Мечта

По вечерам он заботливо накрывал её куполом и поливал. Он варил для неё самые лучшие удобрения, протирал листочки от пыли, пел песни, боясь на неё дышать.

Когда я вчера к нему подошла и попросила посмотреть, выгнал со словами: "Не могу! Она хрупкая! Вдруг сломается, я потом не соберу. Посмотри, какие у неё стебелёчки тоненькие, листочки прозрачные. Она скоро цвести будет. Нужно только, чтобы бутон прорезался."

Он ждал и ждал, когда она зацветёт. Читал книги по растениеводству, поворачивал разными сторонами к окну, повесил на стене лунный календарь. Он прямо с ума сходил возле неё, иногда даже засыпал на подоконнике, бормоча ей колыбельную.
"Да это семя, должно быть, не цветущее!"-говорили бабушки и хозяйки,-"А ты ждёшь, маешься. Вон розы не такие прихотливые, как твой сорняк. Чего ты с ним возишься? Оставь, не помрёт!"
Но он не слушал и продолжал: "Не правда! Она зацветёт! Она будет! Я все книги прочитал, я знаю!"

Мы боялись даже предположить, что с ним случится, когда наступит весна, а веточка не расцветёт бутоном. Мама даже предлогала подменить ему росток, ночью, чтобы он не заметил. Но я отговорила. Он знал каждую пылинку и жилку на своей веточке и заметил бы даже неправильный угол постановки блюдечка под горшочком.

Мы шли по улице, когда он нашёл это семечко. Где-то в куче осенних листьев, под мокрыми обвисшими кустами. Не знаю, чем оно ему приглянулось и как он его там откопал. Это же как иголку в стоге сена! Помню, он подбежал ко мне с протянутой рукой и воскликнул: "Смотри! Это семя чудесного дерева! Весной на нём распускаются удивительные цветы!"
Откуда только он узнал про это? Никогда не увлекался садоводством, клён от липы отличить не может.
-Дорогой Ванечка, это просто клён. И всё. Он в горшке дома не вырастет. Оставь здесь, дождик польёт, оно прорастёт.
-Нет! Его нужно сажать в горшке, у окна. Здесь оно замёрзнет! Дома оно непременно зацветёт!
Когда я спросила, откуда он знает, он сказал: "Я так чувствую! А чувства не должны поддаваться объяснению. Их нужно просто принимать к сведению, как теорему, которую никто не может доказать, и поэтому все считают аксиомой!"

Он никому не разрешал в его отсутствие заходить в комнату, повесил замок и стал закрывать на ключ. Сам начал мыть пол, потому что веточке вредит большое количество пыли. С собой в школу и на прогулку не брал, говорил, для неё не полезны перемещения. Надолго не уходил, боялся, что с веточкой что-то случится.

В первый год она не зацвела. Ваня не расстроился. Сказал, что она ещё слишком мала, требует много ухода и расширения жилой площади. То же повторилось и на второй, и на третий год. Мы всё ждали, когда наконец он поймёт, что она не должна цвести. Её тонкие стебли покрывались корой и становились жёсткими, листочки перестали сворачиваться по ночам и обвисать после дождя. Они стояли торчком вверх, над горшком, который занимал уже почти весь подоконник.Ваня не переставал её поливать и всё ждал, когда же она окрепнет, чтобы перейти жить на землю. Во дворе он её оставлять не хотел. "Мальчишки мячом ей переломают все корни и стволик!"
Тогда мы предложили посадить на даче. И он согласился с условием, что переедет туда жить.

В школу приходилось добираться на автобусе, вставать до солнечных лучей. Веточка росла и была единственным его утешением. И он по прежнему никому о ней не рассказывал. Ну хотя бы нас с мамой начал подпускать.

Веточка становилась выше Вани. Он измерял её садовой линейкой и оставлял карандашом пометки. Раз в неделю рыхлил землю и поливал, если погода стояла слишком сухая. От палящих солнечных лучей Ваня закрывал её баррикадой деревянных ящиков, принесённых с фруктовых ларьков. Он говорил, что она становится всё крепче и уже сможет выдержать ветер, осенний холод, а возможно и зиму. Её стволик Ваня обрабатывал от кароедов  и других жуков, возвёл плотный заборчик с калиткой в качестве защиты от зайцев.
Близился сентябрь. Веточка не цвела.

Мы отводили брата к врачу. Все разводили руками. Подобного ещё не встречали и не изучали. Ваня говорил, что в этом нет необходимости, и он прекрасно себя чувствует. Хотел успокоить нас. Мы постепенно смирились с его любовью к питомице.

Она успешно перезимовала. Он укрывал ей корешки в мороз, расчищал снег, посыпал сухими листьями, сеном и перегноем. Учился кое-как, потому что из за снегопадов дорога в школу стала занимать много времени. Оставить веточку на зиму без присмотра он отказался. Ему необходимо было видеть её каждый день, знать, что с ней всё впорядке и никакая опасность не сломает ей тонкий ствол.

Так прошла весна и ещё одно лето. Веточка прибавила в диаметре. Её ширина уже составляла 5 сантиметров. Тогда Ваня стал приезжать домой. Веточку он навещал несколько раз в неделю, следил за погодой, строил ей укрепления, обрабатывал, поливал, протирал, красил. Папа не так заботился о доме, а мама уже не так о нас. Я смотрела на брата и удивлялась, как много может в одном человеке поместиться любви.

Так проходил день за днём. Ваня вырос. Он стал утончённым, руки и ноги вытягивались как струны, в них собиралось много сил, как в заряженной пружине. Ванино лицо становилось круглее, а его черты острее. Мне он часто напоминал эльфа из фантазийных романов или кино. Особенно вечером с балкона, при появлении первых звёзд.

Как-то в один из таких вечеров Ваня вбежал на дачное крыльцо. Весь румяный, горячий и смуглый от солнечных лучей. Его энергия собиралась вырваться наружу, как лепестки набухшего бутона поздней весной. Он что-то кричал и звал всех немедленно выйти на улицу. Все вышли. Ваня отпер калитку веточкиного заборчика, осторожно вошёл, приподнял пальцами крупные жилистые листья и вытащил бутон. На одной из веток появился бутон. Мама не удивилась:"Ваня, это нераспустившаяся почка. Посмотри внимательно. Бутоны обычно крупнее и более гладкие." Бабушка ворчала в один такт с мамой. Папа молчал. А я поверила, что это бутон. Ванина Веточка каждый год распускалась в одно время. И этим летом оно уже прошло. Две недели назад. Настолько почки Веточки никогда не опаздывали.

Ваня не унывал, устроился спать на балконе. Не мог насмотреться на свою питомицу. Кроме нас он ни с кем не мог поделиться своей радостью. Его друзья перестали общаться с ним ещё в детстве, когда Веточке он отдавал больше времени, чем каждому из них в сумме. За много лет он привык к непониманию, равнодушию, надменности и шёпоту.
-Вань.
Я вышла к нему на балкон и села на край раскладушки.
-Вань, а я верю, что это бутон. Она всегда у тебя распускается раньше. И почки её совсем другие.
-Правда?
-Да!
Он обнял меня. Прошептал спасибо. Мы заснули на раскладушке вместе под душный запах трав, лип и берёз.

Через две недели рано утром я заметила блеск. Блеск среди Веточкиных листьев. Ваня пригласил меня посмотреть. Мы вошли. Бутон (который, как оказалось, был не один) разошёлся и просвечивал перламутровыми трещинами. Ваня стал искать другие. Малюсенькие перламутровые цветы вылуплялись из наваристых бутонов. Мы запрыгали от радости и обняли Веточку. Её ствол тогда составлял в диаметре десять сантиметров, и Ваня давно не мог дотянуться до её верха без помощи лестницы. Это дерево привлекало взгляды прохожих. Они часто спрашивали, что за сорт, какие плоды. Мы не знали, какую Веточка имеет породу. Единственное, что мы поняли-она не клён, не липа, не дуб, не осина и вообще ни одно из известных деревьев. Даже Ваня не знал её вида. По ночам он говорил, что сорт Веточки-мечта. И я стала отвечать любопытным именно так.

Все бутоны потрескались к концу недели, и на их месте появлялись огромные цветы с нежными лепестками цвета рассветного неба. Они пахли как дождь после недели засухи, как морской ветер с перьями чаек, как пухлые булочки с корицей по утрам, как первый снег или солнечные лучи. На неё нельзя было наглядеться. Возле Веточки сидели как под солнцем. Шелест её листьев потрясающе справлялся с тревогой и больным сердцем. Ваня гордился ей. А бабушка, мама и папа гордились Ваней.

Осенью Веточка дала плоды. Что-то вроде ранеток, но более яркое и нежное. Как первый зелёный абрикос, неспелая черешня или ворованные сладкие яблоки. Ни одно сравнение не могло описать их вкус. Каждый ощущал его по-своему. Ваня говорил, что плоды имеют вкус сбывшейся мечты. Мне они напоминали яблоки в карамели.
К зиме бабушка собрала засохшие листья Веточки. Ваня ей помогал. Мы заваривали их холодными вечерами и пили чай. Он лечил больное горло, ангину, грипп и даже коронавирус.
Мы дарили его друзьям. Они часто просили семена Веточки. Ваня собирал их в спичечный коробок и каждое лето сажал в горшок новое. Теперь его мечтой был сад. Папа отвёл под него половину участка дачи. Я помогала Ване выхаживать маленькие Веточки. Он никогда не продавал семена. Он давал просто так. Тому, кому нужно, кто способен в них верить. Они вырастали не у всех и всегда цвели по-разному. Ваня гордился каждым посаженным деревом. Если спросить его, чем он занимается и кем работает, он отвечает, что помогает людям выращивать мечту. И сам каждый год садит и выращивает новую. Каждая Веточка цветёт по-своему, даёт разные плоды и требует внимания. Ваня любит их. А я люблю наш сад и его. За то, что показали, сколько любви помещается в одном человеке.