лица. Потом нож стал опускаться всё ниже и ниже... Я в ужасе дёрнулась, закрыв живот руками, и закричала: 
-Не смей трогать моего ребёнка!
Но он рассмеялся в ответ и стал показывать ножом, что сделает с нами обоими. И я, не владея собой, заголосила, что было мочи:
-Боже! Спаси нас!
Тогда муж, словно озверев, стал полосовать меня ножом по всем частям тела. Я закрывалась от его ударов руками и вслух призывала на помощь Божью Мать, умоляя Её спасти нас с сыном. Я уже догадывалась, что у меня будет любимый маленький Вольфганг. Просьбы, мольбы и мои крики дошли до Божьей Матери. Я упала. Муж наклонился уже надо мной, дабы прикончить. Вдруг внезапно остановился с криком:
-О, что я делаю?! – и стремительно выбежал из комнаты. Я, истекающая кровью, открыла настежь окно и закричала из последних сил, ради спасения моего сына:
-Люди, помогите! Я умираю!
Соседи вбежали в дом, увидев меня изрезанной,  вызвали извозчика, чтобы отвезти в больницу. Мужа нашли в соседней комнате уже мёртвым с ножом в груди... Когда я всё узнала, то поняла – это наказание Божие! Но, по великой милости, Господь нас с ребёнком всё-таки пощадил...
Мы остались живы! Я родила здорового мальчика. Когда малыш окреп, я решила переехать в сельскую местность, к своей старенькой матушке, чтоб забыть страшную трагедию, происшедшую со мной и моим любимым. Я старалась не плакать, не предаваться горю, ведь я уже была не одна. Нас было двое, и я должна была думать о будущем счастье нашего малыша... Я обязана была сохранить его ради самого Моцарта...
Мальчик подрастал и становился, очень похожим на своего знаменитого отца. Когда он играл в детские игры, обычно, я находилась рядом, занимаясь вышиванием рубашечек или вязанием ему тёплых свитеров и носочков, дабы он не простыл зимой. Иногда я отрывала взгляд от рукоделия и с умилением смотрела на сыночка. А когда он уже разучивал на клавесине сонаты своего гениального отца, я, помимо воли, пристально смотрела на него, вспоминая другого Моцарта, очень любимого некогда мной и навеки потерянного... Счастье дано мне было всего лишь на миг... Слёзы сами собой катились из глаз, я не замечала их, уйдя в далёкие - далёкие воспоминания. Встревоженный ребёнок подходил ко мне и тревожно спрашивал:
-Мамочка, отчего ты плачешь?
И я отвечала, теребя его милые светлые локоны:
-От того, родной, что я очень люблю тебя и безмерно счастлива, что ты у меня есть... такой хороший!
Тогда мой маленький Моцарт становился возле меня на колени и порывисто, с большой нежностью и любовью, целовал мои, уже немного поблекшие руки, как когда-то это делал другой Моцарт, его родной гениальный отец.... и обещал, что всё будет у нас хорошо... Затем ребёнок вновь садился за клавесин. А я незаметно удалялась в другую комнату и спешно вытирала глаза платком от боли, растревожившей мне душу...
                ***********
После смерти великого Моцарта одной из версий его гибели было и то, что его приятель масон Франц Хофдемель, муж его ученицы, красавицы Марии Магдалены, из ревности отравил композитора, изрезал беременную жену, а затем покончил с собой. Но пострадавшая выздоровела и родила от Моцарта здорового, крепкого сына... Жизнь продолжалась!...
Второй версией его смерти считали Франца Ксавер Зюсмайера, поклонника Констанции, постоянно сопровождавшего её, на курорты в Баден. За полгода до смерти Моцарта, его жена Констанция родила красивого ребёнка, похожего на красавца Зюсмайера и назвала новорожденного его именем. Он был учеником Моцарта и Сальери, поговаривали, по просьбе последнего и при молчаливом согласии Констанции, Зюсмайер отравил гения... Были и многие другие предположения... 
Судьба детей Моцарта от Констанции, его законной жены, была тоже трагичной. Почти в детском возрасте она отдала их на воспитание в другие страны и в чужие руки, редко видясь с ними. Значит, ей было так удобно. Дети не повторили жизнь своего великого отца и росли замкнутыми, одинокими, обездоленными людьми. А у сына Моцарта от Марии Магдалены была вполне счастливая жизнь, облеченная в материнскую заботу и ласку!
Но жизнь продолжается!!! Мы помним великого Моцарта, сочувствуем, плачем о нём, когда слушаем его музыку с некоей тонкой печалью и грустью...
Мы преклоняемся перед тобой, непревзойдённый маэстро!!!