Глава 13

Ярина не пошла на общий мосток, там всегда хозяек полно — не протолкнуться, выбрала укромное местечко и занялась бельем. Мостик тут был узким, но ей этого было достаточно.
Сначала она полоскала детские вещи. Это самая лёгкая часть работы. Чистая, прозрачная вода мягко разворачивала течением и надувала пузырём рубахи и платочки. Ярина полоскала не спеша, уж очень приятно было рукам плескаться в прохладных струях. Время от времени привлекали внимание тёмные фигурки рыб, снующих туда-сюда. Ярина пальцем иногда касалась их гладких спин, прежде чем они спохватывались и удирали подальше.
Когда мелкие вещи закончились, всерьёз взялась за работу. Тут уж не до забав. Да и рыбы уплыли подальше от беспокойного мостка.
Напоследок осталась тяжеленная отцовская свита. Ярина окунула её в воду, потом с трудом вытащила на доск и изо всех сил стала колотить вальком. Мутная вода от ударов сочилась из ткани и стекала в реку, а когда свита становилась спрессованной от ударов, Ярина вновь опускала её в воду.
— Здравствуй, Ярина!
Девушка вздрогнула, и, ещё не оглянувшись, поняла, кто стоит за спиной. Зардевшись, она обернулась к Глебу почти сердито. Интересно, давно ли он здесь? И кто это ему дал право подсматривать?
— Здравствуй.
— Дозволь помочь тебе.
— Помочь? — Ярина от удивления перестала даже сердиться. О чём он? Это же женская работа. Мужчины не должны стирать.
— В этой мокрой свите, наверное, пуда три веса.
— Я сильная. Одна справлюсь.
— Вдвоём будет легче.
— Вот ещё. А как люди увидят?
— Не увидят. Тут ракиты кругом, они нас от всего мира спрятали. А и увидят, что ж тут такого?
Ярина неуверенно отпустила валик и свиту на мостик и отошла. Теперь Глеб принялся за дело. Ярина смотрела. В сильных руках парня и свита казалось невесомой, и валик игрушечным.
— Давай, я буду валиком колотить, а ты свиту окунай и держи.
— Давай, — Глеб протянул Ярине колотушку, и работа закипела по-новому.
Но внимание обоих было направлено не на отцовскую старую свиту, они с любопытством вглядывались в черты друг друга, пользуясь тем, что находились в такой непривычной близости. Делали это поочерёдно, стараясь не встретиться взглядом и перепугано отводили свой за мгновение до встречи.
«Какие у Глеба брови — тёмные и точно очерченные. Как нарисованные. И сердитые, вон как нахмурился. Брызги светятся на них, как самоцветы драгоценные», — но тут Ярина перевела взгляд на отцовскую свиту, и настала очередь Глеба.
«Красавица! Что лебедь белая! Моя будет. Всё, что угодно сделаю, но никому её не отдам», — парень любовался милым личиком девушки, а любоваться и впрямь было чем. Большие зелёные глаза с густыми длинными ресницами, пухлые губы, светлые волосы выбились из-под очелья и красиво обрамляли лицо.
Отцовой свите грозила неминуемая гибель, потому что так её ещё не колотили. Молодые люди про неё, похоже, вообще забыли, хотя со стороны казалось, что занимались они только ею. Наконец Ярина опомнилась.
— Хватит, — она отложила валик в сторону, — пора домой.
Глеб сложил свиту в корзину. Ярина положила сверху остальное бельё.
— Придёшь сегодня на праздник?
— Не знаю. Приду, если отец отпустит.
— Я буду ждать.
Ярина подняла тяжёлую корзину.
— Давай я понесу.
— Что ты! Точно увидят.
— Я немного. Пока никого нет.
— Только немного.
По тропинке от реки шли парень и девушка. Забытый, сам себя напоивший, Рыжик двигался следом. А на берегу выпрямилась теперь уж в полный рост и смотрела тяжёлым взглядом на уходящих стройная девушка. И в глазах её мелькали искры безумной ярости.