Рассказ Арсу. Вести из сундучка

Ссылка на предыдущую часть http://proza.ru/2024/05/23/1262

Я дежурил в кабинете малика. Он ожидал вызова Адама Нистэя. Но таскать с собой зеркало для связи, врезанное в крышку увесистого ларя с проводами и лампочками, не пожелал. На этот день у моего повелителя было запланировано множество неотложных дел.

Стены кабинета Шеддада обшиты кедровыми досками и увешаны картами местности. Тяжелые своды поддерживают столбы из тикового дерева. Из той же золотисто-коричневой древесины, попахивающей старой кожей, изготовлен и стол государя. Вчера мне доставили письмо от влюбленного осла Шахара. Как прикажете поступить с этим посланием? Братишка справляется, как поживает Шаммурат и не пострадала ли она от грубых страстей небезызвестного мне сластолюбца и узурпатора. Куда улетучилось его преклонение перед Шеддадом? Шахар просил передать жрице Альмакаха бирюзу с кулачок ребенка, на которой он вырезал признание в любви на сабейском языке. Этот безумец подписывает смертный приговор нам обоим. Мне претило доносить на брата, но и погибать вместе с ним тоже не хотелось. Трудно что-либо утаить от нашего тирана.

Я знаю, что надо делать. Вернуть подарок Шахару и заверить его, что Шаммурат в безопасности.  Пока до кузена не дошли слухи о том, что ею интересуется другой мужчина. Да, вот  так и напишу, нисколько ни покривив душой. Все разговоры Шеддада с прекрасной жрицей сводятся к тому, что каждая баба обязана родить. Шаммурат соглашается с этим утверждением, добавляя, что она не баба, а заколдованный бычок Альмакаха. Мой царственный кузен злится и пьет, но до сих пор ее и пальцем не тронул.

Ну вот, началось! Ящик завибрировал, раздались звуки камнепада. Я послал часового узнать, где повелитель, и проверил, на месте ли синхронный переводчик. Он крепился на голове. Кузен вырос на острове Этланти, поэтому в таком устройстве не нуждался. Разве что в случаях, когда приходили послы от  народов, чей язык он не знал.

Предшественник Анси Гардибля подарил Шеддаду эту штуку.

Стражник примчался назад и, с трудом переводя дух, доложил, что Шеддад находится в тюремном блоке. Я решил принять звонок. В изнуряющей жаре все металлические части сундучка быстро нагрелись от непрекращающегося вызова. Осторожно приоткрыл крышку и посмотрел на светящееся стекло. К моему облегчению, малик понадобился не Адаму. Лицо у дородного мужчины было чересчур румяным, маленькие глазки бирюзового цвета искрились от радости. Он взлохматил густую седину на крупной голове и сладко улыбнулся. Кто этот весельчак?

– Ну, что так долго? – спросил он и исчез из поля видимости. Я пожал плечами, испытывая неловкость от поведения этли. Где же братец замешкался?

– Кто вы и зачем вызываете властителя Убара? – осведомился я, когда он вернулся с носовым платком. Устройство тут же перевело мою речь на этли уш. Еще и озвучило моим голосом. Мужик промокнул лицо и шею, развязал галстук.

– Я главный идеолог Этланти Гобзе Шрук, а ты?

– Начальник стражи, генерал Арсу.

– У Шеддада даже телефонистки генералы. С таким глуповатым лицом и косноязычием тебе бы век в сержантах куковать, парень. Ну, ладно, не хмурься. Я звоню диктатору Убара, чтобы предупредить. Если он где-нибудь встретит Анси Гардибля или тот сам обратится за политическим убежищем,  пусть немедленно арестует его и передаст нашим силовикам. Анси не вернулся на остров! Видимо, ему наплевать, сколько энергии уходит на создание портала! Дерзит законно избранному правительству из пустыни. Подстрекает генералитет к бунту. Нет, ты можешь представить себе такое?!

Я покачал головой. Нарвался на треклятого болтуна с самого утра. Буду мотать на ус его слова, даже если мое лицо… да он сам гримасничает, как обезьяна!

– Только что Адамчик получил сообщение от  Гардибля и сорвался с места. Теперь лютует в подвале дворца правительства, где засели спецслужбы. А мне приходится отдуваться за истеричного дружочка. Звонить варварам на другой конец Земли.

– Когда вернется Нистэй?

– Откуда я знаю, приятель? – усмехнулся Гобзе Шрук, рассматривая ухоженные ногти. – Приятно пообщаться с аборигеном Аравии. Или ты тоже вырос на Этланти?

– Я вырос в Убаре. Как мы связываемся друг с другом? Миндальная Подкова, поглощенная каким-то кармашком, и королевство из Большого Мира.

– Кармашком?

– Ну, ваш остров в бездну провалился, верно?

– Не совсем. Аномалия делает связь с внешним миром почти невозможной, но наши технари гении. Наше счастье, что в благословенные времена орбитальные аппараты снабжали набором роботов-ремонтников с запасом деталей. Благодаря этому в нормальном континууме уцелела парочка штуковин, работающих на космическом излучении. Несколько лет назад Креативщики запустили похожую вещь из Этланти. Ученые открыли, что в космосе аномалия ведет себя иначе. Кроме того, мы можем подкорректировать ее параметры сверхпроводящими магнитами. Короче, спутник из нашего субпространства посылает сигнал, который проходит по кривизне, и ловится аппаратами с вашей орбиты. Металлическая конструкция на одной из гор аравийских получает сигнал с этих спутников и передает их… черт, да что я несу! Зачем ты забиваешь свою голову лишней информацией? Наслаждайся простой жизнью, как Энкиду из Эпоса. Я сам не разбираюсь в таких сложностях. Имею лишь общее представление, как все работает.

– А в чем вы разбираетесь, господин Шрук? В идеологии Этланти? – почтительно осведомился я, радуясь, что успел нажать на клавишу записи разговора до этой тирады. Такую тарабарщину мне в жизни не запомнить.

Мужчина громко расхохотался, хлопнув себя по колену.

– Парень, моя должность – это синекура! Я же с Адамчиком за одной партой сидел и давал ему списывать домашку. А идеологию Этланти трудно выразить словами. Это ощущение собственной исключительности. Когда получаешь паспорт, отстояв длинную очередь в узком душном коридоре, тебя накрывает ликование, похожее на оргазм. Хочется завыть от счастья и напиться, что стал избранным, сногсшибательно особенным и не пораженным в правах…пока не уронишь рейтинг ниже плинтуса!

– Рейтинг?

– Не бери в голову, генералище, а то станешь негодяем, как Анси. Я проведу отпуск с вами, убаритами! Очень надеюсь на ласку трепетных одалисок, непохожих на наших прожженных баб. Передай это твоему главнокомандующему. Как идеолог Этланти, я проверю на экстремизм ученых, плененных Шеддадом. Да, это работа рядового доносчика, а не целого идеолога в отпуске, ха-ха. Но я люблю ее, работу по выявлению экстремизма. Пока-пока, мужик, еще увидимся и вместе почитаем мой патриотический бестселлер «Ядерная Война Древности: что произошло на самом деле». Если понравилась беседа, отдери за меня юную деву с ланьими глазами, которая не подаст на алименты. Слава Этланти!

Зеркало потухло. Я посидел в оцепенении, не веря в свою удачу. Шеддад давно ломал голову над вопросом, как Этланти наладила связь с Большим миром. В волнении я схватил ящик за бронзовые кольца и выбежал вон из кабинета. Хотя развязный идеолог оказался полезен сегодня, он не понравился мне. Еще не хватало терпеть в гостях этого краснобая! Этли подняли столько шума и пыли, что мы потерялись в клубах лжи. Вспоминая прошлое, я начинаю жалеть, что у нас установилась такая тесная связь с Миндальной Подковой.

В тюремном блоке для пленных этли кипела работа. Несмотря на недомогание, архитектор и геодезист корпели над чертежом новой крепости. А инженер-механик и пилот чинили один из электрических насосов, качающих воду из карстовых пещер под городом. Биолог и исследователь паранормальных явлений отлеживались на койках, поскольку у них наблюдался жар и лающий кашель. Да и что последнему изучать здесь, кроме феномена внезапной темноты? К тому же его оборудование давно разобрали на детали для более полезных приспособлений. Инженер наш умница, ловко перелицовывает разные запчасти, и даже с помощью кузнеца сделал станок, на котором работал пилот. На месте Шеддада я отправил бы исследователя чертовщины к Замархуму на строительство плотины.

Лекарство Шаммурат пришлось по вкусу только пилоту. Его звали Ахико, и он философски относился к своему заключению, шутил и балагурил при случае.

– Из уважения к вашей леди, мой тиран, - промурлыкал Ахико, глотая горькое снадобье. – А чего вы сами приперлись, а ее не привели? Я с утра обтачиваю детали к этому монстру и полюбовался бы на красоту.

Шеддад насупился и заметил, что пришел за биологом. Пусть выпьет общеукрепляющее зелье, а затем собирается за город. Зеленые насаждения отчего-то пожухли, несмотря на то, что получают воду капельным путем.

– Они умирают от жары! Кто выращивает сады в пустыне?! – зарычал биолог, с отвращением понюхав питье. – Какой-то дрянью потчуете нас, хотя мы нуждаемся в квалифицированной медицинской помощи!

– Вот именно, отпустите нас домой, пока не получили статус террориста! – поддержал его инженер-механик.

– От простуды не загнетесь! – отрезал Шеддад, обведя пленников холодным взглядом. Мужики оторвались от своих занятий и выжидающе уставились на него. – Вы все знаете, что Этланти натворила в Большом мире. Из цветущего края Благодатная Аравия превратилась в пустыню. Любое место, которое в одночасье лишится растительности, иссохнет до состояния Руб-эль-Хали. А если леса восстановить, то и климат изменится.

– Ах, Шеддад, вы лучше подумали бы о своем народе. Запасы грунтовых вод невелики! А вы расходуете их, уж простите, на свои климатические фантазии. Лесами он хочет Аравию засадить! Аравию, твою ж мать! Да здесь все живое погибнет, когда нечего будет качать из-под земли! – воскликнул геодезист.

– А еще карстовые пустоты могут обрушиться, если своды не укрепить, - добавил архитектор. – Если вы сейчас же отпустите нас, я не буду давать показания о нашем заключении. У меня жена, дети. Они ждут меня на Этланти!

– И меня!

– А я оставил дома не только детей, но и собак. Кому нужна эта шумная ватага! Даже супруга удрала от нас, незадолго до экспедиции, - заныл инженер, убирая кистью металлическую стружку.

– Вы прекрасно знаете, что не сможете разжалобить нашего деспота. Лучше скажите, кто победил на выборах, уважаемый Шеддад? – вдруг спросил пилот.

– Адам Нистэй из партии Консерваторов, - сдержанно ответил кузен. Я тихо вошел и передал ему сундучок. Он присел на койку пилота и надел наушники. Шеддад внимательно прослушал запись разговора с Гобзе Шруком.

– Не слышал о таком, - пробурчал архитектор, поправляя очки.

– Нистэй – известная фамилия в мире капитала, - сказал пилот.

– В любом случае, кем бы он ни был, этот тип Консерватор, а нас направили в Аравию Креативщики. Поэтому мне больно оттого, что победила консервативная партия. Я не удивлюсь, если Анси Гардибля уже отозвали на Этланти, - простонал биолог, накрываясь влажной от пота простыней.

Пилот, самый наглый из группы, подсел к малику и спросил, кто ему звонил. Услышав, что это новоиспеченный идеолог Этланти, чертяка призвал всю компанию приобщить к его мудрости. Шеддад еще раз прослушал беседу и решил, что это неплохая идея. В просторной камере с выбеленными стенами зазвучали наши с Гобзе голоса. Узников поразила эта беседа.

– Как такое возможно, а?! О Сахара, неужели этот мудила, разгласивший государственную тайну, будет проверять нас на экстремизм!

Шеддад поднялся на ноги и дал биологу время до вечера. Когда жара спадет, он все же прокатится в колеснице с младшим визирем Шанбалем, чтобы посмотреть, чем можно помочь зеленым насаждениям. С их помощью малик рассчитывал еще больше увеличить оазис. Призвав ученых усердно трудиться ради возвращения на родину, кузен ушел, и я следом за ним. Ребята были слишком возбуждены, чтобы тотчас же приняться за работу. Они обсуждали новый политический цикл, который обещал быть хуже предыдущего. Пилота разбирал нервный смех. Инженер восхитился, какого образованного идеолога предоставил им новый режим. Даже в технических вопросах разбирается. Хоть сразу ему свою должность уступай!

– Просто бедолаге приходилось учиться и за себя, и за Нистэя, - угорал Ахико. – Послушайте, надо как-то устраиваться здесь, товарищи по несчастью. Вдруг это не самое худшее узилище, что ожидает нас при таком Верховном?

Продолжение следует http://proza.ru/2024/05/29/770