21. Люди и встречи

Отрывок из романа «Информационный шум»

***

«И в этот самый момент в оконце послышался носовой голос:
- Мир вам.
Мастер вздрогнул, а привыкшая уже к необыкновенному Маргарита вскочила:
- Да это Азазелло! Ах, как это мило, как это хорошо! - и, шепнув мастеру:
- Вот видишь, видишь, нас не оставляют! - бросилась открывать…»

«Мастер и Маргарита» М.А. Булгаков

***

Мелодия из телефона Ольги зазвучала вечером через несколько часов после визита адмирала, затем жена в точности повторила слова из романа: «Вот видишь, видишь, нас не оставляют!» Никуда она, правда, не бросалась, но всё же с интересом передвинула по экрану иконку с зелёной трубкой и услышала приветливое обращение:
- Добрый вечер…
Ныне посредников, если не считать телефон, между нами и «мессиром» не было. Валерий Кузьмич сам набрал номер, только почему-то не мой, а Оли. Возможно, так требовали какие-то неизвестные нам правила, или просто кавалеру хотелось услышать голос дамы. Ну, услышал, и что, нет чтобы поговорить, так сразу меня спросил.
- Надо же, не посадили ещё, - подумал я, продолжая прокручивать в голове возможность порочащей связи с арестованным заместителем министра, потом с улыбкой прошептал:
- Чёрт какой, если бы муж отсутствовал, наверняка бы поласкал твои ушки комплиментами… 
Жаль, я не успел развернуть эту пакость в полную силу, поскольку Ольга ответила:
- Да, добрый вечер, переключаю на громкую…
- Добрый вечер, - ещё раз вновь вежливо повторил адмирал.
- Вы не сказали, что Михаил Герасимов ваш друг, понимаю, что не хотели выдавать чужие тайны, и это правильно. Но Михаил Антонович сам нам рассказал. Кстати, он уже в Питере, сегодня знакомился с подводным бурением. А завтра, пожалуйста, совместите встречу друзей и воспоминания по нашему делу. С Герасимовым будет сотрудник управления, он поможет…

***

Итак, я в очередной раз провалил ту тайную миссию, которую сам себе зачем-то придумал. Очевидно, что секретный агент «профессор» он же «мастер автосервиса» был раскрыт, как ребёнок, при первом допросе свидетеля. Своё негодование по этому поводу для жены озвучил словами:   
- Эх, Мишка, Мишка, какой же он мушкетёр?! Хуже гвардейца кардинала, какой-то господин-рогоносец Бонасье, не иначе, ей богу!
Продолжение игры в «Трёх мушкетёров» понравилось Ольге, и она с улыбкой сказала:
- Ты уж прости его, он, наверно, не мог знать, что Констанцию теперь зовут Катя! 
- Остроумно, остроумно, - заметил я: - Катя - Констанция, верно, чисто реинкарнация. И вновь враги пользуются ядами. Значит будем спасать!
О чём тут ещё подумаешь, как ни том, что «На войне, как на войне»! 

***

И ещё попутно по поводу арестов: кажется, мы движемся в пустоту?! У Петра, только не у моего знакомого, а у другого, у того, который царём был, имелся денщик по фамилии Меньшиков. Жил в Питере - не тужил и царя пережил. Возвысился, прославился да всю жизнь воровал без меры. В итоге умер хитрец в ссылке, и символично то, что могилу его река смыла. Теперь вот сановных чиновников так же сажают, и память о них река времени, несомненно, смоет. Однако, 300 лет прошло, а ничего не меняется!
…
Людям, не обременённым образованием от этого ни тепло, ни холодно. Может, и напишут в соцсети то, что расстрелять проворовавшегося мало, после чего скоро забудут свою классовую ненависть, остынут до появления следующего злодея. А господам с дипломами и амбициями думать надо, куда податься? Заманчивая картинка только вокруг начальников, ведь, их жизнь в центре внимания. То ленточку перережут, метро откроют, то речь народу толкнут, то в видеоконференции с коллегами засветятся. Так каждый божий день на экране. Артисты, как говорится, отдыхают. Взамен томной работы по специальности самое то, самое шоколадное место получается! Это не я говорю, так вещает великий и всемогущий маг – телевизор!    
…
Аналогичный пример, который в ходе прямой трансляции по этому самому телевизору показали, касался какой-то встречи во время предвыборной поездки. В объектив камеры попали молодые военные, судя по наградам, участники боевых действий. К ним подошёл старый лидер коммунистов, что-то сказал и неожиданно по-отечески поцеловал в лоб одного бойца. Потом попытался поцеловать другого, только когда приклонил его голову, парень буквально отпрыгнул от деда. Получилось ловко, как при обратном просмотре прыжка вперёд. В этот момент телевизионщики опомнились и сменили ракурс. Повторный эфир был уже без сего забавного эпизода. Вырезали. И правильно, незачем показывать, как нехристь крещёных целует. Ну, тем не менее, кто видел, запомнил, что как вариант выбрать можно, не напрямую в чиновники, так в партию какую податься. Глядишь, и депутатом станешь, целуй тогда кого хочешь, али не целуй, твоя воля вольная.…      
…
Другой вопрос, что же лихим людям делать? Бывают же и такие, по случаю или от рождения. Разнообразен род человеческий, не счесть путей-дорожек. Опытные сидельцы говорят, что и так жить можно, правда, трудно представить как, ежели не сидел. Причём коротко о таком рассказать архи сложно, поскольку положение осужденных отличается колоссально. Одно дело тюрьма для министра или заслуженного артиста, совсем другое для дурака, что по пьяни бед натворил. Впрочем, дураками можно назвать и первых, но к нашему делу ни те ни другие отношения не имеют. Нас пока более серьёзные биографии интересуют. 
…
«Теория шести рукопожатий» на близкой дистанции совсем диковинно выглядит. Живёшь с разными людьми по соседству, даже не подозреваешь, что судьбы пересекаются и иногда переплетаются. Между тем так бывает. Мой бывший одноклассник Андрей Федосеев на многие годы пропал из виду. И неслучайно, ведь он оказался в колонии в восемнадцать. Значит, отметил совершеннолетие настоящей ходкой. Приводы по малолетке, конечно, привили определённый иммунитет от печали, но так по-настоящему, да ещё за убийство пока не страдал. За двенадцать лет (от звонка до звонка) разное было. Чаще чёрное, редко проблески серого, в общем мгла. Разные люди и людишки, лишённые свободы, встретились: понятные и непонятные, авторитеты, мужики, черти, шестёрки… Это большой опыт!      
Колония – кузнеца кадров, как и прочие реальные «университеты», кого ломает, а кого закаляет. Федосей сел волчонком, а вышел волком. В таком результате можно было не сомневаться, один внешний вид говорил о породе. Соседи по родительской общаге в нашем районе, куда вернулся громила, с ним лишь тихо здоровались, боясь проронить неосторожное слово. Вероятно, за закрытыми дверьми и шептались о своих понятных опасениях, но обсуждаемый, к добру, их не слышал. Да он и не собирался чудить по мелочи, не его уровень. Как положено зашёл к участковому, расписался в учётной карточке и, решив осмотреться, попросил своего неслучайного таксиста показать, что к чему.
…
Тому, кто видел столицу давно, было чему удивиться. Город, начищенный к спортивному шоу, хранил лоск первые годы после олимпиады восьмидесятого. К тому празднику появились новостройки: стадионы, гостиницы, рынки – стекло, бетон, плюс открытые кафе, и публика изменилась, самоуверенной стала.  Деды и бабульки с авоськами встречались, но в основном там, где старая жилая застройка, а западные районы, Арбат, Лужники по сравнению с тем, что было, можно сказать, искрились. Не только поменяли внешний облик, внутри бары, рестораны, магазины, совсем уж стали непохожими на унылые прежние.
…
Как красота возникала мы знали хорошо. Ведь, чтобы мало получать, надо много учиться. Один из принципов развитого социализма в недоразвитом государстве заключался в том, что студенты и инженеры, младшие и старшие научные сотрудники отмывали грязь после строителей, и этим занимались даже женщины в положении. Образованные «черти» всё понимали, но повлиять на бытие не могли. Зато, спасибо олимпиаде, не отрываясь от швабр, тряпок и прочего «шанцевого» инструмента, ещё больше поумнели, повысили квалификацию! Узнали, наконец, что колбаска бывает очень вкусной порционной в вакуумной упаковке. Что слова из песни «Нас пугали кока-колой, а оказалось это просто лимонад», сущая правда. И что «Москва слезам не верит». Фильм такой вовремя вышел. Хотя, несмотря на это и даже во многом вопреки, после того как олимпийский мишка улетел на воздушных шариках, особо чувствительные зрители искренне растрогались…
…
Андрей находился в другом мире, и наши попутные сентиментальные мысли из его сознания не наблюдались бы даже в «телескоп». В его домыслах копаться бесполезно, для человечества в прямом смысле куда выгоднее разобраться с историей болезни, с диагнозом. Только кто ж на это медикам и биологам денег даст? Считается, что деньги гораздо больше нужны карательным органам. Между ними и наивно любимой гуманитариями «Эрой милосердия» истину следует устанавливать научным методом, чего и сейчас ещё нет, и тем более тогда не было. 
…
Однако, во все времена были старшие, видавшие виды, тёртые, но благоустроенные и дальновидные «основоположники». Именно таким авторитетом считался Ильич, полный тёзка первого вождя революции и наполовину пятизвёздного героя конца социализма. В сфере определённого контроля Ильичёвцев находился авторынок Южного порта, Велозаводский рынок, торговцы цветами, цеховики (поставщики одежды и обуви). То есть много кого принудили очутиться под этой крепкой крышей.
…
В своё время Ильич отбывал срок с Фадеем в одном лагере, вышел намного раньше, и полезного бойца давно ждал на воле. Поляну накрыл в лучшем тогда ресторане «Арбат», встретил как сына, утаил лишь, что серьёзно болен, от того и благотворительность. С банкета года не прошло, как Ильичёвцы естественным путём стали Фадеевцами. По датам уложились в «пятилетку пышных похорон».

***

Биологически жизнь так скроена, что каждая малая банда является моделью целого государства. Восьмидесятые годы в этом смысле стали периодом прогрессивного развития лихих и неустрашимых. Нагулялись они, только сытые и раздольные времена быстро завершились. Конкуренция начала девяностых привела к каннибализму, культурно названному адмиралом внутривидовым хищничеством. Новые стаи поглотили остатки прежних, а про самого Федосея слухи ходили, что нет его, застрелили. Мне же и в голову не приходило, что в этих слухах речь идёт о судьбе моего бывшего одноклассника. По одним улицам ходили, да пути наши краями разошлись. Однажды лишь разговор случился. Двое парней тормознули у подъезда, когда домой возвращался. Поинтересовались моим кооперативом.
- Вова, мы по твою душу, - вежливо так обратился первый.
- Потолковать надо про делишки, - доходчиво объяснил второй.
Мог и промолчать, без слов ясно было, чего надо. Интересно то, что потолковать получилось без нервов с моей стороны и без единой угрозы с противоположной. Между тем кличка Федосей называлась. Из чего коммерсу следовало понять, что люди к нему пришли основательные, и относиться к услышанному требуется серьёзно.   
- У нас такие доходы, которые вас не заинтересуют, - сказал я, пытаясь отвязаться от «добровольной помощи». После чего объяснил, что не коммерсант, занимаюсь не куплей-продажей, а производством, вдобавок дал честный расклад по работе, кто сколько получает.
Меня выслушали совершенно спокойно и также тихо постановили:
- Ничего, сотку баксов в месяц найдёшь. Подумай, через неделю заглянем…
Думать тут было нечего, названная сумма в 92-м для дела была критичной, и ничего от подобных издержек кроме неприятностей ждать не приходилось. Только прошла неделя, месяц, другой, но никто ко мне не пришёл. Думаю, тогда мою несостоявшуюся крышу и ликвидировали.

***

Перечисленные факты к моим комментариям помог собрать в кучку офицер, именно тот, который при первом знакомстве сопровождал Уитни. Потом исчез для выполнения задания, теперь же вновь появился и наконец представился:
- Георгий Николаевич, заместитель начальника отдела.
- Нашего Сергея, наверно? - подумал я, но уточнять не стал. Адмирал предупредил об участии в беседе сотрудника управления, этого было достаточно. 
Сам Сергей, а также Роман и Дмитрий на Большой Морской ещё не показывались. Очевидно, где-то доигрывали свой «спектакль» про взрыв и внедрение в банду…
Вместе с Георгием Николаевичем в офис приехал пожилой мужчина во многом похожий на меня. Двойником, конечно, его не назовёшь, но родное для нашего круга и поколения в нём точно имелось. Не вальяжный, не толстый, не худой, не рабочий и не крестьянин, скорее всего школьный учитель. Вслед за своим представлением офицер назвал гостя:
- Знакомьтесь, Михаил Антонович Герасимов.
Затем были названы наши имена.
- Нет, нет, - возразил я, подал руку и приобнял немного растерявшегося скромного посетителя, - не Вадим Сергеевич.
- Миша, Миша, не узнаёшь? Тебя тоже не узнать. Лет шестьдесят не виделись. На самом деле меня Володя зовут. А это моя жена Оля. Она и взаправду Ольга Владимировна.      
- Давай сразу на ты, заходи, располагайся, чувствуй себя, как дома.
И посетители быстро освоились. Все заранее знали кто с кем встречается, поэтому ранее всплывавшая фотография 4А класса, предусмотрительно выведенная на экран дисплея, не удивила, но тут же помогла вспомнить далёкое, далёкое прошлое. Вначале определились с именами.
- Нина, - первым сказал гость и показал её, выделявшуюся среди остальных школьников. Сегодня при очередном разглядывании одноклассников Михаил понимал, почему сразу замечает девочку. Такое происходило неслучайно, детская искорка проскочила и не погасла, а запомнилась…
- Да, точно Нина, - согласился я, и сам показал Мишу:
- Ты, а рядом белобрысый мальчик с чубчиком - моё изображение.
Мы посмотрели друг на друга, затем вновь на фотографию, ещё раз на себя и одновременно пришли к выводу, что ничуть не похожи на прежних.
- Не сомневайтесь, - вмешался офицер: - Компьютер распознал и идентифицировал вас с вероятностью 99 процентов.
- Уже хорошо, - поддержала научный метод Ольга и с усмешкой добавила:
-  Можем и ДНК-тесты сверить.
- Нэ надо, - с наигранным акцентом выговорил я:
- Эсть более прогрессивный способ, товарисщы. «Вспомнить всё» называется, понимаэшь, а!
Ну, наперебой мы и вспомнили:
- Настоящий Вадим, Толя Пастушков, Олег, Володя Елизаров, Юля, Игорь и так далее.
- Ещё карты, игры «501» и «Ап-энд-даун», трубку деда и папин коньячок, овраг и мушкетёрские игры. Мишка, правда, как примерный мальчик, сам про коньячок умолчал, зато похвастал, что шоколадными конфетами у Вадима дома объелся. Потом его мама за диатез отругала.
Услышав о похождениях юнцов, Георгий Николаевич поинтересовался:
- Не рановато ли для четвёртого класса пускаться во все тяжкие? Или вы все второгодниками были?
Пришлось задуматься, поскольку, действительно, мне и Оле в голову не приходило давать такую свободу нашим детям. Оправдываясь, сказал:
- Беспризорщина виновата. Не двоечники и не второгодники мы, даже наоборот, Мишка вообще отличник. А коньячок - шутка. После него на продлёнке вторая смена в школе очень весело пролетала!
Коснувшись спиртосодержащей темы, остановиться не удалось. Похвастал случаем, про то, как однажды скучал в театре, чуть не уснув в первом акте. Но в антракте заправился, и второе отделение прошло словно по маслу. Двух бокалов шампанского из буфета хватило, чтобы с галёрки с энтузиазмом комментировать происходящее на сцене. И, что характерно, другие зрители меня не осудили, из зала не вывели, некоторые даже смехом поддержали. Они, ведь, тоже скучали. Получается, что моё выступление помогло артистам. Жаль, аплодисментов и цветов не дождался…
Понятно, выданная откровенность стоила укоризненного взгляда жены. Она, как свидетель «бенефиса», почему-то стеснялась моего «успеха». 
Дальше лучше бы следовало промолчать, но меня лишь распалило условное осуждение. Поэтому принялся позориться дальше, не удержался и сказал:
- Может, и в школе следует наливать, если учителя бездари и дети скучают?!
Увы, на мою педагогическую новеллу жена отреагировала одним ловким словом:
- Дурак!
Из сей лаконичной оценки оскорбления не вышло, лишь лёгкий щелчок по «носу», и мне, и присутствующим. Сатира сработала, а паузой удачно воспользовался Георгий Николаевич. Он поставил на столик тёмную бутылку и предложил:
- Можно попробовать. Адмирал по случаю вашей встречи передал.
- Что это? - спросил я, взял бутылку в руки, посмотрел этикетки с одной стороны, с другой. Надписи на «тарабарских» языках не читались, по-русски не получилось выговорить даже название. Никаких акцизных марок. Вполне уместно было подумать то, что «Азазелло» по скверной привычке пытается нас отравить. Но офицер прервал мои мысли фразой: 
- Не сомневайтесь, вино очень хорошее…
Следуя неписанным правилам детективного жанра, на это полагалось ответить:      
- Ага, наверно, «…то самое …, которое пил прокуратор Иудеи»?
Только сей открытый ход мне не позволило сделать образование, и ещё то, что уже достаточно наговорил лишнего, поэтому вопреки глупому предчувствию попросил принести каких-нибудь угощений. Через минуту молодые люди из охраны помогли организовать сносный фуршет. Идейки с отравлением улетучились сами собой, вино взаправду оказалось приятным, и разговор пошёл веселее.
…
Мы немного рассказали о семье, детях и внуках. А Миша признался, что этим не может похвастать, что семья была только пока жили родители. Впрочем, его история не звучала печально, даже прикрылась шуткой:
- В общем жених я завидный, если есть невесты готов устроить смотрины…
- Так, так, жених, значит, есть, - подумал я и, как заправская сваха, злорадно в уме вычислил следующий вариант:
- Если Серёга, дурак, разведётся, познакомим Мишку с Уитни!..
Озвучено, естественно, было не столь радикальное средство, но нечто нейтральное:
- Интересно, интересно, посмотрим, поищем…
Затем уж мне пришлось быстренько пробежаться по воспоминаниям от школы до выхода на пенсию, начиная с того, что было после 4 А класса, и заканчивая моей подработкой в автосервисе. Ещё сказал, что Оля преподаёт в универе биологию.
…
Мишка сообразил, что попал в свой круг, тоже раскрыл «секреты», когда и где учился, потом работал, упомянул пожар, которым оборвалось его неудачное учительство, а в завершении сказал, что стал бухгалтером:
- Вопреки теории безденежной экономики, которой была посвящена научная работа, теперь подсчитываю чужие деньги, дебет-кредит, актив-пассив.
Услышав такое мне ничего не оставалось, как радостно заявить:
- Замечательно! Ты Миха нам очень, очень подходишь! Добро пожаловать в наш клуб по интересам. Спешу доложить в чём эти интересы заключаются.   
С этими словами я посмотрел на школьного товарища, а затем внимательно на офицера и, убедившись, что тот меня слушает, продолжил:
- Мы с американским профессором, вашим шефом, немало дискуссировали о житие-бытие и, кажется, пришли к согласию, о том, что нет никакого капитализма и социализма. Есть лишь государства, развитые и недоразвитые. То есть те, которые освоили современные технологии, и те, которые отстали. А наше прежнее общество условно можно назвать страной развитого социализма в недоразвитом государстве. Повторим это, как «Отче наш», повторение – мать учения… Там в СССР не было ни свободы, ни справедливости. Из-за отсталых технологий битва за урожай 70 лет продолжалась, но обычных продуктов так на всех и не хватало. Лучше всего это понимали те люди, которые пытались развиваться, думали о новом. Повезло единицам, допустим, Сергею Королёву, и то до 60 лет не дожил, а сколько в лагерях погубили… Как тот порядок рухнул, так молодые таланты получили возможность помахать ручкой баранам-чиновникам, уехать работать туда, где есть условия и востребованы способности.
- Вот, а безденежной экономики тебе стесняться не стоит, - этот и следующий тезис в большей мере предназначались Михаилу:
- Ресурсная экономика – не утопия. Денежная система нужна только до выхода из дикости. Пока есть деньги, мы остаёмся первобытными человекообразными.
- Похоже, прямо из этого состояния попадём в рабство к машинам – заметил собеседник.
Он был под впечатлением от посещения роботизированной подводной лаборатории. Отметил, что удивлён организацией бурения, сказал, что никогда такого не видел. И ещё о том, что даже не думал о возможности столь масштабного продолжения работ его отца. Только выводы почему-то сделал негативные.
Пришлось ему ответить:
- Да, возможно, разучимся строить водопровод и ремонтировать канализацию, всё хана человечкам и человечеству. А чтобы этого не произошло надо вытаскивать машинный интеллект в то поле, на котором мы будем хозяевами. В первую очередь для этого следует ликвидировать автоматизированные инструменты несвободы: деньги, налоги, банки, биржи. Действительно должен доминировать ресурсный метод взамен кредитно-денежного. Тогда положительные изменения пойдут ради всех представителей вида. В будущем и талант станет принадлежать не конкретным людям, но всему обществу. Мы все должны пользоваться достижениями в равной мере. За изобретения и открытия не надо платить.         
- Сейчас же да, деньги, деньги. Как говорится, «люди гибнут за металл!» Приходится посчитывать дебет-кредит.
- Не только за метал, - со знанием дела поправил меня Михаил:
- За нефть, газ и уголь тоже. У нас двух генеральных убили. Первого директора взорвали, второго застрелили. Так что куплеты Мефистофеля следует переписать.
С учётом услышанного несложно было сообразить, что ещё один бывший учёный и начитанный человек прибился к нашему стариковскому братству.
- О! Получается, ты тоже пережил дикие времена, верно, верно, не «металлом единым», - согласился я и предложил свою историю каннибализма:
- Мы с мелкого бизнеса, поэтому до прямого внутривидового уничтожения не доросли. А косвенно да, к этому шло. Вот, по молодости был у меня партнёр, Мирон. Лысый, невысокий человек, старше меня лет на двадцать, бывший мент, майор ГАИ на пенсии. Начальника из себя строил. Мне ж начальником быть никогда не нравилось из-за ответственности, потому с распределением ролей согласился легко. Моё дело – техническая сторона. А занимались мы металлоконструкциями. И надо сказать, работа неплохо шла. Только Мирон привёл своего снабженца Коняхина и своего бухгалтера, некую Дубровскую. Прошёл квартал, другой, вдруг материалов стало не хватать. Как компаньон я предложил сделать ревизию. Причём первым делом опасался, что сам ошибся в расчётах. Поэтому трижды всё перепроверяли, пересчитывали. Итог печальный, господин Коняхин, согласно своей фамилии, устроил нам «тройку с бубенцами». Увёз несколько километров труб и стального уголка на сторону. Был бы это снабженец средней или крупной компании, его бы в асфальт закатали, а мы смогли лишь уволить, и даже компенсацию с вора не получили. Дальше таких ошибок уже не было, Мирон сам стал закупками заниматься, но без доверия. Ему контроль чуть не каждый день устраивали. Однако следующую подножку получили от бухгалтера. Её однофамилец, Вова Дубровский, помнится, тоже людей разорял. И у нас так вышло. Дама по незнанию материалы не списывала, как положено. Соответственно налоговая насчитала нам неучтённую прибыль. За это штраф полагался в двойном размере сокрытий плюс сверх того…
- Ты ж бухгалтер, понимаешь, о чём речь? – спросил я Михаила.
Он кивнул и подтвердил:
- Понимаю, понимаю, бывало и такое.
Убедившись, что собеседник в теме, мой рассказ было легко продолжить:
- Столько лет прошло, а до сих пор обида не угасла, налоговая, ведь тупо в наш карман влезла. Мы ж ничего не присваивали. Никакой прибыли не утаивали, деньги реально были потрачены на материалы. Первичные документы все имелись, копейка в копейку, только их наша клуша не провела, как требовалось. Поехали на приём к инспектору, потом к начальнику инспекции, чеками и квитанциями трясти, ничего не помогло. Нас даже слушать не хотели, налоговой план по поборам был многократно важнее правды и людей!
- Ну, утёрлись, вдогонку к снабженцу выгнали бухгалтера, вновь не вернув ни копейки. Короче, от воров и дураков избавились, а толку-то, денег ни на зарплату, ни тем более на развитие не хватило. Хорошо, хоть, вскоре мне на газоперерабатывающем заводе достался выгодный заказ, и удалось чудом выйти из «штопора». Нормального бухгалтера теперь уже сам взял. Только Мирон после случившегося не утихомирился, нагло предложил платить ему тридцать тысяч рублей в месяц, притом не за работу, а за просто так, как учредителю (бывшему менту-покровителю). И можно было договориться, если бы для справедливости внёс компенсацию за тех людишек, которых привёл. Увы, «барин» на это не согласился…
- Выходит, тебя продали за тридцать серебряников? – спросил Михаил.
- Определённо! – подтвердил я: - Не раз думал, откуда такая сумма? Видимо, число тридцать в природе неслучайное!
- Если считать по курсу доллара для 92-го года, Мирон требовал немного меньше, чем бандиты, но сопоставимую и чувствительную долю. Поэтому мне ночи хватило, чтобы трезво оценить ситуацию. Утром ключи от помещений отдал бывшему партнёру. Оставил всё как есть. А людям сказал, кто хочет оставайтесь, а кто смелый, айда со мной. Естественно, сотрудники за мной пошли, зачем им глупый старик... Так уж без всяких соучредителей, на свой страх и риск, я поменял место дислокации и в другом районе занялся цехом электровакуумного осаждения титана. Если новые рэкетиры на Коломенской и появились, то вместо нас нашли дырку от бублика и лысого Мирона. Когда вспоминаю те приключения, мысль закрадывается, что кто-то ещё сверху участвует во всех земных «играх», кому-то помогает, а кого-то останавливает. Понимаю, что невидимая сила обозначается простым словом удача. Но что это, объяснить невозможно, и невозможно точно понять, благодаря чему наши дела пошли в гору. 
- А Мирон вскоре помер, как мне показалось, удар у него случился от зависти, выходит, что я его ненароком убил.
- Не надо так говорить, - вмешалась Оля: - Он сам во всём виноват, мы к нему хорошо относились, в гости к нам сколько раз приходил, как родного принимали. Чем этот ГАИшник жил? Водителей на дорогах обирал, хотел так же промышлять и в кооперативе, не прокатило. И ему, по сути, налоговая отвод дала, а не ты.
- Верно мыслите, товарищ, комиссар, – с шуткой поддержал я жену.
На подобный и всякий другой случай была у меня черновая заготовка, её и озвучил:

Держитесь дальше от друзей и от кредитов,
А кто ещё не понял, повторю ему одно:
Допустим, ловко увернётесь от бандитов,
Родное государство вас ограбит всё равно.

***

От этой присказки удобно вернуться к событиям нашего времени и с помощью подсказок Георгия Николаевича погрузиться в атмосферу разборок, где вновь всплыла уже известная фамилия.               
- Ты что натворил, ты зачем катер взорвал? – неистово кричал крепкий коренастый и абсолютно лысый человек. Голос был грубым и тяжёлым. А орали тут на Федосеева номер два. Этот племянник Федосеева старшего унаследовал от падшего в криминальных боях лишь несколько подельников. Их объединяла одна любовь, не к людям, конечно, но к золоту. С тех пор, как не стало дядьки, из столицы пришлось свинтить, крышевать прииски и контрабанду в Забайкалье. Прежней жизни такое ремесло, ясен пень, не обеспечивало, бродяги по их же меркам «бедствовали». Поэтому в тему лысого, нового бугра, ввязались с энтузиазмом.   
Хотя по возрасту безвременно ушедший уже отставал от новобранца, ни прежней силы, ни дерзости за фамилией больше не было. Одни понты, и те не очень вязались с небогатырской фигурой. Теперь условно реинкарнированный действовал под прикрытием ЧОПа, то есть не самостоятельно, и выполнял поручения крутых хозяев жизни. Они и пытались выяснить:
- Девка, где?! Ты зачем на месте подрыва засветился?!
- Вас всех троих срисовали, теперь ищут, ты понимаешь?!
- Кретин! Вы что, не видели, что в катере другие люди?!
- Если вас возьмут, лучше сами удавитесь, понял?!
И до парня дошло, что дело так плохо, как последний раз было, когда дядьку застрелили. Попытался чего-то поправить и сказал:
- Липучка в катере сама сработала, а кто в нём был мы не видели.
За такую дурость услышал очередную порцию ругани:
- Не видели, идиоты, проспали значит?!
- Кретин! Тебе велели следить за туристами круглые сутки!
- Какого вообще ты с катером связался?!
- Вы же сами сказали, что девка спец, на суше её не взять, - оправдался недоделанный решала-разбойник.
- Взять – не взять, - передразнил его лысый и предложил:
- Ложитесь на дно, через час, чтоб вашей троицы в Сочи не было. Двигайте на Сахалин, для алиби пройдите там по нашим автосервисам, затем в глушь отправляйтесь на рыбалку, будем следы запутывать…
Таким образом была предрешена участь троих участников дела, только сами они этого по неопытности не сообразили, и послушно направились в свой последний путь.
…
Уж не знаю, имелись ли у Федосеевых ещё какие родственники. Даже если нет, то прекращение рода расстраивать не должно. Количественные распределения по всем показателям у приматов тысячелетиями остаются постоянными. Значит такие же волчата народятся, это как дважды два верно. Занять вакантные места Фадеевых желающие найдутся, и конкурс всегда будет из сотен человечков на место. Редкость у нас на планете только гениальные люди, а бандитов и чиновников море бескрайнее.
…
В четвёртом классе, максимум в восьмом, на биологии ученик должен узнать то, что человек самое коварное, хитрое, злое существо на земле. Таким уродился, иначе давно бы уже вид наш вымер. Но то пережиток, от которого настало время избавляться. Надо это объяснять, чтобы поэты потом в отчаянии за перо не хватались и не писали, как Серёга Есенин:

«Стыдно мне, что я» людям «верил,
Горько мне, что не верю теперь!»

К такому раскладу моё мнение вдобавок содержало предложение: 
- Можете спорить, если не согласны, что положительные мутации за особый дар отвечают. Если за внешними факторами (воспитанием, образом жизни, обстоятельствами) видите силу, то ответьте на питерский вопрос. Как так вышло, что в лицее в одинаковых условиях училось три десятка примерно равных дворянских детей, а из них гением оказался только Пушкин?      
…
Стало тихо, как и ожидал, ответа не возникло ни у биолога, ни у бухгалтера, ни у офицера. Бутылочку вина мы осушили, по всему было понятно, что пора расходиться. И тут Миша неожиданно под занавес спросил:
- А кто, кто такая Таня или Катя, так её называл человек в управлении, я уж сейчас подумал, не дочка ли она ваша? Умница, невероятная!
Мы с женой переглянулись, удивились, и Оля тихонько выговорила:
- Про Таню не слышали, а насчёт Кати сами теряемся в догадках.
Вот, хорошо, что супруга так сказала, поскольку псевдо-Вадиму точно следовало держать язык за зубами, иначе не удержался бы и наговорил бы лишнего, несомненно.   

***

С точки или кочки зрения наблюдателя моя память содержит мало фактов и избыток эмоциональных откликов. Ну, что ж, это свойственно человеку. Уверен, что не меньше ярких впечатлений было и у других собеседников. Мишка, например, помимо упомянутого наговорил с три короба. Похищение в детстве его, конечно, серьёзно резануло, да и про дальнейшее на словах особо не вырисовывались светлые периоды: институт математики и сейчас пенсионер-бухгалтер, остальное чёрные полосы. Нескрываемая радость теперь только пришла, такой подъём сил и настроения почувствовал, какого не было никогда. Вспыхнула сверхновая «звезда» благодаря родителям и геофизике. Осветила угасающую судьбу. Одноклассник мой солидарно считал, что удача есть, и её редчайшие проявления следует в книгу рекордов записывать. Красиво сказал в общем. Оля моя тоже не подвела. Хоть не с нами училась, но кое-что такое из своей школьной и взрослой истории припомнила, что всё срослось. Думаю, не случайно, в нашей стране, где ни живи, разницы нет, не Америка же. Получилось познавательно, можно спектакль ставить. Если ещё пару раз так собраться, то перейдём к репетициям…  Однако по ходу всей встречи что-то настораживало, казалось, что кроме меня, жены, гостя и офицера кто-то пятый очень внимательно следит за каждым словом, движением, выражением лица. Мистика, не иначе. Грешным делом подумал:
- Уж не «Азазелло» ли или сам «мессир»?
Не иначе, заморское вино, преступления и отравления навеяли. Но всё оказалось гораздо проще. Подводя черту, Георгий Николаевич взглянул на экран, где высветилась какая-то таблица, и сказал:
- Благодаря вашим воспоминаниям нейросеть выявила ранее неизвестные каналы связи с предполагаемыми противоправными действиями для 118 эпизодов у Михаила Антоновича, для 37 – у Вадима Сергеевича и для 11- у Ольги Владимировны.   
- Большое спасибо!
- Будем расследовать… 

(продолжение следует)

***

Пояснения по источникам, цитатам, ссылкам и терминам.

Александр Сергеевич Пушкин «Дубровский»
Герой романа – Владимир Дубровский

Сергей Александрович Есенин «Мне осталась одна забава…». Это стихотворение содержит строки:
«Стыдно мне, что я в бога верил.
Горько мне, что не верю теперь»
В них для светского обобщения предлагается заменить одно слово:   
«Стыдно мне, что я» людям «верил.
Горько мне, что не верю теперь»

Михаил Афанасьевич Булгаков «Мастер и Маргарита»
Персонажи романа: Маргарита, Мастер, Азазелло, Воланд (мессир), Понтий Пилат (прокуратор Иудеи)

Александр Дюма «Три мушкетёра»
Персонажи романа: Констанция Бонасьё - жена галантерейщика Бонасьё и любовница д’Артаньяна.

Аркадий Александрович Вайнер, Георгий Александрович Вайнер «Эра милосердия» - детективный роман, который экранизировал Станислав Говорухин под названием «Место встречи изменить нельзя».

«Пятилетка пышных похорон» - период первой половины 80-х годов двадцатого века, когда в СССР произошёл массовый уход из жизни высших руководящих членов правительства и ЦК партии: 1980 — А. Н. Косыгин, 1982 — М. А. Суслов, 1982 — Л. И. Брежнев, 1983 — Н. В. Подгорный, 1983 — А. Я. Пельше, 1983 — Ш. Р. Рашидов, 1984 — Ю. В. Андропов, 1984 — Д. Ф. Устинов, 1985 — К. У. Черненко

Коммерс – в 90-е годы коммерсант, который занимался закупками и продажей, как правило был челноком, возил одежду, обувь, аппаратуру из-за границы

Куплеты Мефистофеля - песня из оперы Гуно «Фауст», где есть слова:
«Люди гибнут за металл,
Люди гибнут за металл!»

Тридцать серебряников - плата за предательство, которую, согласно «Новому Завету», получил Иуда Искариот, согласившись выдать первосвященникам Иисуса Христа.