9-й магазин...

    1984 год. Конец октября.  Затон Пеледуйской РЭБ забит  прибывшим на зимний отстой  флотом. Среди этого огромного количества разномастных, разных по назначению, проекту и внешнему виду судов, стали на отстой и не успевшие добраться до пунктов  назначения   двадцать одно  гружёное судно. Такое большое количество флота,  не сумевшего  доставить  груз  до грузополучателей, объяснялось резким понижением температуры и, соответственно,  ранним ледообразованием. И хотя во всех грузовых документах сопровождавших груз стоял жирный штемпель, говорящий о том, что «Груз принят после сроков обязательной приёмки грузов»,  что освобождало пароходство от претензий и исков за нарушение сроков доставки, вопросы  как поступить  с зазимовавшим грузом,  этот штемпель  не решал. Алексеич телеграммами уведомил всех грузополучателей о задержке груза,  в которых  также просил сообщить своё решение как поступить с данным грузом? Почти все хозяева комбикорма и муки просили принять груз на хранение и гарантировали забрать его в зимний период. Остальные владецы дали согласие на доставку груза в следующую навигацию. Груз;  автотехника,  металлические конструкции,  вагончики шёл в основном в Ленск. Связки 50-ти кубовых  емкостей на плаву шли в Нижний Бестях, что находится в 15-ти км от Якутска. Одна баржа с трубами, вагончиками и горой стеклянных окатышей тонн под 10,  лежащей в носу баржи, вообще  шла на реку Витим, в посёлок с нежным и красивым названием «Мама».
     Алексеич - начальник пристани «Пеледуй» и два его дежурных диспетчера Боткин Виталий Иванович и Жуков Владимир Николаевич,  подрядились эту гору стеклянных окатышей отгрузить  в адрес получателя, коим являлось предприятие «Мамслюда»,  контора которого  находилась, в этом самом посёлке  Мама. Виталия Ивановича к сожалению уже с нами нет.
     Троица, как только толщина льда стала позволять заезжать на лёд машине,  затаривала окатыш в мешки, мешки грузила  на знакомый по рассказу «Кирпич.» ГАЗ-63 и везла на аэродром, где  загружали мешки в ожидавший их  МИ-8…
     В зимний период при желании всегда можно было немножко подзаработать оказывая той или иной организации небольшие услуги.
    «Сибирский»,  чешка «Мурманск», и несколько барж стояли груженые комбикормом и мукой шедшие в северные районы. СПТО-832 так же гружёная комбикормом с большим дифферентом на нос заслуживала  особого внимания  тем, что три дня назад при движении вниз напоролась в десяти километрах ниже Пеледуя  на камень и получив пробоину в носу легла на грунт, подмочив первые ряды комбикорма, лежащего на палубе. Всю ночь, под мокрыми хлопьями снега плавкран Т-112 силами экипажа СПТО переваливал подмоченный комбикорм на подогнанную порожнюю тысяча тонную баржу. К обеду следующего дня вода была откачена, пробоина заделана, судно, баржа и плавкран были заведены в Пеледуйский затон. Подмокший комбикорм за зиму пришёл в негодность и с наступлением весеннего тепла начал преть, в результате чего огромное число крыс получив усиленный продовольственный паёк обосновалась на этой барже основательно. Запах прелого комбикорма разносился по всему затону и что бы избавиться от этой напасти решено было вывалить всё это месиво за борт, что и было успешно сделано. Долгие годы после этого, рыбалка в затоне была как ни когда успешной. Появились даже не водившиеся здесь ранее породы рыб таких как пелять, лещь.  Но всё это было как говорится  лирика…
    Из всего  перечисленного разноцветья гружёных судов ничем особенным  не выделялась баржа МП-2513,  с находившемся на ней  20-ти тонными гружёными контейнерами,  поставленные друг на друга в три яруса. Не выделялась, и не привлекала внимание Алексеича до той поры, пока шкипер этой баржи, осознав что зимовать ему всё таки придётся в Пеледуе, и что навигация для него закончилась,  на радостях, или с горя, три дня отмечал с такими же как он шкиперами закрытие этой самой навигации. В один из промежутков просветления, вспомнив о своих обязанностях,  опохмелившись остатками какой то бурды, которую с трудом можно было назвать брагой, распространённому пойлу  шкиперов тех лет, он объявился в кабинете начальника пристани с огромной пачкой грузовых  документов на эти контейнера.  Получив от Алексеича роспись в сдаточных  ведомостях, что груз и документы он сдал, уже выходя из кабинета громко икнув он радостно произнёс – Алексеич,  там в двух контейнерах по моему морозобой имеется. В одном компоты, а во втором перцовка. Только до неё не доберёшься,  с сожалением закончил он. Стоп на хрен, Алексеич напрягся, какой морозобой? Затащив обратно в кабинет уже выходившего шкипера, он захлопнув перед ним дверь  И ты всё это время квасил, зная что у тебя такой груз?  Где, в каких контейнерах? Сунув ему под нос всю  пачку бумаг, которые были оформлены на почти полторы сотни контейнеров ,  потребовал - давай ищи по которым из них твой морозобой числится. Ну твою же дивизию, не мог успокоиться Алексеич! Ну неужели нельзя всё сделать  по нормальному? Трое суток баржа стоит в затоне, за окном минус десять, а через два дня обещают и все двадцать. Ну надо же быть таким долбо…м.  Ну почему заранее не предупредить? Смотри, если ничего уже сделать будет нельзя, поляна на лесозаготовках тебе на несколько лет будет точно обеспечена. Шкипер, мужичок лет пятидесяти, небольшого роста, которого все звали Геной по началу ерепенился, говорил, что отказывался в Осетрово от морозобоя, но его там не слушали, но судя по тому как он почти час искал нужные бумаги, скорей всего и в Осетрово он так же между стопками принимал эти контейнера, обращая внимание лишь на наличие пломбы и делал сверку номеров этих самых контейнеров с  накладными…
    Ты хоть знаешь,  в каком месте  эти контейнера то находятся? Можно до них добраться? Гена сокрушённо разводил руками. Один по моему стоит на нижнем ярусе по левому борту неуверенно промямлил он, а второй где то в середине всей этой кучи. Всей этой кучи, передразнил его Алексеич, вот как теперь этот контейнер мало того, что бы достать, хотя бы найти?...
    Перелазив вместе со шкипером всю баржу,  сверяя номера стоящих по наружному ряду и на верхнем третьем ярусе контейнеров,  удалось обнаружить,  что  один контейнер действительно стоит  в нижнем ярусе по левому борту там,  где и сказал Гена. В нём наряду с прочими консервами, крупами, печеньем и другими продуктами действительно находилось более сорока ящиков различных компотов и соков в стеклянных банках. Над этим контейнером стоял другой,  как назло с цементом, и весом в двадцать две тонны, что для находившегося в затоне 16-ти тонного плавкрана явно был неподъёмной задачей.  Второй же контейнер,  в котором по документам находилось сто двадцать ящиков с тридцати пяти градусной настойкой  в стеклянных бутылках.  На наклейках как потом оказалось  была надпись «Перцовка» и красовались два стрючка красного перца. Довольно жгучая и не очень приятная на вкус настойка скажу я вам, но принимая во внимание  те года,  когда велась  борьба с пьянством и где по талонам в месяц продавалась одна бутылка водки и одна бутылка вина на душу взрослого населения,  то и эта перцовка пошла бы за милую душу страждущему контингенту…
    Вопросы, которые в большом количестве навалились на  Алексеича, после признания шкипера Гены,  на прочь испортили ему настроение. Как уговорить начальника караванки подогнать под плавкран пресловутую баржу с контейнерами, когда 90% судов уже расставлены,  увязаны и в какой то мере подкреплены хоть  ещё и тонким но всё таки льдом. И чтобы вытащить её из общего шалмана,  надо проделать огромную работу,  если кто понимает?  Как поднять 16-ти тонным краном 20-ти тонный контейнер? Как в конце концов найти нужный контейнер среди ста пятидесяти таких же контейнеров?...
    Короче, без подключения более тяжёлой артиллерии к решению  эту проблемы, обойтись было невозможно и Алексееич прямиком направился к директору РЭБ Зеленскому Юрий Дмитриевичу, с которым у Алексеича сложились хорошие,  товарищеские можно сказать дружественные отношения. Юрий Дмитриевич тоже к сожалению ушёл  от нас в мир иной…           Поднявшись на третий этаж спросил у секретарши: У себя? Да у себя, но у него сейчас Минеев с Гончаровым, уже как часа два заседают. Ясно, я войду? Смотри сам, заходи. Постучавшись, открыл дверь – разрешите? Заходи, что у тебя? В кабинете помимо директора находились  начальник пароходства Минеев Вячеслав Александрович и Гончаров Виктор Андреевич начальник Пеледуйского ОРСа.  Обрисовав всю картину происходящего  которую присутствующие выслушали в полнейшем молчании,  Алексеич облегчённо вздохнув   поднял глаза,  до этого упёртые в пол, на присутствующих. Ну что? Какие будут предложения? Начальник пароходства обвёл всех тяжёлым взглядом и остановился на сидевшем на самый краешек стула Алексеиче.  Ты то какие то варианты можешь предложить? Продумал?  Это же и  твой косяк…
    Тот контейнер,  начал неуверенно Алексеич, с компотами который,  можно было бы достать, вес у него всего 14 тонн, но над ним контейнер с цементом в 22 тонны, а над ним ещё контейнер с мебелью, тоже подъёмный всего 9 тонн повторил он ту же информацию что докладывал пять минут назад. Ну это мы уже слышали.  Виктор Андреевич,  обратился он к начальнику ОРСа, тебе весь морозобой придётся  на хранение брать, есть тёплые помещения? Вячеслав Александрович,  все тёплые склады у меня затарены, в навигацию всё заявленное пришло в полном объёме. Ну может компоты и соки я ещё куда ни будь пристрою, а вот с настойкой сложнее. Но что нибудь обязательно придумаем, а насчёт неподъёмных контейнеров, он немного помолчал, как бы раздумывая как это озвучить, у нас лет пять назад был подобный случай.  Двадцати тонный контейнер  затаренный картофелем стоял на барже так, что двери оказались зажатыми несамоходным сломанным трактором, который заглох именно тогда,  когда зажал двери контейнера. ..   Короче морозы тогда тоже начали поджимать и что бы спасти картофель пришлось прорубать в стенке контейнера проём и вытаскивать мешки вручную. Повозится конечно пришлось, но картофель был спасён. Проём в контейнере потом заварили, закрасили. Может и здесь таким же образом действовать?  Ну что ж,  другого выхода у нас по моему нет. Короче! Юрий Дмитриевич,  распорядись, что бы завтра с утра  баржу поставили к плавкрану, грузчики у тебя я знаю имеются. Андрей Викторович,  ты если надо людей тоже добавь, а то у Валерия Алексеича, он усмехнулся, кроме ручки ничего нет.  Ну а ты, обратился он к Алексеичу, что хочешь делай, но второй контейнер чтоб нашёл. Не слазь со шкипера, должен же он какой никакой каргоплан вести или тальманский лист. Короче второй контейнер  кровь из носа надо найти. Виктор Андреевич,  какое ни какое помещение я думаю тебе найдёт. Вези туда эту самую настойку, оформляй  своего деда сторожем, а по весне отправим её по назначению. Куда она кстати идёт? В Ленск. Ну вот туда и отправишь…
    Выйдя из кабинета директора, хоть и было уже восемь часов вечера, Алексеич направился в рабочее общежитие, где заселился шкипер Гена. Узнав у вахтера в какой комнате он находится  прошёл к нему. Общага была переполнена не успевшими улететь по домам плавсоставом, чьи суда уже были поставлены на отстой.     Во многих комнатах слышалась музыка, громкий разговор, где то звучала гитара…
    В комнате, помимо Гены,  находилось ещё пять человек. На столе две бутылки водки, хлеб и  десяток самого распространённого  в Пеледуе  на период окончания навигации закусона,  вкуснейшей рыбы под местным названием коньёвка, прообраз ряпушки, только немного крупнее. В те года считалось само собой разумеющим,  что любое Пеледуйское судно побывавшее в низовьях Лены, Яны, и других рек северного побережья Ледовитого океана возвращаясь в родной Пеледуй вёзло не одну бочку этой самой коньёвки, которая раздавалась родным и знакомым когда за самую распространённую валюту, вроде той,  что сейчас стояла на столе в комнате общаги. А чаще всего по простоте душевной,  не испоганенной жаждой наживы, угощали  прсто  так. Красная цена этой коньёвки в те времена была 10 копеек… В прошлогоднюю навигацию  цена одного хвоста этой самой коньёвки стоила уже 150 рублей…
    Алексеич проходи садись. Все ребята находившиеся в комнате были так или иначе знакомы ему.  Желание, с утра не евшего Алексеича,  при виде этой вкуснятины,  втетерить под мировой закусон было огромно,  но тем не менее,  пока Гена ещё не захмелел Алексеич попытался у него всё таки разузнать про злополучный контейнер. Заикаться про каргоплан было глупо, все контейнера шли в Ленск и разрисовывать схему где какой контейнер стоит никакой необходимости не было. Гена, ты же тальманку какую никакую всё таки вёл, далеко она у тебя? Дык конечно вёл, чо я совсем уж по твоему раздолбай? С обиженным выражением лица, Гена порывшись в тумбочке протянул Алексеичу несколько листов исписанных семизначными числами. Это были номера контейнеров погруженные на баржу в Осетрово. Надо отдать должное Генадию,  контейнера каждого яруса были переписаны  каждый на отдельном листе. Зная номер контейнера с соками Алексеич нашёл его в этом списке. И о удача! Буквально следующий, через одного шёл номер нужного контейнера с перцовкой. Если шкипер составлял список последовательно, то нужный контейнер должен находится на первом ярусе через один от того, что с соками. Ну хоть что то. Алексеич с облегчением вздохнул. Правда неизвестно, что ещё за контейнера стоят на  нашем. Какой у них вес? И последовательно ли Гена писал номера?  Ошибка могла дорого стоить. Найти нужный,  среди 150-ти  контейнеров, конечно не иголку в стогу сена искать. Но промах может выйти боком. Накатив стопку и закусив  коньёвкой Алексеич так как уже было десять часов вечера и на дворе было темно пошёл домой. Всю ночь ему мерещились вспоротые контейнера, грозное лицо начальника пароходства и ряды ящиков с разбитыми бутылками «Перцовки»…
    Утром, придя в караванку, напротив которой стоял плавкран Алексеич с удовлетворением заметил, что баржа с контейнерами уже стоит у плавкрана и именно тем бортом, где находились, или должны  были находится злополучные контейнера.  Два ОРСовских грузовика и четверо  ОРСовских грузчика сидели в машинах.
    Ну что, пошли? Грузчики вылезли из машин. У одного в руках был топор, у другого кувалда  насаженная на длинную ручку.
    Виктор Андреивич говорил , что кто то из вас уже вскрывал когда то контейнер с картошкой,  имеет опыт. Ты начальник не боись, ломать не строить.  Сделаем как надо. Тем более говорят там и пойло должно быть? Говоривший грузчик, высокий, крепкий мужик лет сорока пяти видимо бригадир, с интересом посмотрел на Алексеича. Есть там что, или нет это как бы не наше с вами  дело,  стараясь соблюдать строгость в голосе произнёс Алексеич. Вот если сделаем всё как надо мужики, с меня хорошая поляна, в обиде не будете. Всё будет как надо, уже повеселевшим голосом заверил бригадир. Иди показывай, что надо ломать. Забравшись на контейнера по приставной лестнице, застропили  верхний весом в девять  тонн контейнер  и  кран легко подняв его поставил метрах в десяти в сторону на другие контейнера. Следующим должен быть идти контейнер с цементом и весом двадцать две тонны,  если судить по документам. Накануне Алексеич переговорил с крановщиком  Олегом  Габидулиным, светлая ему память, насчёт того , сможет ли он своим  плавкраном поднять контейнер весом двадцать две тонны. И хотя ответ он знал заранее, всё таки услышал от него полезную информацию,  которая  заключалась в том, что двадцать две тонны он однозначно поднимать не будет, но если удастся облегчить  вес до восемнадцати тонн, то попробует…
    Ну что начальник, будем вспарывать бедолагу? Бригадир стоял на краю контейнера пригрывая топором. Другого ничего не остаётся  вздохнул Алексеич, начинайте. Надо будет выташить порядка сорока мешков чтобы кран мог поднять  контейнер, а ещё лучше и все пятьдесят, что бы уж наверняка. Ясно, понятно, ты только правильно наряд распиши, что б всё по уму было. Пошли,  кивнув  грузчику с кувалдой,  бригадир ловко спустился на злополучный контейнер, грузчик с кувалдой последовал за ним. Через минуту затон огласил грохот ударов кувалды по топору. Через час  в крыше контейнера красовалось окно размером два на два метра. Ещё через два часа пятьдесят мешков с цементом лежало на крышах рядом стоящих контейнеров. Застропив контейнер бригадир дал команду на подъём. «Вира по малу».
    Олег осторожно начал подъём, стараясь не задевать рядом стоящие контейнера.  Всё прошло благополучно. Дело осталось за малым, поднять «сладкий» контейнер, и поставить его на берег, что и было аккуратно сделано. Описав полукруг, хранитель соков и компотов, плавно опустился на берег рядом со стоящими грузовиками. Сорвав пломбы и открыв двери, грузчики столкнулись с ещё одной засадой. Ближе к дверям стояли мешки с крупами и коробки с консервами, в которых надо было делать проход, что бы добраться до заветных ящиков с соками и компотами, которые оказались поставленные в середине контейнера. Переложив  мешки, и освободив коробки с соками, они были погружены в кузова  машин, которые повезли морозобоящийся груз на склады ОРСа, где для них было приготовлено тёплое помещение...      
    Контейнер,  расставшись с соками был поставлен на своё старое место, Сверху на него опустили распоротый контейнер с цементом. Заминка вышла с укладкой в него выгруженных ранее пятьдесят мешков, которые никак не хотели вмещаться назад. Несколько мешков порвалось и цемент смешавшись со снегом лип к сапогам грузчиков заставляя их скользить по крышам контейнеров. Лист вырубленного железа был возвращён на старое место и сверху укрыт брезентом… Контейнер с мебелью тоже был поставлен на место. Внешне даже и не скажешь, что была проведена не малая работа. Только посеревший от просыпанного цемента снег на крышах нескольких контейнерах напоминал о происходящем.
    Начальник ОРСа, свою задачу поставленную начальником пароходства выполнил на все сто А вот задачу Алексеича, Алексеичу  ещё предстояло выполнить. После того как подняли  первых  три контейнера  удалось  прочитать номера стоящих внизу других контейнеров. Нужного номера среди них не оказалось. Отвратительное настроение, уставшие, перемазанные цементом грузчики, быстро наступающие вечерние сумерки,  всё это вместе взятое,  ни  коим образом не располагало на дальнейшую работу, и было решено искать второй контейнер завтра с утра с новыми силами.
    Расходясь по домам, бригадир приотстал от своих. Начальник, как насчёт обещанной поляны? Ребята вроде поработали нормально. Сейчас бы по сто грамм для сугрева, а завтра мы этот твой контейнер тебе на блюдечке по любому предоставим, а? Да где же я тебе сейчас этих сто грамм то найду, после восьми же не дают. Алексеич уже собрался уезжать, но увидев огорчённое лицо бригадира,  выругавшись про себя с досады  достал из коляски мотоцикла  заветную бутылку «Пшеничной», с которой планировал посидеть вечером с нужным человеком. Держи, да смотрите завтра не опаздывайте, надо это дело до конца довести. Мороз вдарит и весь  морозобой  накроется медным тазом.  Алексеич, всё будет по уму, не боись. Бригадир заполучив бутылку  побежал догонять своих…
    Алексеич  завёл мотоцикл, и пока тот прогревался, закурил, усевшись на подушку сиденья. Новенький «Урал» синего цвета купленный Алексеичем две недели назад работал ровно и звук его уверенного и сильного двигателя приятно ласкал слух. В те времена о которых идёт речь купить мотоцикл, а тем более «Урал» считалось большой удачей. Алексеичу повезло  тем, что у его бати,  Брюхова Алексей Александровича подошла очередь как ветерану войны на этот самый мотоцикл. Газанув пару раз и послушав спокойный рокот разогретого мотора, Алексеич докурив сигарету и ещё раз подосадовав  за отданую  бутылку поехал домой…
    Эту ночь Алексеич спал так же беспокойно как и предыдущие. Снилась и лезла в голову всякая ерунда. Снилась пьяная бригада грузчиков, которая поднимая контейнер с «Перцовкой» уронила его на лёд и выпавшие из контейнера бутылки плавали по всему затону сверкая на солнце гстеклянными горлышками. Снился шкипер Гена который клятвенно заверял, что морозобоя на барже нет, и  он не долб—б. Совсем уже под утро приснилась Ольга, его неспетая студенческая песня, чьи  красивые уютные колени будоражили его в студенческие годы, не давая покоя его неуёмной фантазии.  Увидев Ольгу, Алексеич удивлённо расплылся в улыбке. Прошло  всего два года как студенты  ГИИВТа  разъехались по всей стране применять полученнык знания  на реках России. Этого времени явно было не достаточно,  что бы рана нанесённая и безжалостно посыпанная солью Ольгой перестала болеть. Алексеич не успел даже, ни обрадоваться, ни удивиться,  откуда здесь на барже  появился  этот гений чистой красоты, как этот гений  со словами это тебе за «Выдру» - огрела его бутылкой  перцовки по голове так, что в ушах у него  зазвенело…
    Открыв глаза, он спросонья не сразу сообразил, что это звенит будильник, Алексеич  пожалев, что сон так быстро, и так странно закончился, пошёл умываться. Какая была, такая и осталась, чистя зубы продолжал удерживать ускользающие обрывки сна подумал он. Блин, не могла чуть по позже огреть, в сердцах подумал он. Даже рассмотреть ладом её не успел. Быстро позавтракав побежал на работу.
    Грузчики не обманули, сидели ждали его в караванке. Теперь Алексеичу надо было решить в каком месте искать пьяный контейнер? Начальник отстоя второй день не отставал от него, торопил. Надо заканчивать расстановку  а ты тут со своей баржой раскорячился ругался он. К вечеру не найдёшь свой контейнер поставлю баржу в ряд, и как хочешь оттуда будешь его забирать.
    Ну что, начнем с этого,  Алексеич указал на контейнер, который по его мнению, как и следующий, стоял над тем что с  водкой. ..
    Короче!  Шатко ли, валко ли, но к вечеру водка была
выгружена из контейнера и увезена на  пристанском  газоне в неизвестном направлении. Неизвестном для многих, да почти, что для всех, кроме  Алексеича и водителя Валеры.
    Ещё накануне у Алексеича  состоялся разговор с начальником ОРСа насчёт тёплого помещения, и Виктор Андреевич передал  ему ключи  от магазина стоящего на окраине посёлка по улице Клубная.  Магазин этот был известен старожилам Пеледуя как «Девятый» и уже год  как был закрыт.  Представлял он собой обычный брусовой  дом,  размером  восемь на восемь.  Капитальная стена делила магазин на две части – торговый зал и складское помещение.  У входа стояла большая кирпичная печь. Вот в этот то «Девятый»  магазин и завезли уже под самый вечер сто двадцать ящиков перцовки два Валеры. Температура замерзания этой настойки минус двадцать, двадцать пять градусов. Занося ящики с настойкой в магазин,  Алексеич заметил, что часть бутылок уже побелела от загустевшей на морозе жидкости, хотя на улице ещё было только где то около двадцати градусов. Стаскав вдвоём с водителем  все ящики в магазин и расставив их вдоль стены в складской помещении, затопили печь и в ожидании, пока бывший «Девятый» магазин наполнится теплом, принесли из машины несколько хвостов коньёвки и раскупорили бутылочку доставившую столько хлопот и переживаний перцовки…
    Используя старую проводку охранной сигнализации, опутывавшей весь магазин, и выпросив у начальника транспортной милиции с которым был в хорошем отношении, старенький аппарат-сигнализатор, который установил в рядом стоящем  доме, где проживала работница пристани приёмосдатчик Ольга Бурцева. Светлая ей память. С Ольгой был  заключён  договор  на  полставки сторожа . Ну вот вроде бы и всё. Дрова завезены. Охрана организована, Бутылка выпита. Задание начальника пароходства было выполнено…
    Пока температура держалась в пределах двадцати пяти, тридцати пяти градусов мороза, Алексеич оформив Батю истопником, когда через день, когда через два сам бегал топить печь в магазине. При сорока градусах топил каждый день, ну а уж за пятьдесят и выше то и утром и вечером…
    Всё шло своим чередом.  Дни бежали за днями. Опасения, что местные приверженцы зелёного змия,  разузнав о таком запасе вожделенного напитка в доме, стоящим на отшибе,  попытаются совершить скачёк на «Девятый»,  со временем прошли. И Валера водитель, и Ольга приёмосдатчик умели держать язык за зубами…
    Наступило 31-е декабря! Наступал Новый год! С утра  хорошо протопив печь в магазине,  так, что  градусник стоящий на полу показывал  пятнадцать градусов, Алексеич сдав магазин Ольге под охрану и поздравив её с наступающим Новым годом  пошёл  дальше. Надо было ещё проверить по пути всё ли нормально накануне праздника на самой пристани?  Деревянное одноэтажное здание которое в те годы так же отапливалось дровами.
Погода на улице была за минус двадцать. Шёл мелкий снежок, похрустывая под ногами. Придя на пристань, где на вахте дежурил сторож-кочегар Коротков Николай Ильич,  надёжный, ответственный работник, к сожалению тоже уже почивший.  Убедившись, что здесь всё нормально, Алексеич пошёл домой. Жил он тогда с родителями, женой ещё пока не обзавёлся. Новый год планировали встречать в кругу семьи…
    День  с утра обещавший быть не очень морозным, после обеда вдруг резко похолодал, появился туман. Дым из печных труб до этого стелившийся над землёй, теперь столбом устремился  вертикально вверх, обещая резкое похолодание…
    За всей праздничной суетой и весёлой суматохой в голове Алексеича раза два промелькнула тревожная мысль, как там стрелецкая?  Но разнообразная вкуснятина на столе, и хорошие напитки, которым та настойка уступала по всем параметрам, успокоили его и успокоенного  после  многочисленного возлияния и объедания, под самое утро погрузили его в глубокий безмятежный сон…
    Мороз между тем крепчал не на шутку. Градусник показывал за шестьдесят. Брёвна в стенах дома иногда издавали громкий треск, похожий на короткий выстрел.  На улице, в отличие от прошлогодних новогодних ночей, когда народ, после боя курантов и салюта компаниями выходил на улицу прогуляться, сейчас не было ни души. Горе подгулявшему, самоуверенному, превысившему свою норму алкаголя человеку, рискнувшему выйти в эту пору на улицу. Алексеичу самому два раза приходилось спасать таких загулявших гуляк.
    Новогодняя ночь подходила к концу. Наступал первый день тысяча девятсот восемьдеся пятого года. Алексеич продолжал спать, мороз продолжал крепчать.
    Что уж там снилось Алексеичу в ту новогодную ночь, всё он конечно не помнит. Но то, что мгновенно заставило его проснуться, и тревожно забиться сердце,  так это  ясная, до изумления реальная картина,  явившая ему во сне. Снились ему ряды побелевших бутылок с замёрзшей настойкой,  готовые  вот вот треснуть.  Ещё он ясно увидел магазинное окно,  закрытое  с наружи ставнями, но которое  не имело четвертинки стёкла в переплёте двойной рамы. Возле этого то  окна и стояли ряды ящиков с настойкой в магазине. Протирая глаза, он  вспомнил, что одной  стеклины в двойной оконной раме действительно не было. Но тогда  в суматохе  он не обратил на это особого внимания.  Вернее обратил, но желания вытаскивать назад десятки уже занесённых ящиков из бытовки, что бы добратся до окна,  уже не было. А выпитая с водителем бутылка Перцовки стёрла этот эпизод из памяти…
    Градусник за окном показывал минус шестьдесят три. Густой туман окутывал посёлок белой ватой. Наскоро попив чаю, напялив на себя двойное трико и ватные штаны, тёплую тельняшку, тёплую рубаху, тёплый свитер и тёплую ватную куртку, собачьи унты Алексеич вышел на улицу. Как и следовало ожидать в это раннее первое новогоднее утро улица была пуста.
    Добравшись до «Девятого» магазина, так и не встретив  на улице ни души,  Алексеич  открыл замок и с бъющимся сердцем вошёл в помещение. Градусник стоящий на полу показывал минус два. Скрипнула дверь и в клубах морозного пара объявилась сторож Ольга в наспех надетой шубе. Что случилось Алексеич? Что так рано? Быстро растопив холодную, покрытую инеем печь,  Алексеич начал выносить из бытовки ящики с бутылками в торговый зал, что бы проделать проход к окну. Чем ближе подбирался он к окну, тем гуще становилась жидкость в бутылках. Когда до окна оставался один ряд, стало видно, что четвертинки стекла во внутренней  оконной раме действительно нет. Убирая от окна последние ящики, Алексеич в однои из них обнаружил две лопнувших бутылки…
    Как всегда провидение продолжало наблюдать за Алексеичем,  и не раньше, ни позже, а именно иногда даже минута в минуту тем или иным способом давало ему знак о надвигающейся неприятности, а иногда и опасности. Добравшись до окна, он заделал проём мешковиной и поскольку порядком устав от проделанной работы, решил обратно ящики в подсобку не возвращать. Тем более, что находясь возле печки они будут более защищены от мороза. Капитально протопив печку, доведя стрелку термометра стоящего на полу до восьми градусов, Алексеич почувствовав навалившийся на него голод, торопливо закрыв магазин  пошёл домой, где его ждала стоявшая на праздничном столе  со вчерашнего вечера бутылка недопитого хорошего коньяка. А в холодильнике недоеденная новогодняя вкуснятина…

    PS   С начала следующей навигации приказом начальника пароходства в штатное расписание Пеледуйского грузового участка было введены четыре единицы стропальщиков. Вся «Перцовка» за исключением восьми бутылок благополучно перезимовала и вместе с так же перезимовавшими соками и компотами была отправлена в Ленск. На указанные выше восемь бутылок был составлен акт  о том, что во время подъёма контейнера с баржи на берег был произведён удар о стоящие рядом контейнера. В результате которого два ящика находящиеся  на самом верху штабеля упали. После осмотра было обнаружено восемь разбитых бутылок. Горлышки и донышки разбитых восьми бутылок прилагаются… Этих бутылок  могло бы  быть гораздо больше,  но как уже говорил  Алексеич, вкус у этого напитка жгучий и не очень приятный, что и спасло их от дальнейшего истребления...


27 июня 2023г.       г. Новосибирск.