Портянки

         Портянки

         Ветров не был ветреным мужиком, напротив, все решения в жизни он принимал не с бухты-барахты - прежде просчитывал разные варианты. Отслужив в вооруженных силах, по направлению комсомола поступил на работу в милицию, получил два высших образования и дослужился до подполковника. После ранения ушёл на пенсию, благо, вышла приличная; поработал бы ещё, но обстановка сложилась такая, что вынужден был переехать с юга на Дальний Восток, на родину. И вот, он - пенсионер, офицер запаса, щёлкает кнопками пульта управления телевизора, просматривая все информационные программы. Скука. Какой-то корреспондент делает обзор о смене формы в современной армии. Расхваливает новшества, и вдруг заостряет внимание, что портянки остаются.
       - Ха! – вскрикнул пенсионер. - То-то же!
       Вскочил с диванчика, выскочил на лоджию. Внизу шумели, гремели составы приходящих и уходящих поездов, станция была забита цистернами, хопперами, полувагонами, платформами, на противоположной стороне железнодорожных путей блистало огнями невысокое здание с надписью «Белогорск». Недалеко от вокзала вырисовывалась пятиэтажка, больше напоминающая казарму, чем жилой дом, ещё западнее - локомотивное депо. Красота! Особенная красота! Его взгляд проводил уходящий во Владивосток пассажирский состав с красными вагончиками, и мужчина погрузился в воспоминания. В приятные воспоминания. В молодости всё лучше, ярче, вкуснее: соль солонее, сахар слаще.
        Это произошло летом, да, летом 1979 года. Бойцов ракетно-технического взвода везли в кузове автомобиля в сторону Южно-Сахалинска. В пригороде ЗиЛ-130 повернул налево, в городскую зону отдыха, а далее двигался по просёлочной дороге через еловый лес. Всех мучил один вопрос: « Куда нас везут?»
        Молодой сержант Фатеев (с месяц как приехал из учебки и до сих пор не мог даже запомнить фамилии своих подчиненных, не говоря уже о том, чтобы отвечать на их вопросы) просто пожимал плечами. Никто не мог дать ответа. Неудивительно, что бойцы взвода прислушивались к решениям Виктора Ветрова, которому до демобилизации оставалось  менее полугода.
       - Стой! - поступила команда со стороны дороги от майора в обгоревшей форме. Рядом с ним стояло около тридцати солдатиков в копоти и в обгоревшем тряпье, перепачканных сажей, с перебинтованными руками.
       - Высаживайся! - крикнул майор.
       Ракетчики выпрыгнули из кузова и по команде «стройся!» вытянулись в одну шеренгу. Из авто-мобиля УАЗ вывалился тучный мужчина, генерал-майор, и обратился к ракетчикам:
       - Сынки!.. Там по распадку горит бамбук, - и он указал пальцем. - На той стороне ключа в еловой роще – пионерский лагерь. Мы всё делаем для эвакуации детей. Ваша задача – задержать огонь на полчаса.
       Младший сержант промямлил:
       - За мной.
       Пожар увидели метров за триста. С треском, с воем он стремительно приближался. Пустить встречный пал не было возможности. Пламя высотой три метра плотной стенкой двигалось к лагерю. Поступила команда: « Ломай ветки». Вооружившись ветками, цепочкой пошли навстречу пожару. Первая попытка - и запах гари обдал атакующих. Загорелась форма. Запахло жареным мясом. Все побежали от огня.
        - Стой! Я вам приказываю остановиться! - кричал младший сержант.   
        Однако усилия задержать бегущих были тщетными - никто его не слушал. Инстинкт самосохранения и обуявшее всех чувство страха делали своё дело. Люди бежали прочь…
        К Фатееву обратился Виктор Ветров, попросил разрешения отвести ребят к ручью.
        - Нет! Мы должны выполнять приказ!
        - Придурок ты! Ребята сгорят…
        Взвод собрался возле спорящих.
        - Слушай мою команду! – крикнул рядовой Ветров. - Все к ручью! Как подойдет огонь – падайте в воду. Огонь пройдёт – атакуем в тыл, по горелому. Осока – трава, горит как порох, сгорает мгновенно.
        - Не слушайте, я вам приказываю – вперед! Нам приказали идти вперёд! - упорствовал  младший сержант.
Неожиданно ефрейтор Синица ударил Фатеева кулаком в грудь, тот не устоял на ногах, завалился в кусты.
         - Хочешь сгореть – гори один, - процедил сквозь зубы ефрейтор.
         Взвод отошёл к ручью. Одиночка встал, пытался тушить пожар веткой. Огонь поглотил его. Когда пламя стало приближаться к цепочке, стоящей в воде, Ветров отдал команду ложиться. Не-смотря на лето, вода была ледяная. От купания в такой воде немудрено простыть. Языки пламени легко перемахнули через ручей, и осока загорелась по другую сторону, а это была именно осока, но… с командирами не спорят: сказано бамбук - значит бамбук. (Ходили слухи, что генерал-майор долгое время служил в субтропиках.)
Пожар стремительно стал приближаться к изгороди лагеря.
         - Подъём! - последовала команда старослужащего. – За мной!
         Солдаты быстро догнали пламя по горелому и ветками сбили его с противоположной стороны. Через пятнадцать минут, разделившись на две группы, ракетчики ликвидировали пожар у лагеря.
         - Надо найти Фатеева, - предложил рядовой Никонов, старослужащий, который постоянно заступался за новобранцев. Молодые бойцы его любили как старшего брата. Он учил их заворачивать портянки, подшивать воротнички, начищать до блеска кирзовые сапоги, стрелять из автомата, надевать противогаз, пользоваться химзащитой и многому - многому другому. Возле него постоянно крутились «молодые»: он не жалел на них своё личное время.
         - Обязательно, – поддержал его Виктор. – А сержант-то у нас не из трусливых!
         - Башкой ещё бы… думал, - пробубнил Синица. Этого старослужащего молодые бойцы боялись, учил он их своим крепким кулаком.
Минут через десять в десяти метрах от ручья нашли младшего сержанта, лежавшего в пепле в бес-сознательном состоянии и с многочисленными ожогами. Сунули под нос нашатырь, благо у кого-то была полевая аптечка, уложили на плащ-палатку и перенесли к ручью. Фатеева тошнило. Старослужащие матерились, но делали всё возможное, чтобы пострадавший не захлебнулся. Другие пытались немного протереть его водой. Когда младший сержант начал соображать, рядовой Вет-ров доложил:
         - Товарищ младший сержант, ваше приказание выполнено. Пожар у лагеря ликвидирован.
         - Если распустишь язык, взболтнешь лишнее – ещё получишь! - добавил ефрейтор Синица и пока-зал ему кулак.
          Дедовщина она и есть дедовщина - оскорбительное поведение старослужащих по отношению к молодым бойцам, и иначе это не назовёшь.
Развалились вдоль забора у лагеря - у всех кружилась голова. Через полчаса на небольшом участке было уже около двухсот военнослужащих. Командиры строили их и уводили отряды на ликвидацию других очагов пожара. На уазике приехал генерал-майор, вывалился из машины. Было вид-но, что он доволен, хотя и очень устал.
         - Я не сомневался в вас, сынки! Лежите, лежите… не вставайте, - дал он команду, когда все попытались встать. – Чьи вы будете?
         - Мы ракетно-технический взвод отдельного ракетного дивизиона! – приподнявшись, ответил Виктор. – Товарищ генерал-майор, нам нужна помощь медика.
Наш командир сильно обгорел.
         Генерал подозвал одного из офицеров своей свиты.
         - Капитан, срочно найдите санитара! Бегом, марш!.. Как фамилия и звание вашего командира? - обратился он к Виктору, взглядом сопровождая гонца, побежавшего искать подразделение санчасти.
         - Младший сержант Фатеев, товарищ генерал-майор! Он своим примером показал нам, как надо бороться с пожаром! Кстати, сержант разорвал стену пожара, а мы просто последовали его примеру, - доложил рядовой Ветров.
          - А где ваш лейтенант?
          - Лейтенант?! В отпуске, на материке…
          - Товарищ полковник! – обратился генерал ко второму офицеру сопровождения. - Запишите фамилию старшего сержанта. Отправьте в госпиталь, а оттуда – домой, в отпуск. Самолично убедитесь в выполнении приказа.
Через два месяца в казарму отдельного ракетного дивизиона из госпиталя прибыл старший сержант Фатеев. В новенькой форме, при новеньких погонах.
          - Смирно! - крикнул дневальный по казарме, стоявший у тумбочки дежурного; чеканя шаг, подо-шёл к прибывшему. – Товарищ старший сержант, за время моего дежурства происшествий в казарме не произошло. Докладывает ефрейтор Синица!
          - Вольно! - скомандовал Фатеев, проходя в казарму. По правой и левой стороне коридора были выстроены солдаты первой и второй батареи, ракетно-технического взвода, взвода связи, хозяйственного взвода. Прокатилось дружное «ура». Строй рассыпался, все стали подходить по одному, пожимать старшему сержанту руку.
          Вечером, когда прозвучала команда «отбой», когда все, за исключением наряда дежурных и дем-белей, улеглись в кровати, Фатеев зашёл в красный уголок, где просматривал газеты Виктор Вет-ров.
          - Разрешите? – спросил старший сержант.
          Виктор оторвал глаза от страниц газеты.
          - Проходи, командир-то ты, не я.
          Молодой боец продолжал стоять у порога, переминаясь с ноги на ногу.
         Старослужащий прервал молчание:
         - Когда уезжаешь в отпуск?
         - Завтра. Может, вам что-то привезти?
         - Шерстяные носки. В портянках на дембель… Ну, что пояснять, сам понимаешь…
         - Разобьюсь, но выполню! - пообещал Фатеев.
         - Вот разбиваться-то не надо, просто возьмешь у меня гроши, купишь и привезёшь!

         Провожая поезда, ветеран улыбался, приятное воспоминание перенесло его в те далёкие годы, в годы молодости, когда всё было лучше, ярче, вкуснее: соль солонее, сахар слаще. В те годы, когда в силе был девиз: «Не имей сто рублей, а имей сто друзей».

         г. Свободный, февраль 2007 года.