Подбор колоколов в звон

Соборное воинство или коммунальная кухня?..

                Заметки ворчливого звонаря.

Высоко ли - низко ли, далеко ли - близко ли. Долго ли коротко - серебро да золотко. Когда было, не ведаю, да только поставлял один благой архиерей настоятеля в один большой красивый храм. И было у него несколько достойных иереев, да вот беда, не знал кого выбрать - все хороши. Тогда подумал: Знаю, что сделаю. Призвал их всех и говорит одному: - Так, отец Андрей, становись-ка на весы. Посмотрим... 65 кг. Нет, маловато. А теперь вы, отец Владимир... Ну вот...87 кг. Уже лучше, но не совсем то. Ну а теперь отец Сергий... О-о...120 кг. Отлично! Авторитетно и весомо для такого красивого и большого собора, как этот!..
 Да, это конечно же шутка, друзья. Никто и никогда не будет выбирать настоятеля на вес, потому, что достоинство человека определяется по иным критериям - божественным. Человек не вещь и не предмет для утилитарных подходов к его оценке.
Хорошо. Представим себе иную ситуацию. Например, приходит заведующий музбазой одного оперного театра к замдиректору по закупкам и говорит:
- Здрасссьте, Фрол Демидыч. Эта... У нас проблемка. Тут, кто на пианинах у певцов, жалуются. Совсем не играют пианины, поломались. Нам бы новых пианин и роялеф тонны на три...а лучше на четыре. Ну а-а-а ...деньги есть. Министерство выделило. Лады?.. Да, чуть не забыл... Нам бы и струнных в оркестр нужно... Да, весь наборчик. Наши-то побились нечай...особливо те, большие. Надо кило на 500 всех. В аккурат придётся...
 Ха-ха, скажете вы. Какой мудрец приобретает музыкальные инструменты на вес? Да, это, конечно же, не люди, а предметы музыкальной культуры. Но слово " Культура" опять же от слова - "культ", т.е. служения Богу.
 Всё это шутки и анекдоты. Однако теперь вопрос по существу - колокола это музыкальные инструменты или просто металлические отливки, художественные болванки?.. Какую роль они выполняют в храме?..Призыва к молитве, звучащего Евангелия, символа Гласа Небесного?.. Или это просто раздражающий округу шум, лязг и гвалт сборища конусного металлолома, зачем-то задранного на башню с крестом?.. Да, это вопрос сущностный, и нам не избежать полярных мнений нашего общества на этот счёт. Однако этот сущностный вопрос внутри нашего же колокольного сообщества состоит в том - а доколе мы сами будем относиться к колоколам как к металлолому... на вес. Конечно же, понятно, что эта древняя традиция русского колокольного производства, и она всегда основывалась на критерии веса как на основном. Так исторически сложилось, что ещё в монгольскую эпоху, в 13 - 14 веках колокола уже отливались на Руси и одним из основных критериев их производства было разделение по троичности звона т.е. на большие, средние и малые. Нотной грамоты, в её современном понимании на Руси не было. Однако ладовая особая музыкальная система была. Она пришла из Византии с богослужебным хоровым пением, ставшим основой музыкального образования и развития, но не являлась современной диатоникой как ладом. Это чисто европейское заимствование пришло к нам значительно позже. Тогда озаботиться инструментальным, как в Европе, ладовым понятием при составлении цельного звона было трудно. Важно было то, что сам многозвучный глас колокола, особенно большого, имел сакральный характер и представлял из себя благоговейный символ мистического воздействия на внешнее пространство храма, на внешнюю перспективу внутренней молитвы этого храма. Вплоть до первых русских царей звуковая колокольная соборность представляла нередко из себя музыкально спонтанное, часто даже вооруженным путем, собранное колокольное воинство, свезенное из разных мест в одно центральное, сакральное место, такое, как наш Московский Кремль. Так было сотворено и устроено нашим первым Иваном Грозным - Великим князем Иваном III. Им задуманная церковь и великая звонница-столп Иван Великий, как раз и была предназначена как бы для размещения пленных колокольных гласов иных народов и весей. А его первый великий колокол, ставший прообразом Царей-колоколов будущих самодержцев земли русской - "Лебедь", был во главе этого пленного воинства. Картина величественная и грандиозная. Конечно же это было дело прежде всего политическое и никак не музыкальное.
 Основные тона и обертона этих колоколов сплетались и переплетались в общую, можно представить себе, но абсолютно стихийную звучность. И это никого не смущало. Так произвольно зарождалась музыкальная традиция восприятия колокольного звона. Основной критерий этого звона был - массовость, в которой была общая направленность, как в армейском воинском строе. Ведь ни для кого из звонарей не секрет, что тщательно музыкально подобранный с одной стороны и стихийно собранный большой набор колоколов с другой на некотором отдалении будет представлять из себя некий звуковой кластер в массовом цельном звоне различимый лишь некоторыми тембрами и деталями для обычного слушателя малоразличимыми и не понимаемыми. Тогда на основе всех этих рассуждений возникает вопрос - а какие критерии подбора большого колокольного звона существуют в современное время, если в прежние далёкие века он выстраивался не только стихийно, не только заполнением звучащего места в наборе по принципу "выше-ниже" по тону, что было более массово, но и по редкому, чисто музыкальному принципу, чему пример великая звонница ростовского Кремля со знаменитым могучем "Сысоем" во главе набора, где звучит стройный мажорный аккорд?..
 В наше скудное постсоветское время, когда почти все этажи многовекового колокольного здания были разрушены и культурные слои срыты, нам всё-таки  Господом были оставлены нетронутыми некоторые образцы великого колокольного наследия русской истории. Эта история начала бурно возрождаться с конца 80-х годов, когда появились опытные мастерские, а потом и целые колокольные заводы. Новые колокола влились в новую историю России. Однако исторические колокола всё же остались в том достаточном количестве, чтобы изучение и их звон были предметом особого внимания некоторых кампанологов. Изучение этих колоколов, работа с ними и служебный звон с их участием, сформировал у этих людей особый тип слуха, что стало серьезной, чисто физиологической константой. И здесь надо подробнее раскрыть некоторые особенности взаимодействия и формирования мировоззренческого слуха человека или его вкуса. Исторические колокола с их многолетней, вековой историей сохранились и дошли до нас не в том структурном состоянии, нежели тогда, когда были отлиты. Это знают все звонари. Колокольная бронза, помимо особенностей отливки, имеет свойство стареть, разрыхляться. По этой причине многие внутренние диссонансы сглаживаются, высокие частоты тускнеют, общий аккорд обертонов становится мягче. Колокол, тем более большой, со временем в звуке приобретает особую красоту и аскетичность. Эти свойства имеют и средние, подзвонные. Сложнее обстоит с мелочью. Если стенка колокола делалась тонкой,  на гране мензурного канона, то его звук довольно быстро тускнел и даже глох. Свои функции тембра как серебристого кружева он терял. В результате оставался ватный, тусклый, гугнивый звук не особо различимый даже под колокольней. Что уж говорить о некотором расстоянии от храма. Всё дело в том, что в результате частых ударов языка, постепенно внутри колокола возникали микротрещины, глушащие и пресекающие высокочастотные вибрации. Таких колоколов осталось с виду целых довольно много. Так вот, люди, изначально начавшие изучать и звонить на этих колоколах, образовали в своем бытийном мировоззрении определенную матрицу комфортного им звука, выход за границу которой, в тех или иных обстоятельствах, доставлял им определенный тембровый дискомфорт и раздражение. Это и понятно, ибо подобное мировоззрение, как непререкаемый эталон высокого вкуса, оставался с ними навсегда и являлся внутренним тембровым "структурным воинством", иногда переходящим даже в воинственность. И наоборот, люди, получившие своё тембровое воспитание на новых, современных колоколах, имеют свою матрицу звука, видя в ней иные достоинства и мировоззренческую правоту. Споры здесь совершенно излишни. Надо просто разумом принять альтернативный тембральный характер и мнение другой части нашего единого колокольного сообщества. Это можно воспринимать, например, как иной церковный обряд, а не как канон и, тем более, не как догмат.
 Однако, вернувшись к начальной шутке про вес и истинную ценность, нужно заметить, что та тяжкая традиция оценивать колокол, так сказать, физико-экономически - килограмм-рубль или тонна-рубль, оказывает негативное влияние на суть всего процесса создания колокола - на его музыкальность и его основной тон, ибо музыкальность - главный критерий, который задействован в подборе всего звона на принципе "соборного воинства". Но здесь есть "подводные камни", которые, в погоне за дешевизной килограмма, не всегда учитываются. Есть довольно стойкая тенденция производителя, как в прежние века, так и сейчас, и довольно трепетное желание покупателя иметь более басовитые колокола на определенных мензурных величинах (форма профиля, толщина стенки к диаметру). Если следовать этой тенденции в пределах разумного, то, например, колокол в 100 пудов примерно будет имет тон ДО малой или СИ большой октавы. Если не предавать значения средней величине этого критерия, то этот тон может уползти вверх почти на десяток герц. На более тяжёлых, 3-5-8 тонных колоколах эта разбежка может достигать уже нескольких десятков герц или двух тонов в музыкальном значении. Это очень много. В результате вся экономия на стоимости веса металла перед другими конкурентами может пойти прахом, и для достижения конкретного музыкального результата нужно будет покупать более тяжёлый и дорогой колокол. Хотелось бы отметить и обратную тенденцию. Некоторые мастерские и заводы в прежние века, да и сегодня, желая создать более басовитый колокол на малых весах, изменяли золотой середине мензурного равновесия и отливали колокола с более тонкой стенкой. Конечно, основной тон таких колоколов становился ниже, но обертоновое наполнение становилось гораздо беднее, дальность распространения звуковой волны т.е. слышимость гораздо короче и такие колокола быстро превращались в предмет или камерного музицирования, или обучающий экспонат закрытого помещения. Стоит отметить ещё, что звуковой рабочий ресурс таких колоколов ниже.
 Такова общая внешняя особенность подбора колоколов по принципу "соборного воинства".
 Что касается детального, углублённого, музыкального подбора, то его принцип основывается на внутренней настройке всего звона как музыкального инструмента по принципу диатонического лада. Это совсем не значит, что он будет звучать как-то рафинированно. Что имеется ввиду?.. Для начала надо определить музыкальный тон самого большого колокола и начать от него, на последующих колоколах, пытаться найти и подобрать консонансные интервалы, которыми будут прежде всего октавы, затем квинты и кварты. Нестройная, фальшивая октава сразу превращается в заметный диссонанс и создаёт скисший привкус одного продукта в составе общего музыкального "салата". Таких октав может быть несколько в большом подборе, например: 4 кг - 18кг в пределах зазвона,  250кг - 850 кг в пределах подзвона и 6500 кг на благовесте.  Эти четыре октавы создают определенную тональную ось, формируя то самое "соборное воинство" всего набора. При том, можно не сомневаться, что все 5 колоколов при одном тоне будут звучать по-своему, ибо внутренняя обертоновая их окраска останется неповторимой.
 Далее выстраиваются квинты от имеющихся опорных тонов октав, а вслед за ними и кварты, если возможности выбора готовых колоколов позволяют это сделать. В результате весь большой колокольный набор настраивается как единый музыкальный инструмент. Его общая ладовая структура может определяться как мажорным, так и минорным строем. Внутри, помимо чисто консонансных интервалов - октав и квинт, могут находиться и полуконсонансные - кварты, сексты и терции, а также и диссонансные, такие как малые септимы и даже тритоны, которые в общей благозвучной структуре звона не будут перебивать его основу, но создадут некоторую терпкость, разнообразие и богатство звуковой палитры как раз в нашей русской колокольной традиции. 
 Ещё один не менее важный принцип подбора колоколов - это интервалика во всех трёх частях его единого целого. Это значит, что интервалы между колоколами благовестной, подзвонной и зазвонной группы отличаются в принципе. Например - благовестники. Если они большие, от 8 - 6 тонн и их несколько - 3-4, то их основные тона могут различаться на 2,5 - 3,5 тона или на кварту или квинту. Иначе богатству их обертонового наполнения будет слишком тесно в пределах меньших интервалов и они будут сливаться в сумбурную звучность. А на подзвоне, в отличие от басов, обертоновое наполнение менее выражено. Тоновое расстояние на нижнем подзвоне может быть 2 - 2,5 тона и уменьшаться к меньшим колоколам до одного тона. И даже полутоновые сочетания в верхней части подзвона возможны, если их использовать как проходящие и в различных сочетаниях. Зазвон  же стоит особняком в этой не линейной пропорции, ибо его интервальные сочетания опять должны быть шире, ибо по акустической природе их обертоновой бедности, они могут сливаться в единый кластерный зуд на близко расположенных тонах. Яркий и новый зазвон хорошо доносит тональность или тенденцию к ней всего набора, поэтому  на нём иногда можно просто выстроить развёрнутое трезвучие по терцово-квартовому принципу. А если весь набор не поддерживает определённой тональности, то и зазвон должен быть атонален и расстояние между тонами желательно не менее малой терции, т.е. 1,5 тона.
 Что нежелательно, недопустимо и даже преступно включать в набор, так это такие "отравляющие ядовитые вещества" как четвертьтоновые интервалы. Чем ниже этот интервал к благовестникам, тем он слышнее, а если их ещё и несколько, то этот набор воистину - звуковой хаос. К сожалению такие наборы встречаются даже на современных колокольнях и новых колоколах. Как правило их компоновка не определяется тональной структурностью, а стихийно собрана в единый звон по принципу "выше-ниже", как в древние века. Этот принцип и есть так называемая "коммунальная кухня", где все говорят каждый о своём, смотрят врозь и враждебно настроены друг ко другу.
 Итак, подведя итог вышесказанному, можно с уверенностью констатировать два принципа подбора колоколов в общий звон. Коротко они могут быть обозначены как: 1 - диатонической и 2 - кластерный. Первый основан на музыкальных принципах общепринятого лада как основы, хотя и не отрицает некоторого исторически сложившегося терпкого многозвучия. Второй принцип более стихийный. Он возникает, как правило, или в бессистемном желании добавить новых колоколов к имеющемуся ряду, или смешать исторические колокола с современными, или сделать сбор из колоколов разных производителей, не имея элементарных знаний об их музыкальных свойствах. Конечно же, такие колокола будут звучать в общей массе с вершины колокольни единым кластерным фоном и не дадут усомниться в их служебном предназначении. Однако тот духовный настрой, которые они будут создавать молитвенному предчувствию входящего в храм человека наверняка будет покалывать его колючками кактуса недоумения и вопроса - а что с этими колоколами не так, если они заставляют насторожиться и возбуждают желание поскорее избавиться от их навязчивого раздражающего звука?..