Глава 28. Останется только один

      Против ожидания,  ничего ужасного от беседы с гражданскими  не последовало.  Это Казарский намертво вбил в их головы, что даже спецотдел ОГПУ не спасёт, когда за ними придут. Но, то ли спецслужбы за век обмельчали, то ли их действительно интересовал только старый бандит.

      Домой вернулись ночью.  Светка настолько устала, что продрыхла почти сутки.  Она бы и больше проспала, но Мартин голодать не соглашался.  Покормив кошака,  долго торчала в ванной, пытаясь осмыслить всё заново.

      Когда на пальцах показались взбухшие от воды дорожки, а вода напрочь остыла,  пришлось вылезать и заниматься хозяйством. Послезавтра на работу. Ох,  как всё надоело. Но так не хотелось начинать сначала.  И исчезать сейчас не время, надо ждать, когда всё устаканится.

      А как устаканится, если теперь точно знаешь, что единственный близкий человек с тобой вовсе не из большой любви? Додумать невесёлые мысли снова помешал Огулов.

      Как жаль,  что с ним нельзя  поделиться, как с Серым недавно. Потому, что мысли, высказанные вслух,  обретали несколько иную окраску.  Огулов  сидел верхом на стуле и наблюдал, как она разбирает в шкафу. Ждал.

      Знал, что она снова кинется в эту авантюру. Она и кинулась. Эх,  почему ей тогда  не пришёл  в голову этот простой вопрос? Потом она сотни раз будет задавать его себе и не находить ответа. А тогда?  Она  не спросила.

      Не спросила, почему  не опергруппа, не СОБР, или кто ещё там должен    лезть в логово маньяка, а именно она с Огуловым?  А просто быстро переоделась и  села в машину.

      Возможно, её толкало к действию и осознание того, что  Серый не будет  слишком долго лежать в больнице.  Кеша знал своё дело.  Значит, времени  не так уж много. Времени разобраться.   

      Здание офиса находилось в самом центре городка.  Рабочий день  заканчивался, на улице становилось всё более людно.  Они вошли в просторный, прохладный холл, более похожий на рецепшен какого - нибудь Гранд Отеля.

      Блестящий мрамор на стенах отражал  сочную зелень множества растений и   почти скрывал от взора  одинокую конторку, возле   вполне современной, хромированной вертушки.   За  высоким её бортом сидел с кроссвордом в руках пожилой  мужчина  в форме охранника.

      За ним, на стене, под пышными  лианами,  располагалась доска-ключница, с вручную надписанными бирками над  немногочисленными  ключами.  А справа  прятался   узкий коридор, с расходящимися в обе стороны дверьми. 

      Огулов раскрыл перед конторкой удостоверение и охранник, вряд ли успевший что-либо там прочитать, равнодушно кивнул и снова уставился в газету.
 
      В середине коридора обнаружилась лестница. На втором этаже орудовала тряпкой  необъятная уборщица,  добродушно бурчащая на  спешащий по домам  народ.

      Предпоследняя дверь тоже имела табличку с  реквизитами какого-то ООО. Следователь  быстро  открыл её странного вида ключами, и они вошли в обычный  кабинет. 

      Пара столов с компьютерами,  шкаф,  тумбочка с чайными принадлежностями,  расчёска под зеркалом и две пары туфель в уголке.   Стопка буклетов страховой компании на  проволочной сетке. 

      Огулов обогнул один из столов и  открыл совсем незаметную дверь  во второе помещение.  Светка вздохнула.  Но искать ничего не пришлось. Как будто не в первый раз, Огулов   направился   к грязноватому окну, полузанавешенному выцветшей шторой.

      Что он там с ним проделал, Света не видела, но  стоящий возле него шкаф  тихо вошёл в стену  и  открыл узкий проход.

    - Не бойся, идём.   Он под охраной в больнице. – следователь  быстро продвинулся на несколько метров вперёд и толкнул обычную пластиковую дверь.
Пока он шарил рукой по стене, Света  наслаждалась  невероятным ощущением дома.  Все эти штативы, колбы, пробирки, вытяжки в ярком свете  тут же потеряли для неё свою привлекательность.

      Помещение было сравнительно небольшим, сбоку клетка из закалённого стекла с кушеткой. На которой никого не было.

    - Я не понимаю… - Светка смотрела на Огулова, не моргая. – Он, что? Наркотики тут делал?

    - Я думал, ты мне расскажешь, чем он тут занимался. – следователь стоял, облокотившись о притолоку. Небольшие колючие глазки сверлили её до мозга костей. Только она сейчас не врала,  она действительно была крайне озадачена.

    - Ну,  ты даёшь, Пал Иваныч!  Я в шоке просто. Я же не химик.  Но это ведь лаборатория?  - Света  прошла вдоль длинного стола, рассматривая оборудование.  Нигде ничего не кипело, не дымило, не булькало.

      Открыла дверцу одного из шкафов. Полки  плотно заставлены флаконами с  реактивами.  Во втором – бумаги.  Куча бумаг. От современных прозрачных папок,  до  пожелтевших от времени тетрадей, с крошащимися  краями страниц.

      Нечто подобное она и готовилась увидеть, но   это помещение производило впечатление определённой недосказанности. 

      В памяти всплыла подземная лаборатория, та, где она появилась на свет. Тёплые, мягкие  руки Анны, которыми она гладила  бугрящийся и вздувающийся пузырями кусок  мяса.

      Её ласковые слова,  обращённые к растекающейся по эмали лотка кровяной субстанции. Её нежный взгляд, который  она чувствовала  покрытым  сеткой сосудов   зарождавшимся мозгом. Этот  невероятный симбиоз  человека и  внеземной материи, ещё плескаясь в пробирке  инкубатора, знал, что у него есть МАМА…

      Света  словно очнулась и посмотрела на Огулова.  Он не двинулся с места. Смотрит, будто что-то понимает. Или понимает? Ну, и ладно. Что он может с ней сделать? А вот она…

      Конечно, убивать не хотелось бы. Анна всегда была против насилия, но…  если не будет выбора…

    - Мне кажется, или здесь чего-то не хватает?  - надеясь на свои артистические способности, повернулась к нему.

    - Например, чего? – не меняя позы, отозвался от двери Огулов.

    - Как-то это всё, как на выставку. А холодильник? Тут должен быть холодильник… - она  открывала все подряд дверки. Но холодильник  оказался под  столешницей.

    - Эмбрионы хранятся в простом холодильнике? –  она перевела взгляд на склонённое  к ней его лицо, слабо освещённое зеленоватым светом.  А  следователь смотрел на ряды контейнеров с надписями на латыни и рядом цифр. - А я всегда думал, что в жидком азоте.

    - Это, Пал Иваныч,  вы  с фантастикой  переборщили. – Светка  встала, Огулов  выпрямился и теперь они оба во все глаза таращились на  появившегося в дверях Серого. – Ну что вы, ребята? В самом деле, не ждали меня, что ли? Думали, что я позволю вам шляться в моей лаборатории?

    - Казарский, это же ты? –  вряд ли  имело смысл  теперь притворяться.  Светка  села в вертящееся кресло, Огулов встал за её спиной.  Их разделял только  длинный стол  с оборудованием.

    - Кто ж ещё?  Ах, Пал Иваныч, бросьте вы эту затею. Пули меня  точно не остановят.  Вы же это прекрасно знаете. Знаете, ведь? Да скажите этой курице, наконец, кто вы такой.

      Что же вы молчите?  Бедная девочка так боится злодея Казарского,  что даже не представляет,  какое дело до всей этой галиматьи  полицейскому? Обычному полицейскому.

      Но ведь ПалИваныч-то у нас не совсем обычный полицейский. Точнее, совсем не обычный.  И он не собирался спасать тебя от меня, дурочка.  Это он заманил нас с тобой сюда,  специально.  А знаешь, для чего?  Я скажу -  чтобы убить. 

      Да,  почему ты так смотришь? Чему удивляешься? Он просто хочет   закончить то, чего не  сумел тогда, когда взорвал мою лабораторию.

      Светка не находила слов.  Она чувствовала, что  пальцы следака едва   не  раздавливают металлическую спинку кресла. И он за спиной, у неё за спиной. Позиции лучше и не придумаешь. В мгновение ока он может  разорвать  спинной мозг. Надо же так лопухнуться!

      Суета и паника….  Нет!  Что-то здесь не так.  Он бы давно это сделал.  Значит, время ещё не пришло, значит, она для чего-то им нужна. Им обоим.   

      А пока она сидела ни жива ни мертва между ними. Между двумя монстрами.  Третий. Монстр.
 http://proza.ru/2024/05/26/1131                26.04.24