Красный викинг Рунар Гострем

     Он был настоящим викингом по происхождению, облику и духу. Высокий, идеально слаженный, с красиво прописанным скандинавским лицом, русыми волосами, тронутыми легкой сединой, психологически раскрепощенный и легкий в движении он сразу обращал на себя внимание и выделялся в людской массе. В нем было много общего с Клинтом Иствудом – знаменитым американским актером, лучшим ковбоем Голливуда. Та же уверенность в себе, подчеркнутая сдержанность и самообладание. Особенный пиетет к нему проявляли прибалтийские коллеги, с которыми он встречался на региональных конференциях по преподаванию физики в вузах республик Прибалтики, Белоруссии и Калининградской области. Они сразу находили его среди участников конференций и уважительно внимали тому, что он говорил на русском, перемежая русские слова с финскими и шведскими. Делал все это он, скорее всего, специально для того, чтобы произвести на своих слушателей дополнительный эффект. Не меньший интерес он вызывал и у руководителей научно-технических организаций, с которыми ему приходилось встречаться, пробивая свои проекты и предложения. На них тоже оказывало некоторое магическое воздействие загадочная личность с иностранной фамилией, профессорским званием, легким иностранным акцентом и абсолютной убежденностью в том, что все, что он говорит крайне важно для советской науки и безопасности.
      В дополнение к сказанному, мой герой – Рунар Викторович Гострем был Красным викингом. Красным, потому что родился в семье шведского коммуниста, члена Коминтерна, и сам состоял в рядах коммунистической партии Советского Союза. Причем вступил в КПСС на фронте в 1943 году. Примечательно, что его отец -  Виктор Гострем был другом отца знаменитого советского разведчика Рихарда Зорге, с которым он работал в Коминтерне. Об этом однажды поведал сам Рунар Гострем, избегавший откровений о себе и своей жизни в СССР и за границей. Сказанное красноречиво говорит о том, что коммунистические идеалы были для Рунара Гострема не абстрактным понятием, а семейной ценностью. Им он следовал всю свою жизнь, оставаясь по-советски непритязательным человеком, глубоко увлеченный своей работой, новыми идеями и проектами. Эта увлеченность новациями в ущерб текущим задачам, а также пренебрежение межличностными отношениями, обычно приводили Красного викинга к конфликтам с руководством организаций, в которых он работал, и исполнителями, находящимися в его подчинении. Эти конфликты и привели его в конце жизни к печальному финалу, когда он оказался практически один на один с тяготами жизни новой России 90-ых годов прошлого века.
     Но обо всем по порядку и начну я с краткой биографии своего героя. Родился он в 1914 году в Хельсинки в семье рабочего, шведа по национальности. В то время Финляндия была автономным Великим Княжеством Финляндским, входившим в состав Российской империи, так что фактически Гостремы были российскими подданными. Непростые экономические условия в начале 20 века в Финляндии побудили семью Гостремов искать счастья на чужбине, и они перебрались вначале в США, а затем в Канаду, где в 1932 году Рунар Гострем закончил школу. В американский  период жизни его отец и стал активно сотрудничать с Коминтерном, благо маккартизм был еще далеко и коммунисты США преследованиям не подвергались.
В 1933 году родители Гострема переехали в СССР и стали жить в Петрозаводске. По словам Рунар Гострема, его отец был хорошим механиком, и люди этой профессии оказались очень востребованными в Советской стране в период индустриализации. Это, а также коммунистические убеждения Виктора Гострема, побудили семью Гостремов строить свою жизнь и светлое будущее всего человечества в Советском Союзе. Это строительство не было безоблачным. Политические репрессии, которые в конце 30-ых годов набрали ход в СССР, чудом обошли семью Гостремов. Об этом свидетельствует дело Алена Валениуса, финского политэмигранта, бывшего члена ВКП(б), руководителя скандинавского сектора международной Ленинской школы ИККИ, арестованного в апреле 1938 года по обвинению в шпионаже. В деле Валениуса Виктор Гострем фигурировал как лицо, намеченное к вербовке и обработке. Легко представить переживания и страхи семьи Гостремов, когда глава семьи Виктор Гострем проходил по делу Валениуса то ли в качестве свидетеля, то ли подозреваемого.  К счастью они избежали репрессий, но болезненный след этих тревожных дней вне сомнений на всю жизнь остался в памяти Красного викинга. Возможно, по этой причине он не был склонен к откровениям и доверительным разговорам, так как хорошо знал их возможные негативные последствия. 
     Важным событием в жизни Рунара Гострема стало учеба на физическом факультет МГУ, который он успешно окончил в 1941 году. Сразу после университета заняться наукой ему не удалось – началась Великая Отечественная война, и о физике пришлось на время забыть. По велению сердца, Рунар Гострем в июле 1941 года вступил в ополчение и до июля 1943 года был военным переводчиком на Западном фронте. Там же на фронте в марте 1943 года он вступил в ряды КПСС, следуя государственной и семейной политической линии. В июле 1943 года Рунар Гострем был отозван с фронта и стал работать в НИИ-100 в Москве. Институт занимался разработкой оборудования и аппаратуры для радиорелейных линий связи, коротковолновых передатчиков и приемников, приборов и систем для контроля радиосвязи. Какие конкретно задачи решал Рунар Гострем в НИИ-100 не известно, но, несомненно, это были задачи, связанные с использованием радиотехники для задач государственной безопасности. Естественно, эти работы носили закрытый характер, в силу этого, Красный викинг имел допуск к секретной документации, и, следовательно, входил в число особо проверенных людей. Данный факт особенно важен для понимания того, на основе каких решений Рунар Гострем получил в 1946 году разрешение на переезд вместе с женой и отцом в Финляндию. В те годы для простых советских людей, а семья Гостремов несомненно относилась к этому социальному слою с 1933 года, выезд за границу был невозможен. Тем не менее, разрешение на выезд семья Гостремов получили, что указывает на особый характер их отъезда.
     У Рунара Гострема был младший брат Элис Гострем (о нем написано в книге Л.В.Левшина «Физический факультет МГУ. Исторический справочник. Персоналии»). Он также поступил в Московский государственный университет и закончил его, как и Рунар Гострем, в 1941 году. Из краткой биографической справки Элиса Гострема явствует, что он погиб в 1942 году. Больше о нем в книге Л.В.Левшина ничего не написано. Дополнительную информацию я получил от самого Рунара Гострема. Однажды в редкий момент откровенности Рунар Гострем сказал мне, что у него был младший брат, о котором мало кто знает, но, который как Рихард Зорге добыл очень важную секретную информацию о планах наступления немцев в 1942 году. Ничего больше о брате он тогда не сказал, резко оборвал разговор и замолчал. Его молчание я не стал прерывать своими расспросами, понимая глубину нахлынувших на него чувств. Из сказанного Рунаром Гостремом явно следовало, что его младший брат был разведчиком. Возможно, он работал в тылу врага, где и погиб. Сопоставляя сказанное Рунаром Гостремом о брате, информацию о его работе в закрытом НИИ-100 и неожиданном отъезде за границу можно сделать вывод, что оба брата были связаны с деятельностью спецслужб СССР.
     Как уже отмечалось выше, Рунар Гострем никогда не делился воспоминаниями о своей жизни в СССР и за границей. Все, что известно о его жизни за границей с 1946 по 1960 годах и приведено далее, почерпнуто из его автобиографии и лично листка отдела кадров, представленных в организациях, в которых он работал после возвращения в СССР. Согласно этим данным, в период с 1946 по 1954 он проживал в Финляндии, ассистировал и преподавал в физическом институте Хельсинского университета. В 1949 ему была присвоена степень кандидата философии по физике. В 1954 он переехал работать ассистентом и научным сотрудником в Гронингенский университет в Голландии. Там же в 1955 ему была присвоена степень доктора философии по физике. С 1959 по 1960 он являлся сотрудником Международного агентства по атомной энергии в Вене, Австрия. Как видно из приведенного материала, заграничный период жизни Рунара Гострема был сравнительно недолгим – всего 14 лет. В эти годы он работал в научных организация трех стран: Финляндии, Голландии и Австрии, и стал известным специалистом в области ядерной физики, электроники и биофизики. Работа за границей содействовала не только формированию его компетенций в актуальных научно-технических областях, но и освоению новых иностранных языков, важных для международных коммуникаций. Всего он знал семь языков: шведский, финский, русский, голландский, английский, немецкий и французский, на которых мог свободно общаться. Практически на всех языках говорил с небольшим акцентом, в частности, на русском. Не знаю, как на других языках, но на русском он писал очень грамотно, ясно и логично излагая свои мысли. В этом я мог убедиться лично в ходе подготовки различных документов по договорам НИОКР, которыми занимался под его руководством.    
     В Советский союз вернулся Рунар Гострем в 1960. Первоначально должен был работать в Институте ядерной физики Сибирского отделения Академии наук, но этому, якобы, воспротивился директор института академик Г.И.Будкер. В итоге Рунар Гострем стал начальником отдела по ядерной электронике Института радиофизики и электроники СО АН, состоявшего из трех лабораторий. Есть информация, что за назначением на эту должность стоял председатель Сибирского отделения АН академик М.А.Лаврентьев. Так это или нет, особого значения не имеет, но приход Рунара Гострема в ИРЭ стал источником административных и кадровых неурядиц. Что было тому причиной сказать трудно, но, скорее всего, сказалось присущее Рунару Гострему желание играть по крупному: взять на себя как можно больше значимых задач, максимально нарастить штат исполнителей и финансирование проектов. Именно этому подходу он в дальнейшем следовал в Иркутске и Калининграде (в последнем случае я был свидетелем и участником вулканической активности Гострема). Нетрудно догадаться, что подобная деятельность не вписывалась в планы руководства ИРЭ и вызывала критическое отношение со стороны ряда сотрудников его отдела, у которых были собственные научные темы и планы их дальнейшего развития. Все это вместе, а также неуступчивый характер Красного викинга, привели к ряду конфликтов, результатом которых стала ликвидация отдела Рунара Гострема и последующий уход его из ИРЭ.
     Следующим местом приложения неуемной энергии Красного викинга стал Иркутский филиал Всесоюзного НИИ физико-технических и радиотехнических измерений (ныне Восточно-сибирский филиал ФГУП ВНИИФТРИ), куда он был назначен на должность директора в 1965 году, будучи одновременно заместителем директора головного института. В Иркутском филиале ВНИИФТРИ Рунар Гострем проработал почти пять лет. Его директорство совпало с периодом нового строительства, расширением научно-технической базы и увеличения штата сотрудников филиала. Все это осуществилось в значительной степени благодаря желаниям Рунара Гострема выжать максимум финансовых и технических ресурсов, из представившихся возможностей. Опять все происходило в рамках его жизненной максимы играть по-крупному. В этой игре, как показала его жизнь, на начальном этапе деятельности удача, как правило, сопутствовала ему. Но по мере развития событий его неуступчивость, неспособность к компромиссу, нежелание строить доверительные отношения с сотрудниками приводили к развитию конфликта во вверенных ему организациях, причем конфликтов, зачастую инициированных сверху. Подобная ситуация сложилась в Иркутском филиале ВНИИФТРИ к 1970 году, и Рунар Гострем вынужден был уйти из него.
     Заключительным этапом его жизни стал Калининград, куда он приехал в 1970 году на должность директора Магнитно-ионосферной станции ИЗМИР АН СССР. С этим периодом жизни Рунара Гострема я хорошо знаком, так как познакомился с ним сразу после его приезда и далее на протяжении более десяти лет находился с ним в постоянном контакте. О своих личных отношениях с Красным викингом я расскажу позже, пока же вкратце опишу основные вехи его калининградской жизни. Сразу же по приезду Рунар Гострем развернул бурную деятельность по развитию магнитно-ионосферной станции, оснащению ее новым оборудованием и улучшению финансового обеспечения. С этой целью он постарался заключить перспективные научно-технические договора с известными в Советском Союзе организациями, занимающимися прикладными вопросами распространения радиоволн: Радиотехническим институтом и НПО «Вымпел». В то время важными прикладными направления в радиофизике и радиотехнике являлись загоризонтная радиолокация и сверхдальнее распространение КВ-радиоволн. Для решения задач, связанных с этими научно-техническими направлениями, нужны были не только передовые и уникальные радиотехнические системы, но и точная информация о состоянии среды, в которых распространялись радиоволны КВ-диапазона, причем в планетарном масштабе. Для получения такой информации и создавались магнитно-ионосферные станции, аналогичные той, что была построена в 40 километрах от Калининграда недалеко от поселка Ладушкин. Подобных станций в СССР было много, так как Советский Союз занимал огромную территорию и специалистам по распространению КВ-радиоволн необходима была актуальная информация о состоянии ионосферы (плазменная оболочка Земли на высотах от 90 до 1000 км) для разных регионов. Эта же информация была необходима и в планетарном масштабе, так как КВ-радиоволны могут распространяться на тысячи и десятки тысяч километров. Для решения этой задачи в разных странах мира также строились свои ионосферные станции, чтобы получить достоверную информацию о состоянии ионосферы на разных высотах, широтах и долготах.
     По мере развития вычислительной техники родилась идея создать глобальные математические модели ионосферы, которые, привязываясь к опорным данным, полученных в результате наземных и спутниковых измерений с космических аппаратов, позволяли рассчитывать структуру ионосферной плазмы в планетарном масштабе. За решение подобной задачи в Калининграде Рунар Гострем и ухватился. В выборе этого нового направления деятельности Калининградской ионосферно-магнитосферной станции ему помогли интуиция и хорошие научные связи. Так родился проект создания ионосферного диагностического комплекса, который не только получал данные текущих измерений параметров ионосферы, но и рассчитывал пространственную структуру ионосферы для средних широт с коррекцией этих данных по результатам измерений наземных ионозондов. Проект оказался актуальным, свидетельством чему стали большие хоздоговора, заключенные с ведущими советскими организациями, занимающимися спецтематикой, связанной с распространением КВ-радиоволн. Договора решили главный вопрос, который всегда стоит перед инноваторами (а им Красный викинг был, несомненно)  – финансовый. У Рунара Гострема появились средства необходимые для привлечения к задаче квалифицированных специалистов и закупки необходимого оборудования. С обеими задачами он успешно справился. Для решения первой задачи он воспользовался возможностями, которые ему предоставил Калининградский государственный университет, где он вначале устроился профессором, а потом организовал кафедру экспериментальной физики. Через аспирантуру и научно-исследовательский сектор КГУ он привлек к решению задач ионосферного диагностического комплекса опытных и молодых сотрудников - своих аспирантов. Это был удачный сплав увлеченных идеей Рунара Гострема физиков и электронщиков, выпускников ведущих вузов СССР: МФТИ, ЛГУ, МГУ, МИФИ, позже КГУ, с энтузиазмом работавших над решением значимой государственной проблемы.   
     Другим важным достижением Рунара Гострема стало изменение статуса магнитно-ионосферной станции. Если до появления Красного викинга станция являлась подразделением ИЗМИРАН без права ведения самостоятельной финансовой деятельности, то с приходом Рунара Гострема она была преобразована в Калининградскую обсерваторию ИЗМИРАН (по сути, филиал), в котором директор имел право самостоятельно формировать бюджет и заключать хозяйственные договора с другими организациями. Этому предшествовало другое важное событие – Рунар Гострем выбил в горисполкоме Калининграда право использовать для нужд будущей обсерватории заброшенное здание ортопедической мастерской, которое располагалось в пристройках запущенной церкви святого Адальберта на проспекте Победы. Почти 25 лет после войны два верхних этажи этого здания были отданы на откуп голубям, и на его полах скопилось груды голубиного помета, который пришлось расчищать сотрудникам кафедры экспериментальной физики во время субботников, организованных Рунаром Гостремом.
     После ремонта этого здания в нем разместились теоретики и экспериментаторы Обсерватории, а через некоторое время и вычислительный комплекс ЕС-1020, который Рунар Гострем пробил в головной организации, вопреки желанию руководства. С приобретения вычислительного комплекса, а затем квартир в Калининграде на давальческой основе для сотрудников Обсерватории, проживающих в Ладушкине, и возникли первые трения Рунара Гострема с руководством ИЗМИРАН. Параллельно с этим начались брожения и в коллективе сотрудников Обсерватории. Все вновь развивалось по сценарию, который имел место в Новосибирске и Иркутске. Тот же стремительный рост вверенной Красному викингу структуры, тот же подспудно назревающий кризис в отношениях с руководством и коллективом, то же решение об освобождении от должности. Все по поговорке «Мавр сделал свое дело, мавр может уходить».
     Словно под копирку с КОИЗМИРАН развивались события и в Калининградском государственном университете. Сразу после создания кафедры экспериментальной физики начался быстрый рост ее штата и объемов хоздоговорных НИОКР. Увеличение штатного состава, естественно, происходило за счет перераспределения штатных единиц между кафедрами физико-математического факультета. Это не могло не послужить причиной межличностных конфликтов внутри факультета. Другой причиной конфликта стал экспериментальный курс общей физики, который Рунар Гострем попытался внедрить на физических специальностях. Особенностью этого курса было то, что преподавание механики, электричества и магнетизма строилось на основе знаний векторного и тензорного анализа, даваемых студентам на первом семестре. Это позволяло Рунару Гострему в своих курсах по механике и электромагнетизму широко использовать начальный аппарат математической физики для преподавания теоретической механики и электродинамики. По сути, курсы читаемые им, интегрировали курсы общей и теоретической физики по теоретической механике и электромагнетизму. Подобный подход вызвал резкое неприятие со стороны многих коллег факультета, которые считали, что экспериментальный подход Рунара Гострема не содействует углубленному изучению основ общей физики и чрезмерно формализует используемый математический подход. Конфликтная обстановка, сложившаяся вокруг Рунара Гострема на физическом факультете вышла на уровень ректората и там приобрела критический характер из-за его нежелания следовать рекомендациям и советам ректората. Разрешился это кризис просто – кафедра экспериментальной физики, которая к тому времени была одной из ведущих на физико-математическом факультете, была ликвидирована, а сам Рунар Гострем уволен из университета. С уходом его из университета был ликвидирован не только экспериментальный курс физики, но эффективно действующий научно-образовательный комплекс, связывающий воедино Калининградский государственный университет и Обсерваторию ИЗМИРАН в подготовке высококвалифицированных специалистов по радиофизике, электронике и физическому эксперименту. По существу, под руководством Рунара Гострема кафедра экспериментальной физики КГУ широко использовала подход, который с первых дней основания культивируется в МФТИ, МИФИ и Новосибирском университет, где подготовка молодых специалистов всегда шла в неразрывной связи с базовыми кафедрами Академии наук. Результатом такого подхода является мировой уровень подготовки молодых специалистов, высоко котирующихся в стране и за рубежом.
     Что же осталось в сухом остатке от работы Рунара Гострема в Калининградском госуниверситете и КОИЗМИРАН? А остались в нем, прежде всего, люди – самый дорогой капитал, многие из которых до сих пор работают в этих организациях, активно занимаются фундаментальными и прикладными научными работами, связанными с исследованием распространения радиоволн, численным моделированием сложных физико-технических процессов и подготовкой физиков, радиоэлетронщиков, специалистов по математическому моделированию и информатике. Благодаря появлению Рунара Гострема в Калининграде в СССР и России сформировались научные школы по математическому моделированию и распространению радиоволн, ученые которых защитили десять докторских и более двадцати кандидатских диссертаций. Без участия Рунара Гострема ни этих школ, ни широко известных в СССР и за его пределами научных исследований по физике ионосферы и магнитосферы, математическому моделированию и сверхдальнему распространению КВ-радиоволн, конечно же, не было бы. Этот факт невозможно оспорить и опровергнуть.
     После увольнения из Калининградского университета Рунар Гострем предпринял несколько попыток устроиться на новое место работы, но успехом они не увенчались. Сказывались два обстоятельства: возраст  и репутация самовольного и конфликтного человека. Временами ему удавалось устроиться на позицию профессора-консультанта, но задачи, решаемые им, не отвечали масштабу его деятельной натуры и энергетике. К тому же и в 60, и в 70 лет Рунар Гострем чувствовал себя прекрасно, был полон физических и творческих сил. Профессиональная невостребованность психологически угнетала его, но он старался не подавать вида, держался подчеркнуто бодро. Иначе и быть не могло, ведь он был настоящим Красным викингом.
     Возможно, со временем он бы смирился с выпавшим жребием и достойно встретил свою старость в вынужденном одиночестве, если бы не драма, которая, разыгралась в его семье. Все началось с того, что его младший сын Мартин привел в квартиру, которую занимала семья Гостремов, свою жену. Как быстро выяснилась, это была бесцеремонная и беспринципная женщина. Очень быстро у нее начались конфликты с Рунаром Гостремом и его женой Этель Эмильевной. Сын Красного викинга в конфликте принял стороны жены, и жизнь его родителей постепенно превратилась в кошмар. Ситуация для Рунара Гострема стала особенно тягостной, когда его жена переехала в Финляндию на проживание по приглашению двоюродной сестры Красного викинга. Я был в курсе семейной драмы Рунара Гострема и однажды при встрече посоветовал ему разменять квартиру, чтобы избавиться от разрушающих его психику и здоровье разборок с сыном и невесткой. К сожалению, он наотрез отказался, не объяснив причины.
      Через некоторое время после отъезда жены в Финляндию совместное проживание Рунара Гострема с семьей сына стало настолько невыносимым, что он был вынужден уйти из собственной квартиры, фактически выброшенный на улицу. Начались его мытарства с поиском временного крова для проживания. Нашлись добросердечные люди в Атлантическом отделении Института океанологии АНССР, который приютили его и обеспечили комнатой для проживания в одном из корпусов института. Временное жилище в Институте океанологии было лишено минимальных бытовых удобств, необходимых для удовлетворения элементарных потребностей, но он пользовался им до тех пор, пока его поведение перестало вписываться в оговоренные с ним правила проживания в здании научной организации. После лишения пристанища в Институте океанологии Рунар Гострем был вынужден перебиваться случайными ночлежками, и, по существу некоторое время бомжевал. Восстановить его в правах владельца профессорской квартиры удалось только с помощью милиции. Это позволило ему обитать в собственной квартире на трудно терпимых условиях. Безжалостный прессинг со стороны невестки и непутевого сына только усилился. Терпеть издевательства со стороны невестки и сына было выше сил старика (Красному викингу было уже за восемьдесят). В меру своих старческих сил он протестовал, нередко на грани нервного срыва. Этим обстоятельством воспользовались невестка с сыном, поместив больного и немощного Рунара Гострема в психоневрологический интернат в Советске. Там  он и умер в 1998 году.
     Так бесславно закончилась жизнь человека, отдавшего свои лучшие годы и недюжинный талант на служение своей новой родине – СССР, канувшей в вечность на четыре года раньше Красного викинга. Она канула, обрекая многих своих настоящих патриотов на прозябание и забвение. Для новой России такие люди Рунар Гострем стали чуждыми элементами.
     Как я уже писал, жена Рунара Гострема – Этель Эмильевна выехала в конце 80-ых годов в Финляндию, где и скончалась, не дождавшись мужа. Сам Рунар Гострем последовать за ней не мог, этому мешала его прошлая жизнь за границей. Как-то в разговоре со мной один компетентный знакомый прямо сказал, что Красный викинг работал за границей по спецзаданию и его спешный отъезд в Советский Союз был связан с провалом группы, в которой активно участвовал. Если это правда, то вполне понятно нежелание Рунара Гострема выезжать в Финляндию. Ему пришлось бы там держать ответ за нелегальную деятельность  тридцатилетней давности. 
     В последние годы своей жизни Рунар Гострем оказался лишен поддержки не только своей жены, но и четырех детей: Аниты, Ларса, Дженни и Лауры. Все они жили вдали от него в самый сложный момент его жизни, который совпал с распадом Советского Союза и социально-экономическим катаклизмом, последовавшим за этим. Когда дети были маленькими Рунар Гострем мало внимания обращал на их воспитание, переложив эти обязанности на жену. Он все время жил в плену своих амбициозных планов и проектов. Как викинг по рождению и Красный викингу по духу он пренебрегал семейным уютом и отцовскими обязанностями. Мне кажется, ни в пятьдесят, ни в семьдесят лет он так и не нашел времени, чтобы по-настоящему сблизиться со своими детьми и стать для них любящим отцом и наставником. Вряд ли что-то изменилось и в восемьдесят в его отношениях с ними. Скорее наоборот, в них появилось больше отчуждения из-за того встречи между ними в девяностые годы стали очень редкими. Все они жили вдали друг от друга и не могли регулярно видеться друг с другом в то смутное время. Их разделяло не только расстояние, но холодность в отношениях, которая привносил Рунар Гострем  в семейные отношения.
     Выше было написано о негативной роли, которую сыграл младший сын Рунара Гострема в последних годах его жизни. Нет никаких оснований считать, что другие его дети были столь же бессердечны и жестоки по отношению к нему. Эпитафия на надгробном камне на могиле Рунара Гострема в Советске написанная на шведском языке «Дорогой отец, покойся в мире» скорее говорит о том, что остальные дети питали к своему самые добрые чувства. Читая эту эпитафию, хочется верить, что там в другом мире душа атеиста и коммуниста Рунара Гострема нашла свое успокоение.
     В заключение расскажу вкратце о своих взаимоотношениях с Красным викингом. Познакомился я с ним в мае 1970 года. К тому времени после окончания МИФИ я два года отработал по распределению в Калининградском филиале Института двигателей. В МИФИ я закончил кафедру плазмы и филиале Института двигателей первоначально занимался разработкой плазменных двигателей для задач коррекции орбит и пространственной ориентации искусственных спутников Земли. Работа было интересной, так в ней был большой простор для изысканий  связанных с разработкой эффективной конструкции плазменного двигателя малой тяги. Такая конструкция независимо от нашего филиала была разработана в Институте атомной энергии и новые задачи Института двигателей свелись к конструкторско-доводочным испытаниям двигателя и разработки его летного варианта. Пошла рутинная работа, связанная с КДИ, без элементов научного поиска и самостоятельности. Подобная работа меня не устраивала, и я решил уйти из Института двигателей. В мае 1970 года мне случайно на глаза попалось объявление в «Калининградской правде» о приеме в аспирантуру Калининградского госуниверситета по специальности «экспериментальная физика». Я навел справку об этой аспирантуре и узнал, что прием осуществляет профессор, который приехал из Сибири и намерен развернуть исследования по физике ближнего космоса и распространению радиоволн в университете. Меня эта информация привлекла, и я встретился с Рунаром Гостремом, чтобы в личной беседе получить ответы на вопросы, которые меня интересовали. При разговоре с ним на меня благоприятное впечатление произвели его демократичность, энтузиазм и видение перспектив развития физики в Калининградском университете. Мне особенно запомнились его слова о будущем развитии космических исследований в Калининграде. Хорошо помню, с каким увлечением он говорил о постройке большого радиотелескопа для исследования ближнего космоса и Солнца. Подкупала его убежденность в том, что телескоп будет построен, и на нем будут проводиться первоклассные научные исследования. Благоприятное впечатление, которое произвел на меня Рунар Гострем при первой встрече, и стала главной причиной моего решения поступить в аспирантуру к нему, о чем я ему и сказал. По-видимому, я также произвел на него благоприятное впечатление и в заключение нашего разговора он сказал, что берет меня в аспирантуру. Правда, при этом оговорил одно условие. Вместо вступительных экзаменов в аспирантуру по философии и иностранному языку я должен был сдать кандидатские экзамены по этим предметам. С его условиями я согласился и в июне 1970 сдал кандидатские экзамены по обоим предметам в Калининградском государственном университете.
     После поступления в аспирантуру я стал работать в Калининградском госуниверситете, с которым на пятьдесят четыре года связал свою судьбу. Приблизительно через год Рунар Гострем подключил меня к работам по разработке динамической модели среднеширотной ионосферы, которая должна была стать составным ядром ионосферного диагностического комплекса. Работа над моделью в объединенном коллективе университета и КОИЗМИРАН шла успешно, и 1974 году я написал кандидатскую диссертацию, руководителем которой был Рунар Гострем. Буду честен, и при написании совместных научных статей, и при написании диссертации Рунар Гострем лишь мельком знакомился с ними. Другого мне, собственно говоря, и не требовалось. Но вот когда я вышел на защиту Рунар Викторович активно включился в решение всех организационных вопросов, связанных с защитой. Первоначально я должен был защищаться в ИЗМИРАНе. Но из-за того, что я поддерживал Рунара Гострема и был единственным человеком в КГУ И КОИЗМИРАН, кто это делал публично, некоторые сотрудники КОИЗМИРАН в отместку попытались осложнить мою защиту в ИЗМИРАН. В результате их действий ИЗМИРАН стал не местом защиты, а головной организацией кандидатской диссертации. Саму защиту пришлось проводить в Институте прикладной геофизики. Выбор ИПГ опять-таки был определен Рунаром Гостремом, который решил все организационные вопросы, связанные с защитой,  и познакомил меня с прекрасными учеными и замечательными людьми: Гор Семеновичем Ивановым-Холодным и Алексей Дмитриевичем Даниловым, которые на долгие годы затем стали моими научными партнерами.
     Точно так же, как я, вели свои изыскания другие аспиранты Рунара Гострема. Он первоначально определял для них тематику диссертационной работы и затем пускал в самостоятельное плавание. В этом отношении его подход был похож на обучение плаванию детей. Подход простой и эффективный: хочешь выплыть – поплывешь. Невнимание Рунара Гострема к текущей работе аспирантов, на мой взгляд, определялось двумя основными причинами. Во-первых, он не был специалистом в тех вопросах, которые приходилось решать аспирантам в ходе выполнения хоздоговорных работ, темы которых были достаточно разнообразны. Во-вторых, у него просто не оставалось времени на то, чтобы глубоко войти в проблематику научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ, выполняемых под его руководством. Главной своей задачей он считал финансовое и материальное обеспечение НИОКР, то есть всегда был нацелен на решение стратегических задач, что вполне естественно при решении больших комплексных прикладных задач. По существу, он выполнял роль Главного конструктора, только полномочий у него было намного меньше чем у них. Я уверен, что уход Рунара Гострема из университета и КОИЗМИРАН стал большой потерей для обеих организаций, потому что потом в них не нашлось человека, способного заменить Рунара Гострема в роли человека-инноватора, с неиссякаемой энергией и пробивной мощью.