Сентиментальная сюита. Письмо шестое

Повесть "Сентиментальная сюита" (продолжение)               

                (начало июля)
               
                Здравствуй, Саша!

Помню ли я встречу того Нового года? Конечно! Я тогда подарила тебе жутко  модный синтетический галстук — а ты раздобыл где-то настоящую живую розу.

Я опаздывала и почти бежала вприпрыжку, меня подгонял и морозец. Только у площади Калинина возле меня остановился автобус и гостеприимно распахнул дверь. Я заскочила в него и расхохоталась — в автобусе ехали Деды морозы. С длинными белыми бородами, красными носами и а красных варежках. Они шутили, балагурили и все приглашали стать их Снегурочкой. Я тоже смеялась и шутила — двадцать Дед морозов это что-то! Высадили меня у вашего общежития, и пока я бежала к подъезду, меня переполняло чувство, что этот Новый год будет необыкновенным.

Первое, что я увидела в вашей комнате, была живая роза в бутылке из-под молока. Это под Новый-то год! Не веря своим глазам, подошла и потрогала лепестки, нежные, упругие, чайного цвета. В воздухе стоял тонкий аромат. Потом твои соседи под разными предлогами разбежались, и мы остались вдвоем. Ты сидел на стуле и молчал. А я вдруг нагнулась и поцеловала чудесный цветок. Я была так счастлива!..

Удивительно, но я помню все так, словно это было вчера!

 Скоро комната наполнилась народом. С хохотом и хохмами накрыли стол — каждый притащил что мог. Была даже бутылка шампанского. При всех я повязала тебе новый галстук, как бы заявляя свои права. Парни веселились и ехидничали, а девчонки с вашего курса кидали на меня косые взгляды.

Под бьющие полночь куранты мы кричали "ура", чокались стаканами с шампанским и хохотали. И тут я объявила, что тебя люблю. Ты схватил меня и закружил по комнате. Я отбивалась, а потом притихла — обретенное счастье казалось вечным.
Твои друзья провозгласили меня королевой, короновали серебряной короной из фольги и с головы до ног увешали сверкающим дождем. Мы ходили по комнатам вашего этажа, я была неприступной королевой, а вы моей свитой в чалмах из полотенец.

На первом этаже играл оркестр, наконец мы спустились туда и наше явление произвело легкий фурор. Кавалеры приглашали меня нарасхват, ты хмурился и злился, словно я была в чем-то виновата. Но все было так весело, легко и открыто, что я и вправду ощущала себя королевой из волшебной сказки.

В третьем часу снова все сошлись в вашей комнате, и тогда у меня вдруг возникла идея встретить Новый год по Москве в настоящем лесу. Идея вызвала всеобщий восторг. Со смехом обрядились кто во что горазд, мне выдали чей-то свитер и старые брюки такой длины, что их пришлось подвязать бечевкой. Сгребли со стола остатки пиршества, набрали конфетти, серпантина, бенгальских огней — и двинулись в путь.

Улицы были заполнены веселым людом, поспешавшим на площадь Ленина к большой городской елке. Взрослые и дети хохотали, пихали друг друга а сугробы, катались с горок, визжали — ведь Новый год единственный праздник, когда взрослым официально позволено впадать в детство.

Кто-то было заикнулся о городской елке — но я, как истинная королева, пресекла неповиновение в корне. Нужна была подходящая машина, потому что нас было человек десять. Наверное, со сторону я выглядела очень забавно и напоминала матрешку, однако необычайная решимость просто переполняла меня. Я отогнала всех от дороги и сама ста-ла останавливать машины. И поймала-таки заводской автобус, развезший только что рабочих после смены. Мы радостно оккупировали его и поехали с песнями и даже плясками в Заельцовский бор. Шофер высадил нас в лесу, сказал на прощание, что такой развеселой компании во главе с медвежонком не видал никогда, посигналил — и уехал. А мы, оставшись в ночном лесу, проваливаясь в снег выше колена, принялись искать поляну с елкой посредине.

Пушистую роскошную ель украсили серпантином и дождем. Неподалеку развели огромный костер и подожгли бенгальские огни. Это было сказочное, ирреальное зрелище! Синеватая луна высекала из снега голубые искры, мы плясали вокруг костра, протаявшего до земли, и орали песни. За колеблющимся кругом света от мороза потрескивали деревья — а нам было жарко. И немного не по себе в сказочном зимнем лесу при свете звезд и луны, словно мы вторглись без приглашения в заповедное царство.

"А сейчас из леса выйдет огромный страшный медведь и страшным голосом заревет у-у-у!.."— замогильным голосом принялся вещать кто-то из парней. И словно а ответ на эти слова совсем рядом затрещали сучья и в неверном свете костра возникла вдруг огромная тень с рогами, девчонки дружно завизжали, тень — а это был разбуженный нами лось — шарахнулась во мрак, только треск пошел по лесу.
Возвращались под утро. Охрипшими от мороза и песен. Маршировали, взявшись за руки, по шоссе. Завернули в аэровокзал погреться и, собрав по карманам завалявшиеся рубли, накупили булочек и бутылку шампанского. Жадно поедали булочки, запивая шампанским из граненых стаканов, — ничего вкуснее этих вчерашних булочек с шампанским я никогда не пробовала!

 Боже мой, Саша, неужели это все было?!
Сижу, облокотясь на кухонный стол, и пишу тебе письмо. Время заполночь. Муж спит, а я готовлю обед на завтра. Сын остался в общежитии (таким образом он объясняет свои ночные отлучки). Что делать — молодость. Когда он дома, начинаются бесконечные звонки от девушек — он у меня красивый и похоже донжуан. Кажется, борщ сварился! Когда-нибудь угощу тебя фирменным своим борщом — друзья утверждают, бесподобным.

Ты думаешь, что я не обратила на тебя внимания в ту нашу самую первую встречу на седьмое ноября?  Как бы не так! Да, я тогда дружила с Олегом, но мы были только приятелями. Когда же встретилась глазами с тобой — внутри сразу что-то дрогнуло и аж дух захватило. Глаза у тебя были черные и яркие — горящие. Мне даже жутко сделалось. Показалось, что между нами вспыхнула вольтова дуга. И эта твоя ямочка на подбородке — будто кто пальцем надавил и осталась глубокая вмятина. Мне так захотелось потрогать ее!

Гляжу в темноту за окном и улыбаюсь. Знаешь, ты был таким нескладным! Рукава свитера коротковаты и из брюк тоже вырос... До сих пор а моей душе сохранилась нежность к тому длинному парню, каким ты был когда-то. Жаль, недолго продлилась наша любовь и оборвалась так нелепо, но прочертила метеорным следом мою жизнь и навсегда запала в душу.

А тот Новый год... В общежитие вернулись утром. Кто-то открыл окно в вашей комнате — и моя роза погибла. Я все пыталась приподнять ее головку, но она словно обуглилась от мороза. И я вдруг заплакала навзрыд, во весь голос, словно предчувствуя будущее нашей любви.

Ты сидел на кровати рядом со мной и гладил по голове, успокаивая. Я прижималась к тебе и ревела белугой — и как-то незаметно уснула. Будто провалилась в сон. Проснулась уже вечером. Ты укрыл меня всеми одеялами —  боялся, что простужусь.

 Мне так хотелось, чтобы ты поцеловал меня!.. Лежала, притаившись, и ждала — но ты не поцеловал. И тогда я открыла глаза, потянулась, выбралась из-под вороха одеял и произнесла, как в сказке: "Долго же я спала!.." А ты молча сидел, облокотясь на стол, и не сводил с меня глаз. Я еще подумала, что, наверное, ты сидишь так давным-давно...

Дома мне была хорошая баня за то, что пропала на сутки, — особенно возмущалась мама.

Тот Новый год... Это незабываемо!.. Мне сегодняшней все представляется волшебным сном.

Видишь, я все помню, Саша!
Целую тебя и щеку (это можно), Алла.

Продолжение: http://proza.ru/2024/05/30/706