Влюбленный Митрич - 2

   Митричу не спалось. Гроза прошла, суставы ныли да и на душе кошки скребли: с какой такой стати ему на старости лет нужны молодые приключения… Он ворочался, кряхтел, охал, бормотал… От резких движений жгучая боль схватывала  ногу в бедре и тогда он замирал, давая ей успокоиться, а потом снова начинал крутиться  с боку на бок в плену у неусидки.
 
   Ходики показывали четыре утра. Светало. Наконец, он сел на кровати, спустив худые, давно не крепкие ступни на пол, посмотрел на распухшие колени и сморщился.

   - Старый дурак, - сказал Митрич самому себе.

Голос в абсолютной тишине  прозвучал громко и четко.
 
   - Старый дурак, - повторил Митрич с каким-то внутренним удовлетворением.

Ему  нравилось, что с ним соседствовал голос, обученный  быть самостоятельным  и вменяемым. Потому как сердечная тоска  крысой грызла изнутри где-то в районе  желудка,  не отпускала ни днем, ни ночью и всю волю вольную  выпивала по капельке.  Еще неделю назад он жил спокойно и размеренно, командовал односельчанами, мужиков строил, чтобы дурью не маялись, собирался дорогу по деревне обновлять, а теперь, как старый рваный башмак, сидел на одинокой кровати, вспомнив, что ботинки в паре живут.
 
   Полина Романовна свалилась на его голову так неожиданно и так долгожданно, что Митрич окончательно запутался в самом себе. Ухаживать за ней на виду у всей деревни было стремно. Смеяться станут. А если она его не примет, так и вовсе уважению конец. Скажут, что перед смертью ума лишился, раз набивается  в ухажеры…  Вчера Юрка Нежданов прошел мимо, кивнул, а усмешку в глазах не удержал - выпрыгнула. В былое-то  время Митрич,  сдвинув брови, грозно  отходил бы его словами. А тут засуетился, засмущался, глаза в землю спрятал и шаг ускорил.  Стыдоба да маята одна.

   Он осторожно встал, чтобы сразу на колени нагрузку не дать, прошел через кухню к двери, снял ее с крючка и вышел на крыльцо. Туман плыл над деревней… Поднимался от реки и росой падал на травы. Цветы пока спали, собаки молчали, даже петух Дим Димыча и тот, охламон, припозднился.
 
   - Старый, как я, вот и проспал, - вслух  подумал Митрич, крякнул, сплюнул  и вернулся в дом.
 
Нечего в четыре утра деревню собаками будить, пусть поспит еще часок,  все одно  дела никогда не заканчиваются, хоть вообще не ложись.
 
   Открыл шифоньер, осмотрел единственный  выходной костюм. А ему-то сколько лет теперь? Еще при Союзе куплен был, да носить особо не пришлось, вот и сохранился. Погладил его шершавой и мозолистой ладонью. Ткани такая нежность не понравилась. Повесил обратно. Нечего наряжаться. И ходить он к ней не будет. Если надо чего, сама придет.

   Но Полина Романовна не пришла. Ни в этот день, ни на следующий. Две груженые машины привезли к ее дому-развалюшке что-то габаритное. Но поскольку были крытыми, разглядеть содержимое Митрич не сумел. Любопытство разбирало деревенского управляющего до повышения давления. Немолодые сосуды отказывались работать в озере адреналина.
 
   И ближе к вечеру он, надев чистую рубаху и новый картуз, отправился по деревне якобы по делу. Уж, больно любопытно было, что же там делается в этом заросшем крапивой имении.

   И чем ближе подходил Митрич к лубяной избушке, тем больше брала его оторопь. Рабочие снимали старую ржавую рабицу, демонтировали  расшатавшиеся в разные стороны столбы.
 
   Он остановился не дойдя до ее дома номер восемь по Майской улице метров пятьдесят.  За спиной послышался гул трактора.

   - Ты гляди,  -  удивленно прошептал себе в усы Митрич, - и этот к ней в гости. Никак пшеницу сеять сподобилась.

   Но ни о какой весенней посадке злаков  речи не шло. Трактор свободно проехал через снятые заграждения и начал ровнять участок. На улицу выскочили соседи. Кто из любопытства, а кто из страха, что и его забору достанется.
 
   - События в деревне прямо революционные. – Раздался за спиной Митрича голос Дим Димыча. – У меня даже коза доиться не хочет, шумно больно.

   - Так выведи ее на позадя. В поле и подои, - посоветовал ему Митрич.

Он снял картуз и рукавом рубахи вытер вспотевшую лысину.

   - Ты глянь, что творит, - пробормотал он.

 Резко развернулся и быстрым шагом отправился к себе домой.

   А Полина Романовна ничего не творила. В это самое время она сидела у своей новой знакомой, пила чай. А всю работу доверила прорабу. Ей так понравился дом и участок Юлишны, что она привела его к ней, показала пальцем и сказала:

   - Хочу что-то наподобие. Сумеете?

   - Сделаем, - ответил немногословный молдаванин, переехавший на ПМЖ в соседний поселок вместе с семьей и организовавший лет десять назад малое строительное предприятие. Юлишна его услугами пользовалась и ни разу не пожаловалась. Вот и Полина Романовна по ее протекции решила прибегнуть к помощи профессионалов.
 
   Все эти новости Митрич узнал через пару дней от самой же Юлишны, веселой, загорелой с конопушками на носу.  Она на него так мудрено  смотрела, словно уже знала, чем дело закончится. Вот ведь влезла не в свое дело! Или это он влез не в свое?


 
Продолжение следует…