8 Арм дневник срочника СССР 2 часть 2 гл

The Soviet Army 1978-80 гг

Солдатский р0ман с художественным налётом покрытый гвоздями чёрной иронии.

Часть вторая

Пос. Хурба, в/ч в/ч 62231 9-го радиотехполка "Селен"

Глава первая

Туалетная вода «Сирень» — караульные истории — шаровая Лаючина — сирота — я  одессит, я из Одессы, здрасьте!

1. Туалетная вода «Сирень»

С роду я никогда не поливал на себя одеколон, предпочитая благоухать в естественном запахе, а тут смотрю все кому не лень стали лить на себя одеколон. И всё из-за вечно воняющего пота – работали мы как черти, так что не успев помыться, падали после развода как поленья в кровати. Ну и началась повальная мода на отбивание запахов! Я тоже туда же и быстро приспособился к Шипру, а другого одеколона у нас и не было. Ну, была ещё туалетная вода в пузырьках, но то, что в ней тоже был спирт, я даже не знал.

И вот пристал ко мне Байсалов из стариков, купи да купи, а самому как будто в лом! Он мне говорит, что продавец жена командира точки с ним на ножах, и он не хочет с ней лишний раз встречаться. Ну, ладно, говорю, давай деньги, и он вываливает мне кучу бумажек.

— Это что такое? — спрашиваю.
— Деньги, бери на все!

Я посчитал и говорю так это штук на сто бутыльков хватит!

— А на сто и надо, всё посчитано, на всю роту.

Потом просит принести ему мой Шипр, ну мне не жалко приношу. А он наливает его в стакан и пробует выпить. Но видно, что делает он это в первый раз и его начинает рвать до сопливых слюней. Ну, я ему несу воды запить, а его ещё сильнее выворачивает. В общем, еле откачался, но свою затею с покупкой в ДОСе туалетной воды не оставил. Мне ребята потом сказали, для чего ему нужна туалетная вода, оказывается в туалетной воде Сирень содержание спирта до 70%. Короче, проявив слабохарактерность, я согласился на эту авантюру.

В магазине ДОСа работала жена Маслоедов, и она без лишних вопросов продала мне целый ящик одеколона. Ей было вообще до лампочки кто и что у неё покупает — главное выручка, отчего у неё получается премия. И тут такая удача солдат купил целый ящик бутыльков — 100 штук!

Пока я нёс добычу в котельную, она позвонила своему майору домой, и тот с балкона проследил за мной. В общем, меня почти взяли с поличным ну почти, потому что Юрка Ремешков начальник котельной увидев в окно идущего к нему Маслоедов, закинул ящик в топку и закрыл дверку.

— Серёга садись, мы играем в шахматы, — сказал Ремешкова, и мы по-быстрому расставили фигуры.

— Твой ход, — громко сказал он, расставляя хаотично фигуры на доске, чтобы создать видимость игры.

— Надо подумать, — отвечаю я, не оглядываясь на входящего в котельную Маслоедов.

Майор подошёл и посмотрел, что мы делаем.

— Кто ходит? — спросил он.

Ремешков кивнул на меня.

— Сергей ты лошадью ходи, — подсказал майор и показал, что я могу забрать ферзя.

Я посмотрел на Ремешкова и забрал ферзя.

— Как же ты играешь, что ферзя под удар кладёшь, а ещё чемпион точки!
— Не заметил, работы много, — ответил Ремешков.

Вдруг в топке раздался хлопок потом ещё и ещё.

— А что это у тебя Василий в топке так грохает? — спросил Маслоедов, вздрагивая от каждого разрыва бутылька.

— Так уголь нынче пошёл не качественный с обломками шифера вот и взрывается, — ответил Ремешков.

— Ты вот что, — сказал майор. — Скажи старшине, чтобы все старики побрились и погладились, на утреннем разводе будут назначения.
— А что и звания будут присваивать? — спросил Ремешков, мечтая о сержантских лычках.
— Будут Юра, будут.

Когда Маслоедов ушёл, Ремешков побежал в казарму предупредить стариков. В тот день они брились и гладились, как велел Маслоедов.

Маслоедов под видом, что мне надо как-то определится с местом службы сказал Доле чтобы тот нашёл меня и отправил к нему за назначением. Прихожу я в канцелярию и докладываю что прибыл, а мне Стрельский и говорит.

— А зачем вы купили целую коробку Сирени.
— А у меня прыщики от перемены климата, — отвечаю я что и было на самом деле. Все мы там загнивали на первом году службы.

— А зачем вам столько одному, это же до конца службы да ещё останется.
— Так на всех. Натереться, побриться, побрызгаться...
— А ты что хочешь парикмахерскую в казарме открыть? — спросил Сырокопчёнов. —
Смотрите, какой он заботливый. Говори, падла, кому спирт нёс, пока я тебе в ухо не дал! — начал вокруг меня ходить зверем лейтенант.

И я чувствую, если бы не Маслоедов он бы меня ударил и не один раз.

— Не надо так говорить товарищ лейтенант, вы не на улице в городе, — говорит Стрельский Сырокопчёнову.

— А кто деньги сдавал? — спрашивает майор Маслоедов.
— Никто я сам решил угостить, — отвечаю я.

Стрельский посмотрел на меня как змей и, не мигая спрашивает.

— Меценат, значит?

Ну, а что я могу ещё сказать, стою и краснею. Он понимает, что сдавать мне кого-то только свою физиономию портить.

— Идите и больше туалетную воду не покупайте, лучше бы девушкам подарили на Новый год.
— Бабам туалетную воду? Ну, ты Стрела даёшь! Как говорят у нас в Одессе... — начал говорить ему лейтенант Сырокопчёнов.
— Я вам не Стрела товарищ лейтенант, и вы пока не в Одессе, — резко отрезал Стрельский, а мне показал глазами на дверь.

— Ну, давай напиши рапорт, чтобы я поскорее свалил из вашей грёбаной армии, — не стесняясь меня, говорит ему Сырокопчёнов. — Засунули, блин, в какую-то дыру и сиди тут!
— А в советской армии везде служить почётно товарищ лейтенант, — спокойно не повышая голоса, отвечает правильный Стрельский. — А вы что так и будете здесь стоять как приколоченный? — Обращается он ко мне.
— Разрешите идти.
— Давай вали отсюда парикмахер! — смеётся Сырокопчёнов.
— Сергей вы Ремешкова ко мне позовите, но так чтобы о нашем разговоре никто ничего не знал, вам же будет лучше, — сказал Маслов.

Ремешков всё же получил в ухо от Сырокопчёнова, но и сам в долгу не остался благо их успели разнять. На что Стрелецкий сказал Сырокопчёнову, что бить советского солдата это унижение для офицера.

— Да иди ты нах умник! — крикнул ему пофигист Сырокопчёнов громко хлопнув дверью да так что штукатурка посыпалась.

— Во Одесса даёт! — сказал подслушивающий перед дверью Байсалов.
— И ты пошёл нах! — крикнул ему Сырокопчёнов уходя их казармы.
 
Ремешков спустя сорок лет мне сказал что не дрался с Сырокопчёновым  мол, это всё придумали сослуживцы. Кто там сочиняет больше сейчас уж видимо окончательно не дознаться. И ещё выяснилось что Сырокопчёнов был офицером двухгодичником отсюда и его наплевательское отношение к службе.

Вечерний развод провёл старшина Саша Доля, а Маслоедов пришёл только утром. И вот на разводе всё и разрешилось, всех побритых и поглаженных в полевой форме он отправил зачем-то в полк. А вечером они приехали назад злые и грязные, оказывается, начальник штаба Олешко по договорённости с Маслоедов бросил их разгружать уголь из вагонов в грузовые машины. Без подменки в чистом как были.

— Ну, вот Ремешков сбылась твоя мечта, получил качественный брикетированный уголь, теперь я надеюсь, у тебя не будет взрываться шифер в топке, — сказал Маслоедов на вечернем разводе, на что старики стояли как оглушённые.

2. Караульные истории

У нас один дух решил положить капитана в сугроб с подачи стариков, это была проверка на байки, что солдаты караула постоянно кладут своих командиров лицом в снег. Лейтенант Сырокопчёнов знал, что патронов в рожке нет, подошёл к солдату и натёр ему снегом уши. А потом объявил ему благодарность за бдительность. Больше его никто не отважился класть в снег.

А я у меня задремавшего в наметённом до 1.5 метра сугробе подменили автомат на полено. И вот я проснулся от дуба минус под тридцать и стал расхаживать полусонный туда-сюда. Друг чувствую, что держу в руках что-то непонятное. Ёканый бабай, полено! И время моё заканчивается в карауле, я понимаю, что меня разыграли старики из тех здания. Я к ним в ножки – отдайте, сейчас смена придёт. А они мне знать ничего не знаем и ничего не ведаем. Я тут же начал запотевать и поднял на шапке уши.

— Может, в сугробе обронил? — спрашивают.

Я побежал обратно к входу и давай рыть снег, нет оружия! А за 500 метров уже показалась смена идут спокойно так, а я весь на взводе. Когда осталось метров сто из-за угла бетонного раструба в тех здание мне говорят, забери автомат и больше в карауле не засыпай. Забрал я автомат, сдал смену и бегом в казарму, что даже офицер удивился такой моей прыти!

— Стой дурак уши-то опусти, отморозишь! — кричал он мне.

Прибегаю я в казарму, а меня заворачивают вместо столовой в Ленинскую комнату на занятия. Я дежурному сержанту, что хочу горячего чаю — замёрз как собака! А он мне – в Ленинской комнате согреешься.

Сижу за партой, а мне ст-л Стрельский говорит.

— А что это у вас с ухом?

Я трогаю свои уши. О Боже, одно ухо величиной с ладонь, я выскочил из-за парты и в умывальник.

— Ухо не мочите! — кричит вдогонку Стрельский.

А я уже перед зеркалом, смотрю на правое ухо, и мне становится страшно. Ухо разнесло до невероятного размера. Что случилось, не могу понять! И тут я стал мочить его холодной водой и в туже секунду, меня поразило жжение на коже уха, и я закричал от дикой боли. Мне стало до того плохо что я чуть не потерял сознание но на пол присел.

Когда прибежали солдаты и офицеры меня подняли и увели в санчасть, где мне врач сказал что у меня обморожение второй степени что это не так страшно, что я себе могу думать.

Пришёл лейтенант Дунаев, менявший меня на карауле, и рассказал врачу, как всё было, и что он кричал, чтобы я опустил уши, но я удрал в казарму.

Врач намазал мазью ухо и, наложив толстый тампон, замотал голову бинтом. В общем, я погостил у врача на кушетке до вечера. Потом мы сыграли в шахматы, и я ушёл в казарму.

Выздоравливал я на «лёгких» работах, чистил в наряде картошку, драил пол в умывальнике, наводя ослепительный блеск. В тёплом сортире, начищал каждое очко буквально до перламутровой неги, потом натирал пятидесяти килограммовой Машкой пол, чтобы не скучал на бюллетене, как сказал старшина. Это было сделано для моего ума и в назидание остальным. В будущем я кроме дизентерии ничем не болел, правда, если не исключать тихую шланговую болезнь где-нибудь в кустиках в тенёчке от жаркого солнышка. Но до этого надо было ещё пережить зимние приключения.

3. Шаровая Лаючина

Был у нас один фрукт из тех, кто ни к чему не был приспособлен ни руками, ни головой и до армии ничему не учился кроме школы по фамилии Лаюк. Этот был ещё тот самородок, самый главный шланг из всех шлангов, хотя и старше меня на один призыв. И его естественно мало кто любил, наоборот пытались лишний раз лягнуть и залегали буквально до ручки. Раз послали меня с ним картошку чистить, так он умудрился три пальца за один раз порезать и естественно его отравили в санчасть катить шаром.

И прилипло к нему прозвище — Шаровая Лаючина от фамилии, а перед самым моим отъездом в Нельму ему дали Гитлера, ефрейторскую лычку на погоны. Я тогда ещё спросил Стрельский, а за что ему такая честь. Я тут надрываюсь, понимаешь, а этому сачку дриснючему Гитлера дают! За службу ответил старлей, отчего я был в некотором не удовольствии. И вероятно чтобы как-то досадить этому мерзавцу, кто-то написал хлоркой на штанах его задницы Лаючина Гитлер. Взяли и испортили форму дураки, а Лаюк получил вместо испорченных штанов новые галифе.

4. Сирота

А одного инструктора по фамилии Сиротин - я просто достал! Этот гадёныш повадился заставлять начинающих радистов делать приседания по 700 раз за невыученные задания. А что такое присесть 700 раз? После такого упражнения у людей на несколько часов отказывают ноги!

И меня как-то попробовал заставить приседать 300 раз, за что я не угостил его сигаретами, коих у меня при себе не было. Сказал, чтобы я, завидев его издалека должен подбежать и предложить закурить, а то поднести спичку! Я конечно отказался. И вот он меня зовёт в умывальник, чтобы заставить приседать. В общем, мы там с ним подрались и разукрасили друг друга до кровавых соплей и форму изодрали.

А потом его назначили в наряд дежурным по роте и меня к нему дневальным, чтобы значит, мы, таким образом, помирились. Ага, щас, он и там меня начал доставать с приседаниями, и мы снова подрались, на что пришли посмотреть, все кого мы разбудили. Разделившись на две стороны, солдаты старики и молодые болеют каждый за своего героя.

В общем, Сирота оказался для меня крепким орешком я так его и не одолел, но и не поддался. Зато ко мне он больше и близко не подходил, знал наперёд, что суну кулак в морду. И что интересно дома на гражданке я не дрался так часто как в армии.

Так вот в отместку этому дрыщу я придумал жуткое мщение, взял на кухне небольшой кусок рыбы и положил его в банку с водой. Когда рыба протухла я с периодичной частотой начал подливать водичку ему то на подушку, то в сапоги. Да так что он него постоянно несло тухлой рыбой, и вскоре у Сиротина появилась негласная кличка — Тухлый.

5. Я одессит, я из Одессы, здрасьте!

Но это ничто с тем, что ему устроил Сырокопчёнов. Он отвёл Сироту за казарму, и предложил ему присесть 700 раз иначе он сдаст его на Дизель за издевательства над солдатами. Сыропятов думал, что никто эту сцену не увидит, но он забыл, что любая точка вокруг казармы просматривается тем более с балкона командира точки. Многие видели, как Сирота приседает и как Сырокопчёнов подпинывает того под зад. Присел Сирота тогда почти тысячу раз, а в казарму сам он зайти уже не смог. Зато потом мало кто жаловался, что у них отчего-то болят ноги.

Сырокопчёнов был одессит, и из него всё одесское так и пёрло, и говорил он, каким приблатнённым языком с еврейским акцентом, что на него махнул даже командир точки майор Маслоедов. И держался Сырокопчёнов не как все офицеры, толи ему было тесно в офицерской форме, толи он действительно давно забил на службу, но тогда вопрос, а зачем он вообще пошёл военное училище.

Правда, был один нюанс, ему не нравилось служить в такой глуши среди болота. Но ведь офицеров через пять лет службы всё равно перераспределяли в другие места. Но Сырокопчёнова заело, что он попал именно в болото, а не в Москву или в центральную часть Советского Союза. Но ведь и там тоже есть свои болота. Одно время на Селене служил командиром майор Гайворонский, но после был назначен командиром полка в городе Комсомольск-на-Амуре, а этому подавай всё и сразу!

*Текст постоянно редактируется

Продолжение следует...

Сначала популярные отзывы:
(под моей редакцией орфографии текстов - народ не знаком с ворд)

1. Владимир Чаиркин
— Селена в 1984 году уже не было.С автором похоже харчевались в одной солдатской столовой, а потом Нельма

2. Сергей Целовальников
— Что с ним случилось. Я там служил 1972-1974 г.

3. Владимир Чаиркин
— В 1983 году объединили два полка в бригаду на Бочине и стала она Аймак, а в Хурбе осталась только учебка радистов и столовая. Но все равно мы однополчане. С наступающим браток.

Автор: Ну и назовут же... Аймаком, а российский человек потом думай что за фигня такая? Я тут посмотрел, оказывается, после объединения двух полков они стали... монголами. Аймак (монг.) - род, племя. Ваще замечательно! Молодцы, запутали американцев!
Хорошо что я успел дембельнуться русским человеком!

4. Владимир Чаиркин
— На Нельме все повара были творческие личности. При моей службе Андрюша Мороз целые поэмы писал жалко не сохранились.

Автор:  Я наверное был единственный и в Нельме и на Селене кто писал стихи. И не стеснялся этого. Комедийные стихи обычно посвящал сослуживцам. А дневник дело секретное!