Реставратор

 Когда началась война, Арсений по возрасту уже не подлежал призыву, потому и пошёл в партизаны. Фашисты захватили его родной город в самом начале войны. Если у бойцов Красной Армии враг был по линии фронта, то у партизан враг был везде, ведь кроме немцев рядом с ними орудовали эстонские каратели. Немцы побаивались русских лесов, эстонцы же шныряли повсюду. В районе действий партизанского отряда оккупанты расположились в монастыре, том самом, с его любимым храмом*.
Древний храм был белый-белый, весь, и внутри, и снаружи, только купол и крыша из потемневшей меди были чёрные. Но однажды на внутренней поверхности отвалился пласт штукатурки, а под ним роспись – фрески четырнадцатого века! Это случилось в 1909 году, а регулярные работы по расчистке начались только в тридцатые. Тогда там располагался дом отдыха, а храм, находящийся под охраной Академии Наук, отдали под реставрацию.
То, что открывалось реставраторам, было поистине чудом. Древние художники трудились для людей, которые зачастую не умели читать, поэтому содержание библии открывалось в рисунках, вплоть до апокалипсиса.
 Внутренняя поверхность купола пострадала сильнее всего, на большой площади штукатурка обвалилась до самой кладки вместе с фресками. А Арсению именно свод над алтарём  не давал покоя, он говорил: «Мне кажется, что на меня кто-то смотрит». Коллеги  посмеялись, но решили доверить эту работу ему.
Трудиться под куполом сложнее всего, во-первых, высота, во-вторых, работать надо лёжа на досках, при этом всё что соскабливаешь, сыплется на лицо, а главное – нет возможности отойти и посмотреть, что получилось. Наш реставратор делал соскобы в разных местах, но натыкался на куски поздней штукатурки, а под ними - кладка. Наконец, после многодневных проб, над алтарной частью нашёл красочный слой. И началась кропотливая работа, сантиметр за сантиметром. «Лицом к лицу лица не увидать, большое видится на расстоянье», особенно если это лицо большое  в самом прямом смысле этого слова - один глаз размером с размах его рук. На сводах часто размещают изображение Христа, как, например, в Новочеркасском соборе. И добиваются эффекта всевидящего ока – где бы ни стоял человек, кажется, что Господь смотрит на него. Возможно, и здесь такое же. Но что-то другое проявлялось во взгляде. Иисус смотрит испытывающе, а тут взгляд молящий. Нет, здесь не Спаситель.
Арсений  каждый день снизу разглядывал результаты своей работы. Теперь уже видно, что это женское лицо. Богородица! Да, открылся нимб над головой и воздетая к небу рука. Так изображается Мария Оранта – молящаяся. Её обе руки должны быть воздеты к небу. Но здесь слева, рядом с ликом Богородицы  проявилось лицо младенца, а вторая её рука прижимает ребёнка к сердцу. Образ создан в нарушение всех канонов, таких икон больше нет нигде. Он нашёл уникальный образ!
Проникнуть на территорию монастыря, занятого врагом, было практически невозможно, но разведчики имели возможность наблюдать, сколько людей и техники туда заходило, и докладывать в центр. Кроме того партизаны разносили листовки по деревням, разъясняя людям ситуацию на фронтах, устраивали диверсии.
Их отряд попал в облаву эстонцев, Арсения взяли в плен. За каждого убитого или пленённого партизана немцы обещали карателям по три гектара русской земли, кто из них не мечтал стать помещиком?
Не при таких обстоятельствах мечтал Арсений попасть в любимую обитель, посмотреть, что там творится.  Тем не менее, увидел, что хоть много вреда фашисты нанесли монастырю, но храм Рождества  Пресвятой Богородицы, где он много лет трудился, каким-то чудом почти не пострадал.
Допрашивали и пытали его там, прямо пред очами Богоматери! Она смотрела на его страдания так же, как смотрела когда-то на крестные муки сына! Разве мог он предать под её всевидящим взором?
 Расстреляли его у стен монастыря, могилу копал сам. Лучшего места для своего погребения Арсений представить не мог. Вот только жаль, что не дожил до освобождения, не узнал, как долго ещё будет жить раскрытый им образ, созданный неизвестным художником и продолжающий через семь веков с мольбой взирать на его потомков.
*Прообразом послужил храм Псковского Снетогорского  мужского монастыря, взятый под охрану ЮНЭСКО. На полную историческую достоверность автор не претендует.