Глава 6

Тиша еле дождалась окончания утренней трапезы и босиком выскочила во двор. Столько дел кругом, только успевай поворачиваться. А замешкаешься, всё самое интересное сёстры разберут или матушка.
На ступеньках замерла, наслаждаясь встречей с новым днём. Почти лето. За высоким забором виднелись соседские крыши, там живут люди, её соседи, такие хорошие все и интересные. Огляделась — деревья надели новый зелёный наряд, нежный и блестящий на солнце. Жаль, что скоро он запылится. Но пока хочется прижаться губами к листикам и вдыхать их запах. Отовсюду доносятся привычные летние звуки: мужики что-то колотят, петухи перекликаются, ветер шумит в листве. Птицы…
Вот Домна мимо прошла. Направилась в сенник. Тиша кинулась к ней:
— Матушка, ты Ночку уже подоила?
Домна насмешливо посмотрела на дочь:
— Не, тебя ждала.
Ну да, глупый вопрос. Опять она проспала всё на свете. Тише стало досадно на себя ленивицу. Конечно, и подоила, и в стадо прогнала и Ночку, и Черныша, и овечек, и белого барашка с чёрненьким пятнышком, который ходил за Тишей, как за мамкой.
— А Хрюню? — спросила ревниво.
— Нет, с Хрюней сама справляйся.
— Ладно, — обрадовалась Тиша, — и Хрюню, и курочек ты, матушка, не трогай. Ты иди, иди, я сама.
Как только Домна скрылась за углом сарая, Тиша почувствовала себя взрослой хозяйкой, занятой женщиной. Походка её стала более плавной, без подпрыгивания на каждом втором шаге, голос понизился, приобрёл властные и чуть напевные нотки. Такие Тиша подслушала у матери. Войдя в сарай, она всплеснула руками:
— Вот разлеглась, раскрылестилась, барыня — боярыня, голубь сизокрылая.
В загородке лежала большая розовая свинья. На приветливые речи меньшой хозяйки она, не поднимая головы, ответила мирным «хрю» и скосила в Тишину сторону глаз. Около её брюха копошились маленькие, такие же розовые, поросята.
Тиша не удержалась и, на некоторое время оставив свою взрослость стала ласкать малышей. Те недовольно завизжали и стали отбрыкиваться.
— Дай, — послышался Айкин голосок.
Тиша оглянулась. У входа в свиной закуток стоял младший братишка. Ветер поднимал вверх его светлые волосы. Большие чистые глаза смотрели на сестру спокойно и внимательно.
— Айка… Ты один? А где баушка?
— Ба… ба…, — Айка оживлённо стал показывать пальцем куда-то в сторону и вверх, туда, где, по его мнению, находилась в данный момент или в недалёком прошлом баушка. Короткая рубашонка едва прикрывала пупок, далее всё было голо, а ниже — босо. Где находилась баушка, было непонятно, но Тишу это особо не интересовало. Найдётся рано или поздно.
— Ой, Айка, гляди, порося. Иди погладь, — отвлекла внимание братца на более занимательный предмет.
Айка схватил поросёнка за ухо, и тот, истерично завизжал и кинулся прочь. Айка проводил его вниматеьным взглядом и больше уже к поросятам не лез.
Тиша, наконец, принялась за работу: схватила старую плетёную корзину, накидала на дно соломы, стала сгребать поросячьи кучи и кидать их в плетушку.
— Ты не смотри, что это противно, — поясняла братишке, — это нужно на огород отнести. А ты знаешь, что, где лишняя навоза колышка, там потом лишняя хлеба коврижка. Так бабушка говорила. Я, правда, не помню, маленькая ещё была. Но матушка рассказывала.
— Ба… ба, — Айка вновь стал указывать пальцем куда-то в неопределённом направлении.
— Нет, то другая бабушка, старенькая. А я про бабушку Репку. Она почти молодая была. Ну, не совсем, конечно, молодая. А умерла, когда тебя на свете не было. Ты её поэтому и не помнишь. Когда деда медведь убил, тогда и бабушка вместе с ним сожглась. Потому что так полагается.
Тиша задумалась. Смутно представилось морщинистое доброе лицо бабушки. Где она теперь?
— Матушка ещё сказывала, что бабушка сейчас живёт в Нави, что она снова может родиться или у меня, или у Лана. Может у Василисы или Ярины. А баушка рассказывала, — тут Тиша понизила голос и стала почти шептать брату, — что тятенька не помог бабушке Репке Калинов мост перейти, и что она свалилась в речку Смородину, это такая речка, где вместо воды огонь. И душа её теперь неприкаянная.
Тиша тут перепугано оглянулась и замолчала. И чего вдруг она вспомнила? Неспроста всё это.
Мир в её воображении вдруг стал особенным, глухим и словно закрытым от всего. Люди, хоть и находились неподалёку, но где-то во внешней стороне, а внутри осталась Тиша и нечто потустороннее. Ветер потрепал рубаху на спине девочки, и она еле сдержалась от крика, ей показалось, что неприкаянная бабушка своими холодными неприкаянными пальцами её трогает, моля о помощи. И лишь на границе миров стоял маленький Айка, наблюдая за сестрой. И её страхи оказались заразными. Губы мальца скривились, и он готов был вот-вот разразиться мощным рёвом.
— Дочка, ты тут не заснула? — вдруг раздался удивлённый голос Домны, и Тиша подпрыгнула от неожиданности.
Наваждение рассеялось. Тиша виновато ойкнула, подхватила плетушку с навозом и побежала удобрять огород. Домна взяла на руки Айку, поглядела в его глаза, наполненные до краёв прозрачной влагой и готовой вот-вот двумя ручейками выплеснуться на щёки.
— Что тут у вас происходит? Айка, а где баушка?
— Ба… ба…