Сказки и фантазии. ЛучшеПоездом

Голландский поезд маловат, но всегда секунда в секунду от станции отправления отчаливает Вот на табло N часов N минут 59 секунд… - удар гонга как удар сердца, и поезд плавно трогается в путь, не промедлив даже наночастицы временнОй составляющей.
Ездит наш малый Голландец по равнинам и низинам, по дамбам и насыпям, среди тюльпанных полей и набегающих дюнами морей, бегает наперегонки с крыльями мельниц под переменчивым светом северных небес и никуда никогда не опаздывает, даже в деревню Анна Павловна, расположенную почти на самом-самом дальнем краешке земли.
Но и раньше времени никогда никуда не приходит. Всегда в N часов N минут 59 секунд вытягивается вдоль платформы и со следующим ударом гонга, совпадающим с ударом сердца, произносит удовлетворенное завершающее -Уф!
Еще к Голландцу этому летучему приписан навсегда Кондуктор, и не простой, а усатый, в клетчатой рубашке и сатиновых черных нарукавниках. Он ходит по вагонам со щелкунчиком-компостером и билеты ни у кого никогда не проверяет, зато с большим удовольствием в них дырочки пробивает – щелк! щелк! – как орешки щелкает…

Канадский поезд, наоборот, представляется самым длинным поездом на свете, и порой наблюдателю кажется, что он опоясывает движущейся лентой весь земной шар, звоня в колокола на переездах и вздыхая басом – Бу! Бу!
Пунктуальность ему не нужна в силу медлительности и множества запасных стрелок и путей: он постоянно съезжает на мосты, эстакады, в туннели и огороженные пространства, не тревожа крупную и мелкую живность, а также покой протяженных скалистых вершин, колоннообразно подпирающих небеса деревьев и кишащих рыбою озер и рек. Локомотивы разделяют и соединяют огромные части, а таже их подталкивают, вперед и вперед, как бесконечный трансконтинентальный Тяни-Толкай.
Тянет-толкает он гигантские груды, исполинские грузы, великанские бочки, машины и механизмы, а также осуществляет перевозку скота, в том числе человеческого. Последний путешествует в теле Тяни-Толкая с превеликим комфортом и удовольствием, озирает окрестности, которым конца и края нет (и оттого в них нету пункта назначения с привлекательным именем Анна Павловна).
Канадцу нашему ползучему Кондуктор не полагается, потому что в данной местности не шьют сатиновые нарукавники. Зато полагается множество Машинистов, что из высоких, как гора, кабин почти наполовину свешиваются, чтобы махать в ответ восхищенным детям всех видов, сортов и возрастов. Детям грустно, что поезд движется, а они остаются, но ладошками своими они сопровождают, подталкивают его и отправляют в путь.

Есть еще на свете поезд Альтернативный, и отличается он превосходной непредсказуемостью. Размера он довольно среднего, вида слегка облезлого, ездит неравномерно, скачками. Если торопишься, он опаздывает, а когда на встречу с ним еле успеваешь – понятное дело, отбывает раньше и ни перед кем по этому поводу не оправдывается.
Часов не наблюдает – возможно, беспечен, увлечен решением сложной задачи или судоку высшего уровня. Или, например, у него часов нету, и телефона нету - такое тоже в жизни случается.
Может встать внезапно, задуматься, потеряв силу воли и напряжение сети. Простоит так незнамо сколько, а потом как опомнится, как понесется вскачь! Что там ваша птица-тройка, которую неизвестно еще кто и зачем выдумал, но постоянно все сдают на ЕГЭ и просто цитируют.
А уж октава у него – просто голосистый соло-соловей. И гудит гулким баском, и погуживает вальяжным баритоном. А то завывает протяжно, на зависть самому что ни на есть знаменитому контр-тенору.
Путешествует Альтернативщик наш везде, и вдоль, и поперек системы координат, и до краев света добегает, и порой с интересом с их обрывов свешивается. Пути его неисповедимы, служители многочисленны; все они носят серо-голубую униформу и отличаются строгой добротой, как и положено лицам с важным служебным положением.

Это вот тут только о Поездах, что лично автору знакомы, но говорят, на свете еще много других железнодорожных составов имеется. У каждого своя внешность, характер, правила, привычки, место обитания. Свои хранители, обители, обитатели, ремонтные депо. И даже подумать страшно, что было бы, если б, к примеру, Восточный экспресс с Африканским Голубым Поездом или Перувианской Централью вздумал пересечься и пути с дорогами начал делить. Катастрофа ведь случилась бы непременно, и преужаснейшая!
Но к счастью, есть у нас дороги, семафоры, географические карты, вокзалы, станции и расписания, машинисты, проводники, контролеры, кондукторы, менеджеры, будочники и прочие работники рельса и шпалы, что за порядком следят и всяческому вольному и невольному злоумышлению препятствуют. Оттого и ездят поезда беззаботно, не опасаясь друг друга, не конфликтуя, а добровольно на станциях пересадки сотрудничая.

Можем ведь, если захотим!