248-оп

Изо: котелок ещё на огне, так что собаки-летуны успевают



Бродил по земле и целовался с девушками почти так же часто, как с солнцем. Всем  как солнце нравилась такая редкость  как одноглазый пират и  редко случались пасмурные дни. Всем погреться хотелось, понежиться, поласкаться, все чувствовали, что он их любит, как солнце. Все детей зачинали, рождали и были дети у всех веселые и довольные тоже как солнце; и жили они дружно, вместе в своем детском саду и росли, и не портились, а мужали и начинали уже строить грандиозные планы, чтобы перестроить жизнь на земле, чтобы все люди жили как в детском саду, как на солнце... И не знали, откуда у них у всех деньги берутся, чем их одноглазый отец занимается в своем океане...

«Бродягам девушки не дают. Чем мечтать, лучше бы ты, одноглазый , в помойке рылся» (однако, любой мечтатель - это художник, а художник именно из мусора легко выращивает шикарные цветы, стихи, картины - которые так любят девушки...)

 Пасмурные дни. Вся сила, все  предприимчивые ушли за кордон, а одноглазый остался: спутанные серые волосы и заплетающиеся ноги в серых туфлях. Вокруг ни ветерка, ни вздоха. Сделаешь шаг  и провалишься в пустоту… Бесцельное, безвольное плавание, даже рыбу никто из оставшихся не хочет ловить... 

В гулком храме по полу молча ползали аспиды, гадины, а с возвышения провозглашались громкие истины. Но слушались они пиратами тоже молча, все только слегка шевелили пальцами ног в ботинках, а так старались не ползать… (и одноглазого зажали с обеих боков, чтобы он не выкинул фортель, а то тоже любит иногда проповедовать, спорить - а также может устроить дебош...)

Пока не надо думать, зарабатывать одноглазому пирату –  лето, достаточно надеть маечку и скушать бутербродик  и   всё, праздник,  можно смеяться… Дача - это тоже кораблик, причем убивать никого не приходится... И даже  вредно убивать, внимание к себе привлекать... (Одноглазый побольше смеется, надеясь, что так меньше будут пугаться его черной повязки... Как маслом рану, смехом себя заливает...)

«Не хочу ничего среднего, на небо хочу» - почти нагло сказал одноглазый , почти  на дно океана спустившись (кстати, покушав от средних трудов, которые есть на любом корабле…) Но продолжил удачно: «Почему вечно это привычно-непонятное среднее так велико, когда  вокруг  небо,   и море огромно"... (За такую романтику, считая бездельником , его уже давно хотят и утопить, и закинуть на  облако...)   
               
 Одноглазый не против среднего, но и не за. По среднему идёт, не обращая на него внимания, всматриваясь в то, что наверху и внизу, по краям от  него - по краям явно что-то происходит, то ли праздник, то ли война, некие феерические превращения и немыслимые катаклизмы. Одноглазая голова кружится, ибо не знает, уже она участник в них или еще наблюдатель... (Команда, конечно, подозревает,  что он где-то разжился весёлых таблеток -  как и скука, это бич всех бесконечных морей, сотни пиратов за борт шагнули, потому что им там  рай померещился... золото, гурии... - полный комплект; есть не только  мангал, но и джакузи...)

80

Все среднее  на корабле теперь умещалось слева по борту , не разлегалось по сторонам, а двигалось, видимо, убиралось. Правда, куда? Все свалки на корабле забиты, закрыты... И  средним, обычным пиратам тоже  придется ходить  по палубам до полного превращения в дорожную пыль - пусть так, самым долгим и муторным способом, но всё-таки освобождая место для долгожданного появления одноглазого пирата...

         Итак, не уважал среднее мой одноглазый , но, куда деваться  - делал его. «Есть же резон в ходьбе, когда летать не можешь, а ползать стыдишься. Ползаю я только тайком, а летать пробую лишь в местах пустынных, когда в них  выглянет солнце…» Всё время жить тайком или в местах пустынных, мистиком греха и пустынником праведности... (Команда побоку, одноглазый уже неделю ни на кого не обращает внимания. Впрочем , машинально ведро картошки начистил, а большего от него пока и не требуется...)

        Делал среднее с тупым равнодушием одноглазый пират. Спал, не боясь кинжалом порезаться или за борт  свалиться, шел, не боясь оступиться и в трюм провалиться - всюду дорога и Рим. Застыла душа, раз на корабле все под рукой и все понятно заведомо и известно заранее…

Сведениями набивает свой ноль как мешок одноглазый пират, но пока единицей, кинжалом и пикой он не становится, пустая всё информация - типа, прямо по курсу остров из мусора и с нефтью баржа, вход и выход, говно и еда... (Встал у борта с сигаретой пират и наблюдает как вверх-вниз на волне качается одинокая чайка...)

        Явился высокий одноглазый пират - и что осталось делать средним пиратам? В самый раз им только завязывать ремень на обуви его. Но он никуда не шел, не торопился, стоял, высился, и, щурясь, смотрел на солнце, босой, на горячем пляжном песке... (Уверен, что в его голове уже созревает очередной план гениальный, но не уверен, что для команды от него будет какая-то польза - слишком узок перечень предметов, которые она считает полезными, даже купаться  любит только каждый десятый, даже мыться - только каждый второй...)