Мальчик-невидимка и сокровища монастыря, том 2, ча

Они вернулись в другую страну
Негостеприимная посадка.
Монументальная, сложенная на поверхности Луны надпись: «Мы русские, с нами Бог!» привела в полное замешательство не только маленьких землян, но и прибывших с ними специалистов с планеты Тэнь во главе с мастером Дюком. Все дружно заподозрили неладное, но посадочный модуль с землянами уже приближался к точке Лагранжа (где уравновешивались силы притяжения Земли и Луны) и вернуть его обратно на лунную станцию не представлялось возможным – только после посадки на Земле.
Еще через сутки знакомая нам по предыдущим главам черная летающая тарелка с пассажирами и роботом Ай вышла на околоземную орбиту. В этот раз мало того, что эфир трещал многоязычными голосами на всех диапазонах и частотах, так количество спутников и околоземных космических станций зашкаливало за все мыслимые пределы – их было тысячи и тысячи на всех высотах от минимальных орбит в 200-250 км до геостационарных в 40-45 тысяч км от Земли. Как они не сталкивались – уму непостижимо! Похоже, все это скопище творений рук человеческих подчинялось единому Разуму, ну, в смысле, управлялось из единого общего для всей Земли диспетчерского спутникового центра.
Тёмная сторона Земли сверкала яркой иллюминацией из мирриадов огней. Вот только связаться именно с российским Центром управления полётов (ЦУП) в Королёве по известным прежде каналам связаться почему-то не удавалось. При снижении до 100 км (граница атмосферы) и вовсе произошел неожиданный и неприятный инцидент: из пролетавшего выше них большого спутника с красной звездой на боку выскочил световой импульс (как из бластера на планете Тэнь, которым ребята воевали с Молохом) и врезался в обшивку их корабля. Все почувствовали толчок, но сверхпрочный корпус устоял. Мало того, снизу от поверхности Земли им навстречу мчались сразу несколько ракет с явно нехорошими намерениями.
Одна из них, сблизившись с модулем, взорвалась, осыпав корпус их корабля чем-то мелким (это были поражающие элементы боевых зенитных ракет), а ещё две целили попасть прямо в них. Павлик сообразил первым: «Ай, включить защиту, защиту давай!». Робот Ай уже давно приспособился к своеобразной манере общения юных землян и, не задумываясь, подчинился команде, включив нужный тумблер. Обе ракеты как бы споткнулись за несколько метров до модуля о невидимую стену, одна из них при этом взорвалась, а другая отскочила в сторону как гуттаперчевый мячик и умчалась в неизвестном направлении. Сработало защитное силовое поле. Дело хорошее и надёжное, но его поддержание требует большого расхода энергии – это теперь придётся учитывать.
А вообще-то, что они там, пока нас несколько месяцев не было – с ума посходили все, что ли?! – по своим лупить… Куда смотрят папа с мамой?! Вовчик с Катенькой по очереди вещали в открытый эфир по различным известным ранее каналам, пытаясь предупредить власти о своём возвращении, ну, в том смысле, что это они, те самые, случайно улетевшие в космос с Андского нагорья полгода назад на инопланетном корабле.
Но в ответ все услышали такое: «Немедленно покинуть воздушно-космическое пространство РСФРИ, считаем до десяти, после чего по вам будут применены все новейшие, не имеющие аналогов в мире, средства поражения: атлантическим прихвостням не место на русской земле». После таких угроз командор Павлик тяжко вздохнул и велел роботу искать для приземления какой-нибудь лес подремучей, а то нас, похоже, здесь не ждут. Решили лететь в родной огромный Усманский бор между Липецком и Воронежем, бор по площади размером с Андорру и Мальту вместе взятые.
О таком неожиданном «гостеприимстве» было доложено на лунную базу. При подлёте к цели робот сообщил, что не видит никакого леса, а вот огни городов и посёлков есть. Ему было велено все равно продолжить поиски удобной для посадки площадки вдали от людских глаз. Так, на всякий случай – тут явно что-то произошло за время их отсутствия. В целях маскировки им пришлось следовать в режиме радиомолчания в коридорах, свободных от любого вида локационного облучения – чтоб никто не смог рассчитать место их посадки. Через некоторое время такое место – казалось – нашлось: и в лесу, и вдали от дорог и селений, и по пути сюда они не подверглись сканированию (не было признаков облучения) – они исчезли со всех, как надеялись, радаров.
Искусственный лес
Лес, правда, оказался совсем маленьким, скорее даже большая роща, чем лес, но все надеялись, что это посадка временная и вынужденная, и всё вот-вот нормализуется, и выяснится.
Стоял солнечный тёплый денек уходящего лета. Посадочный модуль беззвучно опустился на всё ещё зелёную травку на полянке посреди зелёного леса. Трап откинулся, и наши путешественники вышли насладиться родным воздухом на своей родной «земле обетованной». Только земля эта была какая-то странноватая – вокруг стояла просто звенящая тишина: не чирикали птицы, не гудели насекомые… Но это бы еще ладно: не было запахов, ароматов леса, травы, увядающих или распускающихся цветов. Вернее, запахи были, но какие-то резковатые, как от дезодоранта от пота – назойливые и однообразные, без оттенков.
Ветерок шевелил кусты и верхушки невысоких деревьев, играл с травой – всё, вроде, как и должно быть: трава склонялась и выпрямлялась, склонялась и выпрямлялась, но почему-то была одного роста, будто подстриженная. В лесу подстриженная?! Картинки были как в кино, неужели они так отвыкли от родной природы? Ну, хотя бы дышалось легко, а тело ощущало подзабытое притяжение. Хоть гравитация была на своём месте и была она своя, естественная, от матушки Земли, а не создание могучих двигателей инопланетных кораблей.
Но далее ребят ожидал от общения с родной природой самый настоящий шок: у первого же деревца рябины листья оказались хотя и нужной конфигурации (слегка пилообразные края), но были они по цвету ядовито-зелёные и твёрдые на ощупь (ягоды тоже). Чтобы оторвать листик от ветки пришлось приложить немалое усилие. Листик при ближайшем рассмотрении оказался … пластмассовым!!! Трава, кстати, тоже, но не вся – среди ёршиков зеленой мягкой капроновой лески попадались вкрапления натуральной травы. Кто-то из ребят дёрнул за пучок этой травы, и она отвалилась, обнажив слой песка и глины – трава оказалась наложенными на песок рулонами искусственной травы вперемешку с естественной. В лесу между деревьев эта трава была уложена ровными квадратами 2х2 метра.
Что за чертовщина?! И куда это они попали?!
Вовчик рубанул по стволу дерева тесаком – раздался мерзкий звук-скрежет металла по стеклу: под резинистой корой оказался вполне себе … бетонный ствол. Ну, а поскольку такого быть не может, то ребята решили, что их посетило массовое помешательство, может, они попали в психотропную военную зону? Позвали робота, и бездушная безошибочная «железяка» подтвердила, что «дерево» состоит из бетона, резины и пластмассы. И соседнее тоже и дальше, и ещё… И только невысокие кустики были настоящие – деревянные.
Это явно была не та Земля, к которой они стремились. Лунная станция не отзывалась и, похоже, её сигналы глушили эти новые местные «земляне». Робот Ай тоже в недоумении разводил манипуляторами.
Захват.
Павлик и Вовчик стояли на поляне ближе к «деревьям», а Плюшка, Катенька и Ай возле трапа. Плюшка в ожесточении всё рвал и рвал траву и каждый раз за его рукой тянулся целый пласт дёрна с мелкими корешками настоящей травы. Было от чего прийти в замешательство. Хотя ребята пережили за эти полгода такое, что всё человечество не видело за всю свою историю, но всё же окружающая их действительность превышала все мыслимые испытания духа. Взрослые на их месте точно бы давно сошли с ума.
Но и это было ещё не всё, это были цветочки…
Внезапно (как и всё в этой книге) из-за верхушек кустов в сторону ребят выскочили два черных шара, раскрывшиеся в тонкие металлические сети-ловушки: одна из них упала на стоявших поодаль Павлика и Вовчика, другая на группу из Кати, Плюшки и робота. Павлик и Вовчик, мгновенно запутавшиеся в сетях, получили помимо того болезненный удар током, парализовавший их на некоторое время. А сеть, метнувшаяся на остальных, отскочила назад, благодаря мгновенной реакции робота – тот с ходу сообразил, что конкретно происходит - и врубил собственное магнитное поле, откинувшее металлическую сеть. В секунду он схватил за руку Катеньку, а та так ничего не успевшего понять Плюшку, и они все скрылись внутри корабля – трап захлопнулся.
Из-за кустов на поляну выехали несколько странноватых на вид и вроде как совсем неуместных в этом ландшафте мотоциклистов. Ну, как мотоциклистов, скорее, это были мотороллеры, а то и просто сидячие электросамокаты с наездниками. Те были одеты в глухие черные комбинезоны с погонами, на головах тонированные черные шлемы, на поясах болталось оружие. За их спинами к сиденьям зачем-то были приторочены дворницкая метла и – что было уж совсем удивительно – собачьи головы с оскаленной пастью. Когда эти «черные» спешились, из-за кустов выехала некая машина, до мельчайших подробностей напоминавшая древнюю милицейско-санитарную «Буханку-Уазик». В эту «буханку» и запихнули двоих ребят, потом все «черные» сели на свои самокаты и вместе с нещадно чадившей машиной скрылись в лесу.
Но вот вслед за этим на поляну вышла целая цепь таких же фигур в черном с оружием наперевес и начала окружать посадочный модуль. Катенька, как старшая среди оставшихся на борту людей (они с Плюшкой были близнецы, но она была все равно на полчаса старше) велела роботу снова включить защиту вокруг корабля. И не зря. «Черная людская цепь» вскоре как раз и упёрлась в эту невидимую стену и остановилась. Тогда за их спинами один из черных – самый нарядный в расшитом картузе и в золотых погонах – начал кричать в мегафон: «Вы окружены. Сопротивление бесполезно. Выходите по одному. Руки за голову. Оружие на землю».
На это в свою очередь ответила Катенька через самый мощный бортовой динамик с усилителями – от её голоса деревья зашатались, а «цепь» окончательно оцепенела: «Мы - случайно улетевшие полгода назад в космос дети, мы – российские подданные. Мы вернулись. Что здесь происходит? Куда увезли наших друзей? Где наши родители? Позовите профессора Крючкова! Мы будем говорить только с ним с генералом Ягодкиным».
А в ответ была тишина…
Неожиданные открытия в камере
Павлика и Вовчика дополнительно к наручникам скрутили ещё и скотчем. По дороге они могли наблюдать сквозь зарешеченное мутное оконце, что их везли по ухабистой дороге мимо мелькавших чахлых рощиц, и что потом они въехали в посёлок, где дорога стала поглаже.
На бесконечных покосившихся заборах мелькали транспаранты с повторяющимися лозунгами: «Слава Богу!», «Слава СЛОНу!», «Спасибо нашим доблестным УЗУ и ПГБ!», «Патсомольцы – на целину!», «Смерть атлантам!», «Да здравствует РСФРИ!». Кроме того, на каждом перекрёстке стоял монумент со статуей какого-то чувака с надписью: «СЛОН». Что вся эта чушь означала и куда это они попали? – вот загадка, волновавшая ребят больше собственной судьбы.
«Буханка» с эскортом самокатчиков остановилась у небольшого деревянного здания, но с великолепными помпезными колоннами на крылечке. Надпись у входа (который сторожили ещё два гвардейца) гласила: «Отделение ПГБ Управления Защиты Уложения на станции Графская ЮВЖД от УЗУ по Воронежской губернии».
Ребят протащили по грязноватому коридору и бросили до утра в небольшую камеру с нарами у стен. На двух из них уже располагались двое личностей: один пожилой и толстый, другой молодой и тощий. Этот был в треснувших очках и с синяком под глазом. Толстый с ходу попросил закурить, а когда узнал, что ничего такого нет, отвернулся к стене. Тощий поинтересовался кто они и за что сюда попали.
Павлик ответил, что неплохо бы им самим для начала представиться, как хозяевам, и рассказать они-то за что угодили в это узилище. Тощий сказал, что он студент и зовут его Фидель (ничего себе, имечко!), а попал он сюда по доносу своих товарищей, обвинивших его в том, якобы он спал на лекции по «Основам научной ксенофобии». Пэгэбешники сняли его с поезда, когда он ехал домой к матери на станцию Дрязги. Толстый отвернулся от стены и сказал, что его забрали за курение иностранных сигарет «Кэмел» в общественном месте. Сам он работает на Усманской махорочной фабрике, где работали его отец, дед и прадед, поэтому имя у него фамильное – Филипп Моррисович, можно Филя.
Когда Павлик с Вовчиком, перебивая друг друга, начали свой длинный рассказ кто они есть и как сюда попали, то толстяк даже сел на нарах и слушал, раскрыв рот. Как, впрочем, и избитый студент. Им-то быстро стало понятно, что эти пацаны сбежали из психушки – за что их и повязали -  но врали они так складно, что невозможно было не заслушаться. При этом и толстый курильщик дядя Филя, и тощий студент Фидель дружно удивлялись вопросам ребят, типа, что такое УЗУ и ПГБ, что есть такое СЛОН и РСФСИ и т.п. Они, конечно, догадались, что пацаны с рождения содержались в закрытом дурдоме как особо буйные и поэтому были не в курсе, что означают те или иные аббревиатуры.
Пришлось им терпеливо объяснять, что, например, РСФСИ – это наша родина, наша страна – Русская Социалистическая Федеративная Сталинская Империя; УЗУ – это Управление Защиты Уложения. Уложение – это сборник законов, или же по-старому конституция. ПГБ – это боевой орган УЗУ, или же Приказ Государственной Безопасности.  Но у нас со времен СПОНа ведётся непримиримая борьба с иноземными словами и терминами, поэтому у нас все импортное словоблудие заменено нашим отечественным. И, кстати, СПОН – это Самый Первый Отец Нации, он же дедушка нашего нынешнего СЛОНа – Самого Любимого Отца Нации, или же нашего Верховного Правителя. Оба – и студент и вроде как спящий толстяк – при этих словах вскочили с нар и дружно проскандировали, прижав правую руку к сердцу: «Слава СЛОНу, слава СЛОНу!».
Также оказалось, что «патсомольцы» - ну, те, с транспаранта, которые «на целину» - это члены молодёжной организации ВЛПСМ – Всероссийский Ленинский Патриотический Союз Молодёжи. Иноземный термин «патриот» был оставлен в нашем обиходе, так он по происхождению древнеримский, а мы и есть Третий Рим, он же и последний.
Студент Фидель закончил свой краткий обзор местного словаря аббревиатур. Но Павлик спросил его ещё: «Вот вы тут местные, подскажите, а куда подевался Усманский лес, и почему вместо него стоят бетонные деревья с резиновыми листьями, и почему трава в рулонах?».
- «Вы точно с Луны свалились», – ответил Фидель (и тут он угадал на все сто – бинго!), -«или вы и взаправду шпионы из Атлантики». – «А что за Атлантика?» - продолжали недоумевать Павлик и Вовчик.
- «Вы либо прикалываетесь, либо действительно полные идиоты, но я вам не следователь, это на допросе говорите, что вы круглые дураки – а это, я смотрю, так и есть, - и поэтому вы ничего не помните и не осознаёте» - советовал студент. - «Ну, хорошо, проведём ликбез для умалишенных подростков» - и он начал краткий курс новейшей истории страны (далее приводим его текст в литературной обработке).
- Когда в недрах нашей Родины закончились нефть и газ (а это случилось около ста лет тому назад и, кстати, раз вы такие тупые, то сейчас идёт 2124 год от Рождества Христова или 98-й год с начала Величайшей из Всех Революций – ВВР – а то, может, вы и этого не знаете? – с сарказмом вопрошал Фидель), а жить было на что-то надо мы (имею в виду власть в лице Верховного Правителя, или же СПОНа – Самый Первый Отец Нации) придумали спилить до конца и продать сначала тайгу за Уралом, а когда и она закончилась, то мы переключились на  все оставшиеся леса и вскорости их тоже прикончили.
А пока пилили лес геологи нашли огромные запасы нефти на арктических островах. Нефти было много и всю её гнать за рубеж не успевали – она хлестала ручьями – поэтому тогдашнему Великому Руководителю и Отцу Нации пришла великая идея восстановить срубленные леса (частично) с помощью искусственных деревьев из бетона – пока новые не вырастут – и пластмассы. Заводы нефтеорггазсинтеза заработали вовсю, в том числе за рубежом. Мы им лес – они нам пластмассовые листья. В стране была объявлена пятилетка лесопосадок, строились как отдельные рощи, так и лесозащитные полосы на полях. Энтузиазм масс был непередаваемый, губернии соревновались в количестве гектаров пласт-леса.
Но потом нефть снова закончилась даже на арктических островах, в том числе из-за её перерасхода на пластмассовые листья. А есть всем хотелось еще сильнее, чем прежде, особенно тем, кто у властной кормушки. И вот нашему Отцу Нации пришла ещё одна гениальная идея: сгрести бульдозерами весь чернозёмный слой (имелось поначалу в виду только излишек этого слоя, верхушечку) и продать его в Срединную империю и в Поднебесную. Была объявлена пятилетка чернозёмной целины, о чём не уставали писать драматурги пьесы, композиторы кантаты, поэты песни, а к бригадам копателей выезжали бригады артистов.
Госкорпорация «Главчернозёмсгрёбстрой» и её глава – он же по совместительству Отец Нации - обратилась к молодёжи с призывом создавать студенческие и молодёжные сгрёб-отряды и организовала патриотическое движение «Это – наша с тобою земля, это – наша с тобой география!». Миллионы членов молодёжной организации ВЛПСМ (патсомольцы) встали на трудовую вахту и включились в соревнование за перевыполнение планов партии Великая Россия по вывозу излишков чернозёма всё в те же Поднебесную и Срединную империи. Как раз в обмен на чернозём обе империи поставляли нам рулоны искусственно-естественной травы, чтобы прикрывать ими образовавшиеся повсюду бесчернозёмные проплешины.
И теперь, когда и чернозём подошел к концу, наш СЛОН (Самый Любимый Отец Нации) думает, чтобы ещё продать дружественным странам, а то кушать опять становится нечего – грустно продолжал студент. - В порыве энтузиазма, охватившего массы, сгрёб-отряды сгребли весь чернозём и теперь мы растим картошку на супеси и суглинках.
После этих слов толстяк Филипп Моррисович с Усманской махорочной фабрики подтвердил слова студента, что теперь и табака своего нет, окурки собираем.
После такого рассказа Павлик и Вовчик тоже поимели все основания полагать, что они попали в сумасшедший дом. Или это всё розыгрыш, или, это, как его – пранк! Но сколько они себя и друг друга ни щипали – иллюзии не исчезали. Так прошел вечер в камере. Перед отбоем в дыру в двери невидимый курьер просунул несколько кусков какой-то мерзкой слизи, напомнившей Павлику и Вове кое-что с планеты Икс. Но толстяк со студентом, опережая друг друга, рванули к открывшемуся окошечку и схватили руками эту дрянь, запихнув её тут же себе в рот.
Пережевывая свой кусок, толстяк, едва не подавившись от изысканности вкуса, спросил – а вы что же, не хотите? Но наши гордо отказались, хотя прежде им приходилось пробовать консервы из пауков, и тогда старожилы тюрьмы схватили еще по одному куску призовой, пупырчатой, не поймешь из чего – каши.
Насытившись, толстяк и студент сперва пошли умываться – и так далее – прямо здесь же за занавеской, а потом начали укладываться спать на нарах без всяких постельных принадлежностей. Наши пацаны после всех переживаний ничего подобного не возжелали, тем более, что их вскоре вызвали на допрос. Допросы в этом ведомстве (Приказ Госбезопасности) всегда проводился по ночам – так исстари сложилось, потому как было страшней.
Штаб-ротмистр Беридзе
Допрашивали их по отдельности, но одновременно в разных кабинетах. Ну, как кабинетах? – небольшие комнатушки с коричневыми оштукатуренными стенами и бетонным полом без окон. Зато стояли стол и стул следователя, табурет подследственного и, кроме того, с потолка свисали всякие верёвки с кольцами и крючьями, а из стен торчали ржавые рычаги и оголённые провода. Да, разумеется, по всем стенам были развешаны портреты того чувака с пьедестала с надписью: «Слава СЛОНу!». Также висели кумачовые транспаранты: «СЛОН –всему голова», «Будет СЛОН – будет и песня», «СЛОН – наше всё» и «СЛОНнаш!».
На столе следователя кроме резиновой дубинки со стальным шариком на конце стоял бюстик всё того же СЛОНа, но уже в виде пепельницы и по её виду было понятно, что об голову СЛОНа здесь нещадно тушились окурки. Следователь тоже был весь в чёрном. Он вошел, держа в руках чёрную папочку, дворницкую метлу и собачью голову. Всё это он сложил на край стола, кроме папочки. Затем отвернулся на висящий на стене портрет плешивого пожилого старца и истово перекрестился почему-то левой рукой. Наши поняли, что «вечер обещал быть томным».
На плечах следователя красовались голубого цвета эполеты с красным кантом и тремя звёздами. Он представился: штаб-ротмистр Беридзе. И затем продолжил, обмакнув гусиное перо (гусиное перо!) в чернильницу (в чернильницу!): «Фамилия, имя, отчество, личный код и номер, место регистрации, номер округа, приписное свидетельство, номер фабрики или колхоза». Та же процедура происходила в соседней допросной комнате, только следователь у Вовчика был чуть помоложе, назвавшийся поручиком Кабаевым.
Павлик оттарабанил: «Павел Павлович Бесфамильный (это он уже выдумывал на всякий случай), ученик 6-го класса Воронежской гимназии номер шесть с углубленным изучением английского языка (то же сказал и Вовчик «своему» поручику). Ротмистр записал показания и продолжил: «С какой целью прибыли на территорию РСФСИ?».
- Павлик: «С целью попасть домой и повидаться с родителями».
- Ротмистр: «Так, кто родители, фамилии, адреса…» - а сам пишет, пишет…
- Павлик: «Отец – Павел Михайлович Бесфамильный, мать – Ольга Михайловна тоже Бесфамильная, проживают город Воронеж, улица Старых Большевиков…».
На этой фразе ротмистр перебил Павлика: «А вот ты, атлантический шпион, и попался! – нет у нас такой улицы, вернее, была 100 лет назад, но теперь это улица Молодых Патриот-Гвардейцев». При этих словах ротмистр начал зловеще постукивать резиновой дубинкой по столу, а из дверей на его звонок вошел здоровенный детина в черном кожаном фартуке до пят.
- Ротмист: «Сейчас ты всё нам расскажешь, маленький террорист – ты готовил покушение на нашего уважаемого СЛОНа? – кто твои сообщники, как вы связывались с зарубежными центрами в Речи Посполитой и в Золотой Орде?».
- «Где, где?» - переспросил было изумлённый Павлик.
- «В Орде» - подтвердил свои слова ротмистр.
- Павлик: «Что ещё за Орда? Господин ротмистр, объяснитесь. Я вам рассказываю чистую правду как отцу родному, а вы мне про какую-то Орду. Вы мне еще про Крымское ханство расскажите».
Здесь ротмистр насторожил ушки: разоблачение двойного шпиона сразу из Орды и от Ханства сулило перевод ротмистра в губернский Аппарат Приказа, а то и в саму Белокаменную…
Павлик начал рассказывать ротмистру длинную повесть о себе и своих приятелях, начиная со старта на инопланетном корабле сначала на Луну, а оттуда в систему Альфа Центавра на планету Тэнь, о приключениях в иных мирах, о неудачном возвращении во времена хана Батыя и о втором, тоже кажется, неудачном возвращении на Землю.
Ротмистр всё аккуратно и терпеливо записывал, не перебивая, несколько часов кряду, прерываясь только на курение вонючей махры и на походы в туалет (Павлику поставили ведро, предварительно развязав руки). Пару раз за ночь скрюченная бабка с отвислым носом приносила ротмистру чай в граненом поездном стакане в подстаканнике, куда он что-то капал из своей фляжки, сперва отхлебнув оттуда половину. Павлика не кормили, но дали ковшик воды.
Наконец, ближе к рассвету ротмистр закончил свою писанину и сказал, обращаясь к Павлику: «Так, обвиняемый, ознакомьтесь с протоколом дознания и распишитесь в конце, где галочка». Павлик начал читать: «Я, Павел Павлович Бесфамильный, 2011 года рождения (со слов обвиняемого) сознаюсь в том, что, будучи завербованным атлантической разведкой, получил различное оружие (при обыске у Павлика отняли помимо всего прочего пару ножей, лазерные игрушки, миниатюрные переговорные устройства) и указания от сообщников из враждебной РСФСИ группировки Тэнь с атлантического террористического центра Альфа Центавра – резидент с позывным Батый, - а именно: устранить нашего Великого и Любимого Руководителя – СЛОНа во время очередного парада ко Дню Величайшей революции. Дата, подпись».
- Павлик: «Да вы с ума сошли, я буду жаловаться в прокуратуру».
- Ротмистр: «Это структура, давно упразднённая за ненадобностью, вместо неё у нас в стране долгие годы действует Управление по Защите Уложения (Конституции) и его боевой орган – Приказ Государственной Безопасности (ПГБ), отличительными признаками и символами которого являются вот эта метла, которой мы выметаем врагов СЛОНа и государства, и собачья голова, говорящая о нашей собачьей преданности СЛОНу и об усердии, с которым мы выгрызаем всякую крамолу».
- «Пипец!» - подумал Павлик, - «Попали и пропали!».
Но тут ситуация перевернулась…
Всё это время на лесной полянке.
Чёрная цепь автоматчиков приблизилась к силовому полю и остановилась. Командующий генерал Авель Эдмунд Феликсович приказал стрелять и это было его ошибкой: пули рикошетировали обратно в своих же и несколько раненых оттащили в лес. Генерал в отчаяньи лупил маршальским жезлом по невидимой преграде, пока не сломал его. Оцепление отвели к краю пластмассово-бетонной рощи, там выставили посты и следом бойцы начали располагаться на ночлег. В сторону НЛО врубили несколько ослепительно ярких зенитных прожекторов, сквозь свет которых ничего не был видно, даже через тепло-ультра-инфра- и прочие визоры.
Внутри модуля состоялся «военный совет» из трёх участников, из которых двое было с решающим голосом и один с совещательным (робот Ай). С Луны, наконец-то пробилось сообщение, о сути которого, собственно, все уже давно догадались: их опять заслали не в то время, на этот раз в будущее и вновь обещали всё исправить со дня на день, в крайнем случае через месяц. Вроде как сработал эффект принципа относительности – несовпадение собственного времени космического путешественника со временем стороннего наблюдателя: то, что для ребят было годом, здесь на Земле оказалось двумя столетиями. Им было рекомендовано убраться в совершенно безлюдные места во избежание дальнейших недоразумений с местными - список и координаты таких «схронов» обещали вот-вот прислать.
Но как вызволить Павлика и Вовчика из лап чёрных самокатчиков с собачьими головами – рекомендаций не поступало. Гуманизм и миролюбие высших цивилизаций зашкаливал за все мыслимые пределы, поэтому о вооруженной акции по освобождению ребят не могло быть и речи (можно провести аналогию с ангельским нечеловеческим терпением и толерантностью современных нам европейцев к понаехавшим и давно обнаглевшим мигрантам из недоразвитых стран). Снова маленьким землянам приходилось брать нелёгкое решение на свои детские еще плечики.
Плюшка был всего-навсего одиннадцатилетним мальчишкой – увальнем и сладкоежкой, но тут вдруг выдал невероятный по смелости и дерзости план: захватить в плен золотопогонного генерала, который наверняка знает куда увезли наших, отправиться с ним по следам ребят и вызволить их под угрозой расправы с пленником-генералом. И улететь потом всем вместе отсюда куда-нибудь, хоть в Антарктиду, но лучше на коралловые острова в Тихом океане. Голосовали: двое – «за» при одном воздержавшемся (робот Ай), решение было принято большинством голосов. Дело оставалось за малым – за реализацией этого отчаянного плана.
С наступлением сумерек (когда зажглись прожектора) Катенька и Плюшка облачились в плащи-невидимки, Плюшка взял в руки арбалет. Хоть Катя и была старше его на полчаса, но он, все-таки был мужчиной и оружие – это его… Они вышли наружу. Роботу было велено быть на связи (впрочем, он всегда на ней был). Павлик и Вовчик на вызовы не откликались, и теперь только они двое – хотя и младшие по возрасту – должны были решить их общую судьбу.
Трап за ними захлопнулся, часовые в лесу отметили в своих журналах факт движения люка шпионского корабля (летающей тарелки). Катенька и Плюшка, спрятавший арбалет под плащом, подошли к оцеплению незамеченными. Сплошной цепи не было, только через каждые 10-15 метров стояли часовые, напряженно вглядывающиеся в сторону «тарелки» - ребята прошмыгнули между ними. Спасибо, что эти «облавщики» не догадались взять с собой служебных собак.
За цепочкой часовых расположился палаточный лагерь, в котором храпели прочие две смены часовых и их начальство. Генерала было найти легко – он почивал в самой большой госпитальной палатке, у входа в которую дремал часовой, опершись на своё оружие. Катенька и Плюшка осторожно протиснулись мимо него дальше в палатку. В «предбаннике»-коридорчике горела керосиновая лампа «летучая мышь», а у входа в основные генеральские покои дружно дремали генеральский денщик и дежурный адъютант. Оба наших героя прокрались мимо них непосредственно в генеральский альков. Их цель – генерал Авель - спал на двуспальном надувном диване, будучи полностью раздетым до исподнего и даже в длинном ночном колпаке – было очень мило. У дивана на раскладушке прикорнула его личная походная медсестра.
Вокруг место упокоения генерала располагались походные столы с огромным количеством телефонов, мониторов компьютеров и предметов походного быта в виде газовой плиты и холодильника. Провода и кабели покрывали полы змеевидным ковром. У генеральского изголовья на спинке дивана висела на ремне кобура от какого-то оружия, но само оно выглядывало из-под подушки, поблескивая воронёной сталью в свете фонариков.
Плюшка вытащил этот наган-пистолет необычной для нас формы и передал свой арбалет Катеньке. Генеральский пистолет был барабанного типа а ля наган, но с патронами увеличенного калибра до 10, а то и 12 мм, вместо привычных 7,62 и 9 мм, да и пули в нём были явно не простые. Принцип действия этого устройства был неизвестен, но как с ним конкретно обращаться для Плюшки после инопланетных бластеров проблем не составило. Он сообразил, как именно взвести боевой взвод и наставил оружие на спящего. А Катенька ткнула генерала кончиком арбалетной стрелы в лоб.
 Тот долго не хотел просыпаться, а проснувшись, никак не мог поверить в происходящее. Но аргумент в виде зазубренного наконечника стрелы у виска был ярче всех прочих доказательств, что он не спит. Генерал было раскрыл рот, чтобы звать на помощь, но ствол его же оружия, упиравшегося прямо в вырез на груди его ночной рубахи и пальчик какого-то малолетки, приставленный к губам, убедительно говорили, что громко кричать не следует.
Генералу было велено одеваться и не забыть при этом натянуть на голову его великолепный расшитый золотом картуз. Пришлось включить в палатке освещение, после чего проснулись медсестра в одной ночной сорочке, и появились адъютант в кальсонах и денщик с сапогом в руке. Спросонья мало кто чего мог понять, но тут, ставший в миг очень серьёзным и решительным Влад-Плюшка, ткнул генерала под ребро дулом его же пистолета и приказал: «Скажи своим, чтоб не орали, оружие пусть кинут в угол вон в ту коробку с надписью «Мытищи-джин». Будут дёргаться – пристрелю всех». Все, в том числе и медсестра достали свои наганы-маузеры и сложили в коробку. Потом всеми пошли на выход: первым сам генерал в мундире с эполетами, в расписном генеральском картузе и с поднятыми руками, за ним шла Катенька, подбадривая генерала тычками арбалета, далее еще трое пленников, которых контролировал Плюшка с наганом.
У входа часовой стал «во фрунт» и онемел от такой внезапной картины. Генерал все же машинально скомандовал ему: «Вольно!», - и затем, опомнившись, – «Пропустить!». Хотя тревоги по этому экспресс-лагерю никто не объявлял, но все равно на площадке у генеральской палатки собралась небольшая толпа из офицеров и часовых. Суровый пацан Плюшка ткнул посильнее генерала стволом нагана и велел: «Прикажи подать машину с шофёром!».
Генерал передал своим это пожелание. Через 5 минут к ним подкатила дежурная «буханка» с пулемётом на крыше. Плюшка скомандовал: «Все из машины – вон! Кроме шофёра, оружие сдать! (это он водителю). Садимся!». Они втроем влезли внутрь и захлопнули дверь. Поехали.
В разговор с генералом вступила Катенька: «Прикажите везти нас к нашим друзьям». Генерал тут же передал это пожелание водителю: «В отделение на станции!».
Освобождение
На станции Графская (это старое название станции, а городок при ней еще с 1917 года назывался Краснолесный и поэтому переименованию не подвергся) возле отделения по Управлению тоже стоял вооруженный часовой, который, завидев генерала, вытянулся, взял под козырёк и кинулся рапортовать, что происшествий не случилось. Генерал осадил его и велел вызвать дежурного. Выскочил заспанный вахмистр, судоржно застёгивающий мундир, в одном сапоге и с прилипшим к щеке окурком. При виде такого высокого начальства дежурный онемел от ужаса, и оттого смысл генеральских приказаний доходил до него с некоторой задержкой. Он только беспрестанно повторял: «Есть! Так точно! Не могу знать! Виноват!». И так продолжалось некоторое время, пока генерал оплеухой слева не привёл вахмистра в чувство: «Где задержанные в лесу, где Беридзе, в каком кабинете? - веди нас к ним!».
И вот представьте картину: в полуосвещенной допросно-пыточной камере сидит погрустневший Павлик с протоколом допроса в руках, в котором он обвинялся в терроризме и государственной измене, за столом сидит ликующий разоблачитель шпионов штаб-ротмист Беридзе с дубинкой в руках, рядом его подручный в кожаном фартуке; и вот к ним вваливает торжественно-нарядный Самый Главный Генерал во всём своём великолепии с дежурным по околотку и с ними ещё какие-то пацан с пистолетом и девчонка с арбалетом. – Немая сцена!
Генерал – ротмистру: «Этого отпустить. Вызвать сюда второго, живо!». Привели Вовчика, за ним протиснулись поручик Кабаев и конвоир.
 Плюшка – генералу: «Обратно в машину! Эти остаются здесь, кто дёрнется – стреляю на поражение» - он еще показал дулом пистолета кто именно здесь «эти». «Приведите еще наших соседей по камере», – отдал приказание ротмистру уже Павлик. Ротмистр кивнул конвоиру, и через минуту толстяк и студент были в кабинете ротмистра, удивлённо разглядывая собравшееся общество.
Павлик – Фиделю: «Федя, как видишь, я не врал, и мы не сумасшедшие. Если хотите присоединиться к нам – пожалуйста! Мы возвращаемся на свой корабль и улетаем на необитаемый остров. Федя, ты бы нам пригодился в качестве проводника и эксперта по современному обществу, о котором мы ничего не знаем. Вы, Филипп Моррисович, тоже можете к нам присоединиться». Но толстяк в ужасе отказался от такой перспективы и попросился обратно в камеру – его желание было тут же исполнено. А студенту Фиделю было всего-то 18 лет, и он любил приключения, но не любил тюрьму. Ему это всё было жутко интересно.
К машине возвращались в таком порядке: генерал под конвоем из Плюшки и Катеньки, следом Вовчик с Фиделем и в арьегарде Павлик с пистолетом ротмистра (лишних, разоружив, заперли в камере). По дороге Павлик вспомнил об оставленных при обыске фонариках, переговорниках, телефонах, но возвращаться за ними было некогда – пусть эти трофеи достанутся местным защитникам Уложения.
Над их поляной в бетонном лесу кружило несколько вертолётоподобных аппаратов, а ещё выше гоняли с диким рёвом два звена истребителей-бомбардировщиков. До своего корабля ребята с пленником добрались без приключений – все «чёрные» почтительно пропускали их процессию.
По возвращении на поляну роботу было велено снять защиту и спустить трап. При ярчайшем свете прожекторов ребята отпустили генерала, а сами вместе с Фиделем взбежали по трапу, и он захлопнулся. Студент, увидев «настоящую» «летающую тарелку», окончательно потерял дар речи и просто следовал указаниям малолетнего экипажа корабля. Оказалось, всё, что ему наврали в камере эти двое спятивших пацанов, было правдой. Тут у самого как бы «крыша не поехала».
«Всё, валим отсюда», - вновь взял командование экипажем и кораблём на себя Павлик, - «Ай, поехали (это он роботу)! Стартуем как можно громче, на форсаже, побольше огня и пыли, чтоб эти гады запомнили, с кем связались!».
Поляну накрыл столб огня, всё вокруг потряс дикий рёв двигателей, в воздухе закружились фальшивые берёзки, вырванные вихрем из своих гнёзд, а с ними и натуральные кусты. Оцепление разбежалось в разные стороны.
«Куда летим?» -обратился командор к роботу-пилоту. Тот сказал, что с лунной базы дали координаты необитаемого острова в Тихом океане вблизи экватора и мы летим туда. – «Ну, и чудненько» - обрадовалась Катенька, а за ней и все остальные, - «хоть покупаемся и позагораем без чудовищ».
На взлёте их, естественно, обстреляли ракетами с истребителей, но тщетно… Первый залп только отрикошетил от непробиваемой обшивки, а второго они не стали дожидаться и растворились среди звёздного неба.
«Объяснительная» от инопланетян
Но пока ребята отсутствовали робот Ай принял ещё одно безрадостное для них сообщение с лунной базы от мастера Дюка. Вот его пересказ.
 – Мы обнаружили причину, по которой обе ваши попытки вернуться на Землю именно в ваше время оказались неудачными и боюсь, что это принципиально невозможно. При работе «кротовой норы» вблизи планетных систем возникают локальные бифуркации гравитационных полей, искажающих темпоральную составляющую нормального Мауссового распределения вероятностей (оно же Гауссово по-земному, Маусс – это наш учёный-математик). Иначе говоря, мы, оказывается, не можем отправить вас именно в ваше время со 100% вероятностью. Даже приближение в 500 лет мы можем обеспечить только с вероятностью в 68%, а в тысячу лет – 98%. Как ни парадоксально, существует даже вероятность в 0,00089% (ничтожная, но она есть), что при следующей попытке вы окажетесь во временах динозавров при отклонении от нуля в минус, или при моменте взрыва вашего Солнца при отклонении в плюс. Мы не исключаем еще возникновения эффекта отражения параллельных миров при возмущениях гравитационных волн, когда обычно несоприкасающиеся миры входят друг в друга, искажая реальность. Но эта тема у нас недостаточно разработана и находится пока на стадии теории и гипотез.
Прежде, отправляя туристические группы на вашу планету мы не были ограничены целью добиться высокой точности по временной координате пространства, «промах» в несколько сот лет не значил ровным счётом ничего. Было совершенно безразлично в каком конкретно году и даже веке наши туристы и ученые могут любоваться красотами вашего мира и изучать её флору и фауну, а также поведение местных дикарей (простите). При попытке отправить «межзвёздный лифт» по «кротовой норе» в конкретную точку пространственно-временного континуума мы столкнулись с проявлением принципа неопределённости: то есть, объект гарантированно может попасть именно в требуемое конкретное время континуума, но место при этом может быть в другой звёздной системе. И наоборот: при точном попадании на конкретную планету время прибытия варьируется (скачет) на несколько столетий, а то и тысячелетий по земному календарю. До вас проблем не возникало: туристы и учёные прибывали на вашу планету примерно в нужную эпоху, сотни и тысячи лет разницы для них ничего не значили.
Мы можем предложить вам вернуться на нашу планету Тэнь и жить здесь среди друзей, чем на вашей планете в иную эпоху и, возможно, среди врагов или дикарей. Выбирайте, время для этого у вас есть. Конец связи.
Плюшка горестно вздохнул и выдал своё резюме: «Попали в жир ногами, а всё из-за меня, я тогда нечаянно на кнопку сел, на какую не надо, помните? Тогда еще, на Амазонке?».
К острову в океане прибыли еще засветло. Всю дорогу, восхищенный увиденным и услышанным, студент Фидель рассказывал ребятам об особенностях жизнеустройства в его – не менее удивительном – мире. Но это, как говорится, уже другая история.