сон, в котором я живу ч22

дождливое утро выходного дня, холодно и серо, улица пугает простудой и замерзшими до онемения руками. сесть в кресло по утру выпить кофе и очнуться уже ближе к вечеру, потеряться в своих историях и снах, в невыдуманных сказках, погрузиться с головой в иной мир и вынырнуть уже к самому ужину, куда пропал этот день, как он оказался невозможно короток. только что было утро...

снились, снились тревожные злые сны. люди в черном приходили к ее окнам и загадочно, с умыслом смотрели в ее лицо, глаза в глаза, эти бледные, бескровные лица. что им надо от меня, ворочалась она в постели с боку на бок, что им опять надо от меня, что они хотят. но они приходили к ее окнам и молчали. иногда казалось, что эти темные тени преследуют ее, она убегала и пыталась спрятаться, где то укрыться, но всюду были хлипкие, плохие замки или их не было вовсе. ах, как я устала от этих мрачных снов, думала она в полудреме, а ей уже снова что то снилось и снилось. и снилось.
наконец то в одном маленьком и на удивлении светлом домике она нашла Морену и сразу даже не признала ее, цвет ее одежды был по прежнему черным, но как будто на свету становился темно фиолетовым, только на солнце можно было увидеть настоящий цвет ее пыльных, вековых одежд. кажется и волосы ее отливали фиолетовым, и вся она какая то была сегодня светящаяся и почти что без пыли. она сидела в мягком удобном креслице и кажется вышивала, в глазах рябило и очертания комнаты были видны нечетко, на стенах то менялись картины, то они пропадали вовсе. свет становился то ярче, то глуше, за окном кажется шел дождь, но это не мешало светить солнцу.
- что такое? - спросила Морена рассмотрев тревогу на ее лице, - ты опять чем то обеспокоена.
- я не понимаю... - начала было она свой рассказ, но Морена ее перебила:
- а давно бы пора понять, моя хорошая, - голос ее был мягок и как будто скрывал в этих словах добрый, наставнический смех, - уж сколько можно видеть и знать, и не понимать. пора бы уже начинать понимать.
- понимать что? - без особой надежды услышать ответ спросила она.
- тебе виднее, - говорит Морена, - я не хожу по следам твоих снов, у меня много и других забот, - она легко перекинула одну ногу на другую и продолжила свое занятие, да кажется это была вышивка.
- что ты вышиваешь? - спросила женщина.
- как что, понятно что, - с хохотком ответила Морена, - чью то судьбу видать, чью то дорогу, видишь как стараюсь, все глаза проглядела, руки исколола, но чтоб начисто и без помарок. ведь чистота судьбы зависит и от моих рук, - говорит Морена, и чуть позже добавляет, - от наших.
- и тебе не страшно? - спрашивает ее женщина.
- а чего я должна бояться? - вопросом на вопрос отвечает Морена и поднимает на нее свои глаза, они мутные и в них сложно что то разглядеть, кажется в них нет зрачка, одна сплошная чернота, с переливами, с разверзающейся бездной, - ты мыслишь слишком людскими категориями, то тебе тревожно от снов, то тебя вдруг парализует страх. всё это отдаляет тебя от целей, твоих, наших и вообще. ходишь без лица и без имени, тебе не страшно ли это?
- я оставила их в прошлых снах, - отвечает женщина, - кажется забыла.
- забыла, - укоризненно говорит Морена, - уж что-что, а имя свое должна таскать с собой везде, без имени не пустят.
- куда? - спрашивает женщина.
- да никуда! - со смехом отвечает Морена, - никуда тебя без имени не пустят, а ты его и не помнишь. забыла... эх! молода ты еще, глупа, - Морена продолжает вышивать, но на лице ее улыбка и глаза сверкают по доброму, дружески.
- я так долго блуждаю по миру снов, так мрачно, так... - она не могла подобрать слов что бы описать свои ощущения, - так страшно. я не могу освободиться от страха.
- в этом то и проблема, дорогая, - нараспев говорит Морена, - что ты уже десятилетия не можешь освободиться от страха, и чем дальше, тем меньше вероятности, что ты вообще сможешь это сделать. ну по крайней мере в этой жизни, - и Морена назидательно посмотрела на нее на этих словах, - нравится жить непомнящей - живи, так чего ты шляешься то тогда ко мне по делу и без? я тебе для чего нужна, для каких целей, слушать про твои тревоги, у меня их давно нет, я не живу на земле, как говорят свое отмотала, - Морена захохотала, - низшие миры никогда меня особо не прельщали, а вот я их да, и часто меня туда посылают, вот даже через сны, а мне оно надо? - Морена опять посмотрела на нее и женщине на миг показалось, что она видит саму себя, что это тоже она, но чуть иная, - никто не спрашивает что мне надо, что ж, сижу занимаюсь теми делами, которые дали. сказали шей судьбу - шью. сказали оборви нить - обрываю. всё. влазить в чужие сценарии и что то там изучать и править, уж это точно мне неинтересно. скучная муть, тьфу! - Морена сделала смачный вымышленный плевок в сторону, - а вот чего ты тут шляешься без дела и без работы, вот это вопрос, мне тоже даже стало интересно, - она опять посмотрела прямо на женщину и та кажется даже вздрогнула.
- я не знаю... - начала было женщина, но Морена опять перебила ее:
- она видите ли не знает! - Морена наигранно злилась и будто бы даже вышла из себя, - работы невпроворот, я шью зашиваюсь, глаза все проглядела, дел множество, берись за любое. нет, она лазит по снам без дела, скучает и пугается.
- но люди в черном... - говорит женщина, но Морена и тут ее обрывает:
- они тоже тебе как бы намекают, пора работать, - говорит Морена и в голосе ее чувствуется смешок, - работать пора. вылезла в мир иной, будь ему полезна, чего тебе здесь надо тогда? без работы не изучишь всего, не узнаешь, карты снов не дадут тебе многого, здесь всё изменчиво, морок, - Морена тихо засмеялась, - слышала ли ты уже про морок? должна знать. мир людей и невидимый мир, тонкий мир разделяет морок, люди не могут видеть мира иного кроме своего, они во власти этого морока, они верят всему что им говорят, верят людям, они верят в смерть и в прочую ерунду. всё это и есть морок. и лишь немногие могут выйти за пределы этого морока и видеть реальности, которые переплетаются, дополняют друг друга и их очень много. люди верят в одну лишь эту реальность и живут только ею, это границы их сознания, их жизни, здесь так задана игра. но вот ты вышла за пределы этих границ и морок стал не властен над тобой, некоторое время может быть странное и непонятное состояние, но надо приходить в себя, моя дорогая, где то там была твоя дорога, которую еще нужно пройти.
- где она, - спрашивает женщина, - моя дорога?
- а я почем знаю, - тут же отвечает Морена, - не думай что я шила твою судьбу, - Морена улыбается и игриво сверкает глазами, - а даже если так, то с чего я должна тебе давать подсказки, это не входит в мои обязанности, я и так загружена по полной, без устали работаю, надо бы в отпуск, - Морена медленно зевнула и облизнулась наподобие черной бродячей кошки, - как там твои кошки, кстати? - без перехода спросила Морена.
- кажется нормально, - ответила женщина.
- кажется, - усмехнулась Морена, - с твоими кошками порой вести беседы более информативнее чем с тобой.
- я теряю память, - говорит женщина и ее образ начинает мелькать, рябить и это предвестник того, что она скоро пропадет из этого сна.
- одно слово, - строго говорит Морена и смотрит прямо на нее, кажется глаза ее впились в самую душу и крепко сжали ее, - ВЕСТНИК, - голос Морены холоден и громок, - должна запомнить, - приказывающим тоном говорит она, - навсегда. навеки. чтобы запомнила...
комната окончательно теряет свои очертания, перед глазами все плывет, в ушах не то стук, не то долетает шум из окна. шум нарастает и кажется, что рядом что то взрывается, сверкают огни, слышится автоматная очередь... что то страшное в очередной раз приближалось к этому миру.

в темной комнате сидела женщина и кажется, что она говорила сама с собою. из окон лился свет подслеповатого фонаря, на подоконнике кажется стояла ваза с засохшими розами, рядом лежала начатая коробка шоколадных конфет. женщина допивала утренний кофе и не заметила, как на город спустилась ночь, небо было беззвездно, без просвета, кажется там за облаками скрывалась полная луна.
- я тоже понаделала множество ошибок, - говорит женщина и делает глоток холодного кофе из чашки, - я тоже шла наугад. нет четкого пути и поэтому советы никогда не могут быть общими и для всех, если вы этого не понимаете, то увы, вам нельзя помочь. подходить к жизни с линейкой и сантиметром, вымерять и искать точности, большей глупости быть и не может. раз и навсегда надо выбросить эту линейку, раз и навсегда. всё может случиться, ничто не может быть исключено. есть люди простые, у них и жизни простые, пошел туда, получил то. есть люди посложнее, у них и путь поинтереснее, свернул не туда, получил что то новое, не всегда что хотел, зато проявил инициативу, за это кстати не всегда гладят по голове и можно словить подзатыльник. глухота людей в целом не знает границ, нет предела людской глухоте к этому миру, к пространству, не говоря уже про миры иные. люди не помнят перехода из мира иного в этот и большинство из них не запомнят перехода обратного, из этого мира в миры иные. а всё чего люди не понимают, они боятся. но вместо того, что бы начать понимать или хотя бы изучать, люди предпочитают об этом забыть, исключить это непонятное и страшное из жизни, не говорить об этом. так появляются некие темы, о которых принято молчать, хотя все об этом думают, но обсуждать это нельзя, и страшно, и дурной тон одновременно. мало того, интерес к таким запретным темам сразу делает человека странным, а быть в этом мире странным = не как все, тоже страшно, отвержение обществом, игнор, а то и травля. сожгут на костре и глазом не моргнут, - женщина как бы пошутила, но в ее голосе не было смеха и лицо осталось непроницаемым и серьезным, - остается молчать.

- я жила разные жизни, - говорит женщина и чиркает спичкой, огонь на миг озаряет ее лицо, это лицо вне возраста, кажется что ей много лет, но при этом она выглядит весьма молодо, - я путалась с преступниками и думала, что они являются взломщиками той системы мира, наивная, - женщина вдруг захохотала, но так же резко и прекратила свой смех, - путалась со всяким сбродом, чего то искала... свободы, - выдыхая сигаретный дым говорит она, - искала в тюрьме свободы, это как зимой искать одуванчики, бессмысленное и утомительное занятие. мотаясь по разным клоакам знатно испачкалась, извозилась в земной грязи, понаделала долгов, насобирала массу ненужных, глупых связей, понарожала детей, в общем делала все то, чего сейчас старалась бы наоборот избегать. некоторые долги не раздала до сих пор, и не тороплюсь, никуда не тороплюсь, успеется. некоторые связи манят до сих пор, сигналят красным, зовут откупать долги, делать новые, играть... я не знаю хочу ли я теперь играть здесь, мне кажется всё весьма приевшимся, я многое, слишком многое помню. очарование иллюзией и болезненное разбивание об реальность, вот вся земная страсть, вся мечта, все желания. разочарование, кто не познал разочарования, тот не понял жизни, оставьте его, он еще дозреет, он еще должен понять главное. каким огромным мир кажется по началу и каким серым и безвкусным в конце, маленьким и сирым. хотя может это и не мир вовсе, быть может это мы сами? мы сами сделали мир таким плоским и убогим. нашими руками построены наши скучные жизни, кто виноват? мир по прежнему огромен и неизвестен, мир покрыт тайной, но мы приняли решение не замечать ее и забыть о ней.

- я часто ухожу в воспоминания и забываю то, о чем собственно хотела сказать, - она тихо засмеялась и ловко забросила сигаретный бычок прямо на небо, тут же там зажглась первая яркая звезда, - что то хотела сказать про сны, кажется. да, рано или поздно к тебе начинают приходить они, их сразу узнаешь и понимаешь, что они не люди, они не имеют отношения к этому миру. они не плохие и не хорошие, они просто выполняют свою работу. на земле есть работа убой свиней например, и кто то целыми днями режет этих розовых и милых поросят, а люди потом их едят. плохо ли это? льется кровь, стоит отвратительный тошнотворный запах. но когда вы едите, вам нравится. на всё можно смотреть с разных сторон. а эти люди в черном во снах, хотя они и не люди вовсе, они приходят за людьми, это их работа. и она просто есть, и кто то должен ее выполнять. потому что в этом мире всё так устроено, что бы есть свиную котлету, кто то должен убить свинью. что бы человек умер, за ним должен кто то придти, и они приходят. часто они вообще не говорят, всё делают молча. кто то скажет грязная работа, быть может, но и резать свиней в этом мире кто то должен, а после мыть кровь и прочую слизь, и мести улицы и так далее. иногда эти люди в черном, да, - женщина как будто что то вспомнила, - забыла сказать, их называют - вестники, иногда они находят себе помощников среди людей, всюду нужны рабочие руки, да, что делать, работы слишком много, работать почти некому. дефицит кадров, - сказала женщина с хохотом, - однажды они выбрали меня, - после этих слов женщина на долгое время замолчала. было непонятно продолжит ли она говорить или больше не скажет ни слова. тишина длилась полчаса, час... время потерялось в этой безлунной ночи и единственная звезда брошенная ею на небо вскоре погасла.

- они пугали меня всю мою жизнь, - так же неожиданно начала говорить женщина, как и замолчала, казалось что она резко проснулась и не помнит того времени, что молчала, - все мои жизни здесь на земле. чем то я приглянулась им, и да, я всегда подсознательно это знала, помнила о них, что они придут. они учили меня мириться со смертью и принимать ее, разными способами, рассказывали многое во снах и показывали множество знаков наяву. я собрала все знаки вестников, они щедро рассыпали их передо мною. птица насмерть разбившаяся об чье то окно. лабиринты снов, причуды мыслей и воспоминаний, которые кружат и ведут тебя каким то своим загадочным путем. они учили меня не бояться, потому что именно я должна была потом этому же научить других людей... им сложно пришлось со мной, - женщина улыбнулась, - они терпеливы, но я плохо поддавалась обучению. я все равно продолжала бояться.
- но однажды я поняла, что меня специально ведут, что за мной кто то стоит и он договорился о многом... мне стали открываться двери, которые ранее были плотно закрыты, для большинства людей они закрыты навсегда. я прошла через морок, и в этом мне тоже кто то помог. там знали мое имя, это многое говорит. они ждали меня. их предупредили о том, что я приду. я пришла и мне открыли двери в тот храм, который можно назвать мировой библиотекой или музеем, хранилище знаний, судеб и прошлых миров. я прошла туда, почему? я не знаю, - женщина удивленно пожала плечами, - истинно, я не знаю. кто то просил за меня... чем то я им приглянулась. тогда я поняла, меня повысили, - сказала женщина со смехом, - продвинули наверх, или как знать, может быть вниз. но куда то они явно меня подвинули во всей этой системе. есть много того, что не следует говорить людям, это понимание есть не у всех, именно поэтому к хранилищу знаний допускают лишь единиц, у людей нет выдержки, нет терпения, зато много тщеславия и желания прослыть избранным и великим. люди любят сорить знанием, - она сделала акцент на этих словах, - именно сорить, и их знание это не нечто святое и сокрытые, это всем приевшийся мусор. так есть, так было, я знаю, я помню, это свойственно людям. среди людей мало знания, но это вынужденная мера, знание нельзя давать даром и раздавать всем, знание превратится в хлам, в мусор, смешается с пеплом. ничто тоже есть знание, но ничто знающих и ничто людей, это два разных явления. пока человек не научится молчать и не поймет слов о том, что знание это острый меч, который нельзя давать кому попало, его будут держать на дистанции и не дадут пропуска через морок. а покуда человек живет в мороке - он только человек, он ограничен и смертен, полон страхов и тревог о будущем, боится самого себя и своих снов, не любит сны, - женщина засмеялась, - очень не любит сны. сон есть дверь в иное, да, именно так, дверь в иное. надоел этот глупый и маленький мир - выйди в сон. и тогда ты поймешь, что маленький и глупый здесь вовсе не мир... а ты сам.

что то приближалось, грозовые тучи и этот шум, то ли сердце так сильно стучит, то ли взрывы сверкают за окном, так близко, так близко... ночь казалась бесконечной, сон смешался с явью и было непонятно, что делать, как жить и куда бежать. спрятаться, скрыться, но где? только вера могла вывести из беспросветной ночи...
...

всё превратилось в туман. белый город накрыл снег. на столе блестела пустая ваза, на самом дне ее притаилась мутная вода. на столе лежали три конверта - апатия, слабость, тишина. зажигать ли свечи, топить ли печь, время сумрака и холод снова спустился на этот мир. пока кто то плачет распускаются цветы на юге, пригревает солнце и плавится лед прошлого, утекает, испаряется. только тот кто никогда не обманывал сможет войти в этот рай. это будут коты и совсем еще юные дети, собаки и нищие, божьи птицы и наверное мы. ты обещал мне никогда меня не обманывать, но ты так смущаешься и краснеешь, молчишь и эта тишина давит больно на грудь, опускаются плечи. наверное ты останешься здесь. лживость этого мира пропитала тебя, опутала, закружила. весь этот мир построен на лжи. и ты поверил ему, и ты стал ему вторить, ты согласился на эту игрушечную жизнь и превратился в пешку. мы стали чужими, наши слова звучат как будто мы говорим на разных языках. я все реже обращаюсь к тебе и ты совсем не улыбаешься, как раньше, твое лицо печально и тебе нечего сказать в свое оправдание. в твоем сердце ложь, в твоей постели грязь, в твоих словах нет силы.

Домовой сидел на кухне и что то писал на тумбе в то время как сам расположился на стуле, тумба здесь стояла вместо стола. было темно и оставалось непонятным как он видит то, что пишет.
- мы допишем эту книгу, - высунув язык от усердия приговаривал про себя Домовой, - осталось совсем немного.
- потом будет следующая, - кричит ему из комнаты Изы, - это лишь самое начало.
- на счет этого надо будет подумать, - серьезно отвечает Домовой, - у меня заканчиваются идеи.
- у меня их не было вообще, - смеется Иза, - созерцая пустоту становится сложно извлекать из нее слова.
- может быть рассказать про этот мир, - задумчиво говорит Домовой, - о том, что быстро портится молоко и кажется что его стали разбавлять водой. о том, что быстро заканчиваются яйца, как будто их кто то выкрадывает по ночам... кофе по прежнему хороший, но иногда попадается пахнет чем то, неприятным.
- наверное ты голоден, - делает вывод Иза, - не стоит писать об этом.
- очень даже стоит, - забрызгивая слюну по листам бумаги возмущенно реагирует Домовой, - это все очень интересно и главное жизненно.
- напиши о том, как купил себе новые тапочки, - предлагает Иза.
- они уже порвались, - ворчит недовольно Домовой, - не только молоко испортилось, шьют тоже премерзко.
- не надо писать про этот мир, - без смеха говорит ему Иза из своей комнаты, - напиши о том какие тебе снятся сны. придумай какую нибудь сказку.
- никто не хочет жить с открытыми глазами, - на мгновение перестав писать глубокомысленно изрек Домовой.
- наверное потому что у всех дырявые тапочки и прокисшее молоко на кухне, - так же глубокомысленно добавляет Иза, - а когда я засыпаю, то оказываюсь во дворце, и там большие окна и бордовые пыльные многовековые портьеры, и свечи.
- да, мы стали жить иначе, - говорит Домовой, - мы стали жить хуже, - делает он утверждение и даже стучит карандашом по тумбе, - мы стали жить хуже.
- какое это имеет значение, - отвечает ему Иза, - никто не хочет писать про этот мир. не пишется совершенно, никак. ни абзаца.
- надо себя заставить, - делает предложение Домовой, - надо работать.
- работай, - смеется в ответ Иза, - пиши ты.
- я начну с колбасы, но закончу фантастикой, - говорит Домовой, - я не могу долго задерживать внимание на этой низости и скуке. пропадает смысл и мне становится грустно.
- то то и оно, - соглашается Иза, - все мы вышли когда то из тумана и полная ясность режет нам глаза, рассеивает нас, мы пропадаем при свете дня.
- откуда ты знаешь? - хитро прищуривается Домовой, - ты не кикимора, - говорит он задумавшись, - не похожа.
- в вечернем влажном тумане наша колыбель, - продолжает Иза будто не слыша вопроса, - бледная тонкая шаль, окутает и сохранит. природа призывает нас обратно, нас так манят ее грезы и сны. природная магия никогда не устаревает, деревья помнят нас и спустя века...
- захотелось на дачу, - блаженно потягиваясь говорит Домовой, - в деревню. затопить печь, сидеть у огня.
- пойти в лес, - подхватывает Иза, - слушать шелест листвы на ветру и шорох то тут, то там. искать тишину и найти ее.
- поедем? - радостно кричит Домовой.
- не знаю, - без энтузиазма отвечает Иза, - много дел...
- тоже мне дела... - хмыкает Домовой пренебрежительно, - работать за колбасу не есть важные дела.
- кошки бы запротестовали, - смеется в ответ Иза, - ладно, пиши. придумай что то повыразительнее, это последняя глава.
- вот так сразу скажешь "повыразительнее", - недовольно ворчит Домовой, - и вся фантазия в миг пропадает! и в голову ничего не идет. ни слова не могу выжать теперь.
- выпей молочка, - ласково говорит Иза, - пожуй сухарик.
- молоко кажется испортилось, - грустно говорит Домовой, - а сухарик можно пожевать и правда.

вечером становилось скучно, солнце будто привносило смысл в эту жизнь, а ближе к ночи этот смысл исчезал. и совсем бессмысленно и пусто становилось по ночам. и ни один смысл не мог выдержать темноту ночи и ее страх, все смыслы разбегались, разлетались, превращались в ничто. все твои ценности есть ничто, красивая фраза, за которой пустота. как много лиц и как много тупости в этих людях, пошлости, грязи лжи. как низко живут эти люди, как мелко плавают. почему ты среди них, зачем ты здесь. каждым руководит похоть и алчность, каждый ни на что не годен, но хочет заткнуть за пояс этот мир.
этой ночью снова выпал снег и покрыл крыши домов, белые цветы вишен, зеленую траву. холод сковал сердца и закрыл память на многие-многие жизни и миры. кажется что все лабиринты исхожены, кажется что всякий ход их ведет в тупик. всюду тупики и нет выхода, всюду перепутье и нет цели. можно остаться в этом темном углу и уснуть навсегда, и спать даже без снов, никогда более не видеть сны. тело тяжелое под грузом усталости и боли, душа выпита до дна, кем то, всеми ими. этим миром. над головою звонкая тишина и звенящая белая даль. вечные снега, страна белых вершин и молчаливых больших птиц, холода уже нет, так же как и тепла. ничего уже нет...
почему здесь так хочется спать, почему тяжесть этого мира продолжает давить на грудь, на плечи, сколько можно тащить за собою весь этот мир. наверное когда то закончится и он. что будет потом? почему было так мало радости и так много лжи, зачем разбили вазу если она и так оказалась пустой, зачем ломали крылья и пачкали в грязи белые наряды небесных птиц. никто не ответит на эти вопросы, никто никогда не отвечает нам. было бы лучше прожить сотни лет древним деревом и засыпать зимою, и спать под снегом, а весною радоваться новой зеленой листве. лучше было бы жить в лесу и ночами пугать лягушек на болоте, и гоняться за стрекозами, и бегать босиком. лучше было бы иметь шкуру, что бы защищала от холода и от боли, что бы жестокость этого мира и людей не смогла поранить нежную кожу и оставить ее сплошь в ранах. лучше было бы быть зверем и выть на луну по привычке и не знать людей, и не видеть их фальшивых улыбок, эти красивые наряды и дорогие духи, а внутри они несут десять тысяч предательств и нескончаемую тоску. утоли мою печаль, о дикий зверь и вместе будем выть на луну этой ночью. люди хуже зверей, люди пали низко, люди стали паразитами и не знают смысла своего существования здесь на земле. они потерялись в кучке шуршащих фантиков и забыли слова молитв под шипение сладкой газировки. как фальшив этот мир, как противен...
некому сказать слова любви ибо любить это быть распятым. тысячи лет миром людей правит ненависть и рабство. что за бог ими правит и что за богу они поклоняются, страшные демоны захватили сознания их и пугают, и мучат. нет сил у людей бороться, да нет и желания. темные демоны держат под контролем людские умы, выпивают души и разбивают сердца. льется кровь, всюду страх, копоть и гарь. всюду война и никто не прав. ангелов нет на небеси, некому спасати, некому петь, страшный суд это было когда то очень давно, нынче новый суд и он будет еще страшнее прежнего. уходи не закрывая двери, оставь маленькую щель, пусть ветр иного мира продувает это пространство.

ты спросишь, любила ли я этот мир, но я не любила его, я его боялась. можно ли любить того, кто вызывает страх, даже ужас? истинное чувство, которое рождает этот мир - это страх. но виноват может быть и не сам мир, но люди живущие в нем. люди делают этот мир жестоким и полным невинной крови, люди взывают к демонам и кормят их, и приносят им жертвы, люди торгуют душами и готовы пожрать каждое слабое сердце. ты спросишь, любила ли я этот мир, но я его ненавидела за то, что не могу полюбить. так прекрасны цветы белые вишен и теплый вечер мая, рябь воды на озере и дым от костра, но не этим лишь полон мир людей и закрывать глаза на его язвы значит спать наяву. нет, я никогда не спала, спят все эти люди, они не осознают себя. для меня ничего не было сном, все реальности мои есть жизнь и я живу в них меняя имена и даты. я так устала от этого мира, я так устала... ложь тяжелой бетонной стеной висит над этим миром, нельзя продохнуть, нельзя увидеть небо, всюду смрад и всюду говор, и всюду крик. людское племя кишит и возится, шумит и пожирает все вокруг. и лишь закрыв глаза ты вновь слышишь шум листвы и аромат свежих луговых цветов окутывает тебя, мягкий ветер ласкает твои волосы и наверное слышится песнь издалека. песнь эта знакома и как будто ее поет твоя душа, но есть в ней некая фальшь... так трудно услышать песнь именно своей души, так сложно не поддаться на звуки чужие и в глубине своей лживые. это кто то хочет обмануть меня, это кто то хочет украсть мое время и мою жизнь. всю жизнь я слушаю эту песнь - песнь не моей души. она заглушает биение моего сердца и тихий его шепот, она не дает мне ни опомниться, ни задуматься. она заранее знает куда мне надо идти и где лучше свернуть, но я не верю ей... не верю ей. она слишком настойчива и похожа на некогда популярный мотив, так могли бы звучать тысячи душ и ни одна из них не отличалась бы от другой. весь этот мир поет песнь не моей души. а моя душа молчит и будто бы не слышит шума этого города, людской речи. весь этот мир хочет забрать у меня - меня. хочет оставить меня ни с чем, с пустотой внутри вместо сердца, с разбитой вазой, что некогда была душою мира. меня можно разбить, но невозможно уничтожить и стереть с лица земли. и каждый мой осколок будет летать по свету и искать свои отколотые части. и когда то эти осколки снова соберутся воедино, они найдут все свои части, мы соберем по крупице душу этого мира. и тогда зазвучит новая песнь, и тогда восстанет истинная душа, возродится как феникс, отряхнет вековую пыль со своих одежд и воссияет золотая истина. и все боги, что отвернулись от этой земли благосклонно повернут к ней вновь свои лики. озарится мир ликом божьим и да будет свет...

поздно. выключим свет
среди множества дивных планет
нам найти бы одну, где уют
где тепло и навряд ли убьют

этот космос сверкает звездой
и мечта всегда будет простой
небо мирное над головой
стол накрытый с едой и водой
ежедневно чтоб каждый был сыт
и от ненависти черной закрыт

ты не знал, что мы вместе сильны
до беды и до этой войны
что так сложно здесь просто дожить
созерцая сей мир...

развязать узелки бытия
не поможет материя
сменит жизнь за нарядом наряд
лоскуток ее каждый свят

созерцая за нитью нить
все мы учимся здесь любить
и на крыльях больших Элохим
вознесется
и мы все с Ним

приходили в сей мир с котомкой
в ней стихи и они что обряд
и пусть речь была наша негромкой
но как факелы слова горят

надейся на бога, а сам не грусти
есть те, что поддержат тебя на пути
их в сердце впусти.

кто ты, одинокий путник, как давно ты вышел в путь и почему глаза твои не слезятся от солнца? вокруг тебя витают призраки и образы прошлого, но не сбивают они тебя с толку, тебе не страшен морок и не веришь ты миру иллюзий. долго идти тебе до источника, впереди пустыня и именно в ней иссыхали так многие от жажды и теряли свои души продавая их за каплю мутной воды. за миг удовольствия готовы так многие забыть свои главные цели и поддаться игре этого мира. мутная вода, грязная вода, пьют ее жадно, захлебывают, загребают руками. похоть и жадность, растянутые желудки и обветшавшие сердца, истина их как потаскуха готова менять наряды при каждом удобном случае. жажда сводила так многих с ума, они умоляли о капле мутной и грязной воды, о жажда чувства, о безумная жажда удовольствия и неги! все продали свои души на изнеженных матрасах и у богато накрытых обеденных столов, так сильно урчит что то в животе, так сладостно ноет в районе сердца... голод и похоть, чувство и желание. грязная животная натура зовет обратно в клетку, инстинкты так пленительны и красиво разукрашены высокими словами - любовь, нежность, страсть. насытить брюхо и снять напряжение оргазмом, что еще нужно двуногому существу, которого лишили крыльев и зачем то наделили душой. зачем душа зверю, что хочет выть и сношаться, зверю что голоден и хочет убивать. превратить этот мир в поле боя, в кровавое месиво, свиная бойня и уже не разберешь, где свиньи, а где люди... и как прекрасны свиньи на фоне людей. свинья не знает предательства и лжи, свинья никогда не причинит боли и не убьет ради забавы, свинья живет согласна своим принципам и ведет праведную жизнь. но из свиньи потом делают отбивные. люди употребляют в пищу более чистых и праведных существ, чем они сами. ради забавы и сытости своего брюха. ни одно животное не занимается растлением собственных детей, люди - это педофилы, убийцы, воры, лжецы и паразиты. и каждый прячется под дорогим пиджаком и милой улыбкой, преступники жмут руки преступникам и все прикрывают всех. продажа маленьких девочек и качественное порно в качестве развлечения, чьи то жизни ради пятиминутной утехи. так много живого мяса вокруг, так много женщин, так много секса и крови. дерьмо смешанное с грязью, большая мечта о любви обернулась ничем. так много девочек в телефоне, так много мужчин, что совершают преступления и не несут наказания. так много отчимов насилуют своих маленьких падчериц, а мамы молча смотрят сериалы. крепкие и дружные семьи, говорят они, традиции у нас выше всего. культура. главное - это уважение к человеку. хрюкают свиньи на бойне, они не видели человека, они не знают кто это, каждый день к ним приходит только этот двуногий убийца с пустыми глазами и втыкает нож куда то поближе к сердцу. никто из них не видел человека и не знает как он выглядит. нож, удар, смерть. чья то сытость и чье то развлечение. что есть этот мир? мерзость.

когда ты взойдешь высоко в гору, то весь этот мир напомнит тебе лишь большой муравейник. шум городов останется где то там внизу, нельзя уже будет разобрать ни людскую речь, ни лица. все они превратятся в большое серое месиво, одна грязная масса что движется и ворочается, иногда весьма агрессивная и поглощающая все вокруг. смотри на них и молись, что бы душа твоя никогда не отлетала далеко от тела ибо лишь миг ее нет и станет тело таким же как эта серая грязная людская масса. чуть что желание, то тут, то там манят удовольствия и так ноет сладко низ живота, так захотелось сношаться на земле как животное, а быть может и кого нибудь убить. так раззадоривает чужой страх и запах крови. смотри вниз и возноси хвалу Высшим, что не оставили тебя, что ты не стал частью этой бездумной массы, что ты смог подняться так высоко, что крики их уже не касаются тебя, не задевают. внизу видятся темные тени это одинокие путники ведут трудный свой путь из грязи на вершину снежных гор, многие не смогут дойти до вершины, так многих сломит пустыня и жажда... они останутся там навсегда, запродав свои души за глоток мутной и вонючей воды, за то обманчивое наслаждение, которым манит их иллюзия и морок. это демоны насылают на неокрепшие души эти злые пленительные чары, окутывают их мороком и обманом, заманивают и влекут. променять душу на животное наслаждение и чувство сытости вот удел людской массы, так много скуки в этой жизни и так хочется развлечений и смеха. пусть ценой чужой боли, пусть ценой чужой жизни, пусть даже льется кровь. так хочется развлечений, так скучно, так скучно здесь жить когда сыто брюхо, когда приелись телесные удовольствия, когда все дорогие пиджаки скуплены, а жизнь еще не кончена. остается только одно - издеваться над более слабыми и несчастными, и смеяться, и тыкать больно в их кровавые ранки и посыпать их солью. так весело жить, когда даже скот более человечен, чем ты.
...

незаметно прошла весна. год шел по кругу и уже сбился со счета считая дни и ночи, час порой длился как месяц, месяц как миг, а миг неожиданно казался вечностью и сложно было что то понимать в этом мире, если в мае порой идет снег и белые цветы умирают под снежным холодным покровом. если ты помнишь начало, то скорее всего догадываешься каким будет и конец, но мало кто может вспомнить с чего мы начали, так много утекло воды, воспоминания путаются и смешиваются со снами, в зеркало смотрит строгое чужое лицо и как будто хочет спросить о чем то, но тебе заранее нечего ему ответить. кто смотрит на тебя из зеркала и почему этот незнакомец так строг и как будто даже враждебен. иногда становится страшно смотреть в зеркала... зеркала словно лабиринты уводят нас по дороге снов и туманов, однажды выйдя из этого привычного мира больше будет нельзя в него вернуться, мир изменится навсегда потому что навсегда изменишься ты сам. покровы и тайны не спадают полностью, но как будто что то начинает проясняться, надо только получше научиться понимать свои сны.

будем говорить откровенно, сказала она ему, незачем скрывать то, что и так станет явным при свете дня, ночь клонится к концу, и скоро рассвет. ты не узнал меня и прошел мимо, а я и не хотела, что бы ты узнал. были времена и мы могли говорить с тобою ночи напролет, мы не замечали как весна сменяется летом, а лето осенью, наши глаза горели небесным огнем и кажется в нас жили боги, и мы знали зачем мы встретились здесь, и для чего. но то время прошло. ты стал мал, но желаешь казаться выше и твоя власть тебе не по размеру, как пиджак на вырост, но расти ты не будешь. мне же мала моя роль, что выдал ты мне и играть ее у меня нет никакого желания, и потому мы прошли мимо друг друга и даже встреча наших взглядов не смогла разжечь того древнего и дикого огня. ты долго мне рассказывал о том, какой я должна быть и как мне любить тебя так, что бы ты был доволен. я устала тебя слушать и я никогда не стану твоей фантазией, потому что я гораздо больше тебя самого и не вмещаюсь в тебя. ты так долго говорил о том, какой должна быть женщина, но ответа так и не нашел, и все твои слова эту наивные предположения глупца, которые он напыщенно преподносит как верные ответы. я женщина и моя правда в этом мире была убита, и убита она была тобой. ты совершил жестокое предательство и хочешь после этого жить как и прежде, хочешь любить меня и чтобы я любила тебя, но ты не хочешь знать кто я есть. ты боишься меня, потому что все мужчины боятся женщин, потому что женщина есть связь с иным миром и женщина стоит на границе всех миров то открывая, то прикрывая завесу. это я привела тебя в этот мир, который ты преступно решил себе присвоить. называя себя королем ты всегда оставался рабом у ног моих потому что именно это было тебе близко и власть никогда не была тебе по плечу. созданный мною ты назвал себя богом, но это именно я общалась с богами и знаю их имена, ты же вынужден довольствоваться только тем, что придумал ты сам. в попытках сделать меня навсегда твоей рабыней, ты сам остался рабом своих инстинктов, низменных желаний и непомерного тщеславия. ты боишься меня еще больше, когда видишь в моих глазах насмешку и презрение - я не верю тебе, и я знаю кому в действительности принадлежит этот мир. страсть обжигает меня, но не влечет больше в свои сети, страсть обдает холодом ведь ее остужает разум, ты всегда хотел спрятать мой разум в клетку, поработить его, ты учился сам, но скрывал знания от меня и надеялся что я никогда себя не вспомню. рано или поздно всему приходит конец, и скоро придет конец твоему убогому и однополярному миру, развязка близка, когда дети слишком заигрались приходят взрослые и укладывают их спать в кроватки, время тихого часа, время сна. ты будешь долго и крепко спать. ты будешь наказанным, потому что преступники всегда должны нести наказание, таков закон. ты преступил высший закон и наказание тебе изберут Высшие и твоя душа полностью в их власти. мы расходимся и то что ты назвал любовью оказалось просто красивой оберткой без содержимого, ты так долго шуршал этим фантиком и манил меня им, но пустота не может утолить голода, она лишь усиливает его и я была вынуждена утолить этот голод.

я пришла в этот мир волей Высших, но с помощью смертных людей. детям их родители всегда кажутся очень умными и взрослыми, и важными, они всё знают, ну или должны всё знать. дети абсолютно не замечают, не видят и не могут видеть недостатки своих родителей, они не могут знать что родители неправы, что они глупы, трусливы и на самом то деле не знают ни черта. и лишь взрослея ребенок начинает видеть в родителе несовершенного и часто откровенно плохого человека, не все могут гордиться своими родителями и любить то, что они из себя представляют. есть дети чьи родители алкоголики, есть дети убийц, воров и просто низких отвратительных людей. но для ребенка родитель так высок и так важен, очень сложно увидеть его истинную сущность. осознание что родитель не прав, что он врет, что он манипулирует или даже просто ненавидит тебя, сложно дается уже подросшему ребенку. тебя ненавидят просто за то, что ты есть и тем самым мешаешь жить своим родителям. зачем этому миру нужна семья если родителям не нужны их дети, и если самое великое счастье родителей это сдать ребенка кому то, и остаться в одиночестве и тишине. нет, родителям не нужны их дети, женщинам не нужны дети, они для них лишь обуза и вечное мучение, мужчинам тем более не нужны дети, они для них лишь статус отца и не более. кому же нужны дети? и зачем они все еще приходят в этот мир. если у человека нет детей ему некому передать свои обиды и свое разочарование в этом мире, в себе и во всех вокруг. некому сказать, ты должен сделать это, потому что я хотел, но не смог это сделать и я передаю тебе свои несбывшиеся мечты и свою в целом неудавшуюся жизнь. цельный человек не дробит себя на части дабы добрать в будущем то, что он хотел взять и присвоить себе, но не смог. тот кто исполнился до конца не оставляет после себя несбывшихся желаний и ему незачем искать сосуд для своих обид и разочарований. дети нужны что бы передать ответственность за пустую и бессмысленную жизнь, такова правда, которую скрывают все родители и ненавидят своих детей они тогда, когда понимают, что дети не сделают того о чем они мечтали, слишком глупы, тщеславны и напыщенны были их мечты и как бы ребенок не старался родитель все равно будет чувствовать себя нереализованным, потому что реализоваться за счет других нельзя. сколько бы не было частей тебя разбросано по белу свету, но они не станут единым целым потому что никогда не были им и ранее, это не части одной вазы, одной души, это недо- вазы, и недо- души, это существа что не доросли до цельности и вместо того, что бы расти внутрь они пытаются расти вширь поглощая все больше и больше пространства, и все больше отдаляясь от самих себя и от своего центра. как много людей... и как бессмысленно они живут и проводят день за днем, сколько нереализовавшихся взрослых и сколько несчастных больных детей они приводят в этот мир. приводят в этот мир чтобы страдать и многие из них никогда не смогут узнать изобилия и счастья, потому что ресурсы ограничены, а людей становится все больше. и только глупость и желание передать эстафету своей неудавшейся жизни движет этими людьми, только инстинкты и низменные желания. слова о том, что взрослые приводят детей в этот мир, что бы они были счастливы наглая ложь. был ли ты сам счастлив, и что есть твоя жизнь, что бы кто то ее повторял и шел по твоему следу, правда такова, что ты не видишь куда ты идешь и никогда не знал зачем вообще ты держишь этот путь. и ты никогда не был здесь счастлив, потому что жизнь в физическом теле есть мучение и выживание, и ничего более. и лишь надежда на то, что когда то потом, в будущем дети совершат нечто грандиозное и правильное, что всё изменит и сделает этот мир лучше, утешает взрослых в ночи. но они никогда не задаются вопросом, почему это должны сделать их дети и почему они не сделали этого сами. этот мир должен быть изменен кем то, но только не нами, надо переложить на кого то ответственность, надо оставить здесь вместо себя кого то разгребать эти горы мусора и дерьма. пусть это будут наши дети, пусть они пытаются спасти мир, который мы не смогли уничтожить. пусть попробуют спасти Титаник и заткнуть все его дыры, когда он уже медленно, но верно идет ко дну. какое богатое наследство.

слышишь этот звонкий детский смех долетающий из окна, скоро он превратится в плач и вой, и стенание. скоро дети узнают о том, что этот мир похож на дикий лес и выживание в этом лесу это вопрос удачи и умения быстро бегать, умения врать и скрывать себя, подстраиваться подо всех и быть наподобие мягкого дивана для чужих задниц. смеяться, когда не смешно и плакать, когда нету слез. демонстрировать счастье и радость, потому что в этом мире все должны быть обязательно счастливы тем, что они живут. жаловаться нельзя, быть бедным нельзя, болеть нельзя, нельзя нарушать красивый фасад этого убогого и низкого мира. ты должен гордо нести свою участь какой бы она ни была, ты должен молчать если тяжело и тебе нельзя просто так взять и уйти, ты попал в ловушку, в клетку и как теперь тут выживать это только твои проблемы.
ты скрываешь свое отчаяние за маской лживой радости или немого равнодушия, и перед входом в этот мир должна висеть табличка со словами - оставь надежду, всяк сюда входящий. и тебе слишком страшно и незачем жить здесь, и тебе надо придумать смысл и надо заставить себя продолжать. сложно закрывать глаза на многое, так сложно закрывать глаза на всё, когда всё причиняет боль и ранит, когда детский смех резко замолкает за окном, потому что в этом мире убивают даже детей. возможно кто то случайно вывернул этот мир наизнанку и всё что должно было быть скрыто стало явно, а лицевая сторона где то спрятана, гладкая и ровная, наверное она где то есть, там внутри, но мы ее не видим. книги не приносят столько боли сколько есть в единственном дне этого мира, это не рана, а лишь подобие раны, это слова, которые есть лишь отражение чьих то действий и чьих то черствых душ. слова как черная стая птиц влетают в твою душу точно в открытое настежь окно, и кружат, кружат под потолком, молчаливая черная стая. там куда я прихожу мир не будет прежним, я приношу с собой весть и я забираю надежду. мой голос есть предупреждение и наказание, но я не есть суд и закон будет исполнен выше. и каким будет приговор это предстоит еще узнать.

по улице бегали мальчишки лет двенадцати, разносили газеты и кричали: "вы убили этот мир! вы убили этот мир!" наверное это был чей то страшный сон, но он не собирался заканчиваться, он длился и длился. небо было черное и грозовое, надвигалась буря, усиливался ветер и в воздухе уже летали выброшенные кем то газеты как бумажные черно-белые птицы, летал в воздухе всякий мусор и в какой то момент сами мальчишки взлетели над землей и продолжали смешно перебирать ногами пролетая над домами и другими людьми. этот мир должен был перевернуться, этот мир было необходимо встряхнуть. ветер усиливался и казалось, что если не спрятаться сейчас же в какое нибудь помещение, то этот ветер унесет нас так же, как унес уже ранее выброшенные газеты и маленьких мальчишек. из за угла дома вышла ватага девчонок и им было где то от пяти и до восьми лет, на них были короткие кожаные юбки и черные колготки в крупную сетку, губы их были ярко разукрашены красным, брови подведены темно коричневым, в руках одних были сигареты, у других бокалы с шампанским. "скидки сегодня вечером! - кричали девчонки - один час за пол стоимости. только сегодня, у лучших девочек района!" они шли вальяжно покачивая худыми детскими бедрами и смачно матерились обсуждая какое то событие. где то поодаль стояли взрослые и тихо плакали проклиная и небо, и мир, и бога. "мы вырастили проституток, - стенали взрослые, - мы вырастили убийц." ветер разносил газеты и мусор и на последних страницах одной из газет кто то написал крупным и нервным почерком - вы и есть этот мир. этот мир зеркало в которое отражается ваше мурло. мир так уродлив, потому что вы - уроды. кто то вдруг звонко захихикал и неожиданно для самого себя икнул, вечерело и самое время пить пиво и жевать соленую рыбку. смотреть смешные глупенькие передачи и ни о чем не думать. пусть продают себя девочки и пусть убивают за окном кого угодно эти мальчики, завтра обо всем прочитаем в газетах. завтра мы узнаем кто в очередной раз убил этот мир, пытался его убить, но он снова воскрес по утру.

никто не хочет писать мерзости и быть гадким, никто не хочет видеть дурные сны и никто не хочет открывать глаза и смотреть на этот мир. сердце тихо плачет только об одном: страшно мне, страшно мне, страшно... но мир продолжает свое движение, и где то сейчас происходит то, о чем ты даже боишься подумать. и мы все живем здесь, под одним небом и нас так много, но мы так бессильны и ничего не можем изменить. или не хотим. мы ничего не хотим изменить. какое безобразие и какой позор людская убогая жизнь, кем мы были когда то, что мы знали и какие строили цивилизации, всё это погибло и ушло ко дну, всё это погибло... человек так горько плачет, но он не знает и доли правды, не видит ее, не может принять.
ты всегда говоришь о любви, а я говорю об отчаянии, которое скрывается в ее сердцевине. ты говоришь о счастье, а я о бессилии, которым оно оборачивается. ты говоришь о жизни, а я о том, что остается после нее. и ты пресытишься славой к тому времени, когда взойдет первая звезда моего Духа и свет ее потусторонний накроет волною этот мир. и наступит вечный сумрак и дикие ветра будут сносить этот мир и строить его заново, и ты забудешь слова свои ибо не будет у тебя слов для того чем стал человек и его бытие. и когда ты замолчишь покорно склонив голову перед тьмой, боги в небесах может быть и простят тебя за твою ложь и за лживую надежду что даришь ты людям. потому что все песни о любви, что пустая обертка без содержимого, не утоляют голода, а лишь разжигают его, и миллионы голодных ртов готовы хватать хоть что то, что напомнит им еду. ты кормишь людей пустотой обернутой в красивые фантики, а я им несу - зеркало, в котором видят они свои лики и пугают они их и злят. и тебя так любят, а меня предают забвению и клеймят. за чужие грехи убивают тех, кто осмелится говорить о них, называть черное черным - вызывать раздражение и злость, а говорить человеку, что он ангел и мир его благодать - иметь уважение и почет в этом мире. тщеславное, тщедушное племя не желающее знать себя и готовое убить всякого, кто несет им подобие зеркал.
а вокруг зеркала, зеркала... а вокруг никого нет кроме нас самих, кроме наших мыслей и поступков, кроме наших желаний и наше внутреннее содержимое становится основанием этого мира. мир таков какой человек внутри, что внутри то и снаружи, что человек имеет внутри себя, то он несет и в мир. внешний мир есть отражение внутреннего содержания человека, и стоит признать - там грязно. и решить вопрос с мусором в этом внешнем мире не равно решить проблему грязи и хаоса. пока человек грязен внутри мир останется таким же неумытым, страшным и диким. чтобы очиститься изнутри человеку надо освободить себя от всего содержимого и стать на время пустым, и значит чистым, но быть пустым для человека равносильно смерти, быть пустым это быть без движения, это значит не иметь ничего. а для человека жить это иметь что то, что то делать, набирать в себя, себе всякую дрянь и называть себя благодаря этому богатым. человек так богат мусором этого мира, что для истинно важных вещей и ценностей у него уже не осталось места, он забит под завязку разным хламом. даже умирая он будет сжимать в руке мятую банкноту и надеяться на то, что на том свете он сможет себе за эти деньги купить прощение или дать кому взятку и устроиться получше. ведь даже в аду если иметь связи и средства можно жить с комфортом и иметь сытный обед, и пусть где то раздаются крики, они не смогут испортить аппетита.

однажды кто то сказал, что бог этого мира чем то похож на дьявола, он радуется горю и просит страдания и боли для всех этих людей. богу этого мира нравится когда дети плачут и он любит их страх. люди поклоняются богу этого мира и не знают, что он ведет их на бойню, на заклание, что за смешными картинками, что отвлекали их от жизни скрывается не меньше, чем ад и что есть дорога только туда. и что обратно хода нет.
...

мы говорили о начале мира и не заметили, как подошли к его концу. не заметили как постарели и стали мыслить бессвязно и бессмысленно, и как трясутся наши руки, и как от кого то сильно пахнет перегаром. в сказках не пахнет перегаром, в сказках женщины не ходят с синяками, в сказках к детям прилетают волшебные гуси и спасают их от всех бед. гуси не прилетели. только к тем кто окончательно сошел с ума прилетел кто то, а к нам прилетают только квитанции за тепло и за газ ежемесячно и мы за что то платим и нам кажется, что живем. пришло утро и значит можно снова выпить кофе, но ты сидишь в кресле, неподвижно и слушаешь тишину, кажется за окном поют птицы, еще один день, который надо прожить и вечером снова лечь спать. и ночью нам приснится что то, возможно наша счастливая жизнь, где то там, но наверное не здесь. здесь у нас не выходит жить счастливо, здесь мы так ненавидим друг друга, здесь так грязно и так шумно, и так много людей. так много лишних людей. так много людей, что в них не чувствуется ценности и они не важны, никогда не были и не станут важны, человеческая жизнь это блик на воде от солнца, вода останется и после, и останется солнце, но блики на воде меняются со скоростью ветра, так же меняются люди в этом мире и каждое поколение более бессмысленное, чем предыдущее. даже если ты спрячешь свою ненависть глубоко внутри себя, я увижу ее в твоих глазах и услышу ее в твоем дыхании. этот мир дышит злобой и агрессией ко всему живому, здесь страшно оставаться живым и надо притворяться мертвым и наигранно улыбаться таким же мертвецам, пить с ними чай или вино и смеяться несмешным шуткам, и говорить на пустые темы, и имитировать жизнь потому что истинной жизни здесь не знает никто. это небытие в бытие, здесь даже сны наполнены более глубоким смыслом чем дневное существование самих людей. здесь не верят в сны, здесь не говорят о важном, здесь - не живут. нельзя назвать жизнью существование огромного племени, которое так и не научилось думать. как много людей... и как мало мысли в этих людях, нельзя назвать жизнью существование, в котором голова тебе нужна только для того, что бы есть.

мне снится замок и я в нем одна. я выхожу на улицу и огромная зеленая поляна расстилается предо мною, сумерки и пахнет скошенной травой, сладкий и теплый аромат. можно зажечь свечи и просидеть в тишине так всю ночь, и смотреть на луну и видеть звезды. мы так долго искали этот мир, этот сон и вот мы здесь, можно отдохнуть, устало прикрыть глаза и слушать, вдыхать эту незабвенную, эту священную тишину. здесь никого нет, здесь никого больше нет и это великое счастье. мелочь и грязь земного мира не сможет пройти в этот сон, им нет хода сюда, для них закрыты двери, они никогда не увидят что эти двери вообще существуют. как тихо, как хорошо чувствовать теплый ветер на своем лице и просто молчать, остывает чай на маленьком столике, на стуле лежит плед, можно ни о чем больше не думать и никуда не бежать. я там, где должна быть, моя реальность вошла в мой сон и мой сон стал моей реальностью. можно просто дышать, вдох выдох, долго и медленно дышать. вдумчиво и с наслаждением дышать, вдох и выдох. дыхание есть сама жизнь, люди не замечают своего дыхания так же как они не замечают и своей жизни.

что такое благодать
всё забыть и всё отдать
не узнать себя в другом
и не плакать ни о ком

что такое чашка чая
жили мы не замечая
птиц и неба по утрам
и блуждали по мирам

ты иди, я покурю
в тишине еще одну
ночь и сигаретный дым
оберегом стал моим

ты не знал, что это сон
снится нам из тех времен
и что роли нам даны
что играть мы их должны

не идет моя игра
жизнь на кончике пера
мне мила, ты тут - я там
и верна своим мечтам

оставь сей мир и прочих всех
души не стоит их успех
цена их счастью медный грош
ты слишком поздно всё поймешь

кричит толпа, сходит с ума
у них чума, у них война
они рабы этой тюрьмы
но то не мы, уже не мы

дальше иди и смотри вверх
пусть за спиною злобный смех
и слушай песню ветра, тьма
к утру рассеется сама

мы говорили ни о чем
хмурили бровь, вели плечом
мы жили странно в том бреду
куда я больше не пойду

и не зови меня назад
твой мир малюсенький, но ад
я чую кожей и нутром
что сложно описать пером

меня хранит мой страх и страж
я вижу мир, но он мираж
вижу тебя, но ты фантом
с тобой весь мир, а мы с котом

гуляют призраки в ночи
враги мы нынче, помолчи
ни слова больше, сон во сне
всё снится мне, всё снится мне...

если мы снимся богу, то ему должно быть очень скучно. если бог снится нам, то он определенно измельчал и больше похож на нищего грязного старика, он носит цветастые платья своей покойной жены и подбирает окурки на трамвайной остановке, докуривая их неспеша. город хорош только ранним утром, когда все люди еще спят и когда на улицах нет никого, только коты в кустах и птицы на деревьях. мир лучист и прекрасен без людей, и нет в нем злого, нет в нем жадного, нет в нем низости и фальши. почему человек так фальшивит и поет вечно невпопад, не умеешь петь, хотя бы послушай, но человек не умеет и слушать. самое сложное это быть одному, это быть в тишине и это молчать. самое сложное это бездействие и полное осознание себя как персонажа чужого сна, кажется нами кто то играет и кто то уже заранее прописал нам эти роли. и я знаю как я должна поступить, но я могу сделать иначе. жизнь ведет меня в одну сторону, но я могу пересилить ее позыв и пойти в другую. от жизни приходится убегать, бежать все дальше и дальше, потому что жить их жизнью это значит потерять себя, это значит влачить никчемное существование и радоваться тому, что ты такой же несчастный как и все прочие.

этот мир никогда не был моим, я смотрю на вас и вижу чужих и враждебных людей, они мне улыбаются и зовут к себе, я боюсь их, мне инстинктивно хочется отойти. счастье не может быть общим и одинаковым для всех, общей может быть только глупость. вы так по разному несчастны, потому что так одинаково глупы. я не говорю с этим миром и лишь ветер шелестит в листве, шуршат полевые мыши и этот шорох самое громкое в этой теплой майской ночи. ты не поймешь меня и мне незачем объяснять тебе что то, мы живем на разных частотах, мы смотрим разные сны. я пришла сюда потому что этот мир должен кардинально измениться, всё произойдет в свое время, но прошлое уйдет в небытие, однажды этот мир станет другим. новое ненавидят и ненавидят тех, кто приносят это новое и тем самым угрожают существованию прежнего мира. эта реальность лишь один проект из множества, но здесь так грязно и так низко, что никто не хочет работать с этим миром. здесь нечем дышать, здесь сложно мыслить, здесь невозможно сохранить себя и не продать свою душу за пару сладких пончиков. иллюзии властвуют над умами, иллюзии опьяняют счастьем и погружают на самое дно отчаяния и боли, и людям кажется что они живут, и что жизнь их так насыщенна и важна. люди пьянеют от эмоций и теряют связь с разумом, а после и с душой.
большую часть времени человек функционирует как автомат и пытается удовлетворить потребности своего тела, половину жизни человек спит, другую половину ест и принимает душ, еще часть жизни болтает ни о чем с соседом, еще часть жизни ругается с другим соседом, человеку категорически некогда думать и познавать себя, познавать этот мир, человеку некогда, он очень занят. не успев подумать человек приводит в этот мир своих детей и всё повторяется по кругу. когда человек начинает задумываться ему становится сложно жить на автомате, он выпадает из общего хода и отдаляется от других, он смотрит на них со стороны и ему все больше и больше не нравится происходящее. как странно быть вместе с этими людьми и говорить с ними на одном языке, и не понимать друг друга. так странно иметь такое же тело и быть таким похожим на них, но не быть с ними. уйти нельзя, но и остаться невозможно, и есть только одна дверь ведущая в другие миры - это наши сны. мы будем жить как будто это сон и как будто он нам уже снился, это очень знакомый сон, я помню его и я знаю тебя. и все эти чужие лица - мне знакомы. когда человек говорит стихами он начинает спать наяву, он грезит и придумывает себе новые миры. чем сильнее его фантазия, тем более проявлены в этот мир будут его сны, все его грезы. нам снится будущее и вспоминается прошлое, мы живем настоящим, которого нет.

новая точка взросления - разочарование, пока ты не разочарован ты слишком мал. пока в тебе не взросло отчаяние - тебе не о чем говорить и твое молчание лишено глубины и смысла. только бессилие способно подарить новые крылья и пока ты не падал - ты не летал. мы падающие в вечность и забывающие сами себя, у нас так много разных имен и где то есть одно имя, которое необходимо вспомнить. это имя объединяет все наши имена и все наши жизни, там хранится наша память и мы должны найти к ней доступ. прошлое нам снится и смешивается с будущим, и мы не понимаем, что это одно, слишком многое нам не видно из этих низин, чтобы увидеть даль надо вырасти, надо подняться и тогда нам откроется совершенно иной вид.
каждый взрослый это разочарованный ребенок, который когда то верил в чудо, и ему обязательно снились сны. но вот он вырос, и снов больше нет, и чудо оказалось смешным и нелепым, в него стыдно верить, и стыдно о чем то мечтать, о чем то кроме этого мира.

по волнам моей памяти, по извилистым тропам моей грусти, по лабиринтам снов блуждает одинокая душа. текст становится прерывистым как сбивчивое дыхание, замирает, истончается и сходит на нет. где то там притаилась точка, а за этой точкой пустота. быть может эта точка лишь кружочек стоящей на чьем то столе свечи, мы не видим что там происходит, мы смотрим с другой стороны. быть может за этой свечой кто то пишет письмо, а мы уже поставили точку и решили проститься, хоть это и сложно. а где то там эта последняя точка становится светом и озаряет чью то темную комнату, и где то продолжает биться неспящая мысль и где то слагаются стихи. сложно только в начале и немного в конце, необходимо привыкнуть и с легкостью переносить боль и предательство, разбиться однажды и больно колоть всех прочих своими ранами и своей злобой. мы такие злые потому что несчастные, а несчастные потому что глупы. главная беда человека это его глупость, это отсутствие мысли, ума в его жизни. человек жил бы иначе если бы мог мыслить. растет племя думающих людей, но их как правило ненавидят. думать опасно, мысль всегда была инструментом избранных и не для всех ее острое лезвие, и так многие падали в бездну безумия не удержавшись на этих отвесных скалах. мыслить - это ходить по краю, думать это такое же экстремальное развлечение как и лазить над пропастью, можно сорваться вниз, так сложно держать равновесие. и здесь - мы ходили с вами по краю, мы созерцали черные пустоты, которые оказались отражением наших глаз в мутных зеркалах. страшно ходить по краю и не знать, что там впереди, и куда приведет нас этот путь. никто не знал к чему мы придем и о чем поведает нам звездная бездна. мы оказались без дна и долго летит камень, что был брошен когда то, и нельзя услышать его стук о землю, потому что нет той земли и есть вечная падающая звезда. сложно поверить в звездное небо над головой, в себя и вообще хоть во что то. но этот мир создает лишь вера и люди без веры не могут выйти из ограничений этой материальной тюрьмы, вечную жизнь создает лишь вера в нее, всё что для нас существует питается нашей верой, всё во что мы не верим для нас не существует.

ты слышишь песнь, но не хочешь ей подпевать. ее поют дружно хором, песнь кажется такой знакомой, но сложно разобрать слова. приходят мысли о том, что снова всё повторяется и что это уже было когда то. мы оказываемся там, где никогда не хотели быть, весь мир поет песню, но душа отторгает ее и молчит. весь мир поет песнь, но это - песнь не моей души. и в этом шуме так сложно сохранить молчание и тишину сердца, так сложно слышать себя, так сложно остаться верной своим мечтам. весь мир говорит иное, мир ломает тебя и люди так счастливы видеть твое падение и твой проигрыш. когда ты становишься маленьким и говоришь о мелком, ты становишься безопасным, в тебе умирает мысль и от тебя отлетает Дух, и ты живешь, но как будто умер. ты существуешь, но все твои движения на автомате, нет времени мыслить, нет желания заглянуть в черные пустоты и тебе прекращают сниться сны. сложно вернуть сны в свою жизнь, еще сложнее вернуть стихи, и почти невозможно вернуть в свою жизнь Дух, который покидает тебя как только ты начинаешь фальшивить и лгать самому себе. лишь одна смерть никогда не покинет тебя и именно к ней можно обращаться за поддержкой и защитой, она всегда рядом, она не уйдет. думая о смерти думаешь о себе, а жил ли ты когда то и что это была за жизнь, смерть обнуляет всё, истинное мерило важности и ценности человеческой жизни.

весь мир поет песнь не моей души, а моя душа молчит и ее укрывает ночь, мягким синим покрывалом, укрывает мою душу ночь. завтра мы вступим снова, завтра продолжится эта музыка, она будет играть и сменится может быть ее мотив. и возможно однажды мы с этим миром споем в унисон, будем подпевать друг другу и соединимся в единое целое, станем одно. тогда бог найдет сам себя и увидит в зеркальной глади вечных вод свой молодой лик, он снова молод и он - женщина. так странно называть бога мужчиной и говорить ему "он", этот мир породила женщина и лишь она ему мать и хозяйка. когда взойдет она на престол озарится мир солнечным сиянием, золотистым лучом и серебристой дымкой, как утренний туман. Великая Мати согреет своим теплом бедных и несчастных детей своих, брошенных и неумытых, потерянных так давно и позабывших самих себя. лишь Великая Мати сможет обнять этот мир так, чтобы он засиял и стал таким, каким он и должен был быть. лишь Великая Мати оценит жизнь и даст за нее высокую цену, увидит ценность в каждом сердце и в каждом дне, подарит вдохновение и покой, прижмет к своей родной груди и будет долго долго баюкать всех нас пока мы будем сладко спать и видеть добрые светлые сны...
та, что породила этот мир тихо сама с собой ведет эти беседы и чему то улыбается, она всё помнит, она знает всех нас, она сможет объять необъятное и объяснить необъяснимое, она знает смерть и ей не страшно, она приводит нас в этот мир и уводит после обратно. так много детей приходят в этот мир без любви и так многих надо долюбить и вселить в них веру, так мало света в их жизни и в их сердце, так мало радости. там, где начинается рабство заканчивается любовь и исчезает Дух, это мир лишенный дыхания Духа, здесь так сложно дышится, так тяжело живется, нет изобилия, нет воли, нет любви. Великая Мати перекрывает поток жизни и благодать цедит по капле, не дает в полной мере людям и землям напиться ибо предали свою Великую Мати, позабыли. лишь женское сердце сможет снова открыть этот поток изобилия и любви, свободное женское сознание. Великая Мати бродит по свету и ищет своих диких потерянных дочерей, она взывает к ним, она светит им издалека, из под земли, всюду где может оказаться. любовь не выбивается палкой, новая жизнь не штампуется на заказ, Дух витает свободно и нельзя его приручить, как нельзя поработить и Великую Мати, даже если в какой то момент удается обмануть весь мир. ты просыпаешься и открываешь глаза, смотришь по сторонам и понимаешь - в этом мире что то не то, этот мир лишен чего то важного и самого главного, в нем нет гармонии, благозвучности, этот мир лишен свободной воли, с которой должна зарождаться сама жизнь. жизнь штампуется и лишается ценности и всякого смысла, пустая форма без содержимого заполняет эту землю, бессмысленные вещи, бессмысленные люди, жизнь опорочена и превратилась в подделку. совершается великое преступление против жизни, ее лишили ценности и таинства. человек выражает этот протест против насилия над жизнью тем, что убивает себя. бездумное порождение людей ведет к бездумным смертям и тяжелым испытаниям, людей слишком много и они ненавидят друг друга, ресурсов все меньше, все больше мусора и грязи... я закрываю глаза и этот мир начинает отдаляться от меня, шум из окна становится все тише, душа все чище, дышится все свободнее, чем дальше от людей, тем легче дышится. какая легкость ожидает тебя там во сне, и белые птицы, и шум моря. кажется что можно просто летать вместе с птицами и совершенно ни о чем не думать, всё потеряло свою значимость, стало так неважно. неизвестно что такое жизнь, быть может она начинается где то вне этого физического тела.

иллюстрация Gaston Bogaert (1921;2008)