Соседи

 Вспоминая годы жизни в слободе Владимировке, нельзя не вспомнить других жителей, проживавших с нашей семьёй по соседству. Шли годы, менялись времена года, так же менялся облик окружающей местности, менялись и проживающие рядом люди. Со временем многие из них стали нам значительно ближе и роднее, чем родственники по крови.
 
 Часто в самые тяжёлые периоды жизни, именно соседи оказываются рядом быстрее, чем родственники, живущие на расстоянии. Если это так, то вам несказанно повезло, что именно такие люди оказываются рядом. Многие из них помогают вам просто от души, не требуя ничего взамен.
 
 Каждый из наших соседей заслуживает посвящения целой главы большой книги, разность характеров и темперамента, умственные способности и начитанность, житейская мудрость и лихая бесшабашность, сколько соседей, столько и многогранных личностей. Каждому из них хочется выразить слова благодарности за участие в жизни нашей семьи и вспомнить добрым словом.

 Углом к нашему двору располагался двор пожилых пенсионеров. Почти всю свою жизнь они прожили на зимовках, где выращивали домашнюю скотину, которую продавали на мясо, поэтому каждый из соседей знал, что если наступил край и нужны денежные средства, то всегда можно обратиться к этим соседям. Однако и их жизнь била и не раз. В период одной из денежных реформ, находясь на своей зимовке в займище, они слишком поздно узнали об обмене денежных знаков, отчего все их многолетние денежные накопления в виде наличности и вкладов на счетах сбербанка превратились просто в радужные бумажки.
 
 Буквально накануне дед купил несколько ящиков водки, которые заготовил для расчёта со строительной бригадой, именно это спасло часть его капитала. С тех пор дед мало доверял государственным сберкассам, часть капитала обращал в «жидкую валюту». Всегда давал водку в долг, но с маленькой оговоркой, возврат брал только в прозрачном белом стекле и никогда не брал «серую» водку в непрозрачных бутылках.

 Многие дома по нашей улице, были построены ещё до войны практически по одному проекту, у каждого из них имелось «парадное» крыльцо, которое использовалось только по великим праздникам, в основном во время свадеб. К роскошным, украшенным резьбой по дереву, дверям вели высокие и широкие ступени, имевшими с обеих сторон деревянные тумбы. На этих ступенях, по вечерам, любили собираться соседские женщины и допоздна делиться последними событиями и сплетнями, услышанными за прошедший день.
 
 Этому ритуалу не мешали ни мошка, ни комары, от их нашествия спасало курящееся ведро с тлеющим кизяком, дым от которого разгонял полчища кровососущих насекомых на долгое время. Малые дети на руках матерей засыпали под монотонные разговоры и блаженно спали, улыбаясь во сне. Тем, кто не засыпал, хозяйка крыльца выносила небольшой гостинец в виде пряника, печенья или конфеты. К концу лета созревали подсолнухи и тогда женщины проводили время, грызя семечки одновременно разгоняя дым веточками полыни.
 
 Двухквартирный особняк делили две семьи, работницы ветлечебницы с двумя детьми и учительницы, муж которой был военный. Девочке из этой семьи мой брат посвятил целое стихотворение «Нинка Губина» в своей недавно вышедшей книге. Я её не помню, так как мне тогда было слишком мало лет, но она каждое утро прыгала через забор в наш двор, так как у нас во дворе ей очень нравилось.
 
 В нашем дворе, стараниями нашей мамы, всегда цвели красивые цветы: астры, розы и ромашки, хризантемы и ирисы, георгины и нарциссы. Стены дома заплетали вьюны и виноград, аромат стоял с весны до поздней осени. Нина любила возиться с домашними животными, а их у нас было очень много. Это и кошка с котятами, и коза с козлятами, в клетках кролики сидели и морковкою хрустели. Куры и красавец петух делили птичий двор с гусаком и гусынями, но главным украшением двора были, конечно, голуби.

 Двор охранял пёс по кличке Беркут породы овчарка, никого постороннего он во двор не пускал, но Нинку признал, так как она каждый день кормила его котлетами. Вот так надёжный сторож и продался за еду, шучу.
 
 Зимой мои братья запрягали Беркута в санки, он катал меня вдоль городского парка. Однажды Нинка, чем-то обидела Беркута, и он оторвал от её пальто кусок ткани, так что он никому не продавался за еду, а лишь использовал своё положение. Папа Нины принёс ей со степи больного зайчонка, она вдвоём с моим братом терпеливо выхаживали его.

 Папа этой девочки вскоре получил новое назначение, и эта семья съехала, а на их место поселилась другая учительница – Александра Ивановна. Её муж Леонид был мастер на все руки. Помню изготовленную им деревянную шкатулку, инкрустированную ценными породами дерева и украшенную резьбой. Изготовленные им трости или учительские указки с резьбой и инкрустацией были верхом совершенства.
 
 К большому сожалению, прожил он не долго, так как сильно страдал от алкоголизма. Эта напасть случилась с ним после того, как на его глазах погиб его родной брат, с которым они долго не виделись и который, не дождавшись полной остановки, выбежал встречать Леонида к трапу и попал под винты рулящего самолёта.
 
 Александра Ивановна много лет была учителем начальной школы и работала в школе стоящей на краю Большого Извоза. У неё было два взрослых сына, с одним из них Евгением я часто общался в детстве, он постоянно шутил и был очень весёлым человеком даже тогда, когда чуть не лишился зрения на своей работе. Со мной он шутил и на мой вопрос пятилетнего ребёнка – где он работает, всегда отвечал, что работает на заводе, где делают торты, он занимается ответственным делом – тарелки после крема вылизывает. Я с завистью смотрел на него и просил его тоже меня туда устроить, он мне клятвенно обещал, что как только я вырасту, он мне своё место уступит.

 Как-то навещая могилу моих родственников на кладбище посёлка Капустин Яр, я почувствовал на себе чей-то пронзительный взгляд. Оглядевшись по сторонам, я увидел смеющееся лицо Евгения, он смотрел мне прямо в глаза с фотографии на могильном кресте. Вот такая встреча у нас с ним случилась через много лет. В жизни он был радиоинженером.

 Жизненные невзгоды не сломили характер Александры Ивановны, она находила в себе силы жить и не унывать. С её лёгкой руки и тонкого юмора, другая наша соседка Валентина, имевшая физический недостаток в виде небольшого горба, получила прозвище – «Горбулёк». На что Валентина практически не обижалась, мудро прикидываясь, что она это не слышит.
 
 Соседка Валентина – это была своеобразная личность. Пытаясь обхитрить природу и попутно очередного одинокого командированного квартиранта, она несколько раз подправляла цифры года своего рождения в паспорте, за что была неоднократно оштрафована. Чтобы казаться значительно выше своего роста она постоянно носила туфли на очень высоких каблуках, отчего стопа её деформировалась так, что даже без обуви она ходила, совсем не опираясь на пятку – на одних пальчиках. Без лёгкого макияжа она не выходила даже за порог своего дома, волосы у неё всегда были аккуратно уложены и скрыты под косынкой.
 
 Только после очередного стремительного побега мужчины квартиранта, она могла дать волю чувствам. Приняв с горя некоторое количество алкоголя, она становилась настоящей фурией, посуда вслед за отборным матом летела в подвернувшихся под руку соседей. Качаясь на огромных каблуках, она выходила на берег высокого обрыва реки и вела беседу сама с собой, попутно проклиная весь род мужской. В обычной жизни она была довольно спокойным, доброжелательным человеком.
 
 Дружбу Валентина водила с соседкой Александры Ивановны, тоже Валентиной, значительно младше её, тоже имевшей физический недостаток с детства болезнью головного мозга – хореей. В период своего очередного загула именно эту свою подружку винила во всех земных грехах, в отместку за что, та называла её «мадам Дулькина», в память о первом, бежавшем от неё муже-квартиранте, на которого Валентина возлагала далеко идущие планы.
 
 Многие наши соседи держали не только овец, коз или свиней, но и коров, так что молоко для семьи мы покупали у ближайших соседей. Первое время за молоком ходили мои братья, а когда я чуть-чуть подрос, меня родители посылали за ним самостоятельно. Хозяйки обязательно угощали меня или пряником, или баранкой, но чаще всего созревшей малиной или кисточкой винограда, поэтому поход за молоком для меня был вещью приятной.

 Об одних из таких соседей я и хочу рассказать. Хозяйка была чуть глуховата, поэтому мне часто приходилось сильно стучать в дверь, если не было дома самого хозяина по прозвищу Журба. Сам хозяин был довольно трудолюбивый мужчина, несмотря на потерянную во время войны правую руку, он не отчаялся. Косил и заготавливал сено левой рукой, деревянной лодкой с мотором от автомобиля «Москвич-401» он управлялся без посторонней помощи. Во дворе у него всегда был образцовый порядок, кусты и деревья аккуратно подрезаны, на вешалах созревали огромные гроздья винограда нескольких сортов. Часто ходил он и на рыбалку.
 
 Эта его страсть однажды его очень подвела. Как-то на ранней весенней рыбалке он попробовал свежей щучьей икры. Икру приготовили прямо на берегу реки, пробив её через мелкую сетку и слегка посолив. Нетерпение взяло верх, икру употребили буквально через несколько минут. Икра получилась на славу, зёрнышко к зёрнышку, крупная и янтарная, на вкус просто мёд. Через несколько дней Журба почувствовал, с организмом что-то творится неладное. То тошнит его, то слабость кишечника мучает, а то рука и ноги трясутся как в лихорадке. Врачи местной больницы ничего у Журбы не находили. Друзья-рыбаки поставили диагноз – солитёр.
 
 Опечалился наш сосед, загрустил, обратился к другому соседу Петру Фёдоровичу – бывшему капитану речного баркаса, уж он-то знает, как от «рыбных» болезней избавиться. Посоветовал ему Пётр Фёдорович купить килограмм сырых тыквенных семечек и грамм двести пчелиного мёда. Затем тыквенные семена пропустить через ручную мясорубку и полученный порошок перемешать с мёдом, полученную смесь оставить на сутки в прохладном месте.

 Сутки ничего не есть, сделать несколько очищающих клизм, а после этого съесть всю смесь без остатка. Небольшую деревянную кадушку наполнить тёплой водой, снять штаны, сесть на кадушку и ждать результат, самое главное не торопиться. Фермент из семян тыквы парализует оголодавшего солитёра, он отцепит свои присоски и выйдет по кишечнику в тёплую воду.
 
 Журба сделал всё как велел ему Пётр Фёдорович, одно не учёл, что придут к нему сердобольные соседи проведать его во время процесса избавления, а он калитку не запер. Заходят они к нему во двор, а Журба без штанов сидит на кадушке и дремлет в тенёчке под виноградом, а тут ещё задняя часть тела застряла у него в этой кадушке, да так, что встать Журба не может, только кричит и ругается на чём свет стоит. Общими усилиями освободили «узника» от кадушки и солитёра заодно.

 Наш птичий двор примыкал к саду соседа Василия, где росли шикарные яблони сорта антоновка. Когда-то на месте этих дворов были другие дома, но в результате огромного пожара, много лет назад, вся эта часть улицы Набережной полностью выгорела, до постройки новых домов здесь был пустырь. Поэтому часто у себя во дворах мы обнаруживали в земле интересные находки. Так у Василия стала сохнуть одна из огромных яблонь, её спилили. При удалении огромного пня, в корнях погибшей яблони обнаружили большую бочку с останками солёной селёдки. В нашем дворе, в корнях погибшей абрикосы, нашли остатки обгоревшего огромного деревянного ларя с крупинками пепла похожего на зёрна пшена.
 
 Владел Василий водомётным катером, который построил и собрал он сам, все соседские мальчишки помогали ему в этом, особенно в оклейке корпуса полосками стеклоткани на основе эпоксидной смолы. С его сыном мы потом катали самых красивых девчонок на этом катере по реке во время разлива. Двигатель от автомобиля «Волга» разгонял водомётный катер до приличной скорости, даже мелководье было нам нипочём. Скорость катера и красота девчонок кружила нам головы, а девчонки весело махали платочками встречным лодкам и катерам. Это были наши последние школьные годы.
 
 Из-за отсутствия водопровода, при чистке бассейна хранилища воды, нам приходилось ждать несколько дней, пока коммунальный отдел привезёт воду в автоцистерне и заполнит бассейн питьевой водой. Воду для приготовления пищи мы носили в вёдрах от наших соседей через дорогу. Там в большом доме с высокими стенами, украшенными деревянной резьбой жили Мария и Николай. У них во дворе был выведен кран питьевой воды, где мы могли наполнить наши вёдра. Раньше у них ворота никогда не закрывались, так как запоры были сломаны, любой мог зайти во двор и попить воды. В этом был весь Николай и образ его жизни. Он работал смотрителем необслуживаемых усилителей пунктов связи, так называемых НУПов, контролировал производство земляных работ в местах прокладки линей связи. Он следовал принципу – где-бы не работать, лишь бы не работать. Для своей коровы сена заготавливал очень мало, она с телёнком всю зиму паслась на Большом Извозе, по которому возили, на санях через замёрзшую реку, сено и часть его падало на землю.

 Однажды мальчишки, а с ними и мой старший брат, увидели, как по Извозу гонят огромное стадо верблюдов. Животные заметно устали и были раздражены, громкие крики малышей привели их в бешенство. Дико заревев, они побежали к толпе детей, все кинулись прятаться по ближайшим дворам. Мой брат забежал через открытые ворота во двор Николая, быстро поднявшись на высокое крыльцо, стал тарабанить в дверь дома. Напуганный громким стуком, Николай открыл дверь, выпалив скороговоркой: «А ваш сын Ваня выйдет?» – мой брат прошмыгнул в дом между ног Николая. Николай вышел на крыльцо, тут он ошалел ещё больше, весь его двор был заполнен стадом верблюдов, они бесцеремонно пили воду из его ведра у колонки, жевали сено у небольшого стога и покидать двор нагло не собирались, а ревели и хотели плюнуть в него. Только усилия погонщиков спасли ситуацию. На следующий день, поддавшись давлению своей супруги он, наконец-то, отремонтировал запоры на воротах.

 В самые тяжёлые времена жизни нашей семьи, наши соседи всегда были рядом, как и мы у них. Мы жили, правда не всегда дружно, но как одна общность, каждый был готов поделиться с соседом последним, протянуть руку в трудную минуту, предупредить о грозящей опасности. Многих соседей мы знали не только по фамилии, но  имени и отчеству, даже на соседних улицах. В современном жилье многоквартирного дома, многие не знают имени даже своих соседей по лестничной площадке, а уж о помощи можешь и не спрашивать. Что изменилось в нашей жизни? Когда мы свернули не на ту дорогу?