Такая короткая жизнь

Автора стихов, что я привожу здесь сейчас, я не знаю. Однако стихи мне очень нравятся, потому я думаю с них и начать свой рассказ:
Я люблю тебя, жизнь, за рассветы твои и закаты,
За прилет журавлей и весеннюю трель соловья,
За просторы твои, громовые над ними раскаты,
И за то, что живу я и пью терпкий мед бытия.
Позавчера вечером, ко мне на квартиру приходил мой именитый брат. Сразу объясняю, почему именитый. Да потому, что он два раза подряд становился депутатом Народного собрания Республики Дагестан от коммунистов, каковым является и сейчас. А быть депутатом Народного собрания, поверьте, у нас в Дагестане значит быть очень большим человеком. А если депутат от коммунистов, значит, голоса избирателей не куплены. В районе он известен и как «большевик Магомед».
Было у него на этот раз очень плохое настроение, и я, как старший, посчитал нужным спросить, почему он так опечален. И он начал рассказывать. «Ты знаешь, Мурад, где бы ни было, я люблю вступать в разговор с незнакомыми людьми. Сразу же знакомлюсь с ними поближе, после чего в большинстве случаев они уже считают меня своим товарищем. Вот так и было с двумя моими новыми товарищами, о которых я хочу сказать тебе не-сколько слов, и ты поймешь тогда, почему я так опечален»,- начал он свой рассказ. Я же постараюсь кратко его пересказать.
Сразу по приезду из района он и на этот раз подъезжает к мойке на улице Октябрьской в Пятом поселке. Напротив мойки, в собственном доме, жил его знакомый старик. Как только машина Магомеда там появлялась, старик бросал все, поспешными шагами подходил к Магомеду, здоровался и начинал рассказывать различные истории из своей жизни. «Пока мыли мою машину, он много успевал рассказать мне,- говорит Магомед.- Очень часто рассказывал о своей работе на бондарном заводе. Рассказывал и такое, о чем говорят только очень близкому чело-веку». Значит, старик считал народного депутата близким себе

человеком, кому можно было и душу раскрыть.
Почему я здесь подчеркиваю «депутата»? Да потому что знаю, что Магомед при встрече даже с совсем незнакомыми людьми говорит, кто он такой. Если даже прямо не скажет, то, точно, даст понять, что кому-то в чем-то может помочь, как наделенный определенными правами человек. Когда работал начальником районного отдела пенсионного фонда, он вступал в разговор с любим оказавшимся рядом человеком, спрашивал у того, какую пенсию получает. Потом давал советы на случай, что нужно делать, если тот чего-то недополучал. Я несколько раз подобное замечал за ним, когда мы ездили в какое-либо село нашего района или в другой район по разным случаям. Очень скоро вокруг него собиралась толпа, и каждый наводил у него нужные справки. С этой стороны брат мой был ходячим справочником. В недавнем прошлом депутатов у нас в стране называли «народными слугами», и я убедился в правдивости этих слов на примере Магомеда.
Недолго думая, Магомед спрашивает у женщины на мойке, где тот старик, который всегда подходил к нему. Она сказала, что умер недавно. «Вот тогда,- говорит мне Магомед,- я впервые подумал о том, что жизнь на самом деле очень коротка: старик намеревался рассказать мне всю свою жизнь и не успел».
Расплатившись с женщиной на мойке, он двинулся в сторону парикмахерской на той же улице. Магомед именно здесь всегда и стригся. Сел за стол, за который всегда садился. Подо-шел к нему молодой парень и стал его стричь.
- А где старик, который работал за этим столом? – спрашивает Магомед через некоторое время.
- Представился,- отвечает молодой парикмахер.
- Что значит «представился»?
- Это значит, что умер.
- А ты кем ему доводишься?- спрашивает брат мой.
- Я его сын,- спокойно отвечает наследник и новый хозяин парикмахерской.
«Вот тут я чуть было не потерял дар речи. И слово «пред-ставился», каменное, мертвое, абсолютно не подходящее к дан-ному случаю, убедило меня больше не появляться в этой парикмахерской»,- в сердцах произнес Магомед.
«А какой прекрасный человек был старик-парикмахер! – с уважением сказал он после некоторого молчания.- Он говорил, что по моему статусу мне «полагается совсем другая прическа» и долго возился с моими уже не совсем густыми волосами. Он все отказывался брать с меня деньги за стрижку. Я сказал ему тогда, что бесплатно не буду стричься, и если он не будет брать денег, то и я не буду больше ходить к нему. И только после таких категоричных слов он стал брать с меня оплату за труд. И вдруг из уст его же сына такое холодное «представился». И все это случилось со мной сегодня»,- заключил Магомед в конце и собрался уходить.
«А ужинать?- говорю я ему вслед. «Ты поверь, Мурад, я даже не обедал и вряд ли смогу ужинать». Я вышел на улицу, чтобы проводить его. Он почти не замечал меня и все повторял: «Представился», «представился». «Надо же. Как же все-таки быстротечна наша жизнь?».
После слов Магомеда о быстротечности жизни я тоже вспомнил одного своего друга, очень рано ушедшего из жизни. Звали его Бадрудин. С ним мы познакомились через Арсена. Они оба из одного района и еще с детства знали друг друга. Из многочисленных своих знакомых Арсен именно его одного оставил мне в друзья, когда уходил в армию служить. Я же тогда завершал службу и скоро должен был появиться в городе. Мы с Бадрудином заочно были знакомы и, когда встретились, сразу понравились друг другу. Мы много времени проводили вместе. Он, как и я, учился на вечернем. Нанимал квартиру и жил семьей. Жена его Патимат (дай Бог здоровья ей, детям ее и внукам), истратив всего лишь пять рублей, готовила такой обед, как говорят, пальчики оближешь. Да еще с выпивкой. Вот было незабываемое время.
144
Потом Бадрудин уехал жить и работать в Кизляр, я же – до-мой в горы. И мы почти не встречались. Лет пятнадцать назад по дороге из Нефтекумска домой я заехал к Бадрудину в гости в Кизляр. И дружба наша возобновилась. Потом он переехал жить в Махачкалу, и я в каждый свой приезд в город обязательно встречался с ним. С 2011-го года я часто болел и два – три раза в году ложился в городские больницы. И не было случая, чтобы друг мой не навестил меня. И не один раз! В течение двух недель он навещал меня в больнице, скажем, пять раз, не реже. Бывали случаи, когда он искал для меня врачей из своих знакомых. И, поверьте, находил их, и те всегда помогали мне.
Он ни разу никому не говорил о своей болезни, хотя его положение, оказывается, было хуже моего. Об этом мне уже после его смерти рассказывал Арсен. Бадрудин, конечно же, как и Саид, не знал о том, что к сердцу постепенно пробирался коварный тромб. Умер он буквально через неделю после того, как умер Саид. И последние слова его были «проклятый тромб, как у Саида». Потом мне Арсен сказал и о том, что и Бадрудину, как и мне, в горах тяжело было дышать, и потому он очень редко ездил туда. И сын мой Раджаб тоже рассказывал, как Бадрудин на похоронах Саида у нас на кладбище жаловался на боли в груди и приступы одышки. Обратиться бы ему тогда по приезду в город к хорошему кардиологу, может быть, по-другому обернулись бы события… «На все воля божья»,- привыкли мы говорить в таких случаях и смиряемся с тем, что уходят от нас лучшие.
Я много чего мог бы рассказать о нем, как об одном из самых порядочных людей, но скажу только одно: сегодня мне его, в самом деле, очень не хватает. Не хватает так же, как не хватает брата моего Саида. У них было много общего. И умерли они от одной болезни.
И еще одно. Одной из проблем, если вы помните, представленных Булгаковым в романе «Мастер и Маргарита», была проблема человеческой трусости. И она показывается на образе самого Понтия Пилата. Пилат понимал, что Иешуа Га-Ноцри не совершил ничего такого, за что его необходимо было казнить.
Однако всесильный римский прокуратор Иудеи, «Всадник Золотое Копье», не послушался своего «внутреннего» голоса, а пошел на поводу у толпы и казнил Иешуа. Понтий Пилат струсил и за это был наказан бессмертием. Ему не стало покоя ни днем, ни ночью. И потому автор романа называет трусость самым большим грехом в жизни человека. Я же хочу еще раз подчеркнуть сказанное Булгаковым и сказать, что самое противное в мужчине – это, конечно же, трусость и, добавлю от себя, жадность. Вот чего не было ни в Саиде, ни в Бадрудине! И, точно, их потому никогда не забудут друзья.
Я начал свой рассказ со стихов о жизни и решил завершить тоже стихами, в которых автор благодарит Жизнь за все то, что она с ним сделала:
Я люблю тебя, Жизнь, за победы, успех,
За соленые слезы и радостный смех.
За преграды, бои, раны и синяки,
За разбитое сердце, за уныние тоски…
Жизнь, спасибо тебе за бумаги листы,
За несносную прозу, плохие стихи.
2015 г.