Сутра Помоста. Глава 7

СУТРА, СКАЗАННАЯ ШЕСТЫМ ПАТРИАРХОМ НА ВЫСОКОМ ПОМОСТЕ СОКРОВИЩА ЗАКОНА.
Сутра Хуэй-нэна.

            Литературный перевод Мастера Кости (вольный мудрокот на чаньских грядках Великого Пекинеса, см. «Preface» к толкованиям «Дао Дэ цзин»).

            Великий Пекинес Ян Чжу-цзы, сострадательно наставляя братьев-схимников, не уставал повторять, что вдумчивое обнюхивание Хридая Сутры, Ваджраччхедика (Алмазная) Сутры и Сутры Помоста в высшей степени благотворно для понимания «Дао Дэ цзин». Однако, если «Лао-цзы» интересен именно своим дословным толкованием, то в случае «Сутры Помоста» буквальное копирование пространных воспоминаний монаха Фахая ничего кроме досадной смысловой сутолоки не сулит. (Считается, что Сутра Помоста есть плод творческих усилий бхикшу Фахая, который, возможно, был одним из учеников Шестого Патриарха. Но Сутра слишком большая и информативная, чтобы уместиться в мемуары одного китайца. Похоже, это продукт коллективного трудолюбия разных по своей проникновенности персонажей, по причине чего в тексте предостаточно бессвязных фрагментов, нестыковок и неточностей). Поэтому Мастер Костя, исполняя настоящий перевод и сострадательные к нему повизгивания, сосредоточил все свое невнимание на смысле Сутры при его максимально возможной близости к самому тексту.

Посвящается Великим Пекинесам Ян Чжу-цзы и Чун Чун-цзы.

Глава 7.

ОБСТОЯТЕЛЬСТВА И ХАРАКТЕРЫ.

              По возвращении Патриарха из Хуан-мэй, где была передана ему Дхарма, в деревню Цао-си, что в Шао-чжоу, он, все еще оставаясь неизвестным, был тепло принят конфуцианцем Лю Чжи-люем. У Лю Чжи-люя была тетка по имени У Чин-цзан. Она была буддийской монахиней (бхикшуни) и ее любимым занятием было декламирование Махапаринирвана-сутры. Услышав лишь небольшой отрывок, Патриарх мгновенно понял глубочайший смысл этой сутры и принялся разъяснять его монахине. Тогда та взяла книгу и стала спрашивать у Патриарха значение отдельных иероглифов.
–        Я не умею читать, но, если ты желаешь знать смысл сутры, то, пожалуйста, спрашивай, – сказал Патриарх.
–        Как же ты можешь понимать ее смысл, если не знаешь ни одного иероглифа? – возразила монахиня.
              На то Патриарх ответил:
–        Глубочайший смысл учения всех Будд не имеет ничего общего с тем, что может быть записано иероглифами.
              Такой ответ немало озадачил монахиню и, догадавшись, что он был не простым бхикшу, она рассказала о нем старейшинам деревни. «Он – мудрец, постигший Дао. Пусть он останется и разрешит нам предоставить ему кров и пищу», – говорила она. Как-то раз правнук Вэйского правителя У по имени Цао Шу-лян пришел выразить почтение Патриарху вместе с жителями деревни. К тому времени древний монастырь Бао-линь, разрушенный войной в конце династии Суй, полностью превратился в руины. Его отстроили заново и попросили Патриарха в нем остаться (Очевидно, правнук правителя как раз и способствовал реставрации монастыря. К.) Очень скоро монастырь стал почитаем и знаменит.
              Патриарх провел там около девяти месяцев, однако злодеи вновь выследили его, и он был вынужден укрыться неподалеку в горах. Его преследователи подожгли лес, где он прятался, но патриарх укрылся среди скал. С тех пор на скале остались отпечатки его колен и холста, из которого была его ряса. Скалу же стали называть «скала, давшая убежище».
              Вспомнив, что Пятый Патриарх говорил ему, что сначала он должен остановиться в Хуай, а затем укрыться в Хуэй, он сделал эти два уезда своим убежищем.

***
               Бхикшу Фа-хай, что родом из Цю-цзян, Шао-чжоу, первый раз придя к Патриарху, спросил его, что значит знаменитое изречение: «Сердце-ум и есть Будда». Патриарх ответил:
–      Не допускать возникновения мыслей – это Ум. Не допускать прекращения мыслей – это Будда. Проявление всех форм (феноменов) – это Ум. Быть свободным от всех форм – это Будда. Если объяснять этот вопрос подробно, не хватит и целой кальпы. Поэтому послушай-ка мою гатху:

–        Сердце-ум – это Праджня.
Будда – это Самадхи.
Практикуя Самадхи и Праджню, пусть одно не отстает от другого.
Тогда все проявления Cердца-ума будут чисты.
Это учение постигается только через практику.
Самадхи проявляет себя, но по природе своей чуждо возникновению.
Истинное учение – это практиковать Праджню так же, как и Самадхи.

              Услышав эти слова, Фа-хай был тотчас же пробужден. Он воздал хвалу Патриарху, прочитав свою гатху:

–       Сердце-ум и есть Будда – это, воистину, так!
Не понимая этого, я унижал сам себя.
Теперь я знаю истинное основание Самадхи и Праджни,
И практика их обоих освободит меня от всех форм (феноменов).

***
              Бхикшу Фа-та, что из Хун-чжоу, вступил в сангху семи лет отроду и все время практиковал чтение вслух «Саддхармапундарика-сутры» (Сутра Лотоса Благого Закона). Придя выразить почтение Патриарху, он поклонился, но не стал касаться головой земли. На такое «укороченное» выражение почтения Патриарх сказал:
–      Если ты не желаешь касаться головой земли при поклоне, то не лучше ли, вообще, обойтись без приветствия. Должно быть, в твоем уме есть что-то, что делает тебя столь напыщенным? Скажи мне какова твоя ежедневная практика?
–         Я повторяю вслух «Саддхармапундарика-сутру» и уже прочитал ее три тысячи раз, – ответил Фа-та.
–      Прочитай ты ее хоть десять тысяч раз, смысла сутры ты не постиг.  Иначе, ты не был бы столь беспечен. Уяснив смысл сутры, ты шел бы тем же Путем, что и я. Все твои достижения лишь добавили тебе самомнения и, похоже, ты даже не осознаешь свои заблуждения. Послушай-ка мою гатху:

–        Если цель церемонии – обуздание высокомерия,
То, почему ты не склонил до земли свою голову?
Верить в свое «эго» – источник греха.
Смотреть на свои заслуги, будто их нет –
Так достигается несравненное счастье!

              Затем Патриарх спросил, как его зовут и, услышав, что его имя Фа-та (Постигший Дхарму-закон), заметил:
–        Хоть и прозывают тебя Фа-та, но что-же за Дхарму ты постиг?
              В заключение Патриарх произнес еще одну гатху:

–        Твое имя Фа-та.
С усердием и без устали читаешь ты сутру,
Но повторяешь всего лишь слова.
Тот же, воистину, Бодхисаттва, чье сердце просветлено ее смыслом.
Из-за пратьяи, объясню тебе это сегодня (В самых общих чертах, пратьяя – это обусловленное взаимодействие дхарм. Возможно, подразумевается кармическая причина, приведшее Фа-та к Патриарху. Костя):
Если сумеешь постичь, что Будда, говоря, не произносит ни слова,
В устах твоих расцветет белоснежный Лотос.

              Прослушав эту гатху, Фа-та устыдился и принес свои извинения Патриарху. Затем он сказал:
–       Отныне я буду смиренным и вежливым в любых обстоятельствах. Хотя я и повторяю всегда эту сутру, но смысл ее мне не ясен и мое сердце пребывает в сомнениях. С вашим глубоким Пониманием и высочайшей Мудростью, прошу Вас, разъясните мне ее смысл.
              Патриарх ответил:
–       Фа-та, Дхарма-закон – чист и ясен! Это твой ум (синь) блуждает в неведении. В сутре нет ничего, что могло бы вызвать сомнения. Это твой ум пребывает в сомнениях. Повторяя вслух сутру, знаешь ли ты ее главную мысль?
–        Я так глуп и туп, как же я могу это знать? – ответил Фа-та. – Все, что я умею, так это повторять ее слово в слово.
–        Я не знаю иероглифы, но, если ты прочитаешь мне сутру, я объясню тебе ее смысл, – сказал Патриарх.
              Фа-та стал декламировать сутру, и, когда дошел до главы, которая называлась «Притчи», Патриарх остановил его:
–      Главная мысль этой сутры в том, чтобы показать цель и намерение Будды, с которыми он является в этом Мире. И хотя притч в сутре много, ни одна из них не выходит за рамки этой основной мысли. Что же это за намерение? Что же это за цель? Сутра говорит: «С единственным намерением и единственной целью; с истинно величественным намерением и истинно величественной целью является Будда в этом Мире». Так это единственное намерение и единственная цель; это величественное намерение и величественная цель есть пробуждение [человеческих сердец] к Видению Природы Будды. Снаружи простые люди привязываются к формам [вещей], а внутри придерживаются ложных взглядов на Пустоту. Если бы, пребывая среди десяти тысяч вещей, они были способны не испытывать к ним привязанность, а в учении о Пустоте избавились от ложных воззрений на нее как на уничтожение, то они были бы свободны от заблуждений как снаружи, так и внутри. Постигший это, обретает Просветление в одно мгновение и о нем говориться, что его глаза открылись для Видения Природы Будды. Слова «Будда» и «Просветление» – это одно и то же, но в сутре о них говорится по-разному: открыть глаза для Видения Природы Просветления; явить Видение Природы Просветления; пробудиться к Видению Природы Просветления и утвердиться в Видении Природы Просветления.
          Если, слушая наставления, сможешь ты прозреть и понять учение о Природе Просветления, то присущая нам изначально Истинная Природа, которая и есть Природа Просветления, будет иметь возможность явить себя. Тебе не следует ложно истолковывать сутру и считать, что Природа Будды присуща только Будде и недоступна простым людям из-за того, что ты прочитал в ней: «Открыть глаза, явить, пробудиться и утвердиться в Видении Природы Будды». Такое понимание сутры было бы клеветой на Будду и осквернением сутры. Будда и так обладает Природой Просветления и для него нет никакой возможности открыть свои глаза на самого себя. Поэтому тебе следует понимать сутру так: Природа Будды – это Природа Будды твоего собственного Сердца-ума, а не какого-то другого Будды.
         Чувствующие существа, увлеченные объектами своих чувств, закрывают этим самих себя от своего же собственного Света. Терзаемые внешними обстоятельствами и внутренним беспокойством, они ведут себя как добровольные рабы своих собственных желаний. Видя это, Будда не мог ни восстать из своего Самадхи, чтобы, проповедуя, побудить их превозмочь свои желания и не искать счастья вовне. Чтобы стали они равными Будде. Поэтому сутра и говорит: «Открыть глаза для Видения Природы Будды».
         Я тоже призываю все чувствующие существа к тому, чтобы их глаза постоянно были открыты для Видения Природы Будды в собственном сердце-уме. Но они творят зло, упрямо пребывая в заблуждениях и неведении. Они добры на словах, но злы в своем сердце. Они алчны, завистливы, склонны к лести и обману, эгоистичны и тщеславны. Они агрессивны к другим живым существам и разрушительны к вещам неодушевленным. Вот для «мирского знания» их глаза всегда открыты.
         Будь они способны выправить свои сердца так, чтобы Мудрость рождалась в них постоянно, они пребывали бы в созерцании собственного Света. Тогда зло, творимое ими, уступило бы место добру и Природа Будды смогла бы в них проявиться.
         Поэтому тебе следует каждую кшану мысли открывать глаза не к видению «мирской мудрости», а к Видению Природы Будды, которая превосходит все мирское. Продолжая же упрямо верить, что простое повторение сутры вполне достаточно для ежедневной практики, ты будешь похож на яка, что увлеченно ловит собственный хвост.
              Тогда Фа-та спросил:
–       Если так, то нет никакой надобности повторять сутру. Достаточно знать ее смысл. Правильно ли я Вас понял?
              Патриарх ответил:
–      Что же с сутрой не так, чтобы ее не декламировать? Вот принесет ли тебе это чтение пользу, пробудит тебя или нет – это зависит только от тебя. Тот, кто, повторяя сутру устами, практикует ее учение в своем сердце-уме, тот «вращает сутру». Тот, кто лишь повторяет вслух сутру, не претворяя ее учения на практике, того сутра «вертит» вокруг себя. Послушай-ка мою гатху:

–      Когда сердце-ум в плену заблуждений,
«Саддхармапундарика-сутра» вертит нас вокруг себя.
Просветленное сердце вращает вокруг себя сутру.
Повторять долго сутру, не поняв ее главной мысли,
Означает, что ты чужд ее смыслу.
Правильно повторять сутру значит делать это, не имея никаких мыслей.   
Имея мысли, повторять сутру – неверно.
Тот, кто превыше того, чтобы «иметь мысли» и «не иметь мысли»,
Всегда едет в Колеснице, запряженной Белым Быком.

            Услышав эту гатху, Фа-та пробудился и расплакался.
–        Это истинно так! – воскликнул он. – До сих пор не я «вращал» сутрой, а скорее, она «вертела» мною.
            Затем он спросил:
–      Сутра говорит: «От Шраваков до Бодхисаттв, даже если они все вместе, общими усилиями, будут рассуждать над этим, они не смогут постичь Природу Будды». Но вы, Господин, позволили мне сегодня понять, что и обычный человек, пробудившись к Видению Сущности сердца-ума, можно сказать, обретает Видение Природы Будды. Боюсь, Господин, у тех, кто не обладает экстраординарным сердце-умом, ваши слова могут вызвать сомнения. Более того, сутра говорит о трех колесницах: колесница, запряженная козлами (колесница Шраваков); колесница, запряженная оленями (колесница Пратьека-будд) и колесница, запряженная быками (колесница Бодхисаттв). Как же эти колесницы отличаются от Колесницы Белого Быка?
               Патриарх ответил:
–       На этот счет в сутре все сказано ясно. Это ты не понимаешь ее. Причина, по которой Шраваки, Пратьека-будды и Бодхисаттвы не могут постичь Природу Будды в том, что они размышляют над ней. Даже если они будут размышлять над ней все вместе, общими усилиями, то, чем больше будут размышлять, тем дальше они будут от Истины. Будда Гаутама проповедовал эту сутру для обычных людей. Тем же, кто не мог воспринять его Учение, он позволял покидать Сангху (монашескую общину). Ты, похоже, и не догадываешься, что мы и так уже едем в колеснице Белого Быка. Нам нет никакой необходимости выглядывать за ворота в поисках других колесниц. К тому же, сутра ясно говорит, что есть только одна Колесница Будды. Во имя этой единственной Колесницы Будда проповедовал нам бесчисленное множество искусных методов (упайя) с помощью аргументов и причин, притч и красочных сравнений. Как же ты не понимаешь, что другие три колесницы – временные? Они были пригодны в прошлом, а Колесница Будды, являсь окончательной и истинной, всегда пребывает в настоящем.
              Сутра учит тебя, чтобы ты отбросил «временное» и обратился к «истинному». Истина не имеет имени. Ты должен осознать, что ты единственный владелец этого богатства и оно полностью в твоем распоряжении. Когда ты освободишься от ложных мнений о том, что это богатство принадлежит отцу (Будде), который передаст его сыну, чтобы тот правильно им воспользовался (Одна из притч Лотосовой Сутры аналогичная евангельской притче о блудном сыне. К.), тогда можно будет сказать, что ты научился правильно повторять сутру. В этом случае, сутра будет в твоих руках от кальпы к кальпе, и каждый момент, днем и ночью, ты будешь повторять ее.
              Пробудившись, Фа-та возблагодарил Патриарха, и в великой радости сложил гатху:

–        Заблуждение, что великих заслуг я достиг,
Сутру три тысячи раз повторив,
Было развеяно одним словом Учителя из Цао-си.
Не понимая, зачем Будда является в этом Мире,
Разве сможешь ты укротить свои страсти,
Что накопились за множество жизней.
Три Колесницы, запряженные козлами, оленями и быками –
Всего лишь временная замена трем уровням ортодоксальной Дхармы:
Начальному (предварительному), среднему и окончательному. (Начальный уровень – те, кто лишь слушают Учение (шраваки). Средний – Будды-одиночки (Пратьека-будды), не озабоченные распространением Учения. Эти две колесницы образуют Малую Колесницу – Хинаяну. Окончательный уровень – Бодхисаттвы, помогающие спастись всем и каждому. Они уходят в Нирвану последними. Колесница Бодхисаттв – Великая Колесница (Махаяна). Костя.)
Очень немногие в силах постичь, что внутри горящего дома («горящий дом» – это существование в Сансаре. К.)
Дхармы Раджа (Властитель) должен быть найден!

              Патриарх сказал, что с этого момента Фа-та может называть себя «бхикшу, всегда повторяющий сутру». После наставлений Патриарха, Фа-та стал способен понимать глубочайший смысл, продолжая повторять сутру, как и прежде.

***
               Бхикшу Чжи-тун, что из Ань-фэн, Шоу-чжоу, сподобился прочитать «Ланкаватару-сутру» тысячу раз, но так и не понял, что такое Трикайя (Три тела Будды – Дхарма-кайя, Самбхога-кайя и Нирмана-кайя. К.) и «Четыре Праджни» (Зеркалоподобная, Равностная, Различающая и Праджня Совершенного Действия. К.). Поэтому он пришел к Патриарху за наставлениями.               
              Патриарх сказал:
–       Что касается Трикайи, то чистейшая Дхарма-кайя и есть твоя истинная Природа; совершенная Самбхога-кайя – это Праджня (Мудрость, Видение); мириады Нирмана-кай – твои действия (поступки). Если ты смотришь на «три тела» как на нечто отдельное от Сущности-природы сердца-ума, то они будут лишены Мудрости. Увидев, что «три тела» не имеют собственной Природы, а являются лишь проявлениями Сущности-природы сердца-ума, ты обретешь Бодхи четырех Праджней. Слушай же мою гатху:

–        «Три тела» изначально присущи Природе сердца-ума.
Их проявление формирует «четыре Праджни».
Не закрывая глаза и уши от внешнего мира
Напрямую сможешь ты обрести Бодхи.
Твердо уверовав в то, что я тебе разъяснил,
Ты будешь всегда свободен от заблуждений.
Не следуй за теми, кто ищет [три тела] снаружи.
Они целый день лишь болтают про Бодхи.
      
               Чжи-тун спросил:
–        Могу ли я узнать о «четырех Праджнях»?
–    Твой вопрос ни к чему. Ведь прозрев «три тела», ты обретешь и «четыре Праджни», – ответил Патриарх. – Если ты смотришь на «четыре Праджни» отдельно от «трех тел», то Праджни будут без тел и в таком случае они не будут Праджнями.
               Здесь Патриарх произнес еще одну гатху:

–        Зеркалоподобная Мудрость – это чистая Сущность-природа Ума.
Равностная Мудрость – это Ум, что не имеет себе препятствий (преград).
Различающая Мудрость видит [все вещи] без усилий, не размышляя.
Мудрость Совершенного Действия – это та же Зеркалоподобная Мудрость.
(«Зеркалоподобная мудрость недвижима. На нее опираются три изначальных мудрости: Равностная, Постигающая детально, и Осуществляющая активность», Украшение Сутр. Костя.)
         Первые пять Виджнян (Vijnana) и Алайя-виджняна (Alaya-vijnana) в Будде трансформируются в Праджню (Сознание, опирающееся на пять скандх (Виджняна) сливается с сознанием-сокровищницей-хранилищем, превращаясь в то, что называется Праджней – непосредственным Видением Реальности, в котором отсутствует как субъект, так и объект созерцания. Костя).
         Клишта-мано-виджняна (Klishta-mano-vijnana – эго-сознание. К.) и Мано-виджняна (Mano-vijnana – ум, ментальность. К.) претерпевают трансформацию на стадии Бодхисаттвы (На уровне Бодхисаттвы бхикшу осознает пустотность дхарм и своего «эго», а его сознание преобразуется во «Все Различающую Мудрость». К.)
          Однако все эти преобразования Виджняны не более чем названия, они не затрагивают Сущность-природу Сердца-ума. (Природа Ума не испытавает никаких трансформаций. Она постоянна. Поэтому, если речь идет о пробужденном сознании, то употребляется термин Праджня. В остальных печальных случаях – Виджняна. Костя.)
          Эти трансформации полностью освободят тебя от привязанности к объектам чувств, и ты вечно будешь пребывать в непрерывно рождающемся Самадхи Дракона (Naga Samadhi).
    
               Услышав это, Чжи-тун внезапно узрел Сущность-природу сердца-ума и представил Патриарху гатху:

–        Сущность-природа сердца-ума вмещает «три тела».
Когда Ум просветлен, «четыре Праджни» являют себя.
Когда Трикайя и четыре Праджни тождественны друг другу,
Мы спонтанно откликаемся на призыв любой вещи, какой бы ни была ее форма.
Искать Трикайю и четыре Праджни – ложный путь.
Пытаться их ухватить и удерживать в сознании противоречит их природе.
Благодаря Вам, Учитель, я стал способен узреть глубину их смысла
И навсегда отбросить их условные имена.

***
               Бхикшу Чжи-чан, что родом из Куй-чи, Синь-чжоу, вступил в Сангху в детском возрасте и был очень упорен в желании постичь Сущность-природу своего Сердца-ума. Однажды он пришел выразить почтение Патриарху и тот спросил его, откуда он и зачем пришел.
–    Недавно я был на горе Белого Утеса в Хун-чжоу у Мастера Та-туна (Шэнь-сюй – старший монах у Пятого Патриарха, уступивший Хуэй-нэну рясу и патру Бодхидхармы в поэтическом поединке. К.) Он был так добр, что научил меня как постичь Сущность-природу сердца-ума и стать Буддой. Однако у меня все еще есть сомнения, и я пришел к Вам издалека, чтобы выразить почтение и просить Вас милосердно их разрешить.
–      Как же Шэнь-сюй тебя наставлял? – спросил Патриарх.
–     Я провел у него три месяца без всяких наставлений и, желая обрести Дхарму, однажды ночью прошел в покои Шэнь-сюя. Я спросил его, что есть Сущность-природа сердца-ума. Шэнь-сюй сказал: «Видишь ли ты безграничную Пустоту?». «Да, вижу», – ответил я. Потом он спросил, имеет ли Пустота какую-либо форму? Я ответил, что Пустота бесформенна и не может иметь никакой формы. Тогда он сказал: «Сущность твоего Ума подобна той Пустоте. Видеть, что нет ничего, что может быть увиденным – это истинное Видение. Понимать, что нет ничего, что может быть познанным – это истинное Понимание. Постичь, что это ни зеленое, ни желтое, ни короткое, ни длинное; что оно чисто по своей Природе, а его Сущность – это ясность и совершенство, значит узреть Сущность-природу Сердца-ума и стать Буддой. Это также зовется Видением Природы Будды». Поскольку я не совсем понял его наставления, прошу Вас, проясните их для меня.
–      Его наставления свидетельствуют, что он все еще не избавился от своего знания. Это и объясняет, почему он не смог тебе ясно объяснить, – сказал Патриарх. – Слушай мою гатху:

–        Видеть, что нет ничего, что может быть увиденным, но удерживать мысль о неразличимости
Подобно солнцу, закрытому облаками.
Понимать, что нет ничего, что может быть познано, но удерживать мысль о непознаваемости
Подобно ясному небу, разорванному вспышкой молнии.
Позволять самопроизвольно возникать таким мыслям – лишь показывать, что ты не распознал Сущность-природу сердца-ума и не нашел искусных способов ее постижения.
Если хоть на мгновение поймешь ты, что мысли не более чем заблуждения,
Твой собственный Свет будет постоянно сиять изнутри.
 
            Услышав эту гатху, Чжи-чан почувствовал, что его Сердце наполнилось Светом. Тогда он произнес:

–   Позволять представлениям о неразличимости и непознаваемости возникать в сердце-уме
Означает искать Бодхи, не освободив себя от представлений о внешних формах (феноменах).
Тот, кто возомнит себя просветленным,
Не лучше того, кто пребывает в заблуждении и неведении.
Не распростерся бы я у ног Патриарха,
Так и был бы сбит с толку, не зная, куда идти.

              Однажды Чжи-чан спросил Патриарха: «Будда проповедовал доктрину «Трех Колесниц» и также учение «Высшей Колесницы». Мне не совсем это ясно. Прошу Вас, объясните мне».
              Патриарх ответил:
–    Чтобы это понять, тебе следует прозреть свое изначальное сердце и действовать свободно, независимо от феноменальных проявлений дхарм. В Дхарме-законе нет различия между колесницами. Лишь в умах людей существуют такие различия. Смотреть, слушать и повторять сутры – это Малая Колесница. Знать Дхарму-закон и понимать его смысл – это Средняя Колесница. Претворять Дхарму-закон в своей практике – это Великая Колесница. Глубоко проникнуть и впитать в себя суть всех дхарм; быть превыше любых форм; освободиться от любых привязанностей и обладать Ничем – это Высшая Колесница.
               Слово «яна» (на санскрите) означает «колесница» и подразумевает движение (практику). Спорить по этому поводу нет необходимости. Все зависит от твоей собственной практики и тебе нет нужды более меня спрашивать. Все же напомню тебе, что везде и всегда Сущность-природа сердца-ума пребывает в Таковости.
               Чжи-чан поклонился и поблагодарил Патриарха. С тех пор он оставался с Патриархом и служил ему до самой его смерти.

***
               Бхикшу Чжи-тао, что родом из Нань-хай, Кван-тун, придя к Патриарху за наставлениями, сказал: 
–      С тех пор, как я вступил в сангху, вот уже более десяти лет я читаю «Махапаринирвана-сутру», но так и не понял ее главной мысли. Прошу Вас, наставьте меня.
–        Что же в ней тебе непонятно? – спросил Патриарх.
–     Вот это место вызывает у меня сомнения: «Все вещи непостоянны и потому принадлежат санскрита-дхарме (Возникновение, пребывание, распад и исчезновение. К.). Когда возникновение и исчезновение прекращаются, тогда и возникает блаженство совершенной безмятежности и отсутствия изменений (Нирвана).
–        И что же тебе неясно? – спросил Патриарх.
–       Все живые существа имеют два тела – Рупа-кайя (физическое тело) и Дхарма-кайя (тело Закона), – ответил Чжи-тао, – Первое тело непостоянно: оно рождается и умирает. Второе – постоянно: оно не знает и не чувствует. В сутре сказано: «Когда Возникновение и Исчезновение прекращаются, тогда и возникает блаженство совершенной безмятежности и отсутствия изменений». Вот я и не знаю, какое тело угасает, а какое испытывает блаженство. Физическое тело не может испытывать блаженство, ведь, когда оно прекращает свое существование, четыре стихии Маха-бхута (земля, вода, огонь ветер или инерция, сцепление, излучение и вибрация) распадаются. Разложение же является страданием, что противоположно блаженству. Если же Дхарма-кайя прекращает существовать (в Нирване. К.), то это будет подобно прекращению существования неодушевленных предметов, таких как трава, деревья или камни. Кто же тогда испытывает блаженство? Более того, Дхарма-кайя является изначальной Субстанцией всего, что возникает и исчезает, проявляя себя в виде пяти скандх (рупа, ведана, самджна, самскара и виджняна). То есть, изначальная Субстанция имеет пять Функций. Возникновение и Исчезновение – бесконечный процесс. Когда Функция проявляется из Субстанции – это Возникновение. Когда Функция возвращается обратно в Субстанцию – это Исчезновение. Если допустить реинкарнацию, то никогда не будет прекращения изменений как в случае чувствующих существ. Если же реинкарнации нет, то все вещи будут вечно пребывать в безжизненной Субстанции подобно бесчувственным объектам. Если это так, то при таких ограничениях Нирваны даже существование живых существ будет невозможным. Что же это за блаженство?
–     Ты – сын Будды (бхикшу – монах), – сказал Патриарх, – так, почему же ты принимаешь ложные (внешние) взгляды о конечном и неизменном, подвергая сомнению учение Великой Колесницы? Твои доводы подразумевают, что Дхарма-кайя (Тело Закона) существует отдельно от физического тела и, что совершенную безмятежность и отсутствие изменений (Нирвана) следует искать вне Возникновения и Исчезновения. Говоря, что Нирвана – это вечное блаженство, ты делаешь вывод, что должен существовать некто, кто будет его испытывать.
         Именно эти ложные взгляды и заставляют людей страстно желать чувственного существования и предаваться мирским наслаждениям. Именно ради этих людей, погруженных в неведение и принимающих слияние пяти скандх за свое «эго», а все остальные дхармы за внешние чувственные объекты; тех, жаждущих отдельного (личного, индивидуального) существования и испытывающих отвращение к смерти; ради тех, кто погружен в водоворот жизни и смерти, не осознавая иллюзорности и никчемности мирского существования, что подобно сновидению; тех, кто обрекает себя на ненужные страдания, привязывая себя к колесу рождений и смертей; тех,  кто принимает вечное блаженство Нирваны за разновидность страдания и тех, всегда ищущих чувственные наслаждения – именно ради этих людей Милосердный Будда и проповедовал истинное блаженство Нирваны.
         Нирвана не являет собой ни феномен Возникновения, ни феномен Исчезновения, ни даже прекращения Возникновения и Исчезновения. Это и есть проявление совершенной безмятежности и отсутствия изменений. Однако даже в кшане (Кшана – момент мысли, одна семьдесят пятая доля секунды. К.) этого проявления не существует представления об этом проявлении. Поэтому это и называется бесконечным блаженством, в котором нет ни того, кто им наслаждается, ни того, кто не наслаждается. Нет такой вещи, как Субстанция и ее пять Функций. Ты клевещешь на Будду и Дхарму, говоря, что при таких ограничениях Нирваны невозможно существование живых существ. Послушай-ка мою гатху:

–       Высочайшая Махапаринирвана совершенна, постоянна и безмятежна.
Невежды ошибочно зовут ее смертью.
Другие учения – исчезновением (прекращением, угасанием).
Те, кто принадлежат к колесницам Шраваков и Пратьека-будд считают ее «Не Действием».
Все это лишь умственные построения и основа шестидесяти двух видов ложных воззрений.
Это не более чем вымышленные имена,
не имеющие ничего общего с Абсолютной Истиной.
Только люди экстраординарного сердца-ума способны постичь, что такое Нирвана
и не испытывать по отношению к ней ни привязанности, ни безразличия.
Ясно Видя, что пять скандх и «эго», возникающее в результате их слияния,
вместе с внешними формами и различными звуковыми явлениями нереальны как иллюзия или сны,
Они не делают различия между мудрецом и простолюдином, и не имеют условных представлений о Нирване.
Пребывая вне утверждения и отрицания, они сокрушают границы между прошлым, настоящим и будущим.
Они пользуются своими шестью корнями (Глаза, уши, нос, язык, ум, тело. К.), когда того требуют обстоятельства,
но представления об их использовании не возникают.
Они способны разграничивать (разделять, подробно рассматривать) десять тысяч вещей,
но представления о разграничении не формируется.
Даже в конце кальпы, когда ужасное пламя выжжет океаны до самого дна и ветер будет такой силы,
что горы опрокинутся друг на друга,
Истинное и бесконечное блаженство совершенной безмятежности и отсутствия изменений (Нирвана)
останется постоянным и неизменным.
Сейчас я пытаюсь описать тебе нечто невыразимое лишь для того,
чтобы ты смог избавиться от своих ложных воззрений.
И, если ты не будешь принимать мои слова буквально,
то, может быть, тебе и удастся уловить хоть капельку смысла того, что такое Нирвана.
   
              Услышав гатху, Чжи-тао испытал Великое Пробуждение. В восторге, он почтительно поклонился и удалился.

***
               Бхикшу Синь-сы, Мастер Дхьяны, был из Ан-чэн, Цзи-чжоу, и принадлежал роду Лю. Услышав, что проповеди Патриарха привели к пробуждению множество людей, он тотчас же направился в Цао-си. Выразив почтение, он задал Патриарху вопрос:
–        На что следует направлять свой ум, чтобы твои достижения нельзя было оценить уровнями совершенства?
–        И какова же твоя практика? – спросил Патриарх.
–        Даже к Благородным Истинам, которым учит Будда, я не имею никакого отношения, – ответил Синь-сы.
–        И какой же это уровень совершенства? – спросил Патриарх.
–      О каком уровне совершенства может идти речь, если я не имею ничего общего с Благородными Истинами? – парировал Синь-сы.
            Патриарх высоко оценил находчивость Синь-сы, назначив его старшим монахом. Однажды Патриарх сказал ему, что тот должен идти и проповедовать Дхарму-закон в своем родном округе, чтобы учение не прерывалось. Вслед за этим Синь-сы вернулся на гору Цинь-юань. Ему была передана Дхарма, и он повсеместно распространял учение своего Наставника. После смерти ему было даровано имя «Мастер Дхьяны Хун-цзи» или «Великая Помощь».

***
               Бхикшу Хуай-чжан, Мастер Дхьяны, был из рода Ту, что из Цзин-чжоу. Поначалу, он посетил Национального наставника Хуэй-ана, что жил в горах Сун-шань, но тот отправил его в Цао-си к Патриарху. Хуай-чжан прибыл в Цао-си и выразил почтение Патриарху. Тогда Патриарх поинтересовался, откуда пришел Хуай-чжан.
–        С Сун-шань, – был ответ.
–        Что же это за вещь, что приходит? И как она это делает? – спросил Патриарх.
–        Нельзя сказать, что это похоже на какую-то вещь, – возразил Хуай-чжан.
–        Можно ли постичь это с помощью упражнений? – вновь задал вопрос Патриарх.
–        Постичь это с помощью упражнений возможно, но вот, что невозможно, так это загрязнить его.
–        Да, именно эту вещь, что никак нельзя загрязнить, и оберегают все Будды. Это так для тебя и это так для меня! – воскликнул Патриарх. – Индийский Патриарх Праджнядхара предсказал, что из-под твоих ног выскочит жеребенок, который будет топтать всех людей в Поднебесной (Имеется в виду Ма-цзу, будущий ученик Хуай-чжана (Иероглиф «ма» означает лошадь. Костя.). Мне не следует слишком поспешно истолковывать это предсказание. Будет лучше, если ты отыщешь ответ в своем собственном сердце.
              Внезапно Хуай-чжан пробудился. Он оставался с Патриархом следующие 15 лет и с каждым днем все глубже проникал в «тончайшее». Затем он поселился в Нань-юе, где распространял учение Патриарха. После его смерти, указом императора ему было пожаловано имя «Мастер Дхьяны Та-хуэй», что значит «Великая Мудрость».
***

***

..........
..........