Неуловимая Изабель

Автор: Жак Футрель.
Содержание;ГЛАВА 1 СКУЧАЮ ПО ИЗАБЕЛЬ ТОРН. 2. МИСТЕР КЭМПБЕЛЛ И КАБЕЛЬ.
3.ЯЗЫК ФАНАТА4.УБЕГАЮЩАЯ ЖЕНЩИНА.6.ОТКРОВЕНИЯ.7 СИГНАЛ 8.МИСС ТОРН И НЕ МИСС ТОРН.9. ПЯТЬДЕСЯТ ТЫСЯЧ ДОЛЛАРОВ.10. ВСКРЫТИЕ СЕЙФА.11. КРУЖЕВНОЙ ПЛАТОЧЕК.
12. ИСЧЕЗАЮЩИЙ ДИПЛОМАТ.13.СОВЕЩАНИЕ В ТЕМНОТЕ.14. СПАСЕНИЕ И ПОБЕГ.
15. ХОЗЯИН ПОЛОЖЕНИЯ.16. ПИСЬМА ИЗ ТЮРЬМЫ.17. ЗВОНОК НАДЗИРАТЕЛЮ.
18.УВЕДОМЛЕНИЕ ОБ УХОДЕ.19. ПО РАДИО.20.СВЕТ В КУПОЛЕ.21. ЛИСТОК БУМАГИ.
22. КОМПАКТ. 23.КАПСЮЛЬ ДЛЯ УДАРНЫХ ИНСТРУМЕНТОВ.24. ЛИЧНОЕ УРАВНЕНИЕ
25. МЫ ДВОЕ.26., В КОТОРОМ ОНИ ОБА ПОБЕЖДАЮТ...
******************************
                НЕУЛОВИМАЯ ИЗАБЕЛЬ
1.МИСС ИЗАБЕЛЬ ТОРН

          Весь мир потирает локти в Вашингтоне. Внешне это просто город
уклончивости, условностей, пресыщенный банальными радостями жизни, вялый, даже пресный, и всегда изысканно, хотя и холодно, вежлив; но под спокойной, учтивой поверхностью играют странные течения, преследующие
противоположные цели, интриги бесконечны, и беспощадная дипломатическая война
продолжается непрерывно. Иногда, только иногда, пузырь всплывает на поверхность и когда он лопается, эхо с грохотом разносится по всей земле.
Иногда династия пошатывается, нация трепещет, министерство рушится.
все кончено; но проходит рябь, и все снова спокойно. Ни один человек не может знать всего, что там происходит, ибо тогда он был бы дипломатическим хозяином мира.   - "Есть много красной крови в Вашингтоне", - заметила шутки
законодательные серо-борода, когда-то давно, "но это всегда заморожены до
они выразились в обращении. Дипломатические переговоры ведутся в гостиной,
но задолго до этого в подвале разгорается драка. В Дипломаты встречаются за столом, и там нет разбитой посуды, но вы всегда можете сказать, что игрок думает о сдающем, по тому, как он рисует три карты. Все стремятся к результатам; и многие монархи Европы
не спят ночами, полируя свои короны в ожидании вестей из Вашингтона ".

Итак, это Вашингтон! И здесь, за ужином, дипломатические работники
представители всех наций. Это британский посол, это
невозмутимый, благородного вида пожилой мужчина; а это французский
посол, щеголеватый, непостоянный, к тому же корректный; здесь самый высокопоставленный российский
представитель трясет огромной светлой бородой, а вон тот флегматик
Посол Германии. Разбросанные по столу блестящие пятна
какого цвета униформа у посланцев Востока - чем меньше страна
тем ярче пятно. Это государственный обед, за которым последует
государственный бал, и все они присутствуют.

Итальянский посол, граф ди Розини, пытался истолковать
Французский _bon mot_ на английский в пользу изящной, похожей на куклу
жены китайского министра, получившей образование в Рэдклиффе, когда
слуга склонился над ним и положил запечатанный конверт рядом с его тарелкой.
Граф оглянулся на слугу и, извинившись перед миссис Куонг Ли, удалился.
Вай, и вскрыл конверт. Внутри был единственный лист посольской бумаги для заметок и короткая строчка, подписанная его секретарем:"Здесь вас ждет дама. Она говорит, что должна немедленно увидеться с вами, по делу чрезвычайной важности. Граф, нахмурив брови, дважды прочитал записку, затем нацарапал на ней карандашом:"Сегодня вечером невозможно. Скажите ей, чтобы она позвонила в посольство завтра утром в половине одиннадцатого.
Он сложил записку, передал ее слуге и продолжил свой разговор с миссис Ви.
Полчаса спустя тот же слуга принес второй запечатанный конверт
рядом с его тарелкой. Узнав надпись, посол нетерпеливо отодвинул ее в сторону, намереваясь проигнорировать. Но раздраженный
любопытство, наконец, восторжествовало, и он открыл конверт. Белая карточка, на которой было написано это распоряжение, была его наградой:
"Необходимо, чтобы вы немедленно прибыли в посольство".
Подписи не было. Почерк, без сомнения, принадлежал
женщине, и столь же безошибочно показался ему незнакомым. Он слегка нахмурился, когда он с удивлением уставился на нее, затем лениво перевернул карточку. На обратной стороне не было имени - только герб. Очевидно, граф
я понял это, потому что на его бесстрастном лице на мгновение отразилось удивление, за которым последовал острый, сбитый с толку интерес. Наконец
он встал, извинился и вышел из комнаты. Его автомобиль был на дверь.
"К посольству", - он направил шофера.
И уже через пять минут он был там. Секретарша встретила его в холле.
"Леди ждет в вашем кабинете", - извиняющимся тоном объяснил он. "Я
передал ей твое сообщение, но она сказала, что должна тебя увидеть и сама напишет тебе строчку. Я отправил ее".
"Совершенно верно", - прокомментировал посол. "Какое имя она назвала?"
"Никаких", - последовал ответ. "Она сказала, что в этом нет необходимости".
Посол отложил шляпу и пальто и вошел в свой кабинет с слегка озадаченным выражением лица. Стоя перед окном,глядя лениво на свет-полосатый ночь, была молодой женщиной, а высокорослые и сильно облаченных в богатые, блестящие вещи, которые отпали исключительно из ее великолепные обнаженные плечи. Она повернулась, и он обнаружил, что смотрит в пару ясных серо-голубых глаз, достаточно откровенных и но в самой их откровенности есть заманчивая, не поддающаяся определению утонченность. Он не назвал бы ее красивой, но ее улыбка, легкая, как он был, был на редкость обаятелен и не существует, излучаемые от нее что-то личности, возможно, - который держал его взгляд. Он низко поклонился и закрыл дверь.
"Я к вашим услугам, мадам", - сказал он тоном глубокого уважения.
"Пожалуйста, простите, что я задержался с визитом к вам".
"К сожалению, я не написала первую записку", - извинилась она.
любезно. "Это, по крайней мере, сэкономило бы немного времени. У вас есть
открытка?" Он молча достал карточку гербом вниз и протянул ей. Она чиркнула
спичкой, подожгла карточку, и она рассыпалась в ее руке в перчатке. Последние
крошечные ломом нашли убежище в серебряном подносе, где она наблюдала, как он сгорит до пепла, затем она повернулась к послу с ослепительной улыбкой. Он был до сих пор стоят. -"Обед еще не закончился?" спросила она.
"Нет, мадам, возможно, еще через час".
"Тогда ничего страшного не произошло", - беспечно продолжила она. - Ужин не имеет никакого значения, но мне бы очень хотелось присутствовать на балу
после. Вы можете организовать это для меня?
"Я не знаю, как бы я поступил, мадам", - неуверенно возразил посол. "Это было бы довольно необычно, трудно, должен сказать, и..."
"Но вы, конечно, можете как-нибудь это устроить?" - скромно перебила она. "
Высшему дипломатическому представителю великой нации не должно быть трудно решить такой простой вопрос, как... как этот?" - спросил я. "Нет".
"Нет". Она улыбалась.
"Простите меня за такое предположение, мадам", - вежливо настаивал посол.
"но все, что выходит за рамки обычного, привлекает внимание в
Вашингтоне. Осмелюсь сказать, судя по вашему сегодняшнему виду,
что вам не хотелось бы привлекать к себе внимание.
Она посмотрела на него с загадочной улыбкой.
- Боюсь, вы плохо знаете женщин, граф, - наконец медленно произнесла она.
"Нет ничего дороже для женского сердца, чем привлекать к себе внимание". Она рассмеялась - хрипловатым серебристым смехом, который был очарователен. "И если ты не решишься сейчас, то завтра ... да, завтра я собираюсь задать
что ты откроешь мне все это Вашингтон мире-это блестящий мир
дипломатические общества. Вы видите, что моя просьба сейчас проста ".

Посол некоторое время почтительно молчал и был глубоко задумчив.
Возможно, в нем боролось что-то вроде негодования, и
определенно, было неприятное чувство бунта при этой попытке
выдвинуть его вперед вопреки всем прецедентам.
"Ваши просьбы настолько необычны по своей природе, что..." - начал он с
вежливого протеста. В манерах женщины не было и следа нетерпения; она все еще
улыбалась. -"Надо, чтобы мне приехать на бал в эту ночь", - объяснила она, "вы можете себе представить, как надо, когда я говорю, я отплыл из Ливерпуля в шесть дней назад, достигнув Нью-Йорка в половине четвертого часа дня; и в
половине пятого я был уже на пути сюда. Я здесь меньше одного
час. Я специально приехал из Ливерпуля, чтобы присутствовать; и я
даже переоделся в поезде, чтобы не было задержки. Теперь вы понимаете, в чем
необходимость этого?"  Дипломатическая процедура проходит по хорошо отлаженным колеям, и дипломат, который на мгновение выходит из колеи, сталкивается со странными и неожиданными препятствиями. Зная это, посол все еще колебался. Женщина, очевидно, поняла.
"Я надеялась, что в этом не будет необходимости", - заметила она, и она
достала маленький запечатанный конверт. "Пожалуйста, прочтите это".
Посол принял конверт, приподняв брови, вскрыл его и прочитал, что было написано на сложенном листе бумаги. Какая-то неуловимая работа
в его мозгу привела к внезапной перемене выражения его лица.
В этом было удивление, и даже больше, чем это. Он снова низко поклонился.
"Я к вашим услугам, мадам", - повторил он. "Я с удовольствием
заключения каких-либо договоренностей, которые необходимы. Опять же, прошу прощения". -"И это будет не так уж трудно, в конце концов, не так ли?" - спросила она и насмешливо улыбнулась. -"Это будет совсем нетрудно, мадам", - заверил ее посол серьезно. "Я немедленно приму меры, чтобы вам было направлено приглашение на сегодняшний вечер; а завтра я буду рад поступить так, как вы можете предложить". Она кивнула. Он сложил записку, вложил ее обратно в конверт и вернул с еще одним глубоким поклоном. Она подобрала юбки и села, он встал.
"Надо будет на ваше имя появится на приглашение", в посол стал объяснять. "Если вы дадите мне свое имя, я буду моя секретарша..."
- О да, мое имя, - весело перебила она. - Ну что вы, граф, вы меня смущаете
. Знаете, на самом деле у меня нет имени. Разве это не неловко?
"Я прекрасно понимаю, мадам", - ответил граф. "Я должен был назвать _a_ имя".
Она на мгновение задумалась.
- Ну, скажем, мисс Торн... мисс Изабель Торн, - предложила она наконец.
- Это будет очень мило, вы не находите?
"Очень приятно, Мисс Торн", и посол снова поклонился. "Пожалуйста
извините меня, и я дам моему поручению секретаря как приступим. Будет задержка на несколько минут".

Он открыл дверь и вышел. Минуту или больше мисс Торн сидела
совершенно неподвижно, глядя на пустые деревянные панели, затем она встала и
снова подошла к окну. Вдалеке, подернутый дымкой в мягкой ночи, туманно возвышался купол капитолия; справа было здание библиотеки конгресса, а там, где сверкали огни, лежал Пенсильвания-авеню, торговая артерия. Мисс Торн увидела все это и внезапно протянула руки всеобъемлющим жестом. Она
постояла так с минуту, потом они упали рядом с ней, и она была
неподвижна. Вошел граф ди Розини.- Все улажено, мисс Торн, - объявил он. - Вы поедете со мной на моей машине или предпочитаете поехать одна?
- Я не против. "Пожалуйста, я пойду одна", - ответила она через мгновение. "Я буду там". около одиннадцати.Посол откланялся.
И вот мисс Изабель Торн приехала в Вашингтон!
*********
2 глава.МИСТЕР КЭМПБЕЛЛ И КАБЕЛЬ

Точно так же, как дело одного человека - производить часы, а другого
дело человека - продавать шнурки для обуви, так и делом мистера Кэмпбелла было
разбираться в вещах. Он был человеком-картотекой, готовым к работе правительством.
справочник, размещенный с точностью до минуты и подкрепленный всеми огромными
ресурсы нации. Из маленького кабинета в Секретной службе
Бюро, где он просиживал день за днем, излучающими нитями было связано с
огромным внешним миром и позволяло ему твердой рукой держать дипломатический
и ведомственный пульс Вашингтона. Возможно, он подошел ближе, зная,
все, что там произошло, чем любой другой человек, живущий; и ни один человек
реализован более совершенно, чем он, как мало из всего этого он сделал
знаю. Лично г-н Кэмпбелл не был в отличие от отставного бакалейщика, который потряс масло и яйца из его души и устроился поудобнее, чтобы насладиться жизнью безмятежное безделье. Он был немного старше среднего возраста, с приятным лицом, седыми волосами и бесхитростными голубыми глазами. В его гении не было блеска; он состоял исключительно из деталей, системы и
неутомимости в сочетании с почти безошибочной памятью.
Его мозг был такой же спокойной и упорядоченной, как кассовый аппарат; почти
ожидал услышать щелчок. Он сидел за своим столом, сосредоточенно изучая кабель отправки, лежавший перед его. Это было в коде Секретной службы. Над его плечом склонился Мистер Гримм - _ the_ мистер Гримм из бюро. Мистер Гримм был совершенно другой типаж, чем у его шефа. Он был моложе, возможно, тридцати одного или двух лет физически хорошо сложен, немного выше среднего роста, с правильными чертами лица и вялыми, бесцельными глазами - точная копия сотни других молодых людей, которые бездельничают у окон своих клубов
и наблюдают, как мир проносится мимо. Его манера была Томна; его платье показала прихотливые в уходе.
Предложение за предложением сбивающие с толку хитросплетения кода отступали
перед безмятежным пониманием шефа Кэмпбелла, и слово за словом,
из всего этого хаоса перевод принимал понятную форму на листе
бумаги под правую руку. Мистер Гримм, глядя на, выставлены только
самый поверхностный интерес во внеочередном послании он читал;
вялые глаза сузились немного, вот и все. Это было специальное сообщение
депеша из Лиссабона датирована тем утром и подписана просто "Голт".
В полном переводе оно звучало так:"Планируется тайный наступательный и оборонительный союз латиноамериканцев против англоговорящих наций мира. Италия, Франция, Испания и две южноамериканские республики вскоре подпишут соглашение в Вашингтоне. Предложение, только что сделанное Португалии, может быть принято. Специальные посланники сейчас работаю в Мексике, Центральной и Южной Америке. Германия приглашена присоединиться.
но пока отказывается, оказывая, однако, молчаливую поддержку; отношение
России и Японии мне неизвестно. Принц Бенедетто д'Абруцци, который, как считается, в настоящее время находится в Вашингтоне, обладает абсолютным правом подписывать документы для Италии, Франции и Испании. Соблюдается строгая секретность. Я узнал об этом подпольным путем. Должен ли я сообщить нашему министру? Инструкции по телеграфированию ".
"Так много!" - прокомментировал мистер Кэмпбелл.
Он заложил руки за голову, откинулся на спинку стула и просидел несколько минут  - долгое время смотрела с непоколебимо, задумчивые глаза на бесстрастном лице своего подчиненного. Г-н Гримм уселся на краю
рабочий стол и свесив ноги прочитать отправки во второй раз, и третье.
- Если бы, - медленно заметил он, - если бы это прислал кто-нибудь другой, а не Голт, я бы сказал, что он сумасшедший.
"Мир на Земле находится в опасности, г-н Гримм", - сказал Кэмпбелл
впечатляюще, наконец. "Это должно было произойти, конечно, Соединенные Штаты и Англия выступили против значительной части Европы и всей Центральной и Южной Америки. Это должно было произойти, и все же...!"
Он резко замолчал и снял трубку настольного телефона.
"Белый дом, пожалуйста", - коротко попросил он, а затем, спустя мгновение:
"Алло! Пожалуйста, спросите президента, примет ли он мистера Кэмпбелла
немедленно. Да, мистер Кэмпбелл из Секретной службы." Последовала
пауза. Мистер Гримм убрал свою безупречную персону из-за стола и занял
стул. "Алло! Через полчаса? Так много!"
Страницы "Готского альманаха" трепетали у него в пальцах, и
наконец он наклонился вперед и внимательно изучил один из абзацев. Когда он
снова подняв глаза, он увидел в них то, чего мистер Гримм никогда раньше не видел - застывшую, темнеющую тень.- Мировая война долгое время была химерой, мистер Гримм, - заметил он наконец. - но теперь... сейчас! Подумайте об этом! Конечно, Центральная и Южная Америка страны, взятые отдельно, несущественны, и это тоже верно, что касается латиноамериканских стран Европы, за исключением Франции, но взятых в в сочетании, под руководством одного руководящего разума, военно-морские силы союзников были бы...
были бы, по крайней мере, грозными. Опираясь на моральную поддержку Германии и возможно, Японии...! Разве вы не понимаете? Разве вы не понимаете?"
Он погрузился в молчание. Мистер Гримм открыл рот, чтобы задать вопрос: мистер Кэмпбелл безошибочно предвидел это.:"Цель такого союза? Не будет преувеличением истолковать это как первый шаг к мировой войне - войне возмездия и завоевания, по сравнению с которой другие великие войны мира показались бы тривиальными. Для того наконец вернуться домой к народам мира, что в конечном итоге Англоязычные народы будут доминировать-доминировать, потому что они практические народов. Они дали миру все его великие
практические изобретения-железная дорога, пароход, электричество,
телеграф и кабель-все они; они-великие цивилизаторы сил,
округление мира в Нью-моральное понимание, за то, что Англия
сделано в Африке и Индии мы сделали в меньшую сторону в
Филиппины и Кубу и Порто-Рико, и они являются большой коммерческий
народы медленно, но верно завоевывать рынок-мест Земли;
где бы ни был установлен английский или американский флаг, там говорят на английском языке, и там народы учат здравомыслию правильной жизни и честным поступкам.
"Не требуется большого напряжения воображения, мистер Гримм, чтобы предвидеть
тот день, когда традиционная власть Парижа, Берлина и Св.
Петербург и Мадрид будут омрачены постоянным вторжением
наших методов. Этот союз показал бы, что этот день уже был
предвиден; что сейчас существует негодование, которое вот-вот найдет
выражение в одной великой, отчаянной борьбе за мировое господство. Несколько
сотни лет назад Италия - или Рим - была лишена своей власти; только
недавно Соединенные Штаты развеяли иллюзию, что Испания была
что угодно, только не оболочка; и Франция ...! Нельзя не задаться вопросом, не является ли власть, которой она хвастается, в основном не на бумаге. Но если их силы объединены? Вы понимаете? Это была бы огромная сила, с которой приходилось считаться, с сотней баз снабжения прямо у наших дверей ".
Он внезапно встал и подошел к окну, где постоял мгновение.
уставившись невидящими глазами наружу.
"Получив ярд холста, мистер Гримм, - продолжил он наконец, - испанский мальчик потратит его впустую, французский мальчик напишет на нем картину, английский мальчик уилл построит парусную лодку, а американский мальчик поставит палатку. Это полностью иллюстрирует разницу в гонках".

Он бросил на менторский тон, и вернулся к материи в
силы. Г-н Гримм передал ему направление, и он снова сел.

- "Скоро подпишет компактный в Вашингтоне", - сказал он задумчиво читал. "Сейчас я не знаю, что подписание этого договора может быть предотвращено, но подписание его на территории Соединенных Штатов может быть предотвращено. Вы увидите, Мистер Гримм".- Очень хорошо, - молодой человек согласился небрежно. Величина такого задача, по-видимому, ни малейшего впечатления на него. Он лениво натянул перчатки.
"А тем временем я приму меры, чтобы выяснить позицию российских
и японских представителей в этом городе". Мистер Гримм кивнул.
"А теперь, князь Бенедетто д''Abruzzi," мистер Кэмпбелл медленно.
"Официально он находится не в Вашингтоне, ни в США, за что
важно. Естественно, на такое задание он не явился бы в качестве публично аккредитованного агента. Следовательно, я полагаю, его следует искать под другим именем. - "Конечно", - согласился мистер Гримм.
"И он избегал бы больших отелей". -"Конечно".
Мистер Кэмпбелл позволил своим бесхитростным голубым глазам вопросительно задержаться на нем на тех молодого человека за полминуты. Он поймал себя на
интересно, иногда, в совершенстве нарочитым равнодушием
с которой г-н Гримм маскировали свои эмоции. В своем восхищении этим качеством он совершенно упустил из виду замечательную маску доброжелательности, за которой прятался сам. "И имя Д'Абруцци", - заметил он через некоторое время. - Что это значит для вас, мистер Гримм?
"Это означает, что я буду иметь дело с принцем королевской крови Италии", - последовал решительный ответ. Мистер Гримм взял "Готский альманах".
и взглянул на открытую страницу. "Конечно, первое, что нужно сделать, это
найти его; остальные будут достаточно простой". Он просматривал страницы
небрежно. "Я немедленно приступлю к работе".
****************
3.ЯЗЫК ВЕНТИЛЯТОРА

Мистер Гримм лениво болтал с Сеньоритой Родригес, дочерью
министра из Венесуэлы, в то время как он позволил своим вялым глазам
бесцельно блуждать по просторному бальному залу посольства Германии,
сверкающий гирляндами огней и сверкающий разноцветным хаосом
униформа. Сверкающие жемчужно-белые, полупрозрачные в массе, были
обнаженные женские плечи; и издалека доносился жалобный вой
оркестра, скорее пульсирующее ощущение, чем живой звук музыки, подчеркиваемый
то тут, то там отрывистыми звуками флейты. Зефир, благоухающий
чистым, свежим ароматом сирени, шевелил драпировки арочного прохода, который вел в оранжерею, и шелестел склоняющимися ветвями пальм и папоротников.

Для скудных мгновенный взор г-н Гримм опирались на молодую женщину, которая сидела десяток футов, говорят, в игровой анимации, с заместителем директора
посольства Великобритании молодая женщина сильно облаченных в некоторых блестящими ткань, которая легко ниспадала с ее великолепных обнаженных плеч. Она подняла глаза, как бы отвечая на его взгляд, и их взгляды встретились.
Фрэнк, глаза серо-голубые, они были, зашевелились в своих глубинах сейчас
развлечения. Она улыбнулась Сеньорита Родригес, в знак признания.

"Разве они не замечательные?" - спросила Сеньорита Родригес с быстрым,
бурлящим энтузиазмом, присущим ее расе. -"Что?" - спросил мистер Гримм.
"Ее глаза", - был ответ. "Каждый человек имеет одну доминантную функцию-с
Мисс Торн, это ее глаза". -"Мисс Торн?" Г-н Гримм повторяется.

- Вы разве не знакомы с ней? сеньорита продолжала. - Мисс Изабель Торн? Она
приехала всего несколько дней назад, в ночь государственного бала. Она моя
гостья в дипломатической миссии. Когда представится возможность, я представлю тебя ей. Она продолжала говорить о других вещах, лишь изредка прерываемая замечаниями мистера Гримм, который задумчиво потирал свое колено. Где-то среди болтовни и искрометного веселья, смешивающихся со звуками пульсирующей
музыки, у него возникло странное впечатление ритмичного ритма, неясного
татуировка, заметная, пожалуй, только из-за своей однообразности. После того , как
мгновение он выстрелил быстрый взгляд на Мисс Торн и понятно; это было
нажав на изысканно кованые вентилятор слоновой кости с одним из ее сужение,
пальцы в перчатках. Она говорила и улыбалась.

"Точка-тире-точка! Точка-тире-точка! Точка-тире-точка!" - сказал фанат.

Мистер Гримм повернулся на своем стуле и наградил свой вялый взгляд
долгим взглядом в хорошенькое личико сеньориты. За небрежной непринужденностью
покоя он механически выделял слабый стук вентилятора.

"Точка-тире-точка! Точка-тире-точка! Точка-тире-точка!

"Кто-нибудь когда-нибудь обвинял вас в том, что вы пялитесь, мистер Гримм?" спросила
сеньорита шутливо.

Мгновение мистер Гримм продолжал смотреть, а затем его вялый взгляд
обвел бальный зал, невольно задержавшись на алом великолепии
министра из Турции.

"Прошу прощения", - покаянно извинился он. Последовала пауза. "
Министр из Турции похож на горящий сарай, не так ли?"

Сеньорита Родригес рассмеялась, а мистер Гримм лениво взглянул на мисс
Торн. Она все еще говорила, на ее лице светился интерес; и веер
все еще ритмично, размеренно постукивал, теперь уже по ручке ее кресла.

"Точка-тире-точка! Точка-тире-точка! Точка-тире-точка! Точка-тире-точка!"

"Красивых женщин, которые не хотят начинать следует идти с их лица
закутанные," Мистер Гримм предположил, indolently. "Гарун эль-Рашид там бы
согласился со мной по этому поводу, я не сомневаюсь. Какой шок он испытал бы
если бы он оказался в Атлантик-Сити на уик-энд в августе!"

"Точка-тире-точка! Точка-тире-точка! Точка-тире-точка!"

Мистер Гримм прочитал это с совершенным пониманием; это было "F-F-F" в
Азбукой Морзе, вызов одного оператора другому. Это был несчастный случай? Мистер
Гримму стало интересно, и, удивляясь, он продолжал лениво говорить:

"Любопытно, не правда ли, чем меньше нация, тем больше цвета она напяливает на себя
униформу своих дипломатов? Британский посол, вы будете
наблюдать, одет разумно и скромно, как и подобает представителю
великий народ; но, придя туда по пути из Испании и Италии, они вам
более великолепным. Однако, смею заметить, не так крепок, в сердце бьется под
небо-синим поясом, а за неприукрашенную черное вечернее платье".

"Ф-ф-Ф", - настойчиво звал вентилятор.

И тут пришел ответ. Он принял неожиданно прозаичную форму
насильственные чихать, громогласный взрыв на скамейке прямо за спиной Мистера
Гримм. Сеньорита Родригес вскочил, потом нервно рассмеялся.

"Это поразило меня", - пояснила она.

"Я думаю, что, должно быть, сквозняк из оранжереи", - сказал мужской голос.
извиняющимся тоном. "Вы, леди, чувствуете это? Нет? Что ж, если вы извините
меня...?"

Мистер Гримм лениво оглянулся. Говорившим был Чарльз Уинтроп.
Рэнкин, блестящий молодой американский юрист, который был прикреплен к посольству Германии
в качестве консультанта. Помимо всего прочего, он был уроженцем Гейдельберга
, проведя несколько десятков лет своей жизни в Германии, где он
установил влиятельные связи. Мистер Гримм знал его только в лицо.

И теперь ритмичное постукивание веером мисс Торн претерпело изменения.
В ее голосе слышались нотки веселья, пока веер из слоновой кости
размеренно постукивал.

"Точка-точка-точка! Тире! Тире-тире-тире! Точка-точка-тире! Тире!

"S-t-5-u-t", - прочитал мистер Гримм по азбуке Морзе. Он приятно рассмеялся какому-то
замечанию своего собеседника.

"Тире-тире! Точка-тире! Тире-точка!" - сказал вентилятор.

"М-а-н" г-н Гримм пишется его, в то время как его вялый взгляд рыскал
бесцельно над толпой. "S-t-5-u-t m-a-n!" Это предназначалось для
"толстый мужчина?" - удивился мистер Гримм.

"Точка-тире-точка! Точка! Тире-точка-точка!"

"Черт возьми", это было.

"Точка-точка-тире-точка! Точка-тире! Тире-точка-тире-точка! Точка!"

"М-Э ... Я ... э!" Г-н Гримм был озадачен, сейчас немного, но там не был
морщинки, ни мельчайших признаков растерянности на его лице. Вместо этого
он заговорил об "херувимах" Рафаэля, причем это замечание было вызвано к жизни
высоким цветом лица проходившего мимо молодого человека. Мисс Торн
один раз пристально взглянула на него, ее великолепные глаза довольно заблестели, и веер
застучал по коду.

"Тире-точка! Точка! Точка-тире! Точка-тире-точка!"

"Н-е-а-ф". Мистер Гримм все еще произносил это по буквам.

Затем последовала совершенная путаница. мистер Гримм с трудом разобрался в ней,
трудность, полностью опровергнутая насмешливыми складками вокруг его рта. Когда он
поймал это, это было примерно так: "J-5-n-s-e-f-v-a-t-5-f",
за которым следовал произвольный сигнал, которого нет в азбуке Морзе:
"Тире-точка-тире-тире!"

Мистер Гримм тщательно сохранил эту мешанину в каком-нибудь уголке своего мозга,
вместе с неизвестным сигналом.

"D-5-5-f", - прочитал он, а затем, до конца: "B-f-i-n-g
5-в-е-ф в-ч-е-н г-г-5-е-с".

По-видимому, это было все. Тихий стук вентилятора о подлокотник
после этого бессмысленный звук продолжался.

"Могу я принести вам мороженое?" - наконец спросил мистер Гримм.

"Если вы, пожалуйста," - ответила сеньорита, "а когда ты вернешься
Я награжу тебя представить вам Мисс Торн. Вы найдете ее
очаровательной; и мистер Кэдуолладер монополизировал ее на достаточно долгое время.

Мистер Гримм поклонился и покинул ее. Не успел он скрыться, как мистер Рэнкин
остановился перед мисс Торн. Он взглянул на нее, остановился и
бурно поприветствовал.

- Ах, мисс Торн! - воскликнул он. - Я рад видеть вас здесь. Я
понял, что вы не будете присутствовать, и...

Их руки встретились в дружеском застежка когда она поднялась и отошла с
кивок повод Мистер Кадволладер. Тонкий листок бумаги, сложенный втрое,
проходил у Мистера Рэнкина к ней. Она стянула перчатку и вложила в ладонь
все еще сложенный листок бумаги.

- Это "да" или "нет"? Тихо спросила мисс Торн.

"Честно говоря, я не могу сказать", - последовал ответ.

"Он прочитал сообщение", - поспешно объяснила она, - "и теперь он пошел, чтобы
расшифровать его".

Она перекинула волочащиеся юбки через руку, и они вместе
заскользили прочь сквозь толпу под звуки вальса Штрауса.

"Я сейчас упаду в обморок", - совершенно спокойно сказала она мистеру Рэнкину.
"Пожалуйста, отправьте меня в женскую раздевалку".

"Я понимаю", - спокойно ответил он.




IV

УБЕГАЮЩАЯ ЖЕНЩИНА


Мистер Гримм направился прямиком в тихий уголок курительной, и там,
через мгновение к нему присоединился мистер Кэмпбелл. Мягкая доброжелательность на лице
вождя была нарушена малейшим вопросительным движением его
нахмурив брови, он опустился в кресло напротив мистера Гримма и закурил сигару.
Мистер Гримм поднял руку, и стоявший рядом слуга подошел к ним.
они.

"Мороженое ... сюда", - коротко распорядился мистер Гримм.

Слуга поклонился и исчез, а мистер Гримм торопливо нацарапал
что-то на листе бумаги и протянул его своему начальнику.

"В азбуке Морзе есть расшифровка сообщения, которое кажется
неразборчивым", - объяснил мистер Гримм. "У меня есть основания полагать, что это
в континентальном коде. Вы знаете "Континенталь", я - нет ".

Мистер Кэмпбелл прочел это:

"Человек Ст5ут накормил кадж неаф дж5нсефват5ф", а затем пришло неизвестное:
тире-точка-тире-тире. "Это, - объяснил он, - Y в континентальном коде"
. Далее говорилось: "d55f вызывает 5vef, когда g g5es".

Шеф бойко прочитал это:

"Толстый мужчина с красным лицом, возле двери оранжереи. Принеси, когда Джи уйдет".

"Очень хорошо!" - двусмысленно прокомментировал мистер Гримм.

Ничего не объясняя, он встал и вышел, задержавшись у двери
чтобы взять лед, который принес слуга. Место, где он
оставил Сеньориту Родригес, пустовало; как и стул, на котором сидела мисс Торн.
были. Он оглянулся вопросительно, и слуга, который стоял невозмутимо
у дверей консерватории подошел к нему.

- Прошу прощения, сэр, но леди, которая сидела здесь, - и он указал на
стул, где сидела мисс Торн, - упала в обморок во время танца, и
леди, которая была с вами, ушла вместе с вами, когда ее уводили в дамскую комнату.
гардеробная, сэр.

Зубы мистера Гримма с легким щелчком сомкнулись.

"Вы случайно не заметили сегодня вечером у дверей оранжереи полного джентльмена с
красным лицом?" он спросил.

Слуга на мгновение задумался, затем покачал головой.

"Нет, сэр".

"Спасибо".

Мистер Гримм как раз отворачивался, когда где-то слева от него раздался резкий, вибрирующий звук
"ба-а-ш!" выстрела из револьвера. Президент! Это
было его первой мыслью. Один взгляд через комнату туда, где стоял глава исполнительной власти
беседующий с двумя другими джентльменами, успокоил
его. Холерические голубые глаза президента приоткрылись при этом звуке
, затем он спокойно возобновил разговор. Мистер Гримм импульсивно
направился к маленькой группе, но там уже было оцепление
там - оцепление мужчин со спокойными лицами и проницательными глазами, ненавязчиво заставляющих
они пробирались сквозь толпу. Там были Джонсон, и Гастингс, и Блэр,
и полдюжины других.

Зал онемел. Танцующие остановились с напряженными,
вопрошающими взглядами, и жалобный вой оркестра вдалеке,
дрогнул, затем прекратился. Было одно мгновение полнейшей тишины, в
что белолицые женщины цеплялись за руки своих сопровождающих, и
блестящая плеяда цветов остановлено. Затем, спустя мгновение, сквозь тишину отчетливо донеслась
взволнованная, гортанная команда
Немецкого посла.

"Продолжайте трепаться, вы, дураки! Продолжайте трепаться!"

Оркестр снова неуверенно заиграл. Мистер Гримм молча кивнул, выражая
одобрение приказу посла, затем повернулся налево,
в направлении выстрела. После первого замешательства произошло
общее движение толпы в том направлении, движение, которое было
остановлено появлением мистера Кэмпбелла на стуле с улыбкой на его
вежливом лице.

"Никто не пострадал", - крикнул он. "Один из присутствовавших офицеров уронил свой
револьвер, и он случайно разрядился. Никто не пострадал".

На мгновение послышалась взволнованная болтовня, глубокие вздохи облегчения,
оркестр снова заиграл прерванный ритм, и танцоры двинулись дальше
. Мистер Гримм направился прямо к своему шефу, который спустился с
кресла. Двое других сотрудников Секретной службы стояли позади него, загораживая собой
дверной проем, ведущий в узкий коридор.

- Сюда, - коротко приказал шеф.

Мистер Гримм шел рядом с ним. Они прошли по краю бального зала
, пока не подошли к другой двери, ведущей в холл. Шеф Кэмпбелл
толкнул ее и вошел. Один из его людей стоял прямо внутри.

- Что это было, Грей? - спросил шеф полиции.

"Сеньор Альварес из мексиканской миссии был застрелен", - последовал ответ.

"Мертв?"

"Только ранен. Он в той комнате, - и он указал на дверь чуть дальше по коридору.
- С ним Фэйрчайлд, двое слуг и врач. - Кто в него стрелял? - спросил я. - Он в той комнате." И он указал на дверь чуть дальше по коридору.

"Фэйрчайлд, двое слуг и врач".

"Не знаю. Мы нашли его лежащим здесь, в холле".

Все еще сопровождаемый мистером Гриммом, шеф полиции вошел в комнату, и вместе
они склонились над раненым человеком. Пуля вошла в туловище чуть ниже ребер с левой стороны.
"Рана чистая", - объяснял врач.

"Пуля прошла насквозь.
Непосредственной опасности нет". - Сказал врач. - "Пуля прошла насквозь". "Непосредственной опасности нет".

Сеньор Альварес открыл глаза, и смотрела про него в недоумении;
тогда тревоги, выступавшую невольно на его лице, и он делал отчаянные усилия, чтобы достичь
внутри нагрудный карман его пальто. Г-н Гримм услужливо толкнула его
руку в карман и извлек его содержимое, в то время как сеньор Альварес
отчаянно боролся.

"Минуточку", - г-н Гримм посоветовал тихо. "Я только собираюсь позволить тебе
посмотреть, здесь ли это. Так ли это?"

Он держал бумаги, один за одним, на глазах у раненого, и каждый
время качая головой был его ответ. В последний сеньор Альварес
снова закрыл глаза.

"Что это была за бумага?" - поинтересовался мистер Гримм.

"Не твое дело", - последовал краткий ответ.

"Кто в тебя стрелял?"

"Не твое дело".

"Человек?"

Сеньор Альварес замолчал.

"Женщина?"

По-прежнему молчание.

С какой-то новой идеей г-н Гримм вдруг отвернулся и направился в
зале. В дверях он встретил входящую служанку. Ее лицо было
бледным, и она заикалась от сильного волнения.

"Леди, сэр ... леди..." - начала она невнятно.

Мистер Гримм спокойно закрыл дверь, оставив раненого мужчину, шефа полиции.
Кэмпбелл и остальных. Затем он резко схватил горничную за руку и
восстановил некоторую связность в ее расстроенном мозгу.

"Леди... она сбежала, сэр", - продолжала девушка в полном удивлении.

"Какая леди?" холодно спросил мистер Гримм. - Откуда она сбежала? Почему
она сбежала? Горничная уставилась на него, разинув рот. "Начни с самого начала".
"Начни с самого начала".

"Я была в той комнате, дальше по коридору, сэр", - объяснила горничная.
"Дверь была открыта. Я услышал выстрел, и это так напугало меня ... Я не знаю...
Я сразу побоялся выглянуть, сэр. Затем, мгновение спустя,
по коридору пробежала леди, сэр... в ту сторону, - и она указала
с задней стороны дома. "Затем я подошел к двери и выглянул, чтобы посмотреть
кто это был и в чем дело, сэр. Я стоял там, когда
мужчина... мужчина вышел вслед за леди и захлопнул дверь у меня перед носом,
сэр. На двери был пружинный замок, и я был так напуган и взволнован
Я не смогла открыть его сразу, сэр, и ... и когда я это сделала, я пришла сюда, чтобы
посмотреть, в чем дело. Она глубоко вздохнула и остановилась.

"Это все?" требовательно спросил мистер Гримм.

"Да, сэр, за исключением того, что ... за исключением того, что у леди в руке был пистолет, сэр..."

Мистер Гримм некоторое время молча смотрел на нее.

"Кто была та леди?" спросил он, наконец.

"Я забыл ее имя, Сэр. Она была женщина, - кто потерял сознание в
мяч-в гостиной, сэр, всего несколько минут назад."

Все эмоции могут быть возбужден в пределах Мистер Гримм это, конечно,
нашли никакого выражения на его лице. Когда он заговорил снова, голос у него был довольно
спокойствие.

"Мисс Торн, наверное?"

"Да, сэр, это ее имя - мисс Торн. Я была в дамской комнате
в раздевалке, когда ее привезли, сэр, и я помню, что кто-то
позвал ее по имени".

Мистер Гримм взял девушку, все еще дрожавшую от волнения, и повел ее
по коридору туда, где стоял Грей.

"Возьми эту девушку в плату, Серый," он направлен. "Запри ее, если
надо. Не позволяйте ей никому говорить ни единого слова - никому, вы понимаете.
поймите, кроме шефа.

Мистер Гримм оставил их там. Он прошел по коридору, заглядывая в каждую комнату.
по пути он подошел к короткой лестнице, ведущей
на кухню. Он молча спустился. Горел свет,
но в помещении было тихо и безлюдно. Все слуги, которые там находились
очевидно, на данный момент были переведены на другие должности. Он прошел дальше
через кухню и вышел через заднюю дверь на улицу.

Чуть поодаль, прислонившись к фонарному столбу, стоял мужчина
. Возможно, он ждал машину. Мистер Гримм подошел к
нему.

"Прошу прощения, - сказал он, - вы видели женщину, выходившую из задней двери,
вон там?"

"Да, примерно минуту назад", - ответил незнакомец. "Она села в
автомобиль на углу. Я полагаю, это ее", - и он протянул
носовой платок, изящный, надушенный кусочек кружева. "Я взял его
сразу после того, как она прошла".

Г-н Гримм взял платок и осмотрел его при свете. Для
время он был задумчив, с опущенными глазами, которые, наконец-то поднял, мет
изучающим взглядом незнакомца.

"Почему, - медленно и отчетливо спросил мистер Гримм, - почему вы захлопнули дверь
перед носом у девушки?"

"Почему я ... что?" пришел ответ на вопрос.

"Зачем ты хлопаешь дверью в лицо девушки?" Г-н Гримм повторяться
медленно.

Незнакомец уставился на него в крайнем изумлении - изумлении таком искреннем, таком
непроизвольном, таком неподдельном, что мистер Гримм был удовлетворен.

"Вы видели мужчину, выходящего из двери?" - продолжал мистер Гримм.

"Нет. Послушайте, молодой человек, я полагаю, вы немного перебрали с выпивкой,
не так ли?"

Но к этому времени мистер Гримм уже сворачивал за угол.




V

ВИЗИТ К ГРАФУ


Обычное спокойное лицо Мистера Кэмпбелла был нарушен тонкими, паучьими
строк недоумения, и нехитрая голубые глаза были пусты, как он
уставился в парту. Г-н Гримм говорил.

"С того момента, как мисс Торн свернула за угол, я потерял ее след",
- сказал он. - Либо ее ждала машина, либо ей повезло.
она нашла ее сразу же, как вышла. Она не вернулась на вчерашний бал в посольстве
это совершенно точно. Он задумчиво помолчал.
"Она гостья Сеньориты Инес Родригес в венесуэльской миссии",
добавил он.

"Да, я знаю", - кивнул его шеф.

"Я не пытался встретиться с ней там прошлой ночью по двум причинам", - продолжил мистер
Гримм. - Во-первых, она не может знать о том факте,
что ее подозревают, если, возможно, человек, хлопнувший дверью...
Он сделал паузу. "Во всяком случае, она не будет пытаться покинуть Вашингтон; я
уверен в этом. Опять же, мне показалось неразумным использовать в этом деле
обычные грубые методы полиции, то есть идти в венесуэльскую
дипломатическую миссию и устраивать скандал ".

В течение длительного времени Кэмпбелл молчал; в недоумении линии по-прежнему бороздят
его благожелательная лоб.

"Президент очень озабочен тем, чтобы мы как можно скорее ознакомились с фактами из этого сообщения о
Латинском альянсе", - сказал он наконец, не к месту. "Он
упомянул об этом вчера вечером и поддерживал постоянную связь.
связь с Голтом в Лиссабоне, который, однако, не смог
существенно дополнить первоначальное сообщение. При всех обстоятельствах
не кажется ли вам, что для меня было бы лучше освободить вас от
расследования этого дела о стрельбе, чтобы вы могли сосредоточиться на
этом более важном деле?"

- Сеньор Альварес умрет? - в свою очередь спросил мистер Гримм.

"Его состояние тяжелое, хотя рана не обязательно смертельна",
был ответ.

Мистер Гримм встал, вытянул свои длинные ноги и немного постоял
глядя в окно. Наконец он повернулся к своему начальнику.:

- Что нам здесь, в бюро, известно о мисс Торн?

- Пока отчеты о ней носят обычный формальный характер, - объяснил мистер
Кэмпбелл. Он достал карточку из ящика своего стола и
взглянул на нее. - Она прибыла в Вашингтон две недели и два дня назад.
из Нью-Йорка, с "Люситании", из Ливерпуля. Она привезла кое-что
своего рода знакомство с графом ди Розини, итальянским послом, и
он добился для нее специального приглашения на государственный бал, который был
проведен в тот вечер. Еще четыре дня назад она была гостьей в итальянском посольстве
, но теперь, как вы знаете, является гостьей в венесуэльской миссии.
С момента своего приезда сюда она была заметно продвинулись вперед в
общества; она ушла, и везде, и был принят всюду в
дипломатические набор. У нас нет знания о ней за пределами этого".

В безразличных глазах мистера Гримма был вопрос, когда они встретились с глазами
его шеф. В головах обоих крутился один и тот же ход мыслей,
рожденный, возможно, ассоциацией идей - Италия как одна из трех великих
страны, известные как участники латинского договора; принц Бенедетто д'Абруцци из
Италии, министр иностранных делчрезвычайный посланник трех стран; внезапное появление
Мисс Торн в итальянском посольстве. И в сознании молодого человека
было нечто большее - определенное знание послания, хитроумно
переданного мистеру Рэнкину из немецкого посольства мисс Торн там,
в бальном зале.

"Можете ли вы представить, - медленно спросил он, - можете ли вы представить человека, который был бы
более ценен для правительств Латинской Америки в Вашингтоне прямо на этой
стадии переговоров, чем блестящая женщина-агент?"

"Я совершенно точно не могу", - последовал решительный ответ шефа.

"В таком случае я не думаю, что было бы разумно передавать
расследование дела о стрельбе другому человеку", - решительно заявил мистер Гримм
, возвращаясь к вопросу своего шефа. "Я думаю, на
наоборот, мы должны узнать больше о Мисс Торн".

- Точно, - согласился Кэмпбелл.

"Спросите о ней все великие столицы - Мадрид, Париж и Рим,
особенно; затем, возможно, Лондон, Берлин и Санкт-Петербург".

Мистер Кэмпбелл задумчиво нацарапал названия городов на листке бумаги
.

- Вы намерены арестовать мисс Торн за стрельбу? - спросил он.

"Я не знаю", - откровенно ответил мистер Гримм. "Я не знаю", - повторил он.
задумчиво. "Если я арестую ее немедленно, я могу лишить ее зацепки, которая
приведет к другому делу. Я не знаю", - заключил он.

- Судите сами и помните, что мужчина... Мужчина!
захлопнул дверь перед носом горничной.

"Я его не забуду", - ответил мистер Гримм. - А теперь я пойду к вам.
немного побеседую с графом ди Розини.

Молодой человек вышел, задумчиво теребя перчатки. Итальянский посол
встретил его, вопросительно приподняв темные брови.

"Я пришел, чтобы навести кое-какие справки о мисс Торн... мисс Изабель"
Торн, - откровенно сообщил ему мистер Гримм.

Граф был удивлен, но это не отразилось на его лице.

- Насколько я понимаю, - продолжал молодой человек, - вы являетесь ее поручителем в
Вашингтоне?

Граф, уклончивый дипломат, рожденный и воспитанный в школе осторожности,
рассмотрел вопрос со всех точек зрения.

"Возможно, меня так считают", - признал он наконец.

"Могу я узнать, является ли спонсорство официальным, личным, общественным или всеми тремя сразу?
Продолжил мистер Гримм.

Надолго воцарилось молчание.

"Я не вижу направления вашего допроса", - сказал посол
наконец. "Мисс Торн достойна моей защиты во всех отношениях".

"Давайте предположим случай", - вежливо предложил мистер Гримм. "Предположим, мисс
Торн, скажем так, застрелил человека, и он был при смерти.
вы сочли бы оправданным лишить его этой ... этой защиты, как вы это называете
?

"Это абсурдно!" - воскликнул посол. "Полная
Абсурдность такого обвинения побудила бы меня предложить ей всяческую
помощь".

Мистер Гримм кивнул.

- А если бы, к вашему удовлетворению, было доказано, что она действительно стреляла в него?
он невозмутимо продолжил:

Губы графа вытянулись в прямую линию.

- Могу я спросить, - холодно осведомился он, - кого, по нашему мнению, застрелила мисс
Торн?

- Никто, в частности, - легко заверил его мистер Гримм. - Просто предположим,
что она застрелила кого-нибудь - скажем, меня или сеньора Альвареса?

- Я не могу ответить на такой нелепый вопрос, как этот.

"А предположим, мы пойдем немного дальше", - любезно настаивал мистер Гримм,
"и предположим, что вы знали, что она кого-то застрелила, скажем, сеньора Альвареса,
и вы могли бы защитить ее от последствий, не так ли?

"Я отказываюсь предполагать что-либо столь абсурдное", - последовал ответ.

Мистер Гримм сидел, упершись локтями в колени, и лениво крутил кольцо с печаткой на
мизинце. Пытливый взгляд посла остановился на его лице
совершенно непроницаемом.

"У дипломатических представителей в Вашингтоне есть определенные обязательства перед
этим правительством", - напомнил ему молодой человек. "Мы, то есть
правительство Соединенных Штатов, обязуемся гарантировать личную
безопасность каждого аккредитованного представителя; в обмен на эту
защиту мы должны настаивать на имени и личности опасного
лицо, которое может быть известно любому иностранному представителю. Понимать,
пожалуйста, я не утверждаю, что мисс Торн опасный человек. Вы
являетесь ее поручителем здесь. Достойна ли она во всех отношениях вашей
защиты?"

"Да", - сказал посол наотрез.

"Я могу взять это, то, что введение она приходит к вам из
человек, чья позиция является достаточно высокой для обеспечения установки Мисс Торн?"

"Это верно".

"Очень хорошо!"

И мистер Гримм ушел.




VI

ОТКРОВЕНИЯ


Какая-то смутная, неопределимая тень омрачила ясные серо-голубые глаза мисс Торн
, резко контрастирующие с румянцем здоровья на ее щеках, поскольку
она вышла из автомобиля перед зданием венесуэльской миссии и
легко взбежала по ступенькам. Слуга в ливрее открыл дверь.

"Вас ждет джентльмен, мадам", - объявил он. - Его визитка здесь,
на...

- Я ожидала его, - перебила она.

- В какой номер, пожалуйста?

- В голубую комнату, мадам.

Мисс Торн прошла по коридору, который вел к анфиладе небольших
гостиных, выходивших в сад позади дома, отодвинула
портьеры и вошла.

- Простите, что задержала вас... - начала она, а затем удивленно добавила::
- Прошу прощения.

Какой-то джентльмен встал и серьезно поклонился.

"Я Мистер Гримм Секретной службы", - сообщил он ей с Фрэнком
вежливость. "Я боюсь, что вы ожидали кого-то другого; я вручил мое
карты к лакею."

На мгновение серо-голубые глаза широко раскрылись от изумления, а затем
какая-то быстрая, неуловимая перемена отразилась на лице мисс Торн. Она любезно улыбнулась
и жестом пригласила его сесть.

"Эта встреча сильно отличается от той, которую планировала Сеньорита Родригес
не так ли?" - спросила она.

На ее алых губах появился насмешливый изгиб; тень сошла с глаз.
ее тонкие белые руки безвольно лежали на коленях. Мистер Гримм рассматривал
задумчиво посмотрела на нее. За этой
очаровательной внешностью скрывалась стальная решимость; были неукротимая воля, острый ум и все такое.
с женской интуицией приходилось считаться. Она молчала, с
допрос вверх изгиб ее бровей.

"Я не ошибусь, если предположу, что вы секретный агент
Итальянское правительство, я?" - спросил он наконец.

"Нет", - с готовностью ответила она.

"В таком случае я могу говорить с полной откровенностью?" он продолжил. "Это
было бы так же бесполезно, как было бы нелепо подходить к делу в любой
другим образом?" Это был вопрос.

Мисс Торн все еще улыбалась, но снова смутная, неопределимая тень,
на мгновение поднявшаяся, омрачила ее глаза.

"Вы, конечно, можете быть откровенны", - любезно сказала она. "Пожалуйста, продолжайте".

"Сеньор Альварес был застрелен вчера вечером на балу в немецком посольстве", - сказал мистер
Гримм.

Мисс Торн кивнула, словно удивляясь.

- Вы стреляли в него или нет?

Это было совершенно небрежно. Она восприняла вопрос, не изменившись в лице.
но у нее невольно перехватило дыхание. Возможно, это был бы
вздох облегчения.

"Почему вы пришли ко мне с таким вопросом?" спросила она в свою очередь.

"Я прошу прощения", - вставил г-н Гримм стабильно. "Ты, или ты
нет, стрелять в него?"

"Нет, конечно, я не стрелял в него", - был ответ. Если в тоне и слышались какие-то эмоции, то это было просто нетерпение.
- Почему ты пришел ко мне? она повторила. - Почему ты пришел ко мне? - спросила она. - Почему ты пришел ко мне?"
она повторила.

"Почему я пришел к тебе?" - повторил мистер Гримм вопрос, в то время как его
безразличный взгляд остановился на ее лице. "Я буду абсолютно откровенен, поскольку чувствую, что
уверен, что вы были бы на моем месте при таких же обстоятельствах". Он на мгновение замолчал; она
кивнула. "Ну, сразу после стрельбы вы побежали по коридору
с револьвером в руке; вы сбежали по ступенькам на кухню,
и вышли через заднюю дверь, где сели в автомобиль. Это
не предположение; оно может быть подтверждено очевидцами.

Мисс Торн поднялся вдруг со странным, беспомощным жестом ее
руки, и подошел к окну. Она стояла там долго с ней
сложив руки за спиной.

"Это подводит нас к другому вопросу", - безжалостно продолжил мистер Гримм.
"Если вы не стреляли в сеньора Альвареса, знаете ли вы, кто это сделал?"

Последовала еще одна долгая пауза.

"Я хочу верить вам, мисс Торн", - добавил он.

Она быстро повернулась с некоторым вызовом в поведении.

- Да, я знаю, - медленно произнесла она. - Отрицать это было бесполезно.

- Кто это был?

- Я тебе не скажу.

Г-н Гримм наклонился вперед в своем кресле, и на полном серьезе говорит.

"Поймите, пожалуйста, что такой ответ вы предполагаете равные вины с
человек, который на самом деле устроил стрельбу", - пояснил он. - Если вы будете настаивать на этом,
то вынудите меня рассматривать вас как сообщника. Его допрос принял другое направление.
- Вы объясните, как револьвер попал к вам? - Спросил я.

- Вы можете объяснить, как револьвер попал к вам?

"О, я ... я подобрала это в коридоре", - неопределенно ответила она.

"Я хочу вам верить, мисс Торн", - снова сказал мистер Гримм.

"Можно. Я подобрала это в коридоре", - повторила она. "Я увидела, что это лежит
там, и подобрала".

"Почему это, вместо того, чтобы поднять тревогу?"

"Никакой тревоги не потребовалось. Выстрел сам по себе был сигналом тревоги".

"Тогда почему, - холодно настаивал мистер Гримм, - вы побежали по коридору
и сбежали через кухню? Если вы не производили расстрел, почему
необходимость побега, несущий револьвер?"

Была в сине-серые глаза, которые привел г-н Гримм в его
ноги. Его руки безжалостно сжали друг друга; тон его был спокоен, как всегда.

"Зачем вы взяли револьвер?" он спросил.

Голова мисс Торн немного склонилась вперед, и она замолчала.

"Конечно, есть только две возможности", - продолжил он. "Во-первых, что
вы, несмотря на ваше отрицание, стреляли".

"Я этого не делала!" Слова буквально сорвались с ее плотно сжатых губ.

"Или что ты знал, что револьвер, и взял его, чтобы спасти человека, будь то мужчина или
женщина, кто стрелял. Смею предположить, на данный момент, что это
правильно. Где револьвер?

Из соседней комнаты донесся легкий шум, слабое дыхание
звук; или это могло быть только эхо тишины. Их глаза были устремлены на меня.
исправлена каждого по другим непоколебимо, не мерцание, чтобы указать
что либо слышал. Через мгновение Мисс Торн вернулся к своему креслу
и сел.

"Это довольно необычная ситуация, не так ли, мистер Гримм?" она спросила
не к месту. "Вы, мистер Гримм из Секретной службы Соединенных Штатов".
Государства; Я, Изабель Торн, секретный агент Италии, вместе здесь, одна из них
обвиняет другую в преступлении, и, возможно, не без оснований".

"Где револьвер?" - настаивал мистер Гримм.

- Если бы вы были кем-то другим, кроме вас! Я не мог позволить себе быть откровенным с
вами и...

- Если бы вы были кем-то другим, а не _ вами_, я бы посадил вас под стражу.
Войдя в комнату.

Она улыбнулась и склонила голову.

"Я понимаю", - любезно сказала она. "По той причине, что вы мистер
Гримм из Секретной службы, я скажу вам правду. Я взял
револьвер, потому что знал, кто произвел выстрел. Поверьте мне, когда я говорю
ты, что этот человек действовал не с моего ведома и согласия. Вы
веришь? Вы делаете?" Она умоляла, желая убедить его.

Через некоторое время мистер Гримм кивнул.

- Револьвер вне вашей досягаемости и останется таковым, - продолжила она.
"Согласно вашим законам, я полагаю, что являюсь соучастником. В этом мое
несчастье. Это никоим образом не изменит моей решимости хранить молчание. Если
Меня арестуют, я ничего не смогу с этим поделать. - Она с надеждой посмотрела ему в лицо.
- Меня арестуют?

"Где бумага, которая была изъята у сеньора Альвареса сразу после того, как
в него стреляли?" - спросил мистер Гримм.

"Я не знаю", - честно ответила она.

"Насколько я понимаю, мотивом для стрельбы было получение
этой бумаги? Для вашего правительства?"

- Человек, стрелявший в сеньора Альвареса, получил бумагу, да. И
а теперь, пожалуйста, я должен быть арестован?

- И какова же была цель, могу я поинтересоваться, сообщения, которое вы
отправили по телеграфу своим веером в бальном зале?

- Вы прочли это? - воскликнула мисс Торн с притворным изумлением. - Вы прочли
это?

- А человек, который прочел это послание? Возможно, он застрелил сеньора?

"Возможно", - поддразнила она.

Долгое время мистер Гримм стоял, уставившись на нее, уставившись, уставившись. Она
тоже встала и спокойно повернулась к нему.

"Меня арестуют?" она спросила снова.

"Почему ты заставляешь меня это делать?" он потребовал ответа.

"Это мое дело".

Мистер Гримм положил руку ей на плечо, руку, которая никогда не знала
нервозность. Он еще мгновение смотрел на меня, а затем:

- Мадам, вы моя пленница за покушение на убийство сеньора Альвареса!

Кольца на портьерах позади него резко щелкнули, и портьеры
раздвинулись. Мистер Гримм стоял неподвижно, положив руку на плечо мисс Торн.

"Минуту назад вы спрашивали о револьвере", - раздался мужской голос.
"Вот он!"

Мистер Гримм обнаружил, что осматривает оружие со стороны ствола. Через
мгновение его взгляд переместился на горящие глаза человека, который держал
это был молодой человек, довольно худощавый, с четкими аристократическими чертами лица,
и ярко выраженного итальянского типа.

[Иллюстрация: Он обнаружил, что осматривает оружие со стороны ствола
.]

"Боже мой!" Слова сорвались с губ мисс Торн почти криком.
"Не надо...!"

"Да, я навел кое-какие справки о револьвере", - спокойно перебил мистер Гримм.
"Это тот самый?" - Спросил я. "Это тот самый револьвер?"

Он совершенно небрежно поднял руку, и его пальцы сомкнулись, как стальные,
вокруг оружия. За его спиной мисс Торн сделала какой-то быстрый выразительный
жест, и вновь прибывший выпустил револьвер.

"Я попрошу вас, пожалуйста, освободить мисс Торн", - попросил он
вежливо. "Я застрелил сеньора Альвареса. Я тоже секретный агент
Итальянского правительства, желающий и способный защитить себя. Мисс Торн
сказала вам правду; она не имеет к этому никакого отношения. Она взяла оружие
и сбежала, потому что оно было моим. Вот бумага, которая была изъята
у сеньора Альвареса, - и он протянул запечатанный конверт. "Я прочитал это.;
это не то, что я ожидал. Вы можете вернуть его сеньор Альварес со своей
комплименты".

Через мгновение рука мистера Гримма отпустила руку мисс Торн, и
он оглядел новоприбывшую с интересом, в котором даже восхищение
сыграло свою роль.

- Ваше имя? - спросил он наконец.

- Пьетро Петрозинни, - последовал готовый ответ. - Как я уже сказал, я принимаю на себя всю
ответственность.

Несколько минут спустя мистер Гримм и его заключенный вышли из посольства
и бок о бок зашагали по улице, продолжая
дружескую беседу. Полчаса спустя сеньор Альварес опознал
Пьетро Петрозинни в роли человека, который стрелял в него; и служанка
выразила убеждение, что это был тот человек, который захлопнул дверь у нее перед носом.




VII

СИГНАЛ


"И первоначальный вопрос остается без ответа", - заметил мистер Кэмпбелл.

"Первоначальный вопрос?" повторил мистер Гримм.

- Где принц Бенедетто д'Абруцци, тайный посланник? его начальник
напомнил ему.

- Интересно! - задумчиво произнес молодой человек.

"Если в Латинской договор подписан в США...?"

"Латинский договор _не_ будет подписан в Соединенных Штатах," Мистер Гримм
прерывается. А затем, спустя мгновение: "мы получили какой-либо дальнейших
отчеты о Мисс Торн? Я имею в виду доклады наших зарубежных агентов?"

Начальник покачал головой.

"Неизбежно, каким-то действием или словом, она приведет нас к принцу",
заявил мистер Гримм, "и в тот момент, когда мы узнаем его, все становится
ясное дело. Мы знаем, что она _is_ секретный агент - я ожидал отрицания, но
она была совершенно откровенна в этом. И у меня не было никакого намерения сажать
ее под арест. Я знал, что кто-то в соседней комнате из-за
легкий шум, и я знал, она это знала. Она подняла голос
маленький, явно в пользу того, кто был там. С этого момента
все, что я говорил и делал, было направлено на то, чтобы вынудить этого человека, кем бы он ни был,
показаться.

Его шеф понимающе кивнул. Мистер Гримм немного помолчал,
затем продолжил:

"Последняя возможность, которая приходила мне в голову в тот момент, - признался он, - была
что человек, находившийся там, был тем человеком, который застрелил сеньора Альвареса. Честно говоря, у меня
было предположение, что... что это может быть принц собственной персоной. Внезапно
его настроение изменилось: "И теперь наша леди-загадка может приходить и уходить, когда ей заблагорассудится
потому что я знаю, даже если дюжина наших людей обыскала
Вашингтон напрасно ищет принца, она неизбежно приведет нас к нему.
И это напомнило мне: я хотел бы одолжить Блэр, и Гастингса, и
Джонсона. Пожалуйста, посадите их, чтобы они могли постоянно следить за мисс
Торн. Пусть они доложат вам, и, где бы я ни был, я свяжусь с вами.
по телефону.

"Кстати, что было в том запечатанном пакете, который забрали у сеньора
Альварес? Кэмпбелл с любопытством поинтересовался.

"Это как-то связано с некоторыми железнодорожными франшизами", - ответил мистер
Гримм, поднимаясь. "Я снова запечатал его и вернул сеньору.
Очевидно, это было не то, что синьор Петрозинни ожидал найти - фактически,
он признал, что это было не то, что он искал ".

Некоторое время двое мужчин задумчиво смотрели друг другу в глаза.
затем мистер Гримм вошел в свой личный кабинет, где просидел около
часа, положив свои безукоризненные ботинки на стол и размышляя. Мировая война - он
был выдвинут своим правительством, чтобы предотвратить ее - хитрый
серо-голубые глаза - его Высочество, принц Бенедетто д'Абруцци -навязчивая
улыбка и алые губы.

Примерно в тот момент, когда он поднялся, чтобы выйти, мисс Торн, плотно прикрытая вуалью, вышла из
венесуэльской дипломатической миссии и быстро прошла по улице до угла,
где, не говоря ни слова, села в ожидавший ее автомобиль. Колеса завертелись
и машина рванулась вперед. Милю или больше она бесцельно петляла по
наружу, время от времени пересекая свой собственный путь; наконец мисс Торн наклонилась
вперед и тронула шофера за руку.

"Сейчас!" - сказала она.

Автомобиль выпрямился на улице величественные резиденции и
затопили вместе до тех пор, пока безмятежное лоно Потомак появилась в поле зрения;
рядом с этим на несколько минут, затем через мост на сторону Вирджинии
, в полуразрушенный маленький город Александрия. Машина не стала
снижать скорость, но полчаса петляла по грязным улицам, мимо
полуразрушенных негритянских хижин, прежде чем остановилась
перед старым кирпичным особняком.

- Это номер девяносто семь, - объявил шофер.

Мисс Торн вошла в дом с ключом и отсутствовала минут десять,
возможно. Она поправляла вуаль, когда вышла и села в машину.
Машина бесшумно тронулась с места. Машина снова двинулась вперед, до конца грязной
улицы и, наконец, выехала на открытую местность. Три, четыре, пять миль,
возможно, Старые Дороги Балтимор, и снова машина остановилась, это
в старинном колониальном загородном доме.

Внешне место казалось пустынным. Жалюзи, потрепанные и
с которых ветром и дождем содралась краска, были полностью закрыты, а один угол
маленькая веранда рассыпалась от времени и небрежности. Узкая тропинка,
усыпанная сосновыми иголками, извилисто вела к двери. В задней части
дома, возвышающегося над старым сараем, тонкий шест с чашеобразной
насадкой на вершине, торчащий острием на открытое место над густыми,
пахучими соснами. Похоже, это была беспроводная мачта. Мисс Торн прошла
вокруг дома и вошла в сарай.

Мужчина подошел и поцеловал ее - худой, невысокий мужчина неопределенного возраста
вытирал руки о хлопчатобумажную ткань. Его лицо было бледным от
бледность человека, мало знающего жизнь на свежем воздухе, глубоко посаженные глаза, которые
блестели каким-то лихорадочным внутренним огнем, а тонкие губы были сжаты
в резкую линию. Позади него была длинная скамья, на которой были
разбросанные инструменты различных видов, причудливой формы химических
аппарата, двух или трех аккумуляторов, нечетных размеров, и варьируются
на одном конце его, по счету, был результат или более металлических сфероиды, а
тени больше, чем один-фунт оболочки. Откуда-то сзади доносилось
тарахтение небольшого бензинового двигателя, а еще дальше -
электрическая динамо-машина.

"Тест организован, Роза?" - нетерпеливо спросил маленький человечек по-итальянски.

"Дата еще не назначена", - ответила она на том же языке. "Это произойдет"
Я надеюсь, в течение следующих двух недель. И тогда...

"Славы и богатства для нас обоих", - перебил он с быстрым энтузиазмом.
"Ах, Роза, я так долго работал и ждал этого, и теперь это произойдет
и вместе с этим наша страна снова станет владыкой мира. Как
Я узнаю, когда назначена дата? Было бы нехорошо писать мне здесь
".

Моя таинственная леди ласково погладила тонкую, нервную руку, и
в серо-голубых глазах светилась огромная привязанность.

"В восемь часов вечера в день испытания", - объяснила она, все еще продолжая говорить по-итальянски.
"на вершине Капитолия в Вашингтоне появится единственный огонек
на куполе. Это согласованный сигнал; его могут увидеть
все в городе, и он виден здесь из окна вашей спальни".

"Да, да", - воскликнул он. Лихорадочный блеск в его глазах усилился.

- Если будет туман, ты, конечно, не будешь пытаться пройти тест, - продолжала она.
продолжил.

"Нет, не в тумане", - быстро вставил он. "Должно быть ясно".

"И если будет ясно, вы сможете увидеть свет в куполе без
сложность".

"И все ваши планы хорошо реализуются?"

"Да. А ваши?"

"Я не думаю, что есть какие-либо сомнения, кроме того, что и Англия, и
Соединенные Штаты купят. Вы знаете, что это значит? Вы знаете, что это
означает? Он на мгновение замолчал, нервно двигая руками. Затем, с
усилием: "А его высочество?"

"Его высочество в безопасности". Тонкие глаза на мгновение затуманились, стали задумчивыми
, затем снова прояснились. "Он в безопасности", - повторила она.

"Мексика и Венесуэла были?.." - начал он.

"Мы пока не знаем, что они будут делать. Ответ Венесуэлы заблокирован
в сейфе дипломатической миссии; я узнаю, что это в течение сорока восьми
часов. Она немного помолчала. "Наша трудность сейчас, наша самая большая трудность
трудность заключается во враждебности французского посла к договору.
Его правительство еще не уведомило его о присутствии принца
д'Абруцци; он не верит в осуществимость плана, и мы
должны пойти на крайности, чтобы помешать ему работать против нас ".

"Но они _must_ должны видеть неисчислимые преимущества, вытекающие из такого
соглашения, с огромной властью, которая будет предоставлена им по всему миру".
земля рядом с этим. Он указал на длинный, заваленный бумагами рабочий стол. - Они _must_
должны это увидеть.

- Они это увидят, Луиджи, - мягко сказала мисс Торн. "А теперь, как поживаешь
Ты? Ты в порядке? Тебе удобно? Это такое унылое старое место
здесь."

"Я так думаю", - ответил он, и он встретил бережное глаза серо-голубые для
одно мгновение. "Да, я вполне комфортно", - добавил он. - У меня нет времени на это.
у меня столько работы, которую я должен выполнить. Это будет так много значить!

Некоторое время они оба молчали. Наконец мисс Торн подошла к
длинному столу и с любопытством подняла один из сфероидов. Это был зловещий
красивая вещица, никелированная, сверкающая. На одном конце его был тонкий,
вибрирующий аппарат, мало чем отличающийся от телефонного передатчика, а на
другом конце была резьба, как будто сфероид был сделан как крепление к
какому-то другому устройству.

"С этим мы управляем миром!" - торжествующе воскликнул мужчина. "И
это мое, Роза, мое!"

"Это чудесно!" - тихо пробормотала она. "Чудесно! А теперь я должен идти. Возможно, я
не увижу тебя снова до окончания теста, потому что за мной будут следить, и
последую за тобой, куда бы я ни пошел. Если у меня будет возможность, я свяжусь с тобой
звонить, но даже так, без крайней необходимости. Всегда есть опасность.
Опасность, всегда опасность! - задумчиво повторила она. Она думала о
Мистере Гримме.

"Я понимаю", - просто сказал мужчина.

"И обратите внимание на сигнал - свет на вершине купола капитолия
", - продолжила она. "Я понимаю, что ночь должна быть совершенно ясной; и
_ вы_ понимаете, что проверка должна быть произведена ровно в три часа"
по вашему хронометру?

"В три часа", - повторил он.

Мгновение они стояли, обнявшись, затем нежно поцеловали друг друга.
гостья поцеловала его и вышла. Он остался смотреть ей вслед
рассеянно, пока пыхтение ее автомобиля, удаляющегося по
дороге, не затерялось вдали, затем снова повернулась к длинному
рабочему столу.




VIII

МИСС ТОРН И НЕ МИСС ТОРН.


Из приятного, широко распахнутого эркерного окна своих апартаментов на втором
этаже мисс Торн смотрела на улицу непроницаемым взглядом.
За плотно задернутыми ставнями другого эркера, дальше по улице
она знала, что на углу прятался человек по имени Гастингс; она
знала, что в течение часа или больше он наблюдал за ней, пока она писала. В
в другом направлении, в доме недалеко от угла, другой мужчина по имени Блэр
устроился точно так же, и он тоже наблюдал за тем, как она писала.
Должен быть третий мужчина, Джонсон. Мисс Торн с любопытством изучал
лицо каждого прохожего, ища в нем что-то вспомнить.

Она сидела за маленьким письменным столом красного дерева, и перед ней лежала записка с еще не высохшими чернилами
Лицевой стороной вверх. Она была адресована синьору Пьетро
Петрозинни в окружную тюрьму и гласила:

"Мой дорогой друг":

"Я ждал, чтобы написать тебе с надеждой, что смогу сообщить
Сеньор Альварес вне опасности, но, к сожалению, должен сообщить, что его состояние остается
неизменным. Должен ли я прислать к вам адвоката? Хотите какую-нибудь книгу
? Или какое-то лакомство отправляется в ресторан? Я могу быть любой
сервис для вас в любом случае? Если я могу, пожалуйста, напишите Мне.

"Искренне,

"Изабелла Торн".

Наконец она поднялась и, стоя в окне, прочитав записку, скрестили
он, вложил его в конверт и запечатал его. На ее звонок пришла горничная
, и там, у окна, под бдительными взглядами Блэр и
Гастингса - и, возможно, Джонсона - она вручила горничной записку с
инструкции отправить это немедленно. Две минуты спустя она увидела горничную.
она шла по аллее к почтовому ящику на углу.

Затем она отступила в тень комнаты, накинула
темную накидку и, отойдя от окна, в безопасности, недоступной для
любопытных глаз, терпеливо ждала почтальона. Он появился
около пяти часов, и одновременно другой мужчина завернул за угол рядом с
почтовым ящиком и заговорил с ним. Затем они вместе исчезли из виду.
завернув за угол.

"Так это и есть Джонсон, да?" - задумчиво произнесла мисс Торн и слегка улыбнулась.
"Г-н Гримм, конечно, платит мне комплимент, что я внимательно
смотрел".

Спустя несколько минут она снова упала в кресло за письменным столом.
Темная накидка была отброшена в сторону, и Гастингс и Блэр из своих
укрытий могли отчетливо видеть ее. Через некоторое время они увидели, как она встает
быстро, как автомобиль свернул в аллею, и склоняюсь к
окно с нетерпением смотрел на улицу. Машина остановилась перед посольством
, и мистер Кэдуолладер, заместитель секретаря посольства Великобритании
, который был в машине один, приподнял фуражку. Она кивнула и
улыбнулся и снова исчез в полумраке комнаты.

Мистер Кэдуолладер подошел к двери, поговорил со слугой, затем
вернулся и занялся машиной. Гастингс и Блэр смотрел
внимательно и дверь, и окна в течение длительного времени; наконец внимательно
появились завуалированные и приглушенный рисунок в эркер, и махнул рукой в перчатке
рука у Мистера Кадволладер, кто снова поднял его крышку. Минуту спустя из парадной двери вышла женщина в вуали
, пожала руку мистеру
Кэдуолладеру и села в машину. Он тоже сел, и машина медленно тронулась
отъехала.

Одновременно парадная дверь дома на углу, где прятался Гастингс
, и парадная дверь дома на углу, где прятался
Блэр, открылись, и оттуда выглянули две головы. В машине
тайнику подошел Гастингса, он удалился в коридор; но
Блэр вышла и поспешила мимо посольства в сторону
быстро исчезают мотора. Гастингс присоединился к нему; они поговорили,
затем завернули за угол.

Было около десяти часов вечера, когда Гастингс доложил мистеру
Кэмпбеллу о своем прибытии домой.

"Мы следовали за машиной на арендованном автомобиле с того момента, как она повернула за угол
, через Александрию и по олд-Балтимор-роуд в
город Балтимор", - объяснил он. "К тому времени, когда мы добрались до Александрии, уже стемнело
но мы придерживались машины впереди, двигаясь без фар
, пока не увидели парк Друид Хилл, и тогда нам пришлось
включить фары, иначе нас задержали. Мы преодолели эти сорок миль меньше, чем за
два часа.

"После того, как машина миновала Друид-Хилл, она немного сбавила скорость и съехала с
магистрали на Норт-авеню, затем на Норт-Чарльз-стрит, и медленно
вдоль него, как будто они искали номер. Наконец машина остановилась, и
Мисс Торн вышла и вошла в дом. Она ушла больше чем на половину
через час, оставив Мистер Кадволладер с автомобилем. Пока ее не было, я сделал
кое-какие справки и узнал, что дом был занят г-н Томас
В. Грисволд. Я ничего больше не знаю о нем; Блэр, возможно,
кое-чему научились.

"Сейчас идет любопытная часть его," и Гастингс выглядел немного
глуповатый. "Когда мисс Торн вышла из дома, она была вовсе не мисс
Торн - она была Сеньоритой Инес Родригес, дочерью
Венесуэльский министр. Она носила ту же одежду Мисс Торн носил
происходит, но ей было снято покрывало. Завуалированные и все кутались бы
присяга принята была та же женщина. Они с Кэдуолладером вернулись в
Вашингтон сейчас или собираются приехать. Это все, за исключением того, что Блэр все еще в
Балтиморе, ожидает распоряжений. Я сел на поезд на станции Чарльз-стрит
и вернулся. Джонсон, вы знаете...

- Да, я видел Джонсона, - перебил Кэмпбелл. - Вы абсолютно
уверены, что женщина, которую вы видели садящейся в машину с мистером
Кэдуолладером, была мисс Торн?

"Абсолютно", - без колебаний ответил Гастингс. "Я видел ее в ее
собственной комнате в накидках, затем видел, как она спустилась и села в
машину".

"Это все", - сказал шеф полиции. "Спокойной ночи". Час или больше он сидел
в большом удобном кресле в курительной комнате своего собственного дома, с пустым взглядом
бесхитростных голубых глаз и паутинками морщин на доброжелательном
лбу.

 * * * * *

Утром второго следующего дня сеньор Родригес,
министр из Венесуэлы, сообщил в Бюро секретной службы о
исчезновение пятьдесят тысяч долларов в золото из сейфа в его
личный кабинет в дипломатической миссии.




ІХ

ПЯТЬДЕСЯТ ТЫСЯЧ ДОЛЛАРОВ


Мистер Кэмпбелл говорил.

"За последние несколько месяцев, - сказал он, - Международный инвестиционный
Компания через своего представителя мистера Кресси тайно вела
переговоры с сеньором Родригесом о приобретении определенных асфальтовых объектов в
Венесуэле. Три дня назад эти переговоры были успешно завершены
, и вчера днем мистер Кресси тайно выплатил сеньору
Родригесу пятьдесят тысяч долларов американским золотом, первую из четырех
выплаты аналогичных сумм. Это золото должно было быть отправлено в
Филадельфию экспрессом сегодня, чтобы сесть на пароход, идущий в Венесуэлу. Мистер
Гримм кивнул.

"Тот факт, что это золото находилось у сеньора Родригеса, не мог быть известен
более чем полудюжине человек, поскольку переговоры
на протяжении всего времени проходили в строгой тайне", - и мистер Кэмпбелл добродушно улыбнулся
. - Так много! Сеньор Родригес только что позвонил и попросил, чтобы
Я немедленно отправил человека в посольство. Золото хранилось там всю ночь.
или, возможно, мне следует сказать, что сеньор намеревался хранить его там
за ночь. Мистер Кэмпбелл мгновение пристально смотрел на мистера Гримма, затем добавил: "Мисс
Торн, вы знаете, является гостьей дипломатической миссии, вот почему я передаю
это дело вам".

"Я понимаю", - сказал мистер Гримм.

И через десять минут мистер Гримм представился сеньору Родригесу.
Министр из Венесуэлы, клокоча от волнения, ходил вперед
и назад через его офис, Ероша его серо-черные волосы с нервной,
скручивая пальцы. Г-н Гримм сел.

- Сеньор, - спокойно осведомился он, - пятьдесят тысяч долларов золотом - это
вес около двухсот фунтов, не так ли?

Сеньор Родригес непонимающе уставился на него.

- _si_, сеньор_, - рассеянно согласился он. И затем, по-английски: - Да, я должен
представить, что да.

"Ну, так все это было украдено или только часть?" - продолжал мистер Гримм.

Министр некоторое время смотрел в безучастные глаза, затем, по-видимому,
сбитый с толку, снова прошелся взад-вперед по комнате. Наконец он сел
.

"Все это", - признался он. "Я не могу этого понять. Никто, ни единая душа в
этом доме, кроме меня, не знал, что он здесь".

"В дополнение к этому весу, скажем, в двести фунтов, пятьдесят тысяч
доллары составили бы значительную сумму, - задумчиво произнес мистер Гримм. "Очень хорошо!
Следовательно, получается, что человек или люди, получившие их, должны были
уйти отсюда тяжело нагруженными?"

Сеньор Родригес кивнул.

- А теперь, сеньор, - продолжил мистер Гримм, - не будете ли вы любезны изложить
обстоятельства, непосредственно предшествовавшие и последовавшие за кражей?

Легкая хмурость, появившаяся на гладком лбу
дипломата, мгновенно рассеялась.

"Деньги-пятьдесят тысяч долларов золотой монетой--уделили мне
вчера днем, около четырех часов", - медленно начал он, в
объяснение.

"Мистером Кресси из Международной инвестиционной компании", - добавил
Мистер Гримм. "Да. Продолжайте".

Дипломат одарил молодого человека острым, вопрошающим взглядом
и продолжил:

"Джентльмен, который заплатил деньги, оставался здесь с четырех до девяти
часов, пока я лично пересчитывал их. Пересчитав деньги, я положил их в
холщовые сумки, а когда он ушел, я перенес эти сумки из этой комнаты в
ту, - он указал на закрытую дверь справа от себя, - и лично убрал
их в сейф. Я сам закрыл и запер дверцу сейфа;
Я знаю, что она была заперта. И это все, если не считать того, что сегодня утром
деньги исчезли - все до последнего доллара.

- Сейф взорван? - осведомился мистер Гримм.

"Нет, сеньор!" - воскликнул дипломат с внезапной яростью. "Нет,
сейф не был взорван! Он был _закрыт и заперт_ в точности так, как я его оставил
!"

Мистер Гримм лениво крутил кольцо с печаткой на мизинце.

- Точно так, как я его оставил! - Взволнованно повторил сеньор Родригес. "Прошлой ночью
после того, как я запер дверь сейфа я попробовал его, чтобы убедиться, что он _was_
заперта. Я заметил тогда, что указатель на циферблате
остановился точно на номере сорок пять. Сегодня утром, когда я открыл
сейф - и, конечно, я тогда не знал, что деньги были
взяты, - стрелка все еще стояла на номере сорок пять.

Он сделал паузу, с одной стороны, в воздух; Г-н Гримм продолжал крутить
уплотнительное кольцо.

"Все это было как... как какой-то трюк на сцене", - продолжал священник,
"как исчезающая леди фокусника, или... или...! Это было, как будто я
не клади деньги в сейф на всех!"

"Ты?" спросил Г-н Гримм дружелюбно.

"Я?" запылал сеньор Родригес. "Почему, сеньор?.. Я так и сделал!" - заключил он.
Кротко.

Мистер Гримм поверил ему.

"Кто еще знает комбинацию сейфа?" - спросил он.

"Никто, сеньор, ни одна живая душа".

"Например, ваша секретарша?"

- Даже моя секретарша.

- Какая-нибудь служанка... кто-нибудь из членов вашей семьи?

"Говорю вам, сеньор, ни один человек во всем мире не знал этой комбинации
, кроме меня", - настаивал сеньор Родригес.

- Ваш секретарь ... слуга ... кто-нибудь из членов вашей семьи мог видеть, как
вы когда-то открывали сейф и, таким образом, узнали комбинацию?

Сеньор Родригес не совсем понимал, стоит ли сердиться на мистера Гримма.
настойчивость, или восхищаться упорством, с которым он придерживался этого единственного пункта
.

"Вы должны понимать, сеньор Гримм, что многие государственные документы хранятся
в сейфе, - сказал он наконец, - поэтому нежелательно, чтобы кто-либо
знал комбинацию. Я сделал это абсолютное правило, как и
мои предшественники, не отпереть сейф в наличии
другого человека".

"Государственные документы!" Г-н Гримм губы беззвучно повторяли слова. Затем
вслух: "Возможно, где-то есть запись с комбинацией? Если бы вы
внезапно умерли, например, как был бы открыт сейф?"

"Был бы только один способ, сеньор - взорвать его. Нет
записи".

"Что ж, если мы примем все это за правду, - задумчиво заметил мистер Гримм, - то
может показаться, что вы либо вообще не клали деньги в сейф, либо
или - пожалуйста, сядьте, в этом нет ничего личного - или же деньги
были взяты из сейфа без его разблокировки. Последнее было бы
чудом, а сегодня не день чудес, поэтому...!

Хорошо поставленный голос мистера Гримма затих в тишине. Se;or
Родригес вскочил на ноги с пылающими гневом глазами; мистер Гримм
с любопытством наблюдал за ним.

- Тогда я понимаю, сеньор, - медленно произнес министр, - что вы
верите, что я...!

"Я верю, что вы сказали правду", - спокойно перебил мистер Гримм
"это правда, насколько вы ее знаете. Но вы заявили
одну вещь с ошибкой. Кто-то, кроме вас, знает эту комбинацию
. Не могу сказать, знали они ее вчера в это время или нет,
но кто-то знает ее сейчас.

Сеньор Родригес глубоко вздохнул с облегчением. Подразумеваемое обвинение было
снято так же приятно и откровенно, как и выдвинуто.

"Например, однажды в Нью-Йорке я столкнулся с парнем, - мистер Гримм взял на себя труд объяснить, - который мог открыть любой сейф, то есть любой сейф в магазине.
"
такой использовался в то время - двенадцать или четырнадцать лет назад. Итак, вы видите. Я
сомневаюсь, что он будет настолько успешным, с новыми моделями, со всеми их
улучшение, но потом...! Ты знаешь, что он сделал бы идеальным охранной,
того парня. Итак, сеньор, кто живет здесь, в посольстве, вместе с вами?

"Мой секретарь, сеньор Диас, моя дочь Инес и в данный момент некая
Мисс Торн, мисс Изабель Торн", - сообщил ему сеньор. - И еще четверо
слуг - двое мужчин и две женщины.

"Я имел удовольствие познакомиться с вашей дочерью и мисс Торн", - сообщил ему мистер
Гримм. "А теперь, может быть, мы взглянем на сейф?"

"Конечно".

Сеньор Родригес направился к закрытой двери как раз в тот момент, когда раздался
робкий стук из холла. Он взглянул на мистера Гримма, который кивнул, затем он
позвал:

"Войдите!"

Дверь открылась, и вошла мисс Торн. Она была одета во что-то прозрачное,
похожее на паутинку утреннее платье, ее сияющие волосы были собраны на белой
шее. При виде Мистера Гримма сине-серые глаза открываются как бы в
сюрприз, и она остановилась в нерешимости.

- Прошу прощения, сеньор, - сказала она, обращаясь к дипломату. - Я не знала, что вы были помолвлены.
И мистер Гримм! - воскликнула она. - Я не знала, что вы были помолвлены. Она протянула тонкий, белый
стороны, и молодой человек поклонился низко над ним. "Мы старые друзья," она
пояснил, улыбаясь, к министру. Затем: "я думаю, что я должен иметь
уронила свой платок, когда я была здесь вчера с Инес. Возможно
вы нашли его?"

- Я, сеньорита, - галантно ответил сеньор Родригес. - Это у меня на столе.
вот здесь. Минуточку.

Он открыл дверь и прошел в соседнюю комнату. Глаза мистера Гримма
познакомился с мисс Изабель Торн, и в них не было апатии
теперь только интерес. Она насмешливо улыбнулась ему и опустила веки.
Сеньор Родригес появился из соседней комнаты с носовым платком.

- Спасибо, сеньор, - поблагодарила она его.

"_но сена-де-дие, Se;orita_," он вернулся, как он открыл дверь для
ее.

"_Monsieur Grimm, au revoir_!" Она сделала небольшой реверанс и, продолжая
улыбаться, вышла.

"Она очаровательна, сеньор", - с энтузиазмом заверил его дипломат,
хотя и неуместно. "Такая жизнерадостность, такая индивидуальность, такая ... такая... она
очаровательна".

- Сейф, пожалуйста, - напомнил ему мистер Гримм.




X

БЕЗОПАСНОЕ ОТВЕРСТИЕ


Они вместе вошли в соседнюю комнату, которая была маленькой по сравнению с
той, которую они только что покинули. Сеньор Родригес использовал ее как личный кабинет.
Его стол находился справа от них, между двумя окнами, выходящими на тот же самый участок.
приятный маленький сад, который был виден из анфилады крошечных
гостиных дальше. Сейф, внушительного вида вместилище
из черной эмалированной стали, стоял слева от них, закрытый и запертый.
Оставшееся пространство стены комнаты было отдано под дубовые шкафы,
очевидно, место для хранения менее важных посольства документы.

"Разве кто-нибудь, кроме себя в этой комнате в день?" Г-Н Гримм
спросил.

"Ни души, сеньор", - последовал ответ.

Мистер Гримм подошел и осмотрел окна. Они оба были заперты
изнутри; и на подоконниках не было никаких следов.

"Они в том же состоянии, в каком я оставил их вчера вечером", - объяснил сеньор Родригес. "Я
сегодня к ним не прикасался".

"И здесь только одна дверь", - задумчиво произнес мистер Гримм, имея в виду ту, через которую они
вошли. "Таким образом, получается, что тот, кто был здесь прошлой ночью,
вошел через эту комнату. Очень хорошо".

Он прошелся по комнате, по пути открывая и закрывая дверцы шкафов
и, наконец, остановился перед сейфом. Беглый осмотр
никелированного циферблата и ручки, а также покрытых эмалью краев
тяжелой дверцы убедил его в том, что сила не применялась - сейф
был просто отперт. После чего он сел, скрестив ноги, на
пол, перед ним.

"Каковы первая и вторая цифры комбинации?" он спросил.

"Тридцать шесть, потом снова десять".

Мистер Гримм установил циферблат на тридцать шесть, а затем, прижав ухо
вплотную прижавшись к полированной дверце, медленно повернул диск назад. Se;or
Родригес стоял, беспомощно наблюдая за происходящим, но от этого не менее пристально. В
указатель чтения-десять, то девять, восемь, семь, пять. Гримм смотрел на нее
задумчиво, после чего он делал это снова и снова, спокойно и без
спешка.

"Теперь мы заглянем внутрь, пожалуйста", он попросил, вставая.

Сеньор Родригес вскрывал сейф в то время как г-н Гримм с уважением
отвел глаза, затем рванул дверь настежь. Книги были
сложены одна на другую и рассованы по разным ячейкам в
вверху. Мистер Гримм понял, что этот беспорядок был результатом освобождения
внизу места для основной массы золота, и не задавал вопросов.
Вместо этого он снова сел на пол.

"Замок в этом личном отсеке наверху сломан", - заметил он.
через мгновение.

"Я, сеньор", - согласился дипломат. "Очевидно, грабители не были
довольствуясь лишь пятьдесят тысяч долларов золотом-они вообразили, что
было что-то еще ценное есть".

"Там?" - спросил Г-н Гримм наивно. Он не оглянулся.

"Ничего ценного в денежном выражении", - объяснил сеньор. "Там были некоторые
там важные государственные бумаги - они пока там, - но денег нет.

- Ни одна из бумаг не была украдена?

"No, Se;or. Там было всего девять пакетов - они все еще там ".

"С содержанием все в порядке?"

"Да. Я лично просмотрел их".

Мистер Гримм вытащил пачки бумаг, одну за другой. Все они были
распечатаны, кроме последней. Когда он потянулся за ним, сеньор Родригес сделал
быстрое, непроизвольное движение к нему рукой.

"Этот запечатан", - прокомментировал мистер Гримм. "А не случалось так, что вы
открывали его и снова запечатывали?"

Сеньор Родригес мгновение стоял, тупо уставившись на него, затем несколько
внезапное опасение пробудилось в нем, потому что в его глазах появилось испуганное выражение.
и он снова потянулся за пакетом.

- Диос Мио! - воскликнул он. - Дай-ка мне посмотреть, сеньор.

- Собираешься открыть? - спросил мистер Гримм.

- Да, сеньор. Я не подумал об этом раньше.

Мистер Гримм встал и подошел к окну, где было лучше освещено.
Он внимательно рассмотрел запечатанный пакет. На нем были три красных восковых пятна
, на каждом из которых стояла печать посольства; в остальном конверт был
без каких-либо пометок. Он бесцельно повертел его и всмотрелся
любопытно в различных уплотнений, после чего он передал ее откровенно
нетерпеливый дипломат.

Сеньор Родригес открыл его, с нервной, подергивание пальца. Мистер Гримм
снова повернулся к сейфу, но тут услышал шорох пергамента
из конверта извлекали какой-то документ, а затем раздался глубокий
вздох облегчения. Удовлетворив свои внезапные опасения за сохранность документа
что бы это ни было, сеньор вложил его в другой конверт и
снова запечатал с особой тщательностью. Мистер Гримм опустился во вращающееся кресло
за письменным столом.

"Сеньор, - вежливо осведомился он, - ваша дочь и мисс Торн были в
этой комнате вчера днем?"

"Да", - ответил дипломат, словно удивленный вопросом.

"Во сколько, пожалуйста?"

"Около трех часов. Они собирались покататься. Почему?"

"И где, пожалуйста, вы нашли этот носовой платок?" продолжил мистер
Гримм.

"Платочек?" повторил дипломат. "Ты имеешь в виду Мисс Торн
платок?" Он сделал паузу и рассматривать Мистер Гримм остро. "Сеньор, что же
Я разбираться с этим вопросом?"

"Это было достаточно ясно," - ответил Гримм. "Где ты нашел это
носовой платок? На мгновение воцарилась тишина. - В этой комнате?

- Да, - наконец ответил сеньор Родригес.

- Рядом с сейфом? - настаивал мистер Гримм.

- Да, - снова последовал медленный ответ. - Вот здесь, - и он указал на место.
немного левее сейфа.

- И когда вы это нашли? Вчера днем? Прошлой ночью? Сегодня
утром?

- Сегодня утром, - и без всякой видимой причины лицо дипломата
смертельно побледнело.

- Но, сеньор... сеньор, вы ошибаетесь! Не может быть ничего...! Женщина!
Двести фунтов золота! Se;or!"

Г-н Гримм Все равно было приятно об этом; его любопытство было совершенно
обезличена; его глаза, снова стал вялым, были обращены прямо в
лицо друга.

- Если бы этот платок был там прошлой ночью, сеньор, - спокойно продолжил он.
- разве вы не заметили бы его, когда клали золото в
сейф?

Сеньор Родригес смотрел на него долго.

"Я не знаю", - сказал он, наконец. Он опустился в кресло со своим
лицо в руках. - Сеньор, - внезапно, порывисто выпалил он через мгновение.
- если золото не будет найдено, я разорен. Вы понимаете, что
лучше, чем я могу вам сказать. Это такая вещь, которая не может быть
объяснил мое правительство". Он внезапно вырос и столкнулся с бесстрастным
молодой человек, с беспощадной решительностью в его лицо. "Вы должны найти
золото, сеньор", - сказал он.

"Неважно, кто может быть ... кто может пострадать?" - спросил мистер Гримм.

"Найдите золото, Se;or!"

"Очень хорошо", - прокомментировал мистер Гримм, не двигаясь с места. "Сделайте мне одолжение,
пожалуйста, верните себе носовой платок, который вы только что вернули
Мисс Торн, и пришлите ко мне сюда вашего секретаря, сеньора Диаса, и ваших
слуг, одного за другим. Я допрошу их наедине. Нет, не беспокойтесь.
Пока они не узнают об ограблении, я не дам им ни малейшего представления о нем.
Во-первых, будьте добры положить пакет обратно в сейф и запереть его.

Сеньор Родригес без вопросов вернул пакет на место, после чего запер
дверь и вышел. Мгновение спустя появился сеньор Диас. Он остался
с мистером Гриммом всего на восемь минут. Сеньор Родригес снова вошел, когда
его секретарша проходила мимо и положила на стол кружевной носовой платок. Мистер
Гримм долго с любопытством разглядывал его.

- Это тот же самый платок?

"_Si, Se;or_."

- И в этом нет никаких сомнений?

"Нет, сеньор, я понял это с помощью...!"

"Это не имеет значения", - перебил мистер Гримм. "Теперь слуги,
пожалуйста, сначала мужчины".

Первый из слуг-мужчин пробыл в комнате две минуты;
второй - дворецкий - пробыл там пять минут; одна из женщин вообще не была
допрошена; другая оставалась десять минут. Мистер Гримм последовал за ней.
она вышла в холл; сеньор Родригес стоял там беспомощный, нетерпеливый.

"Ну?" он нетерпеливо спросил.

"Я ненадолго отлучусь", - спокойно ответил мистер Гримм. "Никто не имеет
даже намека на эту интрижку - пожалуйста, держите это в секрете
до моего возвращения".

Это было все. Дверь открылась и закрылась, и он ушел.

Через час он вернулся, прошел в
личный кабинет дипломата, снова сел перед запертым сейфом
и установил циферблат на тридцать шесть. Сеньор Родригес посмотрел на,
удивился, как г-н Гримм прижал мягкий резиновый зонд в
приложил стетоскоп к дверце сейфа и начал поворачивать диск обратно на
десять, медленно-медленно. Тридцать пять минут спустя замок щелкнул. Мистер
Гримм встал, повернул ручку и открыл дверцу сейфа.

"Вот как это было сделано", - пояснил он ошеломленному дипломат. "И
теперь, пожалуйста, руки раба моя визитка на Мисс Торн."




Си

КРУЖЕВНОЙ ПЛАТОК


Еще красовался изящный, из тонкого утреннем платье, с, из
алая в волосах-один красная роза-Мисс Торн пришел в
гостиную, где мистер Гримм сел ждать. В ней было любопытство
манеры, слегка завуалированные, но навязчивая улыбка все еще блуждала на ее губах
. Мистер Гримм низко поклонился и пододвинул ей стул, после чего он
постоял немного, глядя на свою тонкую белую руку, покоящуюся на подлокотнике
кресла. Наконец, он тоже сел.

- Полагаю, - медленно произнес он без предисловий, - это ваш
носовой платок?

Он предложил кружевную безделушку, необычного дизайна, уникальной работы,
явно иностранной фактуры, и она приняла ее.

- Да, - с готовностью согласилась она, - должно быть, я снова уронила ее.

"Это то, что вручил вам сеньор Родригес", - сказал ей мистер Гримм.
"Кажется, вы сказали, что потеряли его в его офисе вчера днем?"

"Да?" Она вопросительно кивнула.

"Возможно, вам будет интересно узнать, что дворецкий сеньора Родригеса положительно опознал его
как тот, который он возвращал вам дважды за ужином прошлым вечером,
между семью и девятью часами", - бесстрастно продолжил мистер Гримм.

"В самом деле!" - воскликнула мисс Торн.

"Сеньор идентифицирует это как то, что он нашел сегодня утром в своем кабинете",
Мистер Гримм любезно объяснил. "Ночью из его сейфа было украдено пятьдесят тысяч долларов
золотом".

Выражение ее лица не изменилось ни на йоту; лицо
серо-голубые глаза были по-прежнему вопросительно на их взгляд, белые руки еще
в состоянии покоя, алые губы все еще слегка завитые, Эхо улыбки.

"При открытии сейфа не применялась сила", - продолжил мистер Гримм. "Он был
не заперт. Это старая модель, и я продемонстрировал, как она могла быть открыта.
ее можно было открыть либо с помощью стетоскопа, который улавливает
звук поворачиваемого в замке рычажка, либо человеком с острым слухом ".

Мисс Торн сидела неподвижно, ожидая.

"Все это означает... что?" - спросила она наконец.

"Я прошу вас, пожалуйста, вернуть деньги", - попросил мистер Гримм
вежливо. "Не вижу причин, по которым вы должны были это принять. Но я
не ищу причин и не стремлюсь к неприятной огласке - только
деньги ".

"Мне кажется, вы придаете чрезмерное значение платок," она
возражал.

"Это дело вкуса", г-н Гримм заметил. "Было бы бесполезно,
даже утомительно пытаться опровергнуть теорию взломщика, но против нее выступают
сложность проникновения, вес золота, изобретательный метод
об открытии сейфа и предположении, что не более шести человек
знали, что деньги находятся в сейфе; в то время как человек в доме _might_ мог
научился этому любым из дюжины способов. И, вдобавок, есть тот факт, что
носовой платок странный, поэтому заметный. Эксперт уверяет, кружева
наверное, нет другой такой во всем мире".

Он остановился. Глаза Мисс Торн блестели, а улыбка, казалось, дергая
в уголках ее рта. Она расстелила платок на коленях
.

- Вы, конечно, могли бы опознать это еще раз? - спросила она.

- Да.

Она задумчиво скомкала кусочек кружева в обеих руках, затем развернула
. Теперь там было два носовых платка - они были идентичны.

- Какой, пожалуйста? - спросила она.

Если мистер Гримм и был разочарован, то на его лице не отразилось и следа этого.
Она откровенно рассмеялась, радостно, насмешливо, затем смущенно:

- Простите меня! Вы видите, это абсурдно. Носовой платок, который вернул дворецкий
мне за обедом, после того как я потерял один в кабинете сеньора, мог быть
любой из этих или один из десяти других дубликатов в моей комнате, все они были переданы
я называю ее майором... я имею в виду, - быстро поправилась она, - подругой в Европе.
Она немного помолчала. "И это все?"

"Нет", - серьезно и решительно ответил мистер Гримм. "Я не удовлетворен. Я буду
настаивайте на возврате денег, и, если этого не произойдет, я осмелюсь сказать,
граф ди Розини, посол Италии, был бы рад выписать
свой личный чек, чтобы дело не стало достоянием общественности ". Она
начали перебивать; он продолжал. - В любом случае вам будет предложено
покинуть страну.

Затем, и не раньше, чем после этого, лицо мисс Торн решительно изменилось.
Румянец залил ее щеки, улыбка исчезла с губ, и
в ее глазах промелькнуло беспокойство.

- Но если я невиновна? она запротестовала.

- Вы должны доказать это, - безжалостно продолжал мистер Гримм. - Лично я убежден.
Граф ди Розини практически заверил меня, что...

"Это несправедливо!" она страстно прервал. "Это ... это ... у вас есть
ничего не доказал. Это неслыханно! Это за гранью...!"

Вдруг она замолчала. Прошла минута, две, три;
Мистер Гримм терпеливо ждал.

- Вы дадите мне время и возможность доказать свою невиновность? - спросила она.
наконец. "А если я _не_ убедлю вас?.."

"Я был бы рад поверить, что совершил ошибку", - заверил ее мистер Гримм
. "Сколько времени? Один день? Два дня?

"Я дам вам знать в течение часа в вашем офисе", - сказала она ему.

Мистер Гримм поднялся.

"А тем временем, на случай несчастного случая, я обращусь к графу ди Розини за помощью"
многозначительно добавил он. "Доброе утро".

Час и десять минут спустя он получил эту записку без подписи:

"Закрытые каретки для вас перестанет существовать в юго-восточном углу штата Пенсильвания
Авеню и четырнадцатой улицы в эту ночь в одном".

Он был там; перевозка на время; и моя леди тайна
внутрь. Он шагнул внутрь, и они выехали на Пенсильвания-авеню,
бесшумно ступая по асфальту.

- Если золото попадет в ваши руки сейчас, в течение часа, - заботливо спросила она.
- вам было бы необходимо знать, кто был
... Вором?

"Было бы", - без колебаний ответил мистер Гримм.

"Даже если бы это разрушило репутацию?" она умоляла.

"Секретная служба редко уничтожает репутацию, Мисс Торн, хотя
он держит себя в готовности сделать это. Осмелюсь сказать, что в этом случае
не было бы ареста или судебного преследования по ... причинам, которые кажутся
вескими.

- Не было бы? - и в ее голосе прозвучала нотка нетерпения. "Тотсамый
личность виновного так и не будет установлена?

"Это стало бы официальным документом в нашем офисе, но помимо этого, я
думаю, что нет - по крайней мере, в этом одном случае ".

Мисс Торн сидел молча квартал или более.

"Вы должны признать, Мистер Гримм, что вы заставили меня в самое замечательное
положение. Вы, казалось, были убеждены в моей вине, и, прошу прощения,
без причины; затем вы обязали меня доказать свою
невиновность. Единственный способ для меня сделать это - найти виновного. Я
сделал это, и мне жаль, потому что это маленькая трагедия.

Мистер Гримм ждал.

"Это девушка высоких в дипломатическом обществе. Позиция отца-это
почетно, нежели прибыльный один; у него нет денег. Эта девушка
ходит в определенном сете, посвященном бриджу, и ставки высоки. Она
играла и выигрывала, и играла, и выигрывала, и так далее, и тому подобное, пока ее выигрыш
не составил около восьми тысяч долларов. Затем удача повернулась к ней лицом. Она начала проигрывать.
Ее деньги закончились, но она продолжала отчаянно играть. В конце концов, некоторые старые фамильные драгоценности
были заложены без ведома ее отца, и в конечном итоге
они были потеряны. Однажды она проснулась и обнаружила, что задолжала кому-то девять или
десять тысяч долларов в мост долги. Они наседали и не было
нет пути их преодоления. Это означало разоблачение и полное разорение, а женщины совершают
странные поступки, мистер Гримм, откладывая такой конец социальных
устремлений. Я знаю, что многое в этом правда, потому что она сама мне все это рассказала
.

"Наконец, в каком-то смысле-необоснованная письмо, возможно, или слово
слышала, здесь она узнала, что пятьдесят тысяч долларов в
миссия безопасный ночлег, и, видимо, она узнала точное ночь".
Она немного помолчала. - Вот адрес человека в Балтиморе, Томаса
В. Грисволд, - и она передала визитку мистеру Гримму, который сидел неподвижно,
прислушиваясь. "Около четырех лет назад код на сейфе дипломатической миссии
был изменен. Этого человека послали сюда, чтобы произвести замену, следовательно, кто-то еще
кроме сеньора Родригеса знает комбинацию. Я
общался с этим человеком в день, ибо я видел возможность раз
такая вещь, как эта, а не стетоскоп. Хитростью и с помощью
поддельного письма эта девушка получила комбинацию от этого человека.

Мистер Гримм глубоко вздохнул.

"Возможно, она намеревалась взять только то, в чем отчаянно нуждалась, но в
вид всего этого - вы понимаете, каким, должно быть, было искушение тогда? Мы
выбираемся отсюда ".

В голове мистера Гримма было много вопросов без ответов. Он подавил их до поры до времени
вышел и помог мисс Торн выйти.
Экипаж свернул с Пенсильвания-авеню, и в этот момент он
не совсем понял, где находится. Перед ними открылся узкий проход
очевидно, это был задний вход в дом, возможно, на соседней улице
. Мисс Торн без колебаний пошла впереди, осторожно открыла
дверь, и они вместе вошли в холл. Затем был короткий пролет по
лестнице, и они вошли в номер люкс. Она закрыла
дверь и включил свет.

"Мешки с золотом в соседней комнате", - сказала она с предельной
самообладание.

Мистер Гримм вытащил их из темного шкафа, открыл одну - их было
десять - и позволил монетам просочиться сквозь пальцы. Наконец он
повернулся и уставился на мисс Торн, которая, бледная и усталая, стояла и смотрела
.

- Где мы? - спросил он. - Что это за дом? - спросил он.

"Посольство Венесуэлы", - ответила она. "Мы стоим менее чем в
сорока футах от ограбленного сейфа. Вы видите, как легко...!"

"И чья комната?" - медленно осведомился мистер Гримм.

"Я должен ответить?" спросила она умоляюще.

"Вы должны!"

"Сеньорита Родригес, моя хозяйка! Разве ты не видишь, что ты заставил меня сделать?
Они с мистером Кэдуолладером поехали в Балтимор на его автомобиле,
и... и...! - Она замолчала. "Он ничего об этом не знает", - добавила она.

"Да, я знаю", - сказал мистер Гримм.

Он стоял и смотрел на нее с минуту молча, глубоко вглядываясь в
умоляющие глаза; и определенное напряженное выражение его прошли, губы. На мгновение
ее рука дрогнула на его руке, и он уловил аромат
ее волос.

- Где она сейчас? - спросил он.

- Играет в бридж, - ответила мисс Торн с грустной улыбкой. - Это всегда так.
По крайней мере, два раза в неделю, и она редко возвращается раньше двух или
половины шестого. Она порывисто, умоляюще протянула обе руки. - Пожалуйста,
будьте великодушны, мистер Гримм. У вас есть золото; не губите ее.

Сеньор Родригес, министр из Венесуэлы, обнаружил золото в своем сейфе
на следующее утро вместе с короткой запиской от мистера Гримма, в которой
не было никаких объяснений того, как и где оно было найдено.... И два
часа спустя месье Буассегюр, посол Франции в Соединенных
Государства, исчезнувшие из посольства, исчезнувшие!




XII

ИСЧЕЗАЮЩИЙ ДИПЛОМАТ


Прошло три дня после исчезновения посла, когда месье
Риголо, секретарь французского посольства и временный
_ charge-d'affaires_ доложил об этом шефу Кэмпбеллу в Секретном бюро
, добавив к этому подробное описание нескольких необычных
инцидентов, последовавших вскоре после этого. Он рассказал все по порядку, кратко и по существу.
пока Гримм и его шеф слушали.

"Месье Буассегюр, посол, как вы понимаете, человек, который
привычки на удивление регулярны, - начал он. "Он взял за правило быть
на его столе каждое утро в десять часов, и между тем временем и один
часов он диктует свои переписки, и очищает все рутинные
есть работа находится перед ним. Я знаю его много лет и был
секретарем посольства при нем в Германии, Японии и этой
стране. Я никогда не видел, чтобы он менял этот общий порядок работы
разве что из-за болезни или вынужденного отсутствия.

"Что ж, месье, в прошлый вторник - а сегодня пятница - посол был в своем
за столом, как обычно. Он продиктовал дюжину или больше писем и начал писать.
еще одно - частное письмо своей сестре в Париж. Он уже почти закончил работу над
этим письмом, когда без всякой видимой причины встал из-за стола и
вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Его стенографистку
создавалось впечатление, что некоторые детали бизнеса произошло с ним, и он
ушел в кабинет дальше по коридору, чтобы присутствовать на ней.
Я могу сказать, Месье, что это впечатление казалось, усилен
то, что он оставил свежую дымящуюся сигарету в пепельнице, и его перо
был у него за ухом. Все это было, как будто он только что вышел,
намереваясь сразу же вернуться, такое дело, Месье, что любой
человек мог это сделать.

"Так случилось, что когда он вышел, он оставил приговор своем письме
неполное. Я рассказываю вам это, чтобы показать, что желание уйти, должно быть, возникло у него внезапно
, но в его поведении, как говорит его стенографистка
, не было ничего, что указывало бы на волнение или что-либо иное, отличное от его обычного
настроение. Было около пяти минут двенадцатого - в разгар
полудня - когда он вышел. Когда он не вернулся сразу,
стенографистка начала переписывать письма. В час дня месье
Буассегур все еще не вернулся, и его стенографистка ушла на ленч."

По мере того, как он говорил, им, казалось, овладевало какое-то врожденное возбуждение, вызванное,
возможно, изложением фактов, и он, наконец, сделал паузу, чтобы взять себя в руки.
контроль над собой. Кстати он удивился, если бы Гримм взял
ни малейшего интереса к тому, что он говорил. Конечно, там не было ничего
его безучастное лицо, чтобы указать это.

"Поймите, месье, - продолжил секретарь через мгновение, - что я
ничего не знал обо всем этом до позднего вечера того же дня, то есть
Во вторник, около пяти часов. Весь день я был занят кое-какой
важной работой в своем кабинете, и у меня не было возможности повидаться с месье
Boiss;gur поскольку слово или около того, когда он пришел в десять часов. Мой
внимание было обращено на дела, наконец, его стенографистка, Месье
Неттервилль, который пришел ко мне за инструкциями. Он закончил работу над
письмами, а посол не вернулся, чтобы подписать их. На данный момент
Я начал расследование, месье, и чем дальше я продвигался, тем больше
беспокойство росло во мне.

"Итак, месье, в посольство есть только два входа - парадный
, у которого с девяти утра постоянно дежурит слуга
до десяти вечера и задняя дверь, к которой можно попасть только через
кухню. Ни один из двух мужчин, дежуривших у входной двери
, не видел посла после завтрака, следовательно, он не мог
выйти этим путем. _Comprenez_? Это казалось нелепым, месье, но
затем я пошел на кухню. Шеф-повар пробыл там весь день, и он
вообще не видел посла. Я поинтересовался дальше. Никто в
посольство, а не клерк, или слуга, или член семьи посла.
семья видела его с тех пор, как он покинул свой офис.

Он снова сделал паузу и провел рукой по озабоченному лбу.

"Месье, - продолжал он, и в его голосе слышались напряженные нотки, -
посол Франции исчез, исчез, испарился! Мы обыскали
дом от подвала до помещений для прислуги, даже крышу, но
его следов не нашли. Шляпа, которую он обычно носил, была в прихожей, и
все остальные его шляпы были учтены. Возможно, вы помните, месье, что
Вторник был холодным, но все его верхние пальто были найдены в надлежащем виде.
места. Похоже, что так, месье, - и подавление закончилось взрывом
возбуждения, - если он покидал посольство, то не выходил ни через одну из дверей,
и он вышел без шляпы или пальто!"

Он беспомощно остановился, и его взгляд вопросительно метался между
доброжелательным лицом шефа и невыразительным лицом мистера
Гримма.

"_если_ он покидал посольство?" - повторил мистер Гримм. "Если ваш обыск в
доме убедительно доказал, что его там не было, он _если_ покидал его,
не так ли?"

Месье Риголо какое-то время непонимающе смотрел на него, затем кивнул.

"И есть окна, вы знаете," мистер Гримм пошел дальше, потом: "как я
понимаю, сударь, никто, кроме вас, и стенографистка увидел
посол, после десять часов утра?"

"_Oui, Monsieur. Се--_" Rigolot Месье начал взахлеб. "Прошу
простите. Я считаю, что это правильно".

"Вы говорите, что видели его около десяти; следовательно, никто, кроме
стенографистки, не видел его после десяти часов?"

"Это тоже правда, насколько я знаю".

"Кто-нибудь звонил? Письма? Телеграммы? Телефонные сообщения?

"Я навел справки в этом направлении, месье", - последовал ответ. "У меня есть
слова прислуги у двери и стенографистки о том, что
никто не звонил, и заявление стенографистки о том, что не было
никаких телефонных звонков или телеграмм. Для него было всего четыре письма
лично. Он оставил их все на своем столе - вот они.

Мистер Гримм неторопливо просмотрел их. Они были достаточно обычным явлением,
содержащие ничего, что могло бы быть истолковано в повод для
исчезновение.

- Письма, продиктованные месье Буассегюром, были положены ему на стол
стенографисткой, - многословно и взволнованно продолжал месье Риголот. "В
беспокойство, возникшее после исчезновения, им разрешили
остаться там на ночь. В среду утром, месье, - и он
выразительно замялся, - на этих письмах стояла его подпись, сделанная его собственным
почерком_!

Мистер Гримм перевел свой вялый взгляд прямо на месье Риголо'а.
на одно короткое мгновение лицо месье Риголо'а было встревоженным.

"Нет сомнений, что это его подпись?" спросил он.

"_Non, Monsieur, non!_ - решительно воскликнул секретарь. - Здравствуйте!
avez_ - то есть я знаю его подпись уже много лет. Сомнений нет.
Письма не носили частного характера. Если бы вы потрудились взглянуть на
копии?

Он неуверенно протянул дубликаты. Мистер Гримм медленно перечитал их,
в то время как месье Риголот нервно смотрел на него. Они тоже
казались бессмысленными, поскольку имели отношение к рассматриваемому вопросу. Наконец, мистер Гримм
кивнул, и месье Риголот продолжил:

- А в среду вечером, месье, произошла еще одна странная вещь. Monsieur
Буассегур курит много сигарет, сделанных специально для него во Франции
и доставленных ему сюда. Он хранит их в футляре на своем
туалетном столике. В четверг утром его камердинер доложил мне, что _ этот
портсигар исчез_!"

"Конечно, - заметил мистер Гримм, - у месье Буассегюра есть ключ от
посольства?"

"Конечно".

- Вчера вечером, то есть в четверг вечером, произошло что-нибудь необычное?

- Ничего, месье, то есть ничего, что мы могли бы найти.

Мистер Гримм некоторое время молчал и принялся крутить кольцо с печаткой на пальце
. Мистер Кэмпбелл повернулся и передвинул пресс-папье на дюйм
слева, где ему и положено быть, в то время как месье Риголо, разочарованный
их поразительной апатией, беспокойно заерзал на своем стуле.

"Тогда получается, - задумчиво заметил мистер Гримм, - что после его
таинственное исчезновение посол либо дважды возвращался к себе домой
ночью, либо посылал туда кого-то, сначала чтобы принести письма
ему на подпись, а потом за сигаретами?"

- Развлекайтесь, месье, - я имею в виду, что это похоже на правду. Но где же
он? Почему он не должен возвращаться? Что это значит? Мадам Boiss;gur является
неистовый, поклонились! Она хотела, чтобы я пошла в полицию, но я не
думаю, что это мудро, что оно должно стать достоянием общественности, поэтому я пришел сюда".

"Очень хорошо", - прокомментировал мистер Гримм. "Оставим все как есть. Тем временем вы
может успокоить мадам. Объясните ей, что если месье Буассегюр подписал
письма во вторник вечером, он, по крайней мере, был жив; и если он пришел или
послал за сигаретами в среду вечером, он был все еще жив. Я
позвоните в посольство сегодня днем. Нет, это не желательно ехать с
теперь вы. Дайте мне ваш ключ, пожалуйста".

Месье Риголот достал ключ и, не говоря ни слова, передал его мне.

"И еще одно, - продолжил мистер Гримм, - пожалуйста, соберите все
револьверы, которые могут быть в доме, и позаботьтесь о них сами. Если
если бы кто-нибудь случайно услышал, что там рыщет грабитель, он
мог бы выстрелить и в этом случае убить либо мсье Буассегюра, либо... либо
меня!

Когда министр ушел, мистер Кэмпбелл лениво барабанил по столу, как он
изучал лицо своего подчиненного.

"Так много!" он наконец-то прокомментировал.

"Это снова мисс Торн", - сказал молодой человек, словно отвечая на вопрос.

"Возможно, эти сообщения, которые я получил сегодня из столиц Латинской Америки
, помогут вам развеять эту тайну", - предположил Кэмпбелл, и мистер
Гримм нетерпеливо повернулся к ним. "Тем временем наш королевский гость, принц
Бенедетто д'Абруцци остается неизвестным?

Молодой человек щелкнул зубами.

"Это только вопрос времени, шеф", - отрывисто сказал он. "Я найду"
его - я найду его!

И он сел читать отчеты.




XIII

КОНФЕРЕНЦИЯ В ТЕМНОТЕ


Белые лучи далекого дугового прожектора просачивались сквозь наполовину задернутые
бархатные портьеры и прокладывали слабо освещенную дорожку через
стол посла; тяжелые кожаные кресла были просто неосязаемы
пятна в тени; граненые ручки шкафа из красного дерева
поймали отблеск света и тускло отразили его. Снаружи царил смутный,
неопределимый ночной гул спящего города, не нарушаемый никакими звуками.
различимый, пока, наконец, не раздался отдаленный бой часов.
Они пробили дважды.

На диване в углу кабинета посла сидел мистер
Гримм. Он облокотился на высокий кожаный подлокотник, положив ноги на
сиденье, задумчиво потирая колени. Если его отношение указаны
ничего, кроме полного комфорта, было, что он слушал. Он был
там в течение двух часов, проснулась, и совершенно неподвижно. Пять, десять,
прошло еще пятнадцать минут, и затем мистер Гримм услышал скрежет и жужжание
автомобиль в квартале, придя к посольству. Теперь он
был в передней.

"Хрю! Хон-о-ОНК!" называется жалобно. "Хон-он-онк! Посигналь!"

Сигнал! Наконец-то! Автомобиль помчался дальше на полном ходу, в то время как
Мистер Гримм снял ноги с сиденья и бесшумно опустил их на
пол. Так, положив руки на колени и слушая, слушая
напрягая все свои способности, он сидел неподвижно, вглядываясь в открытую
дверь, которая вела в холл. Машина уже уехала, ее звук затерялся вдали.
Он все еще сидел там. Очевидно, это был какой-то
шум в доме, для которого он ждал.

Минута за минутой проходили, и до сих пор ничего. Не было даже
шепот ветра перемешивают драпировки. Он уже собирался подняться, когда, вдруг,
никакого другого шума, чем резкий щелчок переключателя,
электрический свет в комнате вспыхнул ярко. Блики слепили-Н
Гримма ослепительным потоком, но он не двинулся с места. Затем тихо, почти
шепотом:

"Добрый вечер, мистер Гримм".

Это был женский голос, приятный, без удивления, с идеальной модуляцией. Мистер
Гримм, конечно, не ожидал этого сейчас, но он сразу понял это - там
другого такого не было в огромном, огромном мире - и хотя он был...
все еще слегка моргая, он вежливо поднялся на ноги.

- Доброе утро, мисс Торн, - серьезно поправил он.

Теперь его зрение прояснилось, и он увидел ее, изящную фигуру,
силуэт на фоне насыщенно-зеленых настенных драпировок. Ее губы были
чуть изогнуты, как будто она могла улыбаться, а в ее
прекрасных глазах отражался блеск... от... было ли это весельем? Складки
ее вечернего платья упали с нее, и одна обнаженная белая рука была
вытянута, поскольку ее ладонь все еще лежала на выключателе.

"И ты не слышишь меня?" еще полушепотом. "Я не думаю, что вы
бы. Сейчас я на минутку выключу свет, пока ты
опусти шторы, а потом... потом мы должны провести... совещание.

Щелкнул выключатель. Свет умер так же внезапно, как они родились,
и г-н Гримм, двигаясь бесшумно, посетили все четыре окна в
включите. Потом свет снова ярко запылал.

"Только на минутку", - тихо объяснила ему мисс Торн, и она
протянула ему лист бумаги. "Я хочу, чтобы ты прочитал это... прочитал это
осторожно ... Тогда я снова выключу свет. Они опасны.
После этого мы сможем обсудить этот вопрос на досуге.

Мистер Гримм читал газету, в то время как глаза мисс Торн вопрошали его.
Лицо было бесстрастным. Наконец он поднял ленивый, вялый взгляд, и
щелкнул выключатель. Она пересекла комнату и села; мистер Гримм сел рядом с ней.


- Я думаю, - робко предположила мисс Торн, - что это прекрасно объясняет
исчезновение месье Буассегюра.

"По крайней мере, это дает одно объяснение", - задумчиво согласился мистер Гримм.
"Похищен ... содержится в плену ... пятьдесят тысяч долларов требуют за его
безопасность и отпустите". Пауза. "А кому, позвольте спросить, был ли этот спрос
имя?"

"Мадам Boiss;gur," сказала Мисс Торн. - У меня есть конверт, в
котором это пришло. Оно было отправлено на главпочтамт в половине второго.
сегодня днем, судя по штемпелю с гашением, и на конверте.
адрес, как и в письме, был напечатан на пишущей машинке."

"И как," спросил Мистер Гримм, после долгой паузы, "как он возник
ваши владения?" Он подождал немного. "Почему Месье Rigolot
доклад это развитие для меня днем, когда я был здесь?"

"Месье Риголо не сообщил вам об этом, потому что он сам об этом не знал"
- ответила она, отвечая сначала на последний вопрос. - Оно попало в мое распоряжение
непосредственно из рук мадам Буассегюр - она дала его
мне.

- Почему?

Мистер Гримм вглядывался сквозь непроницаемую тьму прямо в
ее лицо - белое пятно во мраке, бесформенное, расплывчатое.

- Я знаю мадам Буассегюр с полдюжины лет, - продолжила мисс Торн.
В качестве объяснения. - Мы так долго были друзьями. Я встретил ее
сначала в Токио, позже в Берлине, а через несколько недель здесь, в
Вашингтон. Вы видите, я путешествовал в то время я был агентом
мое правительство. Итак, мадам Буассегюр получила это письмо около
половины пятого пополудни; а около половины шестого она послала
за мной и вручила мне его вместе со всеми примечательными подробностями
после исчезновения посла. Итак, похоже, что
на этот раз мы с вами союзники, и проблема уже решена.
Остается только задача найти и освободить посла.

Мистер Гримм сидел совершенно неподвижно.

- И почему, - медленно спросил он, - ты сейчас здесь?

"По той же причине, что вы не здесь", - ответила она с готовностью, "чтобы увидеть
для себя если-человек, который дважды приезжал сюда ночью ... один раз в
письма посла и один раз для его сигареты, - бы, случайно,
совершить еще один рейс. Я, конечно, знал, что вы здесь.

- Вы знали, что я здесь, - задумчиво повторил мистер Гримм. - И, могу я...?

- Точно так же, как вы знали, что я или, по крайней мере, кто-то другой входил в этот дом.
несколько минут назад, - перебила она. - Автомобильный гудок снаружи был сигналом.
Не так ли? Гастингс был в машине? Или это был Блэр или Джонсон?

Мистер Гримм не сказал.

"Разве вы не предвидели никакой личной опасности, когда вошли?" вместо этого спросил он
. "Вы не боялись, что я могу выстрелить?"

"Нет".

Наступило долгое молчание. Мистер Гримм все еще сидел, упершись локтями в
колени, уставившись, уставившись на расплывчатое белое пятно, которое было лицом и обнаженной шеей мисс
Торн. Одна из ее белых рук свисала вдоль тела, как
бледная змея, а ладонь покоилась на спинке дивана.

- Похоже, мисс Торн, - сказал он наконец небрежно, совершенно небрежно,
- что наши служебные пути неразрывно переплелись. Дважды ранее мы
встретились при обстоятельствах, которые были более чем странными, и теперь - это!
Какую бы несправедливость я ни причинил вам в прошлом своими подозрениями, это,
Я надеюсь, был прощен; и в каждом случае мы могли работать бок о бок
к завершению. Теперь мне интересно, пойдет ли это странное дело
по тому же пути.

Он сделал паузу. Мисс Торн начал говорить, но он закрыл ей рот с
легким жестом руки.

"Это несправедливо по отношению к тебе, чтобы сказать, что мы ... то есть, секрет
Служба... я многое узнал о вас", - продолжил он тем же тоном.
повседневный тон. "У нас, через наши иностранные агенты, проследить шаг за
шаг из Рима в Вашингтон. Мы знаем, что вы, в некотором смысле, являетесь
представителем суверена Европы; мы знаем, что вы выполняли
секретную миссию при испанском дворе, возможно, для этого суверена, и
оставался в Мадриде в течение месяца; мы знаем, что оттуда вы отправились в
Париж, также с секретной миссией - возможно, той же самой - и оставался там
в течение трех недель; мы знаем, что вы встречались с дипломатическими агентами тех правительств
позже в Лондоне. Мы все это знаем; мы знаем, как
о твоем приезде в эту страну; о твоем приезде в Вашингтон. Но мы не знаем
, почему ты здесь.

Она снова начала говорить, и снова он остановил ее.

- Мы не знаем вашего имени, но это не имеет значения. Мы знаем,
что в Испании вы были сеньорой Кассаван, в Париже - мадемуазель
д'Обинон, в Лондоне мисс Джейн Келлог, а здесь мисс Изабель Торн. Мы
понимаем, что в вашей и моей профессии возникают требования, которые делают
смену названия желательной, даже необходимой, и нет никакой критики в отношении
этого. Теперь, как представитель вашего правительства, скорее _a_
правительство ... Вы имеете право быть здесь, хотя, конечно, у вас есть
право оставаться здесь столько, сколько ваши действия согласуются с нашим
законы; у тебя есть право на свои секреты так долго, как не они, непосредственно
или косвенно угрожают благосостоянию этой страны. Итак, почему ты
здесь?

Ответа он не получил, да он и не ожидал его получить. Через мгновение он продолжил:

"Признав, что вы секретный агент Италии, признав все, за что себя выдаете, вы не убедили меня, что вы не тот человек.
человек, который пришел сюда за письмами и сигаретами.
Вы сказали, что... Что вы не тот человек, который пришел сюда за письмами и сигаретами. Вы сказали
ничего, чтобы доказать свое удовлетворение тем, что вы не являетесь индивидуальным я
ждал до вечера".

"Ты не имел в виду, что вы подозреваете--?" начала она тоном изумления.

- Я не имею в виду, что я что-то подозреваю, - вмешался он. - Я просто хочу сказать,
что вы меня не убедили. Нет ничего противоречивого в том факте,
что вы тот, за кого себя выдаете, и что, несмотря на это, вы пришли
сегодня вечером для...

Его прервал смех, гортанный, серебристый, который он
хорошо помнил. Его праздные руки судорожно сжались, но тут же были
мгновенно расслаблены.

- Предположим, мистер Гримм, мне следует сказать вам это сразу после того, как мадам
Буассегюр передал это дело в мои руки сегодня днем, и я сразу же отправился
в ваш офис, чтобы показать вам это письмо и попросить вашей помощи?
- спросила она. "Предположим, что я оставил для вас свою визитку у тамошнего клерка на
получив сообщение, что вас нет дома - помните, я знал, что вы занимаетесь этим делом
от мадам Буассегур - будет ли это означать что-нибудь, кроме того, что я хотел
поставить этот вопрос прямо перед вами и работать с вами?

"Мы будем предполагать это", - согласился мистер Гримм.

"Это констатация факта", - добавила мисс Торн. "Моя карточка, которую вы
найдете в вашем офисе, подтвердит это. И когда я покинул ваш офис, я
отправился в отель, где вы живете, с той же целью. Вас там не было
и я оставил для вас визитку. И _ это_ - констатация факта. Это
было не трудно, в силу чрезвычайных обстоятельств, представить
что вы будете здесь сегодня вечером-так же, как вы ... и я приехал сюда. Моей
целью по-прежнему было сообщить вам то, что я знал, и работать с вами.
Вас это убеждает?

- И как вы проникли в посольство? - настаивал мистер Гримм.

"Не с помощью замка, как это сделали вы", - ответила она. "Мадам Буассегюр, по
моему предложению, оставила французское окно в холле незакрытым, и
Я вошел тем путем - тем путем, могу добавить, которым месье посол
вышел, когда исчез.

"Очень хорошо!" - прокомментировал мистер Гримм и, наконец, добавил: "Я думаю, возможно, я должен
принести вам извинения, мисс Торн, еще одно. Сейчас в обстоятельствах, как
они были на наших предыдущих встречах, настолько необычны, что ... это необходимо
идти дальше?" Был также некоторый рост уважения в его тоне. - Интересно,
объясняете ли вы исчезновение месье Буассегюра так же, как я? - спросил он.
спросил.

"Я осмелюсь сказать," и Мисс Торн наклонился к нему с внезапным рвением в
ее манеры и голос. "Ваша теория-это...?" - спросила она.

"Если верить слугам, мы знаем, что месье Буассегур не выходил
ни через парадную, ни через заднюю дверь", - объяснил мистер Гримм. - Если это так, то
похоже, что французское окно, через которое вы вошли, было тем самым способом.

- Да, да, - вставила мисс Торн. - И обстоятельства, при которых произошло
исчезновение? Как вы объясняете тот факт, что он ушел,
очевидно, по собственной воле?

- Именно так, как вы должны объяснить это, если изучили ситуацию
здесь, как и у меня, - ответил мистер Гримм. "Например, сидя за своим столом.
вон там", - и он повернулся, чтобы указать на это место, - "он мог легко видеть из
окон, выходящих на улицу. Между домом и тротуаром всего лишь узкая полоска газона
. Итак, если кто-нибудь окажется на тротуаре,
или... или...

- В экипаже? - тут же предположила мисс Торн.

"Или в экипаже, - добавил мистер Гримм, - привлекли его внимание"
кто-то, кого он знал, - совсем не исключено, что он встал, ибо
без видимой причины, как он это сделал, прошел по коридору...

"И через французское окно, на лужайку к перевозке, и не
человек в доме не видела, чтобы он выходил? Точно! Там, кажется,
не сомневаюсь, что было так", думала она. "И, конечно, он должен был
сесть в вагон по собственной воле?"

"Другими словами, под тем или иным предлогом его заманили внутрь, затем сделали
пленником и...!"

Он внезапно остановился, и его рука предостерегающе коснулась руки мисс Торн. Тишину
ночи нарушил яростный топот шагов, очевидно,
приближающийся к посольству. Шум был безошибочным - кто-то бежал
.

- Окно! - Прошептала мисс Торн.

Она быстро встала и пошла через комнату, чтобы выглянуть наружу; мистер Гримм
сидел неподвижно, прислушиваясь. Мгновение спустя раздался оглушительный грохот
разбитое стекло - судя по звуку, французское окно в коридоре - затем
быстрые шаги, все еще бегущие, по коридору. Мистер Гримм двинулся к двери
невозмутимый, совершенно владеющий собой; было только прищуривание
его глаз от внезапности и грохота всего этого. И тогда
в холле вспыхнул электрический свет.

Перед мистером Гриммом в дверном проеме стоял мужчина, уставившись невидящим взглядом
в темную комнату. Его лицо было изможденным и белым как смерть; его
рот разинут, как будто от напряжения, а губы бескровными; его глаза были
широко раскрыты, как будто от испуга - одежда растрепана, воротник
расстегнутый и болтающийся.

"Посол!" Взволнованно прошептала мисс Торн.




XIV

СПАСЕНИЕ И БЕГСТВО


Голос мисс Торн немного напугал мистера Гримма, но у него не было сомнений.
Это был месье Буассегур. Мистер Гримм направлялся к фигуре в рамке
, когда посол без всякой видимой причины повернулся и побежал
по коридору; и в этот момент свет снова погас. Для одного
мгновение Гримм стоял неподвижно, ошеломленный и ослепленный внезапной темнотой, а затем
он снова направился к двери. Мисс Торн была рядом с ним.

"Свет!" - напряженно прошептал он. "Найди выключатель!"

Он услышал шорох ее юбок, когда она отошла, и вышел
в коридор, нащупывая обеими руками стену. В нескольких футах
от нас, в том направлении, куда ушел посол, казалось, происходила
жестокая борьба - слышалось шарканье ног и
учащенное дыхание, когда мышцы натягивались друг на друга. Свет! Если он
оставалось только нащупать выключатель! Затем, когда его руки двинулись вдоль стены,
они наткнулись на другую руку - руку, крепко прижатую к
штукатурке, преграждая ему путь. Легкий удар в лицо заставил
его быстро отступить назад.

Шаркающий звук внезапно превратился в движущиеся шаги, и
входная дверь с грохотом открылась и закрылась. Вялый взгляд мистера Гримма
сверкнул, и его белые зубы резко сжались, когда он направился к
входной двери. Но судьба, казалось, все еще была против него. Он споткнулся
о стул, и его собственный толчок вперед отбросил его назад; его голова
ударился о стену с оглушительным стуком; а затем над домом воцарилась
абсолютная тишина. Снаружи послышался стук подъехавшего такси. Наконец и это
затихло вдали.

- Мисс Торн? - Тихо спросил он.

- Я здесь, - ответила она с отчаянием в голосе. - Но я не могу найти выключатель.
- Вы ушиблись? - Спросила я.

- Вы ранены?

"Нет".

И тогда она нащупала выключатель; вспыхнул свет. Мистер Гримм был.
задумчиво сидел на полу.

"Это значительно упрощает дело", - самодовольно заметил он,
вставая. "Люди, которые подали мне знак, когда вы вошли в посольство, будут
никогда не выпускай это такси из поля их зрения.

Мисс Торн стояла, слегка наклонившись вперед, жадно глядя на него
эти чудесные серо-голубые глаза, и на ее лице было выражение... возможно, это было
восхищения.

- Вы уверены? - спросил я. - спросила она, наконец.

- Я знаю это, - был его ответ.

И как раз в этот момент месье Риголот, секретарь посольства, робко высунул
любопытную голову из-за угла лестницы. Его разбудил звон разбитого стекла.
- Что случилось? - спросил я. - Что случилось? - спросил я.

Что случилось? - спросил он, затаив дыхание.

"Мы пока не знаем", - ответил мистер Гримм. "Вызвал ли шум какой-нибудь
еще один, пожалуйста, заверьте их, что ничего не случилось. А вы
могли бы сообщить мадам Буассегур, что посол возвращается домой
завтра. Спокойной ночи!"

Добравшись до своего отеля, мистер Гримм нашел
визитку мисс Торн - и глубоко вздохнул; в своем офисе он нашел еще одну ее
визитку - и еще раз глубоко вздохнул. Он любил подтверждающие факты
детали, мистер Гримм, и, конечно, это! На следующий день
Мисс Торн сопровождала его в Александрию, и их отвезли в
закрытом экипаже к западной окраине города. Наконец,
экипаж остановился по сигналу мистера Гримма, и он помог мисс Торн
выйти, после чего повернулся и заговорил с кем-то, кто оставался внутри - с
мужчиной.

"Дом в двух кварталах к западу, по вон той улице", - объяснил он,
и указал на пересекающийся проезд прямо впереди. "Это номер
девяносто семь. Через пять минут после того, как мы войдем, вы подъедете к
двери и будете ждать. Если мы не вернемся через пятнадцать минут - заходите за
нами!

- Вы предчувствуете опасность? Мисс Торн быстро запроса.

"Если бы я предвидел опасность", - ответил Г-н Гримм, "не стоило мне
допускается, чтобы ты пошла со мной".

Они вошли в дом - номер девяносто семь - с помощью ключа, который предъявил мистер Гримм
, и примерно через минуту вошли в комнату, где сидели трое мужчин
. Один из них был грубого, отталкивающего вида, крупный и
грузный; другой довольно щеголеватый, поверхностно лощеный, очевидно,
иностранец, а третий... третьим был посол Буассегюр!

- Доброе утро, джентльмены! - церемонно приветствовал их мистер Гримм.:
- Месье Буассегюр, ваша карета у дверей.

Трое мужчин мгновенно вскочили на ноги, и один из них - тот, с
тяжелым лицом - выхватил револьвер. Мистер Гримм спокойно посмотрел на него.

"Вы знаете, что будет с тобой, если ты убил меня?" он спросил
приятно. "Тебе не жить три минуты. Ты представляешь, я пришел в
вот безоглядно? Входы в дом охраняет дюжина мужчин.
Их остановил бы пистолетный выстрел. Опусти оружие!

Глаза смотрели друг другу в глаза в течение одного долгого напряженного мгновения, и мужчина осторожно
положил оружие на стол. Мистер Гримм подошел и поднял его,
после чего он вопросительно взглянул на другого мужчину - второго охранника посла
.

- И вы, осмелюсь предположить, тот джентльмен, который совершил необходимые поездки в
в доме посла, вероятно, используя свой ключ? - спросил он.
вопросительно. - Сначала для подписи писем, а потом за
сигаретами?

Ответа не последовало, и мистер Гримм вопросительно повернулся к месье
Буассегур, молчаливый, с побелевшим лицом, неподвижный.

"Да, месье", - внезапно выпалил посол. Его глаза были устремлены
непоколебимо на Мисс Торн.

"И твой побег, Месье?" - продолжал Мистер Гримм.

"Я действительно сбежал, месье, прошлой ночью, - объяснил посол, - но
они сразу это поняли - они преследовали меня до моего собственного дома, эти двое
и еще один - и притащил меня обратно сюда! _Mon Dieu, Monsieur, c'est--!_"

"Это все, что необходимо", - заметил мистер Гримм. "Ты свободен идти"
сейчас.

- Но есть и другие, - в отчаянии вмешался мсье Буассегюр. - двое
еще где-то внизу, и они не позволят ... они нападут!..

Вялые глаза мистера Гримма слегка сузились, и он повернулся к мисс
Торн. Она немного побледнела, но он увидел по ее лицу достаточно, чтобы успокоиться
он.

- Я провожу месье Буассегюра до его кареты, мисс Торн, - спокойно сказал он.
- Эти люди останутся здесь, пока я не вернусь. Возьмите с собой экипаж. - Я подожду вас. - Я подожду вас здесь, мисс Торн, - сказал он. - Эти люди останутся здесь, пока я не вернусь.
револьвер. Если кто-нибудь из них хотя бы дернет головой - стреляй! Ты
не... не боишься?

- Нет. - Она слабо улыбнулась. "Я не боюсь".

Г-н Гримм и посол спустился по лестнице, и перед
двери. Г-н Гримм был просто поворачивая, чтобы вернуться в дом, когда сверху
послышался приглушенный, ядовитые кра-а-аш!--удар! Он взял шаги
вверх, по паре за раз. Мисс Торн прислонилась к стене, словно в оцепенении.;
револьвер лежал у ее ног. Дверь в дальнем углу комнаты была
открыта, и стук шагов эхом разносился по дому.

"Один из них прыгнул на меня, и я выстрелила", - задыхаясь, объяснила она. "Он
ударил меня, но я ... я не ранена".

Она быстро наклонилась, подобрала револьвер и сделала вид, что идет по следам
умирающего. Мистер Гримм остановил ее.

"Это не имеет значения", - тихо сказал он. - Отпусти их. - И через некоторое время,
серьезно: - Если бы я мечтал о таком ... о таком, как это, я бы
никогда не согласился позволить тебе...

"Я понимаю", - перебила она, и на мгновение ее протянутая рука
задержалась на его руке. "Посол?"

"В полной безопасности", - ответил мистер Гримм. - С ним двое моих людей.




XV

ХОЗЯИН ПОЛОЖЕНИЯ


Когда женщины встали и направились к выходу, оставив джентльменов за их
кофе и сигарами, мисс Торн задержалась в дверях, и серо-голубые глаза
передали какое-то тонкое послание французскому послу, который после
мгновение спустя он понимающе кивнул, затем возобновил свой разговор. Когда он
через несколько минут вышел из комнаты, он заметил, что мистер Гримм присоединился к
группе автоманиаков, энтузиастом которой был мистер Кэдуолладер
центр. Он поговорил со своей хозяйкой, женой министра из Португалии,
минуту, затем подошел к мисс Торн и опустился на стул рядом
она. Она приветствовала его улыбкой и все еще улыбалась, пока говорила.

- Я полагаю, месье, - сказала она по-французски, - вы отправили кодовое сообщение на адрес
телеграфной конторы сегодня днем?

Глаза его быстро опросили ее.

"И, пожалуйста, имейте в виду, что мы, вероятно, следят, как мы говорим,"
она приятно. "Мистером Гриммом-это человек, которого надо бояться.
Улыбнись - не смотри так серьезно! Она откровенно рассмеялась.

"Да, я отправил кодовое сообщение", - ответил он.

"Это была твоя отставка?"

"Да".

"Ну, оно, конечно, не было отправлено", - сообщила она ему, и ее глаза заблестели.
искрящийся, как будто было сказано что-то забавное. "Один из моих агентов
остановил это. Могу добавить, что это не будет отправлено".

Взгляд посла стал стальным, затем снова пустым.

"Мадемуазель, что я должен из этого понять?" - требовательно спросил он.

"Вы должны понять, что в данный момент я абсолютный хозяин положения в
Вашингтоне", - уверенно ответила она. Улыбка на ее губах
странно отличалась от тона ее голоса. "С самого начала
Я дал вам понять, что в конечном итоге вы получите свои
инструкции из Парижа; теперь я знаю, что они поступят к вам по телеграфу
завтра. В течение недели соглашение будет подписано. Одобряете вы это или нет,
от имени вашей страны оно будет подписано специальным посланником, чьи
полномочия выше ваших - его Высочеством принцем Бенедетто
д'Абруцци."

"Он добрался до Вашингтона?"

"Он в Вашингтоне. Он был здесь некоторое время инкогнито". Она
на мгновение замолчала. "Ты был источником опасности для наших планов",
добавила она. "Если бы не несчастный случай, ты бы до сих пор был здесь
тебя с комфортом держали в Александрии, где мы с мистером Гриммом тебя нашли.
Пожалуйста, помните, месье, что мы добьемся того, что задумали.
сделать. Ничто не сможет остановить нас - ничто.

Примерно в тот же момент в столовой прозвучало имя принца д'Абруцци
, но в другой связи. Мистер Кэдуолладер рассказывал
какой-то случай из автомобильной поездки в Италию, когда он был там
связан с британским посольством.

"За рулем был принц, - сказал он, - и один из лучших, кого я когда-либо видел.
Этот принц - любитель пробок; демократ, знаете ли, и все такое".
что-то в этом роде. Он был одним из отпрысков королевской семьи, который не возражал запачкать руки
ныряет под машину и сам ее чинит. В то время он был
склонен к сумасбродству - это было восемь или девять лет назад, - но сейчас говорят, что
он устроился на работу и является одним из реальных дипломатических представителей
Италия. Я не видел его с полдюжины лет.

"Сколько ему лет?" - небрежно спросил мистер Гримм.

- Лет тридцать пять- тридцать восемь, наверное; я не знаю, - ответил мистер
Кэдуолладер. "Знаешь, странно, сколько принцев и представителей голубой крови
и все такое прочее, что можно встретить в Италии, и
Германии, и Испании. О половине из них никто никогда не слышал. Я никогда не слышал
принц д'Abruzzi, пока я не поехал в Италию, а я слышала хорошо, веселый
мало ему, так как, кроме косвенно".

Мистер Кэдуолладер погрузился в молчание, уставившись на большую групповую фотографию
, которая висела в рамке на стене столовой.

"Разве это не королевская семья Италии?" он спросил. Он встал и пошел за
к нему. "Боже правый, вот это, и вот князь в группе. Изображение
было принято, я должен сказать, о том, как я его знал".

Мистер Гримм ленивой походкой подошел и долго стоял, уставившись на фотографию.


"Знаете, он умеет водить мотор", - восхищенно сказал мистер Кэдуолладер. "И
Италия - то место, где можно ими управлять. Они забыли ввести какие-либо законы о скорости.
там, и если парень встанет у тебя на пути, и ты его как следует стукнешь, они
арестуют его за создание препятствий движению, ты знаешь. Здесь, если парень действительно
начинает куда-то спешить, какой-нибудь чертов идиот задерживает его.

"Вас когда-нибудь задерживали?" поинтересовался мистер Гримм.

"Нет, но я рассчитываю быть таким каждый день", - был ответ. "У меня новый мотор".
Знаете, я никогда не мог оценить, насколько он быстр.
На днях вечером я примчался с ним в Балтимор за час тридцать семь
всего в нескольких минутах от Александрии в Друид Хилл парк, а это лучше, чем сорок
миль. Я никогда не позволю мотор, вы знаете, ведь мы побежали в
темно большую часть пути."

Г-н Гримм был еще глядя на фотографию.

"Ты один?" спросил он.

"Нет никакого удовольствия в одиночку ехать на автомобиле, вы же знаете. Сеньорита Родригес был с
меня. Очаровательная девушка, что?

Немного погодя мистер Гримм неторопливо вышел в гостиную и
направился к мисс Торн и французскому послу. Monsieur
Буассегюр встал и сердечно протянул руку.

- Надеюсь, месье, - сказал мистер Гримм, - что вам не стало хуже из-за
ваш... ваш неприятный опыт?

"Вовсе нет, благодаря вам", - последовал ответ. "Я только что поблагодарил мисс
Торн за ее участие в этом деле, и..."

"Я рад, что был вам полезен", - небрежно прервал его мистер Гримм.

Посол церемонно поклонился и удалился. Мистер Гримм опустился
в кресло, которое он только что покинул.

"Ты ушла из дипломатической миссии, не так ли?" спросил он.

"Ты выгнала меня", - засмеялась она.

"Выгнала тебя?" он повторил. "Выгнала тебя?"

- Ну, это было не только неудобно, но и бросалось в глаза.
из-за постоянного шпионажа вашего мистера Блэра и вашего мистера Джонсона
и ваш мистер Гастингс, - объяснила она, все еще смеясь. - Итак, я переехала.
в отель "Хиллиард".

Мистер Гримм крутил кольцо с печаткой на мизинце.

- Простите, если я причинил вам неудобства, - извинился он. - Вы
видите, что необходимо...

- Никаких объяснений, - перебила мисс Торн. - Я понимаю.

"Я рад, что ты это делаешь", - серьезно ответил он. "Как долго ты собираешься
оставаться в городе?"

"На самом деле я не знаю - возможно, две, три, четыре недели. Почему?"

- Я просто поинтересовалась.

К ним подошла Сеньорита Родригес.

- Мы собираемся сыграть в бридж, - сказала она, - и нам нужно, чтобы ты, Изабель,
сделайте четыре. Пойдемте. Мне очень не хочется забирать ее отсюда, мистер Гримм.

Мистер Гримм и мисс Торн поднялись вместе. На мгновение ее тонкая белая
рука покоилась на рукаве Мистера Гримма и она смотрела в его глаза
понимающе немного меланхолии в ее собственном. Они оставили Мистера
Гримм есть.




XVI

ПИСЬМА ИЗ ТЮРЬМЫ


В течение двух недель синьор Пьетро Петрозинни, известный Секретной службе как
неаккредитованный агент итальянского правительства, и признавшийся в
нападавший на сеньора Альвареса из мексиканской миссии, расслаблялся
в камере. Ему было предъявлено официальное обвинение и заключен под стражу без
под залог, чтобы дождаться результатов пулевого ранения, которое было нанесено
дипломату из Мексики на балу в немецком посольстве, и с тех пор
с тех пор, невозмутимый и явно не заботящийся о результате, он потратил
он проводил время за чтением и курением. Он отвечал на вопросы только
кратким "да" или "нет", когда вообще соизволил на них ответить; и к нему не было
никаких звонков или запросов. Он резко отклонил предложение
адвоката.

Дважды в день, утром и вечером, он задавал вопрос тюремщику
, который приносил ему простую еду.

"Как поживает сеньор Альварес?"

"Он все еще находится в критическом состоянии". Ответ всегда был один.

После чего секретный агент вернется, чтобы его значение не тень
беспокойства, или беспокойство на его лице.

Время от времени приходили вежливые записочки от мисс Торн, которые
он читал без эмоций, а потом отбрасывал их в сторону или рвал
. Он никогда на них не отвечал. И вот однажды пришла еще одна записка
которая, без всякой видимой причины, казалось, вывела его из летаргического сна.
Внешне она была такой же, как все остальные, но когда синьор Петрозинни просмотрел
лист, его глаза зажигаются как-то странно, и он стоял, глядя вниз на него, как
хотя, чтобы скрыть внезапное изменение выражения на его лице. Его взгляд был
сосредоточен на двух маленьких чернильных пятнышках там, где, как оказалось, поцарапала ручка
, когда мисс Торн подписывала свое имя.

Охранник мгновение постоял у запертой двери, затем начал поворачиваться
уходя. Заключенный остановил его быстрым жестом.
"О, охранник, можно мне стакан молока, пожалуйста?" он спросил. "Без льда. Я
предпочитаю прохладное".

Он сунул мелкую монету между прутьями решетки; охранник принял ее и
прошел дальше. Затем, все еще стоя у двери, заключенный перечитал записку
еще раз:"МОЙ ДОРОГОЙ ДРУГ:"Я понял из косвенного источника, что произошло заметное улучшение состояния сеньора Альвареса, и я спешу сообщить вам
хорошие новости. Есть все основания надеяться, что в ближайшее время, если он
продолжит поправляться, мы сможем внести залог, и вы будете свободны
в любом случае, до начала судебного разбирательства.
"Может быть, вам не мешало бы немедленно проконсультироваться с адвокатом? Напишите мне, чтобы сообщить, что вы получили это.
"Искренне ваш","ИЗАБЕЛЬ ТОРН".Наконец заключенный бросил записку на крошечный столик в углу своей камеры и продолжил чтение. Через некоторое время охранник вернулся с молоком."Будет ли нарушением правил, если я напишу ответ на это?"
поинтересовался синьор Петрозинни и указал на записку.
"Конечно, нет", - последовал ответ.- В таком случае, могу я попросить у вас перо, чернила и бумагу? - предложил синьор. Он слегка улыбнулся. - Поверьте мне, я предпочел бы купить их сам для себя.
"Наверное, это так", - добродушно усмехнулся охранник.

Он снова ушел, а заключенный сидел, задумчиво потягивая молоко.
Он откусил половину, затем зажег сигарету, затянулся раз или два
и дал огоньку погаснуть. После того, как немного пришел опять
топот охранника ногами на цементном тротуаре, и писать
материалы были воткнуты сквозь решетку.

- Спасибо, - сказал пленный.

Охранник, кивнув, продолжил, и мгновение спустя синьор услышал
лязг стальной двери дальше по коридору, когда ее закрыли и заперли.
Он наклонился вперед в своем кресле с полузакрытыми глазами, прислушиваясь
долгое время, затем встал и бесшумно подошел к двери камеры. Он снова
внимательно выслушал, после чего вернулся на свое место. Он выбросил окурок
, который у него был, и зажег новую, после чего подержал записку
над пламенем спички. Вот и там, где бумага обгорела при
тепло, букву или слово выделялся из Голой белизной
бумаги, и, наконец, полное сообщение появилось между безобидным
Инк-пишется линии. Заключенный жадно прочел его:

"Мне конфиденциально сообщили, что шансов на выздоровление Альвареса мало.
Должен ли я организовать для вас побег или попросить посла вмешаться? Не могли бы вы
посоветуйте первое, поскольку на другое могут уйти месяцы, а встреча для подписания альянсового договора может опасно затянуться.
"

Синьор Петрозинни позволил шипящему пламени поджечь бумагу.
и задумчиво наблюдал, как пламя уничтожает ее. Последние крошечные ломом
упал на пол, сгорел, и он раздавил пепел под его
каблук. Затем он начал писать:

"Моя Дорогая Мисс Торн:

"Большое спасибо за ваш вежливый маленькую записку. Я рад узнать об
улучшении состояния сеньора Альвареса. Я надеялся, что мой
импульсивный поступок с выстрелом в него не закончится трагедией. Пожалуйста, сохрани меня.
проинформирован о каких-либо дальнейших изменениях в его состоянии. Пока я не вижу необходимости в
консультации с адвокатом, но позже я, возможно, буду вынужден это сделать
это.

"С уважением,

"Pietro Petrozinni."

Покончив с этим, секретный агент тщательно вытер чернила с ручки,
вытирая ее насухо своим носовым платком, затем опустил в полупустой
стакан молока. Жидкость тонким слоем прилипла к стальному наконечнику; он продолжал.
писал ею между чернильными строчками.:

"Мне ничего не угрожает. У меня есть верительные грамоты Соединенных Штатов, которые, когда они будут представлены
, сделают меня ответственным только перед итальянским правительством как
специальный посланник, согласно международному праву. Организуйте побег на одну
неделю с сегодняшнего вечера; используйте любые необходимые деньги. Тщательно подготовьтесь
к тестированию и подписанию договора в течение двух последующих ночей ".

Снова плен чистить стальной наконечник, после чего он положил его обратно в
пузырек чернил, оставляя ее там. Он помахал листом бумаги назад
и вперед, чтобы высушить его, и, наконец, оглядела его внимательно, стоя под
свет из высокого окна своей камеры. Буква за буквой молоко
выпарилось, оставив лист идеально чистым и белым, за исключением
Инк-пишется сообщение. Этот лист он сложенном виде, помещается в конверт, и
имя.

Позже охранник прошел по коридору, и Синьор тяги Petrozinni
письмо к нему.

"Будьте добры отправить это, пожалуйста", - попросил он. "Оно не запечатано. Я
не знаю, требуют ли ваши тюремные правила, чтобы вы читали письма, которые отправляются
. Если да, прочтите это или дайте прочесть самому, а затем запечатайте.

Вместо ответа охранник смочил клапан конверта, запечатал его,
сунул его в карман и прошел дальше. Секретный агент снова сел
и задумчиво отхлебнул молока.

Час спустя мистер Гримм в сопровождении Джонсона вышел из
темной комнаты фотографа на Пенсильвания-авеню с проявленным
негативом, который он поставил сушиться на подставку. Еще через час он
сидел за своим столом, изучая под увеличительным стеклом готовый
отпечаток негатива. Слово за словом он записывал на листке бумаги
то, что давало ему увеличительное стекло, и так, как ни странно, получилось
случилось так, что мисс Торн и шеф Кэмпбелл из Секретной службы были
читаю скрытое, написанное молоком сообщение почти в тот же момент.

"Джонсон получил письмо Петрозинни от почтальона", - объяснял мистер Гримм
. "Я вскрыл его, сфотографировал, снова запечатал и отправил по почте
оно. Задержка была не более чем на полчаса, и мисс Торн не может
никак не знать об этом. - Он на мгновение замолчал. "Странно, что
надпись, подобная этой, абсолютно невидима невооруженным глазом, и все же
при фотографировании становится расшифрованной на негативе".

"Что вы об этом думаете?" - спросил мистер Кэмпбелл. Бесхитростные голубые глаза
горели нетерпением.

"Ну, он, конечно, прав насчет того, что ему ничего не угрожает", - сказал мистер Кэмпбелл.
Гримм. "Если он пришел с учетные данные в качестве специального посланника эта власть
должен уважать их, даже если сеньор Альварес умирает, и оставьте свой
власти, чтобы наказать его. Если бы мы официально знали, что у него есть такие полномочия
Я сомневаюсь, что у нас было бы право держать его под стражей; нам
пришлось бы просто передать его итальянскому посольству и потребовать для него
наказания. И, конечно, все то, что делает его более опасным, чем
когда-нибудь."

"Да, я знаю это", - сказал начальник немного нетерпеливо. "А кто это
этот человек?"

"Кто этот человек?" - повторил мистер Гримм, словно удивленный вопросом.
"Я искал принца Бенедетто д'Абруцци из Италии. Я нашел
его".

Мозг мистера Кэмпбелла, подобный часам, тикал, обдумывая ситуацию в деталях.

"Дело вот в чем", - пояснил мистер Гримм. "У него есть верительные грамоты, которые, как он
знает, освободят его, если он будет вынужден их предъявить, но я полагаю, что они
были даны ему больше для защиты в подобной чрезвычайной ситуации, чем для
представления его нашему правительству. В данном случае он не может позволить себе
обнаружить себя, используя эти полномочия, и все же, если латинский договор
подписан, он должен быть свободен. Помните также, что он аккредитован
из трех стран-Италии, Франции и Испании". Он молчал
момент. "Естественно, его побег из тюрьмы хотел сохранить свое инкогнито,
и в то же время позволить ему подписать договор".

Долгое время царило молчание.

"Я полагаю, что ситуация не имеет прецедента", - медленно произнес мистер Кэмпбелл
. "Специальный посланник трех великих держав задержан за попытку...!"

"Официально мы не знаем ни о его цели, ни о его личности", - напомнил ему мистер Гримм
. "Если бы он сбежал, это значительно прояснило бы ситуацию
".

- Если он сбежал! - задумчиво повторил мистер Кэмпбелл.

"Но, конечно, договор не подписан, по крайней мере в этом
страна," Мистером Гриммом отправился на ориентировочно.

Мистер Кэмпбелл смотрел прямо в безучастные глаза молодого человека в течение
минуты или больше, и постепенно к нему вернулось полное понимание.
Наконец он кивнул головой.

"Руководствуйтесь своим собственным суждением, мистер Гримм", - посоветовал он.




XVII

ЗВОНОК НАДЗИРАТЕЛЮ


Спокойная тишина ночи окутала огромную тюрьму. Тут и там
в мрачных коридорах в ярком электрическом свете дремал охранник;
и в кабинете тоже мерцала настольная лампа, там, где сидел начальник тюрьмы.
за своим столом, внимательно изучая отчет. Один раз он взглянул на часы - было
без пяти минут одиннадцать - и продолжил чтение.

Через некоторое время тишину нарушило жужжание часов и
первый резкий удар часов; и как раз в этот момент дверь с улицы
открылась, и вошел мужчина. Он был довольно высокого роста и худенькая, и
зловещая черная маска скрывала его лицо от быстро подняла глаза
начальник. Какую-то долю секунды двое мужчин смотрели друг на друга
затем, инстинктивно, правая рука начальника тюрьмы потянулась к
открытый ящик его стола, где лежал револьвер, и левая рука в направлении
нескольких электрически соединенных рычагов. Злоумышленник заметил оба жеста,
и, оставшись без оружия, стоял молча. Надзиратель был первым, чтобы говорить.

"Ну, что это?"

"У вас здесь в плену, Пьетро Petrozinni", - был ответ, в
приятный голос. - Я пришел потребовать его освобождения.

Правая рука начальника тюрьмы была поднята над столом, и револьвер
в ней предостерегающе щелкнул.

"Вы пришли требовать его освобождения, да?" - спросил он. Он все еще сидел
неподвижно, не сводя глаз с черной маски. "Как вы прошли испытание
внешняя охрана?

"Его подкупили", - последовал готовый ответ. "Теперь, начальник," в масках
нарушитель продолжал мирно, "было бы гораздо приятнее все
вокруг и было бы менее опасности в нем для нас обоих, если
вы освободите Petrozinni Синьор, не вопрос. Могу добавить, что никакой
взятки вам не предлагали, потому что ваша честность не подлежала сомнению.

"Благодарю вас, - мрачно сказал начальник тюрьмы, - и так будет до тех пор, пока
Это у меня". Он постучал револьвером по столу.

"О, он не заряжен", - тихо сказал человек в маске.

Один быстрый взгляд на оружие показал надзирателю, что патроны были извлечены.
! Его зубы с лязгом сомкнулись от этого предательства, и
левой рукой он потянул назад один из рычагов - тот, который должен был
разбудить тюремщиков, сторожей и охрану. Вместо настойчивого
лязга, которого он ожидал, наступила тишина.

"Провод перерезан", - сообщил незнакомец.

Стиснув зубы, начальник тюрьмы включил полицейскую сигнализацию.

"И этот провод тоже был перерезан", - объяснил незнакомец.

Начальник тюрьмы вскочил на ноги с белым лицом и ногтями, впившимися в
ладони его руки. Он все еще держал револьвер, как он выдвинул на
человек в маске угрожающе.

"Не слишком близко, сейчас", - предупредил нарушителя, с внезапным закаливание
его голос. "Поверьте мне, для вас было бы лучше освободить этого человека,
потому что это должно быть сделано приятно или нет. У меня нет желания
причинять вам вред, и еще меньше я хочу, чтобы вы причинили вред мне; и это
было бы излишне для любого из нас делать из этого личное дело. Я
хочу вашего пленника, синьора Петрозинни - вы немедленно освободите его!
Вот и все!

Надзиратель остановился, ошеломленный, не веря в дерзость этого, в то время как
он изучал два спокойных глаза, которые смотрели на него сквозь прорези маски.


- А если я его не отпущу? - наконец яростно потребовал он.

"Тогда я возьму hим", - был ответ. "Это стало невозможным
вам дать сигнал тревоги," незнакомец пошел дальше. "Те самые люди, от которых вы
зависели больше всего, были куплены, и даже если бы они были сейчас в пределах слышимости
вашего голоса, они бы не откликнулись. Один из ваших помощников, который
я здесь уже давно разгрузили револьвер в столе, и меньше
чем час назад перерезал сигнализацию в тюрьме провода. Я, лично, резал
полиция сигнализации снаружи здания. Итак, вы видите!

Пока что в поле зрения не было никакого оружия, кроме незаряженного револьвера в руке.
начальник тюрьмы; незнакомец ни разу не повысил голоса. Его тон
был совершенно нормальным.

"Кроме вас, здесь работают еще только пять человек, которые
сейчас не спят", - продолжил человек в маске. "Это четверо внутренних охранников и
внешний охранник. Все они были куплены - охранники по пять
тысяч долларов каждый и внешняя охрана по семь тысяч.
Получение всех этих денег обусловлено освобождением синьора
Петрозинни, поэтому в их интересах помочь мне в борьбе с тобой.
Я говорю тебе все это откровенно и полно, чтобы ты понял, насколько
бесполезным было бы любое сопротивление ".

"Но кто ... кто этот Синьор Petrozinni, что такое мощное влияние
должны быть задействованы в его имени?" требовали недоумением
начальник.

"Он человек, который может командовать огромное состояние-и сеньор Альварес по
точка смерти. Что, я думаю, понятно. А теперь, будьте добры, сядьте,
пожалуйста!

- Сядьте? - взревел начальник тюрьмы.

Внезапно его охватил неистовый, сводящий с ума гнев. Он сделал шаг
вперед и занес разряженный револьвер для удара. Человек в маске двинулся
слегка в сторону, и его сжатый кулак ударил надзирателя по
удар в подбородок. Чиновник упал без звука и лежал неподвижно,
инертный. Мгновение спустя дверь, ведущая в коридор тюрьмы,
открылась, и синьор Петрозинни в сопровождении одного из охранников вошел
в кабинет начальника тюрьмы. Человек в маске оглянулся на них и
движением головы указал на дверь, ведущую на улицу. Они
прошли внутрь, закрыв за собой дверь.

Некоторое время злоумышленник стоял, глядя на неподвижное тело,
затем он подошел к телефону и позвонил в полицейское управление.

"В тюрьму доставили заключенного", - сказал он в ответ на
"привет" дежурного сержанта на другом конце провода. "Лучше отправь
кого-нибудь из своих людей наверх на разведку".

"Кто это?" - последовал ответный вопрос.

Незнакомец повесил трубку на рычаг, снял свою черную
маску, бросил ее на пол рядом с неподвижным надзирателем и вышел
. Это был мистер Гримм!




XVIII

УВЕДОМЛЕНИЕ ОБ УХОДЕ


Без пятнадцати минут полночь, когда мисс Торн в сопровождении синьора
Петрозинни вошла в гостиную своих апартаментов в отеле и
появился свет, который они нашли г-н Гримм уже есть. Он встал
вежливо. При виде его лицо Мисс Торн пошел мертвенно-белый, а
бежал заключенный, снова повернулся к двери.

"Я бы посоветовал вам остаться, ваше высочество", - холодно сказал мистер Гримм.
Синьор Петрозинни остановился, пораженный. - Вы просто подвергнете себя
унижению в виде ареста, если попытаетесь уйти. Дом охраняется
дюжиной человек.

- Ваше высочество? - Непонимающе повторила мисс Торн. "Вы не предполагая
много, не так ли, Мистер Гримм?"

"Я не верю", и вялые глаза Мистера Гримма были устремлены на те
сбежавший заключенный: "Я не верю, что принц Бенедетто д'Абруцци
будет отрицать свою личность?"

Наступило одно из тех долгих напряженных молчаний, когда глаза бросают вызов, когда
остроумие противостоит остроумию, а разум склоняется к новому, и
иногда непривлекательному взгляду на ситуацию. Мисс Торн стояла молча
с застывшими чертами лица, бесцветными, как мрамор; но постепенно на губах синьора Петрозинни появилась усмешка
это был синьор Петрозинни, и он сел.

[Иллюстрация: Долгое напряженное молчание, когда глаза в глаза бросаются.]

"Кажется, вы знаете все, мистер Гримм", - поддразнил он.

"Я пытаюсь _ знать все, ваше высочество", - был ответ. Мистер Гримм
все еще стоял. "Я знаю, например, что неделю назад возник заговор,
целью которого была ваша свобода; Я знаю содержание
каждого письма, которое передавалось между вами и мисс Торн здесь,
несмотря на невидимые чернила, я знаю, что четыре дня назад вам контрабандой было доставлено несколько
тысяч долларов, спрятанных в корзине с фруктами;
Я знаю, что этими деньгами вы подкупили свой выход, в то время как мисс Торн или
один из ее агентов подкупил охранника у входа; Я знаю, что побег был
запланировано на сегодняшнюю ночь, и что человек, которому было поручено взять на себя ответственность за это.
сейчас он заперт в моем кабинете под охраной. Возможно, вам будет интересно
узнать, что именно я занял его место и сделал возможным побег. Я
это много знаю!

- Вы..._you_! - внезапно взорвался принц. "_ вы_ помогли мне
сбежать?"

Мисс Торн смотрела на них широко раскрытыми глазами,
и ее красные губы слегка приоткрылись.

"Зачем ты помогать ему?" - спросила она.

"Подробности утомительны, Мисс Торн", - ответил Г-н Гримм с предельной
вежливость. "Есть еще одна вещь, которую я знаю, - что латинский договор будет
не подписывать контракт в Соединенных Штатах.

Глаза принца вопросительно встретились с глазами мисс Торн, и она покачала
головой. Насмешка все еще играла на его губах.

"Что-нибудь еще, представляющее особый интерес, что вам известно?" спросил он.

"Да, представляющее интерес как для вас, так и для мисс Торн. Это просто означает, что если
Латинский договор будет подписан где-либо, англоязычные страны
мира могут истолковать это как "дело войны" и нанести удар достаточно скоро, и
достаточно тяжело, чтобы положить этому конец раз и навсегда.

Снова на некоторое время воцарилось молчание. Медленно глаза принца
становилось все темнее, и по лицу мисс Торн пробежала тень.
Принц нетерпеливо поднялся.

- Ну, и что все это значит? Вы собираетесь отвезти меня обратно в
тюрьму?

"Нет", - сказал мистер Гримм. Он взглянул на часы. "Я дам каждому из вас
полчаса на то, чтобы собрать свои вещи. Мы должны успеть на поезд в час дня
.

- Уехать из города? - ахнула мисс Торн.

- Невозможно! - воскликнул принц.

- Полчаса, - холодно сказал мистер Гримм.

- Но... но об этом не может быть и речи, - запротестовала мисс Торн.

- Полчаса, - повторил мистер Гримм. Он не осмеливался встретиться с ними
теперь у нее чудесные серо-голубые глаза. "Специальный вагон с отдельными купе
будет прицеплен к обычному поезду, и единственным неудобством для вас
будет тот факт, что мы трое будем вынуждены сидеть всю
ночь. С нами в поезде будет полдюжины других сотрудников Секретной службы.


И тогда все поведение принца изменилось.

"Мистер Гримм, - серьезно сказал он, - мне абсолютно необходимо
остаться в Вашингтоне еще на неделю - остаться здесь, даже если меня снова посадят
- снова посадите меня, если хотите. Я не могу подписывать договоры в тюрьме
".

"Двадцать пять минут", - спокойно ответил мистер Гримм.

"Но здесь, - взрывоопасно воскликнул принц, - "у меня есть верительные грамоты, которые
обеспечат мне защиту вопреки вашим законам".

"Я знаю это", - спокойно сказал мистер Гримм. "Верительные грамоты такого рода не могут быть
представлены в полночь, и вас не будет здесь завтра, чтобы
предъявить их. Тот факт, что у вас есть эти полномочия, ваше высочество,
является одной из причин, по которой вы должны покинуть Вашингтон сейчас, сегодня вечером".




XIX

ПО РАДИО


Они задержались в кабинете, все трое, и пока мисс Торн
отдав несколько распоряжений относительно ее багажа, принц подошел к телеграфной будке
и начал писать сообщение на бланке. Мистер Гримм
появился рядом с ним.

"Нет", - сказал он.

"Не могу я послать телеграмму, если мне нравится?" резко спросил принц.

"Нет, ни записки, ни письма, ни, возможно, вы говорите по-любому," Мистер Гримм
тихо сообщил ему.

"Ну, это безобразие!" вспыхнул принц.

"Это целиком зависит от точки зрения, ваше высочество", - сказал г-н Гримм
вежливо. "Если вы простите меня, я мог бы предположить, что нет необходимости
привлекать внимание своим нынешним поведением. Вы можете - я говорю, вы
_may_...вынудите меня унизить вас. Принц сердито посмотрел на него. "Я
имею в виду надеть на вас наручники", - добавил мистер Гримм беспричинно.

- Наденьте на меня наручники?

- Я бы не колебался, ваше высочество, если бы это было необходимо.

Через мгновение мисс Торн дала понять, что готова, и они двинулись в путь.
к выходу. У двери Мистер Гримм остановился и повернулся обратно к столу, так как если
пораженная какой-то внезапной мысли, оставив их вместе.

"О, Мисс Торн оставил сообщение для какой-то одной," Мистер Гримм говорил
клерк. "Она решила, что это излишне". Он обернулся и взглянул
клерк проследил за его взглядом. "Пожалуйста, отдайте это мне".

Письмо было передано без комментариев. Это был запечатанный конверт, адресованный
Мистеру Чарльзу Уинтропу Рэнкину. Мистер Гримм взглянул на подпись,
разорвал конверт на мелкие кусочки и бросил в корзину. Минуту спустя
он помогал мисс Торн и принцу сесть в автомобиль
, который ждал впереди. Когда машина тронулась с места, из-за ближайших углов появились еще два автомобиля
и потянулись за ней к станции.
Там для них был готов отдельный купейный вагон.

Это была долгая, унылая поездка - поездка в полной тишине, если не считать рева
и грохота движущегося поезда. Мистер Гримм, бдительный, неумолимый, сидел непринужденно
Мисс Торн, смирившаяся с неизбежным, каким бы оно ни было,
изучала спокойное лицо из-под опущенных век; а принц,
угрюмый, хмурый, нервно ерзал на своем сиденье. Проехали Филадельфию
миновали Трентон, а затем рассвет начал пробиваться сквозь ночь.
Было совсем светло, когда они въехали в Джерси-Сити.

"Я приношу извинения за все причиненные мною неудобства", - сказал мистер Гримм.
извинился перед Мисс Торн, как он помогал ей сойти. "Вы должны быть
исчерпаны".

"Если бы дело было только в этом!", - ответила она, с легкой улыбкой. "И это
слишком рано, чтобы спросить, куда мы идем?"

Принц быстро обернулся на вопрос.

- Мы садимся на "Лузитанию" до Ливерпуля в десять часов, - любезно сказал мистер Гримм.
- А пока давайте выпьем кофе и перекусим. - А пока давайте выпьем чего-нибудь.

"Вы собираетесь отправиться в путешествие с нами?" - спросил принц.

Мистер Гримм пожал плечами.

Усталые и подавленные, они поднялись на борт лодки, и немного погодя
они распаривали в поток и резьбой вниз на залив.
Мисс Торн стоял у бортика и смотрел на город, где они были
ухожу. Мистер Гримм стоял рядом с ней; принц, все такой же угрюмый, все такой же
хмурый, сидел в дюжине футов от нее.

"Это замечательно, что вы сделали, Мистер Гримм," сказала Мисс Торн
наконец-то.

- Спасибо, - просто сказал он. "Это была разрушительная вещь, которую вы
намеревался сделать. Вы когда-нибудь видели более чудесную вещь, чем это?" и
он указал на линию неба над Нью-Йорком. "Это самый чудесный кусочек Нью-Йорка".
механизм в мире; динамо-машина западного полушария. Ты бы
уничтожил его, потому что в мировой войне это было бы
первой точкой атаки.

Она подняла брови, но промолчала.

"Почему-то, - продолжил он через мгновение, - я никогда не мог ассоциировать женщину
с разрушительностью, с войнами и насилием".

"Это несправедливый способ сказать это", - вмешалась она. И затем,
задумчиво: "Разве не странно, что вы и я, стоящие здесь у перил,
в некотором смысле держали в своих руках судьбы всей огромной земли? И
теперь ваше замечание заставляет меня почувствовать, что вы один выступали за мир и
всеобщее благо, а я - за разрушение и зло.

"Я не это имел в виду", - быстро сказал мистер Гримм. "Ты выполнил свой долг
как ты его видел, и..."

"Потерпел неудачу!" - перебила она.

"И я выполнила свой долг так, как я его видела".

"И победила!" - добавила она. Она улыбнулась немного печально. "Я думаю, что, возможно, вы
и я могла бы стать отличными друзьями, если бы не все
это."

"Я знаю, что мы должны были это сделать", - сказал мистер Гримм почти нетерпеливо. "Интересно,
ты когда-нибудь простишь меня за... за...?"

- Простить тебя? - повторила она. - Прощать нечего. Человек должен выполнять
свой долг. Но я бы хотела, чтобы все было иначе.

Мимо проплыла Статуя Свободы, Губернаторский остров и Форт Гамильтон;
затем вдалеке показался свет Сэнди-Хук.

"Я собираюсь оставить вас здесь," сказал г-н Гримм, и впервые
там была напряженная, напряженные нотки в голосе.

Серо-голубые глаза мисс Торн затуманились; слова
немного испугали ее, и она повернулась к нему лицом.

"Может статься, что мы с вами больше никогда не встретимся", - продолжал мистер Гримм.

"Мы _will_ встретимся снова", - серьезно сказала она. "Когда и где я не знаю,
но это произойдет".

"И, возможно, тогда мы сможем стать друзьями?" Теперь он умолял.

"Почему, мы же теперь друзья, не так ли?" - спросила она, и снова улыбка
изогнула ее алые губы. "Конечно, мы друзья, не так ли?"

"Так и есть", - уверенно заявил он.

Когда они двинулись вперед, к ним приблизился налоговый катер, который до этого крутился поблизости.
"Сэнди Хук" направила к ним какой-то сигнал на своей мачте. Медленно
большая лодка, на которой они стояли, поползла вперед, затем раздался звон колокола
в машинном отделении судно остановилось, и к нему подошел грузовой катер
.

"Я оставляю вас здесь", - снова сказал мистер Гримм. "Это прощание".

- Прощай, - тихо сказала она. - Прощай, до новой встречи.

Она импульсивно протянула обе руки, и он на мгновение замер, глядя
в прозрачные серые глаза, затем, повернувшись, спустился вниз. С товарного пункта
Он помахал ей рукой, когда великая "Люситания", снова тронувшись с места,
продолжила свой путь. Принц присоединился к мисс Торн у поручней. Хмурый взгляд
все еще был на его лице.

- И что теперь? - резко спросил он. - Этот человек обращался с нами так, как будто мы
у нас была пара детей".

"Он замечательный человек", - ответила она.

"Возможно, но мы были дураками, позволив ему все это делать".

Мисс Торн решительно повернулась к нему лицом.

- Мы еще не побеждены, - медленно произнесла она. - Если все пойдет хорошо, мы... мы
еще не побеждены.

В _Lusitania_ был округления Монток-Поинт, когда беспроводная привез ее
в Half-скорость с сообщением Курт :

"Изабель Торн и Пьетро Петрозинни, находящиеся на борту "Лузитании", разыскиваются по
ордерам по обвинению в заговоре. Буксир заберет их и перехватит
вас за Монтаук-Пойнт.

- КЭМПБЕЛЛ, Секретная служба.

"Что это значит?" - озадаченно спросил принц.

"Это означает, что соглашение будет подписано в Вашингтоне, несмотря на мистера
Гримм", и в ее глазах блеснул триумф. "С помощью
одной из горничных на складе в Джерси-Сити мне удалось получить
телеграмму с объяснениями и инструкциями Де Фо в Нью-Йорк, и это
результат. Он подписал именем мистер Кэмпбелл, я полагаю, чтобы придать вес
к посланию".

Пришел через час буксир-шлюпку, и они поднялись на борт.




ХХ

СВЕТ В КУПОЛЕ


С того места, где он сидел, в крошечной нише, которая выступала вперед и вторгалась в
мистер Гримм посмотрел вниз, на линию тротуара, на Пенсильвания-авеню.
центральная нить Вашингтона, постоянно меняющаяся, всегда сверкающая,
через равные промежутки времени пронизанная светом от высоко расположенных электрических дуг.
Ранняя театральная публика была на улице, хорошо одетая, сытая,
в тот момент не заботившаяся ни о чем, кроме физического комфорта и
развлечений; автомобили, кареты, кэбы, легковушки бесконечно проносились мимо; и
однако мистер Гримм ничего этого не заметил. Вдалеке, в конце проспекта
, купол капитолия рассекал ночные тени, и единственный
на его вершине сверкал свет; в другом направлении, слева от
здания казначейства, которое резко загораживает широкую магистраль, виднелись
мерцающие окна Белого дома.

Неподвижный, угрюмый, задумчивый, Мистер Гримм сидел, уставившись, смотрит
вперед, постигая ни одной из этих вещей, которая лежала перед ним, как в
панорама. Вместо этого его память вызвала в воображении пару тонких,
серо-голубых глаз, то умоляющих, то кокетливых, то откровенно вызывающих; два
тонкие, белые, чудесные руки; эхо приятного гортанного смеха;
великолепный, неуловимый призрак с лучезарными волосами. Поистине, женщина-загадка!
Кто была эта Изабель Торн, которая в течение последних месяцев была
центром бури и направляющим разумом обширной международной интриги, которая
угрожала миру войной? Кто, эта замечательная молодая женщина, которая с
легкостью и уверенностью командовала послами и играла народами как пешками?

Теперь, когда она благополучно покинула страну, у мистера Гримма было время для
размышлений. На него была возложена обязанность помешать ее планам, и он
сделал это - безжалостно как к своим собственным чувствам, так и к ее. Колебание
или уклонение никогда не приходило ему в голову. Это было то, что нужно было сделать, и он
сделал это. Он задавался вопросом, поняла ли она, там, в конце концов, у
перил? Он спрашивает, знает ли она, эта борьба отняла у него сознательно
чтобы отослать ее из своей жизни? Или даже предположил, что ее изгнание
из страны его прямым действием было совершенно лишено для него
восторга триумфа; что это задело его глубже, ниже уровня
вялый, с официальной внешностью, ради своего личного счастья? И удивляясь,
он знал, что она поняла.

Подошел молчаливый официант в обутых ботинках и поставил кофейные приборы у его локтя. Он
не обратил внимания. Официант налил полусладкое и вопросительно поднял серебряными щипцами
кусок сахара. Мистер Гримм по-прежнему не обращал внимания. Наконец
официант положил сахар на край хрупкого блюдца и
удалился так же бесшумно, как и появился. Газету, которую Мистер Гримм
размещен на конце стола, когда он сел, слегка затрещали, как
ветерок из открытого окна подхватил его, затем верхний лист соскользнул и
упал на пол. Г-н Гримм был по-прежнему смотрела в окно.

Толпа в зале за его спиной постепенно редела, поскольку
посетители, направлявшиеся в театр, выходили по двое и по трое. Последний из этих
исчезла, наконец, и Спасти мистера Гримма не было больше
десяток человек выехали на место. Так продолжалось несколько минут, а затем
вращающиеся двери, ведущие с улицы, щелкнули, и вошел джентльмен.
Он огляделся, словно ища место у окна, затем двинулся дальше
в направлении мистера Гримма, между рядами столов. Его взгляд на мгновение задержался
на мистере Гримме, а когда он оказался напротив, то наклонился и
поднял упавший газетный лист.

"Ваша газета?" Вежливо осведомился он.

Мистер Гримм все еще мечтательно смотрел в окно.

"Прошу прощения", - вежливо настаивал вновь прибывший. Он сложил бумаги
когда-то и заменил его на стол. Одна рука задержалась всего на
долю секунды над чашкой Мистера Гримма.

Встревоженный этим замечанием, мистер Гримм огляделся.

- О, спасибо, - поспешно извинился он. - Я вас сначала не расслышал.
Спасибо.

Вновь прибывший кивнул, улыбнулся и отошел, садясь два или три
таблицы вниз.

Видимо, это плевое вежливости нарушил чары грез, для
Мистер Гримм снова подошел к столу, придвинул к себе кофейную чашку
и бросил в нее единственный кусочек сахара. Некоторое время он лениво помешивал его.
на мгновение его взгляд снова обратился к открытому окну, затем он поднял
крошечную чашечку и осушил ее.

Снова он сидел неподвижно в течение длительного времени, и трижды новинка, только
в нескольких футах от него, взглянула на него узко. И теперь, казалось, своеобразный
сонливость был обгон Мистер Гримм. Однажды он поймал себя кивая и
поднял голову с рывком. Затем он заметил, что дуговые фонари на улице
странно раскачиваются, и начал задаваться вопросом, почему это
один огонь сверкал на вершине Капитолийского купола. Вещи вокруг него
выросла туманным, расплывчатым, нереальным, а затем, как бы понимая, что что-то было
с ним случилось, он пришел к его ногам.

Он взял один шаг вперед в пространство между столами, пошатнулся,
попытался устоять на ногах, держась за стул, потом все
почернело о нем, и он упал на пол. Лицо его было
мертвенно-бледным; пальцы чуть шевельнулись, нервно, слабо, затем они
замерли.

Несколько человек поднялись при звуке падающего тела, и вновь пришедший
поспешил вперед. Рукава пиджака поймал пустой Деми-tasse, как он
наклонился, и смела его на пол, где она была разрушена. Метрдотель
Подошел официант и еще один человек, все вместе, и те посетители, которые уже встали, подошли
медленнее.

"В чем дело?" - встревоженно спросил метрдотель.

Новоприбывший уже держал мистера Гримма на коленях и
брызгал водой ему в лицо.

- Ничего серьезного, я полагаю, - коротко ответил он. "Он подвержен этим
небольшим нападкам".

"Что это? Кто он?"

Незнакомец дергал мистера Гримма за воротник, пока тот не развязался, затем он
принялся растирать неподвижные руки.

"Это мистер Гримм, государственный служащий, я его знаю", - снова ответил он.
 "Я полагаю, что это не более серьезно, чем несварение желудка".

Вокруг них собралась небольшая кучка с предложениями помощи.

"Официант, не лучше ли вам послать за врачом?" - предложил кто-то.

"Я врач", - нетерпеливо вставил незнакомец. - Пусть кто-нибудь вызовет
такси, и я прослежу, чтобы его отвезли домой. Так получилось, что мы живем в
одном многоквартирном доме, всего в нескольких кварталах отсюда.

Повинуясь четким указаниям, было вызвано такси, и пять человек
через несколько минут мистера Гримма, все еще без сознания, подняли в нее.
Незнакомец сел рядом с ним, извозчик тронул лошадь
кнутом, и экипаж влился в бесконечную движущуюся вереницу.




XXI

КЛОЧОК БУМАГИ


Когда свет возвращающегося сознания, наконец, пронзил черноту
летаргии, окутавшей его, разум мистера Гримма превратился в хаос бродячих,
абсурдных фантазий; затем медленно, осознание вернулось на круги своя.
владеть, и он начал кое-что узнавать. Первым было осознание того, что он
лежал навзничь, как показалось, на кушетке; затем, что он был в
темнота - абсолютная, беспросветная темнота. И, наконец, пришло ошеломляющее чувство
тишины.

Некоторое время он лежал неподвижно, даже не движение глаз-ресниц
для обозначения сознания, завернутый в восхитительный истомы. Постепенно
это прошло, и слабый трепет его сердца перерос в ровный,
ритмичный стук. Острый ум пробуждался; он начинал
вспоминать. Что произошло? Он знал только, что каким-то образом ему ввели наркотик
, горькую дозу опиума; что
безмолвно он боролся с этим, что встал из-за стола
в ресторане, и что он упал. Все остальное было пустым.

Все еще с закрытыми глазами и безвольными руками по бокам, он
слушал, обдумывая ситуацию.
Конечно, официант ввел наркотик, если только ... если только это не был
вежливый незнакомец, который положил газету на стол!
Эта мысль открыла новые области для догадок. Мистер Гримм не имел никаких
воспоминаний о том, что когда-либо видел его раньше; и он уделял ему только
вынужденное внимание из вежливости. И почему наркотик был
управляли? Смутно, бессвязно мистер Гримм вообразил, что каким-то образом
это имело отношение к великому международному военному заговору, в котором мисс
Торн была таким тонким и жизненно важным инструментом.

Где он был? На этом догадки прекратились. Очевидно, он был там, где хотел видеть его
вежливый джентльмен в ресторане. Заключенный?
Вероятно. В опасности? Долгая, продуманная до мелочей работа в Секретной службе
убедила мистера Гримма, что он всегда в опасности.
Это была одна из причин - и лучшая, - почему он лежал неподвижно, без
даже пальцем не пошевелил с тех пор, как этот первый проблеск сознания
проник в его мозг. За ним, вероятно, следили, даже в темноте.
И в данный момент было желательно учесть любую возможность.
наблюдатель, по-видимому, оставался без сознания.

И так он долго лежал, прислушиваясь. Там был еще один человек в
номер? Уши мистера Гримма были остро жив для случайного
шарканье ног; или звук дыхания. Ничего. Даже ночь
рев города отсутствовал; тишина была гнетущей. Наконец он
открыл глаза. Пелена тьмы охватила его-тень без
разлом света. Его пальцы медленно исследовали пределы
диван, на котором он лежал.

Уверенный, наконец, что, где бы он ни был, за ним никто не следит, мистер Гримм
был готов прийти к выводу, что дальнейшее бездействие бесполезно, когда
его напряженный слух уловил слабый скрежет металла о
металл - возможно, вставленный ключ в замок. Его руки замерли.;
его глаза закрылись. И через мгновение дверь слегка скрипнула на своих петлях.
и дуновение прохладного воздуха сообщило мистеру Гримму, что эта открытая дверь,
где бы это ни было, оно вело наружу, к свободе.

Раздался еще один слабый скрип закрывшейся двери.
Безжизненные руки мистера Гримма непроизвольно сжались, а губы были плотно сжаты
. Должен был ли это быть удар ножом в темноте? Если нет - тогда что? Он
ожидал вспышки спички; вместо этого раздались мягкие шаги и
шорох юбок. Женщина! Осторожность мистера Гримма была почти забыта в
его удивлении. Когда шаги приблизились, его сжатые пальцы разжались; он
ждал.

Две руки, протянутые вперед в темноте, коснулись его
одновременно - один на лице, другой на груди. Странный трепет
пронзил его, но не дрогнул ни глаз, ни палец.
шевельнулся палец. Женщина - это была женщина - казалось, теперь
склонилась над ним, затем он услышал, как она опустилась на колени рядом с ним, и
она вопросительно прижалась ухом к его левому боку. Это был сердечный тест.

- Слава Богу! - тихо выдохнула она.

Только мастерским усилием мистер Гримм удержал себя вялым и
инертным, потому что его окутал странный аромат - аромат, который он хорошо
знал.

Руки снова шарили у него на груди, и раздался резкий
треск бумаги. Сначала он не понял, то он знал, что
женщина была приколота бумажная на лацкане его пальто. Наконец она
выпрямилась и сделала два шага в сторону от него, после чего наступила
пауза. Его чуткий слух уловил ее слабое дыхание, затем
шелест ее юбок, когда она обернулась. Она наклонилась над ним
опять же-ее губы коснулись его лба, еле; снова была быстрая
шуршание юбок, скрипнула дверь, и-тишина, глубокая, гнетущая,
общее молчание.

Изабель! Неужели ему это приснилось? А потом он перестал удивляться и погрузился в
вспоминая ее поцелуй - легкий, как воздух, - и тихо сказанное "Слава Богу!"
Значит, ей было не все равно! В тот день она все поняла!

Поцелуй любимой женщины - великолепное тонизирующее средство для сердца. Мистер Гримм
внезапно выпрямился на диване, снова став самим собой. Он дотронулся до
листка бумаги, который она приколола к его пальто, чтобы убедиться, что это не было сном.
после чего он вспомнил тот факт, что, хотя он слышал
дверь скрипнула перед тем, как она вышла, и он не слышал, чтобы она скрипела потом.
Следовательно, дверь была открыта. Она оставила ее открытой. Намеренно? В данный момент это было
не в тему.

И почему- как - она оказалась в Вашингтоне? Размышляя над этим вопросом, мистер
Превосходные зубы Гримма резко щелкнули, и он встал. Он знал
ответ. Должен был быть подписан договор - альянс, который вооружит
цивилизованный мир. Ему не удалось воспрепятствовать этому, как он думал.
Если мисс Торн вернулась, то принц Бенедетто д'Абруцци, который обладал
абсолютной властью подписать соглашение для Италии, Франции и Испании, также
вернулся.

Крадучись, нащупывая дорогу, мистер Гримм двинулся к двери
ведущей на свободу, направляемый свежим порывом воздуха. Он добрался до
дверь-это была распахнута, и через мгновение вышел в
звездными ночами. Здесь была открытая местность с ниточкой белой дороги
прямо впереди, а дальше вдоль опушки кустарника. Мистер Гримм добрался до
дороги. Далеко внизу, едва различимый в ночи, мерцал огонек
сквозь переплетение ветвей. Задний фонарь автомобиля, конечно же!

Мистер Гримм съехал с дороги и обогнул редкую живую изгородь в направлении
света. Через мгновение он услышал шум автомобильного двигателя и увидел
в машину вошла женщина - едва различимая -. Когда она тронулась с места, он
поставил все на один смелый ход и выиграл, его наградой стало узкое
место для сидения в задней части автомобиля, скрытое от пассажиров
багажником. Одну милю, две мили, три мили они мчались сквозь ночь.
Он все еще цеплялся за нее. Наконец пришло облегчение.

"Это то место, где огни - прямо впереди".

Невозможно было не узнать этот голос поднимался выше шума двигателя.
Автомобиль замедлил ход, и Мистер Гримм бросил и метнулся за
некоторые удобные кусты. И первое, что он там сделал, это зажег свечу.
спичку и прочел, что было написано на листке бумаги, приколотом к его пиджаку
. Это было просто:

"Мой дорогой мистер Гримм:

"К тому времени, как вы прочтете это, соглашение будет подписано, и ваши
попытки предотвратить это, какими бы великолепными они ни были, окажутся тщетными. Это дань уважения
вам за то, что было единогласно решено, что вы должны быть привлечены к ответственности в момент подписания контракта.
отсюда и наркотики в ресторане; это было
это всего лишь акт доброты, что я пришел сюда, чтобы убедиться, что с тобой все в порядке
и оставил дверь открытой позади меня.

"Поверь мне , когда я говорю , что ты единственный мужчина, в котором я никогда не была
разочарован. Прими это как мое прощание, ибо сейчас я снова принимаю на себя
имя и должность, принадлежащие мне по праву. И знай также, что я всегда буду
лелеять веру в то, что ты будешь помнить меня как

"Твоя подруга",

"ИЗАБЕЛЬ ТОРН.

"P. S. Принц и я сошли с парохода в Монтаук-Пойнт на
буксире".

Мистер Гримм дважды поцеловал записку, затем сжег ее.




XXII

КОМПАКТ


Комната с низким потолком, тусклая, мрачная, зловещая, как камера инквизиции;
единственный большой стол в центре, на нем керосиновая лампа, письменные принадлежности
и металлический сфероид, абажур которого больше, чем раковина весом в один фунт.;
а вокруг него полукругом стояли молчаливые фигуры в масках и капюшонах. Их было
двенадцать человек, одиннадцать мужчин и женщина. В тени, которые росли
плотнее в дальнем конце комнаты, был приземистый, шаровидный объект,
массивная, гладкая двусторонняя, черная, угрожающая вещь из железа.

Один из мужчин взглянул на часы - было всего два часа, - затем поднялся.
и занял позицию у стола, лицом к полукругу. Он положил
часы на стол перед собой.

- Джентльмены, - сказал он с едва заметным иностранным
акцентом, - я буду говорить по-английски, потому что знаю, что независимо от вашего
национальность все вы знакомы с этим языком. А теперь прошу прощения
за театральный аспект всего этого - маски, время и место
встречи и все остальное. - Он сделал паузу. "На свете есть только один
человек, который знает имя и положение всех вас", - и он указал
взмахом руки на неподвижную фигуру женщины. "Это
По ее решению мы носим маски, потому что, хотя мы все знаем
детали латинского договора, есть небольшой шанс, что кто-нибудь узнает
не подписывать, и нежелательно, чтобы личность этого человека была
известно всем нам. Причина выбора этого времени и места
очевидна, поскольку информация о предполагаемом подписании дошла до
Секретной службы. Я добавлю, что Соединенные Штаты были выбраны в качестве
места рождения этой новой эпохи в истории по нескольким причинам, одна из которых -
близость к Центральной и Южной Америке; и другая - неадекватность
полицейской системы, которая обеспечивает большую свободу действий ".

Он остановился и вынул из кармана сложенный лист бумаги. Он постучал
кончиками пальцев с ней время от времени, когда он говорил.

"Латинский компактный, господа, это не сон, а ночью, ни
десятилетия. Как долго, как пятьдесят лет назад было предложено, и что
различия в латинских странах мира имели между собой,
они всегда осознавали, что в конечном итоге они должны держаться вместе
против-против других народов мира. Эта идея воплотилась в жизнь
три года назад, и с тех пор агенты работают по всему миру
в ее интересах. Эта встреча - результат всей этой работы,
а это, - он поднял пергамент, - инструмент, который поможет
объедините нас. Никогда еще дипломатическая тайна не хранилась так, как это;
никогда не планировалось более масштабных репрессий. Это означает, джентльмены,
мировое господство - социальное, духовное, коммерческое и
художественное; это означает, что Англия и Соединенные Штаты, сфера
влияния которых распространилась по всему земному шару, будут отброшены назад, что
флаг латиноамериканских стран снова будет развеваться над утраченными владениями.
Это значит все это и даже больше ".

Его голос повышался по мере того, как он говорил, пока не стал вибрирующим от
энтузиазма; и его руки подкрепляли его замечания быстрыми, резкими
жестами.

"Все это, - продолжал он, - было невозможно до тех пор, пока три года назад, когда
военно-морские силы мира не были переданы в руки одной нации - моей
страны. Пять лет назад один мой соотечественник случайно оказался здесь
присутствовал на выставке электротехники в Нью-Йорке, и там он
стал свидетелем интересного эксперимента - практической демонстрации этого факта
что подводная мина может быть взорвана с помощью беспроводной системы Marconi
. Он и сам был практичным электрика, и мысль задержалась в
его разум. В течение двух лет он экспериментировал, и в итоге это привело." Он
поднял металлический сфероид и протянул его им для осмотра. "В нынешнем виде
он абсолютно совершенен и обеспечивает мировое господство
латиноамериканским странам, потому что отдает все военно-морские силы мира в нашу власть
. Это вариация известного капсюль и взрыватель
взорвался которых мины и торпеды.

"Теория этого устройства проста, как и теории всех великих изобретений.
секрет его конструкции известен только его создателю.
изобретатель - человек, о котором вы никогда не слышали. Просто механизм
колпачка настолько тонкий, что беспроводные волны Marconi-и _only_
эти ... выстрелят по колпачку. Другими словами, этот колпачок настроен, если можно так выразиться
, на определенное количество вибраций и полувибраций;
беспроводной инструмент высокой мощности с модифицирующим дополнением, которое
изобретатель добавил, что его нужно только привести в движение, чтобы разрядить на любом расстоянии
до двадцати пяти миль. Беспроводные волны высокой мощности не распознают no
obstacle, поэтому взрыв из шахты подводной лодки-это, как легко доставили
о, как бы взрыва мины на суше. Вы легко
видеть свою ценность в качестве защитного агентства для наших морских портов".

Он вернул сфероид на стол.

"Но его главная ценность не в этом", - продолжил он. "Его главная ценность для
Латинского договора, джентльмены, заключается в том, что Соединенные Штаты и Англия
в настоящее время завершают переговоры, неизвестные друг другу, посредством которых _ они_ будут
защищайте _their_ морские порты с помощью мин, снаряженных этим колпачком.
Настройка колпачков, которые мы будем использовать, известна только нам; _ настройка
колпачки, которые они будут использовать, нам тоже известны _! Дополнение к
беспроводной аппаратуре, которую они будут использовать, таково, что они _не могут_, даже
случайно, взорвать мину, охраняющую наши морские порты; но, с другой
с другой стороны, дополнение к беспроводному устройству, которое _we_ будем использовать, позволяет использовать
чрезвычайно высокий заряд, который взорвет их мины. Чтобы было понятнее
, мы могли бы послать флот против такого города, как Нью-Йорк или
Ливерпуль, и взорвать все мины перед нами на ходу; и
тем временем наши мины непроницаемы.

- Еще одно слово, и я закончу. Пятеро джентльменов, которых я полагаю
присутствующие сейчас стали свидетелями испытания этого колпачка по прямому приказу
правительств своих стран. В интересах остальных из вас на сегодняшний вечер было организовано простое
испытание. Этот колпачок на столе заряжен.;
его изобретатель работает со своим беспроводным прибором в пятнадцати милях отсюда. В три часа
он включит ток, который взорвет его." Четверо из
одиннадцати человек посмотрели на свои часы. "Сейчас семнадцать минут третьего.
два. Для целей теста мне поручено поместить этот колпачок
в любом месте, которое вы можете выбрать - в этом доме или за его пределами, в коробке,
герметичный или под водой. Цель - просто продемонстрировать его
эффективность; доказать к вашему полному удовлетворению, что его можно взорвать
практически при любых условиях. "

Вся его манера поведения изменилась; он придвинул стул к столу
и на мгновение замер, положив руку на спинку.

"Договор написан на трех языках - английском, французском и
Итальянская. Я должен попросить вас подписать, после прочтения либо или все, точно
как маршрут, который вы получили от Вашего Дома правительства поручить.
От имени трех величайших латинских странах, в качестве специального посланника
каждый я подпишу первым".

Он опустился в кресло, подписанного каждой из трех страниц пергамента
три раза, потом встал и предложил ручка на капюшоне цифра один
конец полукруга. Мужчина вышел вперед, зачитал на английском языке
расшифровка, изучали три подписи уже есть с определенным
воздух от удивления, затем подписал. Второй подписал человек, третий человек, и
четвертое.

Пятый как раз поднялся, чтобы пройти вперед, когда дверь бесшумно отворилась и
Вошел мистер Гримм. Не взглянув ни направо, ни налево, он направился
прямо к столу и протянул руку, чтобы взять пудреницу.

На мгновение возникло изумление, немое изумление от этого вторжения
. Это прошло, и рука человека, который говорил, метнулась вперед
схватила пудреницу и спрятала ее за спину.

"Если вы будете так добры передать это мне, ваше высочество",
спокойно предложил мистер Гримм.

С полминуты человек в маске смотрел прямо в безразличные глаза
незваного гостя, а затем:

"Мистер Гримм, вы в очень серьезной опасности".

"Об этом не может быть и речи", - последовал ответ. "Будьте так добры, отдайте мне
этот документ".

С этими словами он попятился, захлопнул дверь каблуком, затем
прислонился к ней лицом к ним.

- Или еще лучше, - продолжил он через мгновение, - сожги это. Перед тобой лампа.
Он помолчал в ожидании ответа. "С моей стороны было бы абсурдом
пытаться отобрать это силой", - добавил он.




XXIII

КАПСЮЛЬ-УДАРНИК


Наступила долгая, напряженная тишина. Фигуры в капюшонах зловеще поднялись;
Мисс Торн побледнела под маской, и ее пальцы яростно сжали ладони.
она по-прежнему сидела неподвижно. Принц д'Абруцци нарушил молчание.
Он казался совершенно спокойным и владеющим собой.

- Как вы попали внутрь? он требовательно спросил.

"Придушил вашего охранника у входной двери, отвел его в подвал и запер"
"в угольном ящике", - лаконично ответил мистер Гримм. "Я жду вас,
чтобы сжечь это".

"И как вам удалось сбежать из ... из другого места?"

Мистер Гримм пожал плечами.

"Лампа перед вами", - сказал он.

"И вы нашли дорогу сюда?" принц продолжал.

Мистер Гримм снова пожал плечами. Еще мгновение принц
смотрел прямо в его непроницаемое лицо, затем перевел обвиняющий взгляд на
фигуры в масках вокруг него.

"Есть ли предатель?" внезапно потребовал он ответа. Его взгляд остановился на мисс
Торн и задержался там.

"Я могу успокоить вас по этому поводу - его нет", - заверил мистер Гримм.
его. "Только последнее слово, ваше Высочество, если вы позволите мне. Я слышал
все, что было сказано здесь за последние пятнадцать минут.
Интересны детали вашего капсюля. Я представлю их
моему правительству, и мое правительство может взять на себя смелость представить
их британскому правительству. Вы сами сказали несколько минут назад
что этот компакт был невозможен до того, как был изобретен и
усовершенствован этот колпачок. Это невозможно в ту минуту, когда мое правительство предупреждено против
его использование. Это будет моей первой обязанностью ".

"Вы приводите несколько очень веских причин, мистер Гримм, - последовал
обдуманный ответ, - почему вам не следует выходить из этой комнаты
живым".

"Далее, - продолжил мистер Гримм тем же тоном, - мне было приказано
предотвратить подписание этого соглашения, по крайней мере, в этой стране. Кажется,
я едва успеваю. Если это будет подписано - а теперь это будет бесполезно для
вашего собственного заявления, если только вы не убьете меня - каждому человеку, который его подпишет, придется
считаться с высшей властью этой страны. Вы уничтожите
это? Я не хочу знать, какие страны уже совершенных
подписи".

"Я не буду", - был уверенный ответ. И потом, спустя немного: "Г-н
Гримм, изобретатель этой маленькой шапочки, какой бы незначительной она ни казалась, получит за нее
миллионы. Ваше молчание стоило бы ... сколько именно?

Лицо мистера Гримма покраснело, затем снова побелело.

- Что бы вы предпочли? Независимость благодаря большому состоянию,
или... или что-то другое?

Внезапно мисс Торн сорвала маску с лица и выступила вперед. Ее
Щеки были пунцовыми, а в серо-голубых глазах пылал гнев.

"Мистер Гримм не имеет цены - я случайно это знаю", - горячо заявила она.
"Ни деньги, ни соображения его личной безопасности не заставят
его стать предателем". Она холодно посмотрела в глаза принцу. - И мы здесь
не наемные убийцы, - добавила она.

- Я полагаю, мисс Торн справедливо изложила суть дела, ваше высочество.
и мистер Гримм позволил своему взгляду на мгновение задержаться на раскрасневшемся лице
об этой женщине, которая, в некотором смысле, защищала его. "Но есть только одно"
что можно сделать, мисс Торн. Сейчас он разговаривал с ней. "Нет
среднего пути. Это проблема, у которой есть только один возможный ответ -
уничтожение этого документа, и отъезд из вас, и вы, ваш
Ваше высочество, для Италии под моим личным уход за всю дорогу. Я предполагал, что это
дело закончилось в тот день на пароходе; оно закончится здесь, сейчас,
сегодня вечером".

Принц снова взглянул на часы, потом задумчиво взвесил
капсюль в руке, после чего, со странным смехом, он подошел
на приземистый железный шар в противоположном углу комнаты. Он склонился
над ней на полминуты, затем выпрямился.

- У этой кепки, мистер Гримм, есть один недостаток, - заметил он небрежно. - Когда
он крепится к мину или торпеду, он не может быть отключен без
стрелять из него. Он крепится". Он повернулся к остальным. "Это само собой
обсуждать далее этот вопрос только сейчас. Вы не последуете за мной? Мы
оставим мистера Гримма здесь.

Издав странный короткий возглас, в котором не было ни гнева, ни муки, но все же странно.
разделяя качества того и другого, Изабель быстро подошла к принцу.

"Как ты смеешь так поступать?" спросила она яростно. "Это убийство".

"Сейчас не время, Мисс Торн, за свое вмешательство", - ответил
принц холодно. "Все это перешло ту грань , когда чувства
можно учитывать чувства любого человека, даже женщины, разработавшей компакт
. Одна жизнь не может быть допущен к участию
на пути реализации этого проекта в мире. Г-н Гримм жив
значит, договор будет бесполезно, если не невозможно, Мистер Гримм умер
средства на реализацию всех наших планов и надежд. Вы выполнили свой долг
и вы сделали это хорошо; но теперь ваши полномочия заканчиваются, и я,
специальный посланник...

"Минутку, пожалуйста", - вежливо перебил мистер Гримм. "Как Я
понимаю, Ваше Высочество, мои там, в углу заряжен?"

"Да. Это просто оказалось здесь в целях эксперимента".

"Колпачок прикреплен?"

"Совершенно верно." Принц рассмеялся.

"И в три часа, по вашим часам, мина будет взорвана радистом
в пятнадцати милях отсюда?"

"Что-то вроде этого; да, очень похоже на это", - подтвердил принц.

"Спасибо. Я просто хотел понять это". Мистер Гримм пододвинул стул
к двери и сел, скрестив ноги. На коленях у него покоился
ствол револьвера, завораживающе поблескивающий в полумраке.
- Итак, джентльмены, - и он взглянул на часы, - осталось двадцать одна минута.
в три часа. В три эта мина взорвется. Мы все будем в
комнате, когда это произойдет, если только его Высочество не сочтет нужным уничтожить
договор ".

Взгляды встретились, и принц внезапным жестом снял маску.
В его лице не было ни кровинки.

"Если кто", и г-н Гримм дал Мисс Торн быстрым взглядом, "я должен
говорят, person_ _любой, попытки покинуть эту комнату я все знаю, он умрет; и
есть шанс, что капсюль не будет работать. Я могу
ответить за шестерых из вас, если будет спешка.

"Но, парень, если эта мина взорвется, мы все погибнем - нас разнесет в клочья".
осколки!" - вырвалось у одной из фигур в капюшонах.

"Если сработает капсюль", - дополнил мистер Гримм.

Смешанные эмоции боролись на раскрасневшемся лице Изабель, когда она изучала
Бесстрастное лицо мистера Гримма.

"У меня никогда не разочаровывал вас, Мисс Торн", - заметил он, как будто это
были объяснения. "Я не буду".

Она повернулась к князю.

"Ваше высочество, я думаю, нет необходимости продолжать спор", - сказала она. "У нас
нет выбора в этом вопросе; есть только один выход - уничтожить
договор".

"Нет!" - последовал краткий ответ.

"Мне кажется, я знаю мистера Гримма лучше, чем вы", - возразила она. "Вы думаете
он ослабеет; я знаю, что не ослабнет. Я не защищаю ни его, ни себя.
Я защищаюсь от ужасных потерь, которые наступят здесь, в
этой комнате, если договор не будет уничтожен ".

[Иллюстрация: "Вы думаете, что он ослабеет; я знаю, что это не так".]

"Абсурдно позволять одному человеку стоять на пути", - сердито заявил принц
.

"Возможно, это не будет дерзким вопросом, ваше высочество", - прокомментировал мистер
Гримм, "с моей стороны спросить, как вы собираетесь _препятствовать_ одному человеку, стоящему на
пути?"

Лицо мисс Торн быстро изменилось. Глаза посуровели, губы сжались.
были поджаты, и вокруг рта появились морщинки, которых мистер Гримм никогда не видел.
Здесь, в мгновение ока, плащ притворства был отброшен, и появилась
женщина, эта проницательная, блестящая, решительная женщина, которая делала
вещи.

"Соглашение будет уничтожено", - сказала она.

"Нет", - заявил принц.

"Это _must_ должно быть уничтожено".

"_Must? "Должно"?_ Ты говоришь "_must" мне?_"

"Да, _must_", - твердо повторила она.

"И на основании каких полномочий, пожалуйста, сделайте..."

"На основании этих полномочий!" Она достала из-за пазухи крошечную золотую коробочку филигранной работы
и бросила ее на стол; принц уставился на нее. "Во имя
ваш государь..._must_! - повторила она.

Принц отвернулся и начал расхаживать взад-вперед по комнате.
держа в руке скомканный пергамент. Минуту или больше Изабель
стояла, наблюдая за ним.

- Тринадцать минут! - холодно объявил мистер Гримм.

И тут разразилась возбужденная болтовня, вавилонский говор на французском, английском,
Итальянском, испанском; те, в масках и капюшонах, кто так долго хранил молчание
, заговорили все разом. Один из них схватил смятую пудреницу
в руке принца, в то время как все столпились вокруг него и спорили. Мистер
Гримм сидел неподвижно с револьвером ствол покоится на коленях.

"Одиннадцать минут!" он снова объявился.

Вдруг князь обратился яростно Мисс Торн в ярости-искаженное
лицо.

- Ты понимаешь, что это значит для тебя, если я сделаю, как ты говоришь? он потребовал ответа
свирепо. "Это означает, что ты будешь заклеймен как предатель, что твое имя,
твоя собственность..."

- Прошу прощения, ваше высочество, - перебила она, - сила, которую
я использовала, была дана мне для использования; я использовала ее. Это вопрос, который должен быть
решен между мной и моим правительством, и в той мере, в какой это касается моей личности
сейчас это не имеет значения. Вы уничтожите договор.

- Девять минут! - монотонно повторил мистер Гримм.

Снова разразился вавилонский столпотворение.

"Правильно ли мы понимаем, что вы хотите увидеть договор?" - спросил один из людей в капюшонах.
внезапно мужчина обратился к мистеру Гримму, когда тот обернулся.

"Нет, я не хочу его видеть. Я бы предпочел не видеть этого.

С ненавистью в глазах принц направился к лампе,
держа пергамент поближе к огню.

"Больше ничего нельзя сделать", - свирепо воскликнул он.

"Минутку, пожалуйста", - быстро вмешался мистер Гримм. "Мисс Торн,
это и есть соглашение?"

Она взглянула на него, кивнула головой, и затем пламя осветило
край бумаги с бахромой. Он потрескивал, вспыхивал, пылал и, наконец, превратился в пепел.
Пепелище рассыпалось по полу. Мистер Гримм поднялся.

"Это все, джентльмены", - вежливо объявил он. "Вы свободны.
Вы, ваше высочество, и мисс Торн, будете сопровождать меня".

Он придержал дверь открытой, и началась почти суматоха, чтобы выбраться наружу.
Принц и мисс Торн ждали до последнего.

- Мисс Торн, не подбросите ли вы нас на своей машине? - предложил мистер Гримм
. "Сейчас без четырех минут три".

В ответ на сигнал подъехал автомобиль, и все трое молча
сели в него. Машина задрожала и только начала двигаться, как мистер Гримм
что-то вспомнил и выскочил из нее.

"Подождите меня!" - крикнул он. "Там человек, запертый в угольном бункере!"

Он исчез в доме, а мисс Торн, задохнувшись от ужаса,
откинулась на спинку стула с лицом, как мел. Принц беспокойно взглянул
на часы, затем коротко обратился к шоферу.

"Отведите машину подальше от опасности; через минуту там произойдет взрыв".
через мгновение.

Они прошли, наверное, сотню футов, когда к зданию, которое они только что
левый, казалось, целиком оторвался от земли мощной струей
пламени, которое прорвалось сквозь его центр, а затем рухнуло, как карточный домик
. Принц, не шелохнувшись, оглянулся на мисс Торн; она лежала в
глубоком обмороке рядом с ним.

"Продолжайте", - скомандовал он. "Балтимор".




XXIV

ЛИЧНОЕ УРАВНЕНИЕ


Мистер Кэмпбелл замолчал, и глубокая серьезность, которая была на
его лице, исчезла, оставив вместо себя пустую, непроницаемую маску
доброжелательности, за которой обычно скрывался его часовой гений.
Холерические голубые глаза президента Соединенных Штатов переместились
вопросительно глядя на задумчивое лицо государственного секретаря, сидящего
справа от него, затем вдоль стола, вокруг которого собралась официальная семья
. Это было специальное заседание кабинета министров, созванное по
предложению шефа полиции Кэмпбелла, и больше часа он вел
речь. Никто не прерывал.

"Так много!" - заключил он, наконец. "Если есть какой-то момент, который я не прояснил,
Мистер Гримм здесь, чтобы объяснить это лично".

Мистер Гримм встал при упоминании своего имени и стоял, сцепив руки
за спиной. Его глаза встретились с глазами главы исполнительной власти
безучастно.

"Мы понимаем, мистер Гримм", - начал президент и сделал паузу на мгновение.
мгновение он рассматривал высокого, аккуратно подстриженного молодого человека с некоторым
восхищением. "Мы понимаем, что на самом деле не существует такого
что-то вроде латиноамериканского договора против англоговорящих народов?"

"На бумаге - нет", - последовал ответ.

"Вы лично предотвратили подписание договора?"

"Я лично вызвал уничтожение договора после того, как было приложено несколько
подписей", - поправил мистер Гримм. "Все это время я
действовал под руководством мистера Кэмпбелла, конечно".

"Вам лично угрожала серьезная опасность?" президент продолжил.

"Это не имело значения", - просто сказал мистер Гримм.

Президент взглянул на мистера Кэмпбелла, и шеф полиции пожал его
плечами.

"Вы уверены, мистер Гримм, - и президент заговорил с большой
обдуманностью, - вы уверены, что представители латиноамериканских
стран с тех пор не встречались и не подписывали соглашение?"

"Я не уверен ... Нет", - быстро ответил мистер Гримм. "Я уверен,
однако, что хребет альянса был сломан - его единственное оправдание
существования уничтожено - когда они позволили мне узнать о радио
капсюль, который поставил бы флотах мира в их
милосердие. Поверьте, господа, если бы они держали их в секрете было бы
дали им власть над землей. Они допустили одну ошибку", - добавил он.
самым будничным тоном. "Они должны были убить меня; это был их
единственный шанс".

Президент, казалось, был немного поражен этим предложением.

"Это было бы убийством", - заметил он.

"Верно, - согласился мистер Гримм, - "но кажется абсурдным, что они
позволили жизни одного человека встать между ними и
мировая держава, ради которой они так долго строили планы и интриги. Его
Высочество принц Бенедетто д'Абруцци верил так же, как и я, и так выразился
сам." Он на мгновение замолчал; в его манерах был намек на удивление.
 "Я, конечно, ожидал, что меня убьют. Мне казалось, это единственное,
что могло случиться".

"Они, должно быть, известно далеко идущие последствия, которые были
после вашего побега, Мистер Гримм. Почему _didn't_ они убьют тебя?"

Мистер Гримм сделал легкий жест обеими руками и замолчал.

"Может, они пока не будут пытаться это сделать?" - настаивал президент.

"Теперь уже слишком поздно", - объяснил мистер Гримм. "Они все в выигрыше
убить меня там, как я стояла в комнате, где я перебила
подписание соглашения, потому что это было бы, прежде чем я разместил
с фактами в руках нашего правительства. Я был единственным человеком за пределами
их круга, который знал их всех. Только самый низменный мотив мог
вдохновить их сейчас покушаться на мою жизнь.

Наступила пауза. Государственный секретарь перевел взгляд с мистера Гримма на мистера
Кэмпбелла с вопросом в глубоко посаженных глазах.

"Правильно ли я понимаю, что вы поместили мисс Торн и принца
под... то есть вы их задержали? - спросил он. - Если да, то где они
сейчас?

- Я не знаю, - последовал ответ. "Незадолго до взрыва три
нам поступил автомобиль вместе, а потом, как мы стали до Я
вспомнил кое-что, что привело к необходимости для меня, чтобы вернуться в
дом. Когда я снова вышел, всего за несколько секунд до взрыва,
принц и мисс Торн ушли.

Губы секретаря неодобрительно скривились.

"Разве не довольно необычное, мягко говоря, покинуть своих пленников
свои устройства таким образом?" спросил он.

"Ну, да", - признал мистер Гримм. "Но обстоятельства были необычными.
Когда я вошел в дом, я запер человека в подвале. Мне пришлось вернуться
чтобы спасти ему жизнь, иначе...

- О, вы имеете в виду охранника у двери? - его прервали. - Кто это был?
это было?

Гримм взглянул на своего шефа, тот кивнул.

"Это был мистер Чарльз Уинтроп Ранкин германского посольства", - сказал
молодой человек.

"Мистер Рэнкин из посольства Германии стоял на страже у дверей?" потребовал ответа
президент быстро.

"Да. Мы благополучно выбрались".

"И это означает, что Германия была...!"

Президент сделал паузу, и удивленные взгляды присутствующих пробежали по столу. После
минуты глубокой задумчивости секретарь продолжил:

"Итак, мисс Торн и принц сбежали. Они все еще в этой стране?

"Этого я не знаю", - ответил мистер Гримм. Он немного помолчал,
уставившись на президента. Какая-то неуловимая перемена прокралась в вялые глаза
, и его губы были сжаты. "Возможно, мне лучше объяснить здесь, что
личное уравнение в значительной степени входит в отношения такого рода", - сказал он
наконец, медленно. "Так получилось, что оно вошло в это. Если только я не
получив приказ продолжать расследование, я думаю, что для всех заинтересованных сторон было бы лучше
принять факт побега мисс Торн и... - Он замолчал.

Наступило долгое, задумчивое молчание. Каждый мужчина в комнате внимательно изучал
Бесстрастное лицо мистера Гримма.

"Личное уравнение", - задумчиво произнес президент. "Каким образом, мистер Гримм, в это дело входит
личное уравнение?"

Губы молодого человека плотно сжались, а затем он произнес::

"Есть некоторые люди, господин Президент, которых мы встречаем откровенно как врагов,
и мы поступаем с ними соответственно; и есть другие, которые выступают против нас
и все же мы не враги. Просто наши пути долга пересекаются. Мы
можем испытывать величайшее уважение к ним, а они к нам, но цели у нас
неизменно разные. Другими словами, есть личная вражда и есть
политическая вражда. Вы, например, можете быть близким другом
человека, которого вы победили на выборах президента. Возможно... - Он внезапно остановился.


"Продолжайте", - настаивал президент.

"Я думаю, что каждый человек раз в жизни встречает человека, с которым он
хотел бы считаться лично", - продолжил молодой человек. "Это
расплата, возможно, не будет суровой; она может быть менее суровой, чем закон
обеспечил бы; но это был бы личный расчет. В этом деле есть один
человек, с которым я хотел бы считаться, следовательно,
личное уравнение очень сильно влияет на дело ".

Некоторое время тишину комнаты была сломлена, за исключением
устойчивый тик-так на многие часы в углу. Глаза мистера Гримма были
спускала на генерального директора. Наконец
военный министр нетерпеливо скомкал лист бумаги и придвинул свой
стул к столу.

"Если перейти к фактам, то дело обстоит так, не так ли?" он потребовал
бойко. "Латинские страны, благодаря собственному изобретению, которое
Соединенные Штаты и Англия должны были быть обманом приобретены, получили бы
мощность для подрыва каждой подводной мины перед атакой на порт? Очень
хорошо. Это, конечно, дал бы им свободу
море пока нам не удалось взорвать своих подводных лодок, как они были
смогли взорвать наше. И это то условие, которое сделало возможным латиницу
compact, не так ли?

Он посмотрел прямо на мистера Гримма, который кивнул.

"Следовательно, - продолжал он, - если латинский договор не является реальностью на
бумага; если Соединенные Штаты и Англия не купят это... это
беспроводной капсюль-перкуссия, мы вернемся туда, где были до того, как все это произошло
, не так ли? Все возможные опасности с этого направления
миновали, не так ли? Мировая война, о которой мы говорили,
стала невозможной, не так ли?

"Это вопрос", - ответил мистер Гримм. "Если вы простите меня за то, что я
предлагаю это, я бы рискнул сказать, что до тех пор, пока существует
изобретение такой важности в руках народов, которых мы теперь знаем
если они строили против нас заговоры в течение пятидесяти лет, опасность существует всегда.
Мне кажется, если вы еще раз простите меня, что ради мира
мы должны либо получить полный контроль над этим изобретением, либо понять
это настолько хорошо, чтобы больше не могло быть никакой опасности. И снова, пожалуйста, позвольте мне
привлечь ваше внимание к тому факту, что с мозгом, который привел эту штуку
к существованию, все еще приходится считаться. Возможно, когда-нибудь наступит
время, когда наши подводные лодки могут быть взорваны по желанию, независимо от этого
капсюль ".

Военный министр решительно повернулся к шефу Кэмпбеллу.

- Эта женщина, которая замешана в этом деле? - требовательно спросил он. - Эта мисс
Торн. Кто она?

"Кто она?" - повторил шеф. "Она секретный агент Италии, одна из
возможно, самых блестящих, которые когда-либо действовали в этой или любой другой стране.
страна. Она - стержень, вокруг которого вращалась интрига. Мы знаем ее
под дюжиной имен; любое из них может оказаться правильным ".

Брови военного министра были задумчиво сдвинуты, когда он
повернулся к президенту.

"Мистер Гримм говорил о личном уравнении", - многозначительно заметил он
. "Я думаю, что, возможно, его смысл понятен, когда мы знаем, что есть
женщина в деле. Мы знаем, что г-н Гримм выполнил свой долг до последнего
дюйм в этом вопросе; мы знаем, что практически в одиночку и без посторонней помощи он
сделал то, чего никогда не делал ни один живой человек его относительного положения
раньше - предотвратил мировую войну. Но есть еще одна опасность - он сам
обратил на это наше внимание - поэтому я бы предложил освободить мистера
Гримма от дальнейших обязанностей в этом конкретном случае. Это не тот момент
, когда мир во всем мире может быть поставлен под угрозу из-за личных чувств
из-за доброты к отдельному человеку ".

Мистер Гримм принял удар без дрожи. Его руки все еще были ленивы
сложив за спиной; глаза устремлены на лицо президента
все еще вялый; рот совершенно без выражения.

"Поскольку г-н Гримм отметил, что" секретарь продолжил: "Мы были
переговоры на этот беспроводной капсюль. У меня где-то в офисе есть
имя и адрес человека, с которым проводились эти
переговоры. Через него можно связаться с
изобретателем, и тогда...! Я предлагаю проголосовать за нашу благодарность мистеру Гримму
и освободить его от этого конкретного дела ".

Желчный взгляд президента немного смягчился и стал серьезным, когда
они изучали бесстрастное лицо молодого человека.

"Это странная ситуация, мистер Гримм", - ровным голосом произнес он. "Что вы скажете
об уходе?"

"Я в вашем распоряжении, господин Президент", - последовал ответ.

"Никто лучше джентльменов, сидящих здесь за этим столом, не знает, что вы сделали"
медленно продолжил президент. "Никто не ставит под сомнение тот факт, что вы
сделали больше, чем любой другой человек мог бы сделать при сложившихся обстоятельствах. Мы
Я думаю, мы понимаем, что косвенно вы просите неприкосновенности для
отдельного человека. Я случайно не знаю об ответственности этого человека
по нашему закону, но сейчас мы не можем допустить никакой ошибки, мистер Гримм, и поэтому... и
поэтому... - Он замолчал.

"Я надеялся, г-н Президент, что то, что я сделал до сих пор ... и я не
недооценивать его-бы, по крайней мере, заработал для меня привилегия
оставшиеся в этом случае до ее завершения", - сказал г-н Гримм стабильно.
"Если должно быть иначе, то, конечно, я в ..."

- История учит нас, мистер Гримм, - неуместно перебил президент,
- что шорох женской юбки изменил карту мира.
Вы верите, - внезапно продолжил он, - что человек может вершить правосудие
справедливо, сурово, если необходимо, по отношению к тому, к кому он испытывает личное
уважение?

- Да, сэр.

- Возможно, даже к одной - к женщине, которую он мог бы полюбить?

"Слушаюсь, сэр".

Президент встал.

"Пожалуйста, подождите несколько минут в приемной", - распорядился он.

Мистер Гримм с поклоном вышел. По истечении получаса он был снова
вызван в кабинет министров. Президент встретил его с
протянутой рукой. В этом было нечто большее, чем просто формальная благодарность.
в этом было понимание человека как такового.

"Вы доведете дело до конца, мистер Гримм", - проинструктировал он
резко. "Если вам нужна помощь, попросите ее; если нет, действуйте в одиночку.
Вы будете полностью полагаться на свое собственное суждение. При наличии
обстоятельств, которые делают нецелесообразным возбуждение дела против физического лица в судебном порядке
даже если это физическое лицо подчиняется нашим законам, вы
не обязаны делать это, если ваше решение противоречит им. Есть только одно
условие: вы либо передадите правительству полные права на радиоприемник
капсюль-ударник, либо узнаете секрет изобретения
чтобы в будущем оно никогда не подвергало нас опасности ".

"Спасибо", - тихо сказал мистер Гримм. "Я понимаю".

- Могу добавить, что я глубоко сожалею, - и президент
решительно опустил руку на плечо молодого человека, - что у нашего
правительства на службе так мало людей вашего типа. Добрый день.




XXV

МЫ ДВОЕ


Мистер Гримм свернул с Пенсильвания-авеню на поперечную улицу, прошел
примерно полквартала, поднялся по короткой лестнице и вошел
в офис.

"Мистер Ховард дома?" он спросил у мальчика, который прислуживал.

"Назовите, пожалуйста".

Мистер Гримм вручил запечатанный конверт, на котором был официальный оттиск Военного министерства
в верхнем левом углу; и мальчик
исчез в соседней комнате. Мгновение спустя он появился и придержал дверь открытой
для мистера Гримма. Джентльмен - мистер Говард - поднялся со своего места и
уставился на него, когда он вошел.

"Эта записка, мистер Гримм, удивительна", - заметил он.

"Это всего лишь просьба военного министра о том, чтобы мне разрешили
встретиться с изобретателем беспроводного капсюля-ударного устройства", - небрежно объяснил мистер Гримм
. "Переговоры достигли точки, когда война
Департамент должен иметь один или два вопроса отвечает непосредственно
изобретатель. Достаточно просто, как видите".

"Но это было понято, и я лично убедил военного министра
, что такая встреча невозможна", - возразил мистер
Ховард. "Все переговоры велись через меня, и я, как
адвокат изобретателя, право ответить на любой вопрос, который может
правильно ответили. Теперь это просьба о личном собеседовании
с изобретателем ".

"Необходимость в таком собеседовании неожиданно возросла из-за
острой необходимости либо закрыть сделку, либо позволить ей расторгнуться", - сказал г-н
Гримм заявил. "Я могу добавить, что успех сделки полностью зависит
по поводу этого интервью.

Мистер Ховард наклонился вперед в своем кресле, наморщив лоб.
внимательно изучал спокойное лицо молодого человека. Невиновный во всех
интригах и международных махинациях, стоящих за этим делом, представляющий
на этих секретных переговорах только частное лицо, он увидел в
заявлении, как и предполагал мистер Гримм, возможную кульминацию
отличный деловой контракт. Его жадность была возбуждена; это могло означать для него сотни
тысяч долларов.

"Вы думаете, сделка может быть заключена?" наконец спросил он.

"Я не сомневаюсь, что будет заключена какая-то сделка", - ответил мистер Гримм.
"Однако, как я уже сказал, это полностью зависит от интервью между
изобретателем и мной немедленно - сегодня днем".

Мистер Говард некоторое время задумчиво барабанил пальцами по своему столу. С самого начала, за исключением того, что касалось патентных прав, он не видел
никаких причин для обязательств по соблюдению полной секретности, которые были возложены на него.
...........
........... Возможно, если бы он представил это изобретателю в новом свете,
поскольку сделка практически закрыта, интервью стало бы возможным!

"У меня нет выбора в этом вопросе, г-н Гримм", - сказал он наконец. "Я буду
необходимо положить ее на моего клиента, конечно. Вы можете дать мне, скажем, полчаса
, чтобы поговорить с ним?

- Конечно, - и мистер Гримм услужливо поднялся. - Мне подождать здесь снаружи
или позвонить снова?

"Вы можете ждать, если вы не возражаете", - сказал г-н Говард. "Я смогу позволить
вы знаете, через несколько минут, я надеюсь".

Г-н Гримм поклонился и отключился. В конце двадцать пять минут
дверь в частный кабинет мистера Говарда открылась и он появился. Его лицо было
яростно-красные, видимо от злости, и пота выступали на его
лоб.

"Я ничего не могу с ним поделать", - свирепо заявил он. "Он просто говорит, что
переговоры должны вестись через меня или не вестись вообще".

Мистер Гримм встал; он учтиво поклонился.

"Очень хорошо", - спокойно сказал он. "Вы, конечно, понимаете, как сказано в записке
, что этот его отказ прекращает переговоры, поэтому..."

"Но минуточку..." - быстро вмешался мистер Говард.

"Добрый день", - сказал мистер Гримм.

Дверь открылась и закрылась; он ушел. Три минуты спустя он вошел
в телефонную будку на ближайшем углу и снял трубку.

- Привет, центральная! - крикнул он и добавил: - Это мистер Гримм из "Секрета".
Обслуживание. По какому номеру разговаривал мистер Ховард?

"Одиннадцать дважды ноль шесть, Александрия", - последовал ответ.

"Где связь? На чье имя?"

"Станция находится в пяти милях от Александрии, в фермерском доме на
олд-Балтимор-роуд", - последовал четкий деловой ответ. "Меня зовут
Мердок Уильямс".

"Спасибо", - сказал мистер Гримм. "До свидания".

Мгновение спустя он стоял у тротуара в ожидании машины, когда
Говард, все еще сердитый, с выражением глубокого огорчения на лице
, поспешно подошел.

- Если вы можете дать мне время до завтрашнего полудня, тогда... - начал он.

Мистер Гримм оглянулся на него и легким движением головы
подозвал двух мужчин, которые беседовали неподалеку. Одним из них был Блэр,
а другим Гастингс.

"Возьмите этого человека под стражу", - приказал он. "Держите его в одиночной камере"
заключение до получения от меня известий. Не разговаривайте с ним, никому не позволяйте
с ним разговаривают другие, и не позволяйте ему говорить. Если кто-то заговорит с ним
до того, как его посадят, возьмите этого человека под контроль. Он не виновен ни в каком преступлении.
но одно-единственное его слово сейчас поставит под угрозу мою жизнь ".

Вот и все. Это было сказано и сделано так быстро, что Говарда, ошеломленного,
сбитого с толку и совершенно неспособного что-либо объяснить, увели
без возражений. Мистер Гримм, мягко размышляющий о глупости человечества
в целом и легкость, с которой можно заманить в ловушку даже умного человека
человек, который, если приманкой является жадность, взял машину и
поехал в город.

Примерно через три часа он быстро шел по узкой тропинке, усыпанной
сосновыми иголками, которая извилисто вела к старому фермерскому дому в колониальном стиле.
Внешне место казалось пустынным. Жалюзи, потрепанные и
ободранные ветром и дождем, все они были закрыты, а один угол
маленькой веранды обвалился от старости и запущенности. В задней части
дома, возвышающегося над старым сараем, тонкий шест с чашеобразным
креплением на вершине, воткнутый острием в открытое пространство над плотной,
Мистер Гримм обратил внимание на эти вещи, когда проходил мимо.

Он тихо поднялся на веранду и только протянул руку, чтобы
постучать в дверь, как она открылась изнутри, и перед ним предстала мисс Торн
. Он не был удивлен; интуиция подсказывала ему, что он встретит
ее опять, может быть, здесь прячется. Неожиданно быстрая нежность зажгла
вялые глаза. Мгновение она стояла, уставившись на него, ее лицо было бледным на фоне
сумрака коридора за дверью, и она глубоко вздохнула с облегчением,
прижав руку к груди. Серо-голубые глаза были прикрыты
опущенными веками, затем она взяла себя в руки, и они встретились с его глазами. В
них он увидел тревогу, опасение, даже испуг.

- Мисс Торн! - поприветствовал он и низко склонился над белой рукой, которую
она импульсивно протянула ему.

- Я... я знала, что кто-то придет, - пробормотала она полушепотом. - Я
не знал, что это были вы; я не знал определенно до этого момента
что вы были в безопасности от взрыва. Я рад ... рад, вы понимаете;
рада, что вы не были... - Она замолчала, пытаясь справиться со своими эмоциями, затем
продолжила: - Но вы не должны входить; вы должны немедленно уйти. Ваша ... ваша
жизнь здесь в опасности.

"Как_ вы узнали, что я приеду?" - осведомился мистер Гримм.

"С того момента, как позвонил мистер Ховард", - ответила она все так же поспешно,
по-прежнему таинственным полушепотом. "Я знал, что это может быть
кто-то из вашего бюро, и я надеялся, что это был ты. Я видел, как вы
заставил его вызвать нас сюда, и это было все, что тебе было нужно. Это было
отследить телефонный звонок, конечно, проще простого. Обе ее руки
в отчаянии сомкнулись на его руке. - А теперь уходи, пожалуйста. Латинский договор
подошел к концу; вы просто приглашаете сюда смерть. А теперь уходите!"

Ее глаза с мольбой искали вялое лицо;
тонкие пальцы яростно сжимали одну из безжизненных рук мистера Гримма
. На мгновение в глазах молодого человека мелькнул какой-то странный, смягчающий огонек.
Затем он погас.

- У меня нет выбора, мисс Торн, - наконец серьезно сказал он. "Я связан честью
мое правительство обязано сделать одно из двух. Если я потерплю неудачу в первом
из тех ... величайших... это может быть только потому, что...

Он остановился; в ее глазах вспыхнула надежда, и она нетерпеливо наклонилась вперед.
изучая бесстрастное лицо.

"Потому что...?" - повторила она.

"Это может быть только потому, что я убит", - добавил он тихо. Вдруг его
вся манера изменилась. "Я хотел бы увидеть ... изобретателя?"

"Но разве вы не понимаете... разве вы не понимаете, что вас убьют, если..." - начала она
напряженно.

"Могу я увидеть изобретателя, пожалуйста?" - перебил мистер Гримм.

Некоторое время она стояла, бледная и неподвижная, глядя на него. Затем ее
веки устало опустились, словно пытаясь скрыть какую-то сокрушительную боль внутри.
ее, и она отступила в сторону. Г-н Гримм вошел, и дверь закрылась
бесшумно за ним. Через мгновение ее рука покоилась на его слегка
руку, и его вели в комнату слева от него. Эта дверь тоже, она закрылась,
тут же повернувшись к нему лицом.

"Мы можем говорить здесь несколько минут без перерыва", - сказала она в низком
тон. Ее голос был теперь совершенно спокоен. - Не будете ли вы...?

- Пожалуйста, поймите, мисс Торн, - безжалостно перебил он, - что я
должен увидеть изобретателя, кем бы он ни был. Какие у меня гарантии, что это
не какая-то уловка, позволяющая ему сбежать?"

"Даю вам слово чести", - просто сказала она.

"Пожалуйста, продолжайте". Он сел.

"Боюсь, вы увидите его слишком скоро", - медленно продолжила она. "Если бы вы
не приди к нему, он бы пошел к вам".Она раскачивалась немного и
прижал одну руку к глазам. "Я бы хотела, чтобы в моей власти было
предотвратить эту встречу!" - в отчаянии воскликнула она. Затем, сделав над собой усилие.:
"Есть некоторые вещи, которые я хочу тебе объяснить. Это может быть, что вам
будьте готовы идти тогда по своей воле. Если бы я лежал голый, чтобы вы каждый
шаг я беру, так как я был в Вашингтоне, если я заявляю
вам известны все неясные моменты в этой отвратительной интриге; если я признаюсь вам,
что от латинского договора отказались навсегда, разве этого не будет
достаточно? Разве вы тогда не уйдете?"

Зубы мистера Гримма со щелчком сомкнулись.

"Я не хочу этого ... от тебя", - заявил он.

"Но если я расскажу все это тебе?" - взмолилась она.

- Я не собираюсь слушать, мисс Торн. Однажды вы сделали мне комплимент, сказав, что
я единственный из ваших знакомых, в ком вы никогда не разочаровывались.
Теперь безразличные глаза сверкали в ее собственных. "_ Я_ никогда не был
разочарован в тебе. Я не позволю тебе разочаровать меня сейчас. В
секреты вашего правительства станут моими, если я смогу их раздобыть, но я не позволю
вы расскажете мне о них.

- О моем правительстве! - О моем правительстве! - повторила мисс Торн, и ее губы печально скривились. "Я... у меня
нет правительства. Это правительство отвергло меня, лишило
моего звания и заклеймило как предателя!"

"Предатель!" - губы мистера Гримма беззвучно произнесли это слово.

"Я потерпел неудачу, разве ты не видишь?" она поспешила продолжить. "Позор - награда за
неудачу. Принц д'Абруцци отправился в Нью-Йорк той ночью, телеграфировал моему правительству полный отчет
о расторжении договора и отплыл
домой на следующий день. Я была ответственной, и теперь все это сваливается на меня.
На мгновение она замолчала. "Это так необычно, мистер
Гримм. Борьба с самого начала была между нами - нами двоими, и ты победил.




XXVI

В КОТОРОМ ОНИ ОБА ВЫИГРЫВАЮТ


Мистер Гримм рухнул в кресло, стиснув зубы, и его лицо
побелело как мел. Минуту или больше он сидел, прокручивая все это в уме
. Поистине, триумф лишился своего великолепия, когда удар
обрушился здесь - здесь на женщину, которую он любил.

"Нет ничего постыдного в признании того, кто честно побежден", - сказала Изабель.
пошел дальше тихо, после небольшой. "Есть много вещей, которые вы не
понимаю. Я прибыл в Вашингтон с полномочиями от моего государя,
более высокими, чем полномочия посла; я прибыл так, как я это сделал, и
заставил графа ди Розини получить приглашение на государственный бал для
меня, чтобы я мог встретиться там с представителем России в тот вечер.
вечером и получить ответ относительно того, присоединятся ли они к соглашению.
соглашение. Я получил этот ответ; его содержание сейчас не имеет значения.

"А ты помнишь, где я впервые встретил тебя? Это было, когда ты был
расследует дело о расстреле сеньора Альвареса в посольстве Германии. Это
съемками, как вы знаете, занимался принц д'Абруцци, так что почти с самого начала
мои планы пошли наперекосяк из-за прихода к власти
принца. Документ, который он забрал у сеньора Альвареса после стрельбы,
предполагалось, что он окажет жизненно важное влияние на отношение Мексики к нашему плану, но, как
выяснилось, речь шла совсем о другом ".

"Да, я знаю", - сказал мистер Гримм.

"Событие той ночи, о котором вы не узнали, заключалось в том, что Германия
согласилась присоединиться к договору на определенных условиях. Мистер Рэнкин, который был прикреплен
в посольство Германии в качестве консультанта передал ответ
мне, и я притворился, что падаю в обморок, чтобы разумно избежать встречи с
вами ".

"Я так и предполагал", - заметил мистер Гримм.

Телеграмма, которую я отправил своему поклоннику, была в такой же степени направлена на то, чтобы отвлечь ваше
внимание, как и все остальное, и в то же время, чтобы представиться перед
Мистером Рэнкином, которого я никогда не встречал. Вы, конечно, знали его, а я нет.

Она некоторое время молчала, пока ее глаза неотрывно смотрели в глаза мистеру Гримму.
Наконец она продолжила:

"Когда я встретил вас в следующий раз, это было в венесуэльской миссии; вы были
расследую кражу пятидесяти тысяч долларов золотом из сейфа
. Я ввязался в это дело, потому что боялся вас; и
безжалостно уничтожил имя женщины в ваших глазах, чтобы продвинуть свои планы. Я
заставил вас поверить, что Сеньорита Родригес украла эти пятьдесят тысяч
долларов, и я вернул их вам, предположительно, пока мы стояли в ее
номере той ночью. Только это была не ее комната - это была _ моя!_ _ Я_ украл
пятьдесят тысяч долларов! Все подробности, даже ее поездку к мистеру
Грисволд в Балтиморе в компании с мистером Кэдуолладером был
тщательно отрабатывалось, и она _did_ принести мне комбинацию сейфа
Мистер Грисуолд на основании поддельного письма. Но она не
знаю, что это. Кражи, конечно, не было. У меня не было намерения оставлять себе
деньги. Это было необходимо, чтобы отвлечь внимание от того, что я _did_ сделал
- взломал замок внутри сейфа, чтобы достать запечатанный пакет
в котором содержался ответ Венесуэлы на наш план. Я снова запечатал этот пакет.
и ни у кого не возникло подозрения, что его вскрывали.

"Только подозрение", - поправил мистер Гримм.

- Затем произошло похищение месье Буассегюра, французского посла. Я
погрузился в это дело, как и в другое, потому что боялся тебя
и должен был знать, как много тебе известно. Это объяснялось как
покушение на вымогательство с деталей, которые я бережно поставила. На самом деле,
на самом деле, месье Буассегур воспротивился нашим планам, даже поставил под угрозу
их; и было нежелательно отзывать его или даже позволять ему
уйти в отставку в данный момент. Поэтому мы похитили его, намереваясь удерживать
до тех пор, пока к нему не поступят прямые приказы из Парижа. Поймите, пожалуйста, что
все это стало возможным благодаря помощи и сотрудничеству
десятков агентов, которые подчинялись моим приказам; каждый человек, который
участвовал в том похищении, работал по моему указанию.
Неожиданный побег посла нарушил наши планы; но его вывели из посольства
во второй раз силой прямо у вас на глазах. Тьма
что сделало это возможным стало благодаря тому, что пока вы искали
к выключателю, а я, видимо, пособничество, я держу свою руку над
все это время, чтобы держать вас от включения света. Ты помнишь
это?

Мистер Гримм кивнул.

"Все остальное ты знаешь", - устало заключила она. "Вы вынудили меня
покинуть венесуэльскую миссию своим шпионажем, но в переполненном отеле
, в который я переехал, мне было нетрудно избежать встречи с вашим мистером
Гастингс, ваш мистер Блэр и ваш мистер Джонсон, поэтому я приходил и уходил
свободно, без вашего ведома. Побег принца из тюрьмы вы
организовали, так что вы все это понимаете, а также встречу и
попытку подписания договора и быстрое выздоровление сеньора
Альвареса. И, в конце концов, это была моя вина, что наши планы провалились, потому что
если бы я не был... не беспокоился о твоем состоянии и не совершил
ошибку, отправившись в заброшенный маленький дом, где ты был пленником,
планы увенчались бы успехом, соглашение было подписано.

"Я начинаю понимать", - серьезно сказал мистер Гримм, и в его глазах появилось задумчивое,
нежное выражение. "Если бы не этот поступок
из ... уважения и доброты ко мне..."

"Мы бы добились успеха вопреки вам", - объяснила Изабель. "Мы
боялись вас, мистер Гримм. Мы сочли это комплиментом для вас.
необходимо сообщить о вашем местонахождении на момент подписания
договора".

"И если бы вы преуспели, - заметил мистер Гримм, - весь цивилизованный
мир пришел бы к войне".

"Я никогда не позволяла себе думать об этом в таком ключе", - откровенно ответила она.
"Для меня в битве умов есть что-то великолепное; в этом есть
экзальтация, возбуждение, азарт. Он всегда обладал
наибольшее увлечение для меня. Я всегда буду, ты знаешь, до сих пор. Я
не удалось! И моя награда - 'предатель!'"

"Теперь только слово уверенности", - продолжила она через мгновение. "Соглашение на латыни
определенно отменено; план отклонен,
благодаря вам; мир во всем мире нерушим. А кто я? Я знаю,
вы задавались этим вопросом; Я знаю, что ваши агенты прочесали весь мир, чтобы выяснить
это. Я дочь бывшего посла Италии при дворе
Сент-Джеймс. Моя мать была англичанкой. Я родилась и получила свое
начальное образование в Англии, отсюда мое совершенное знание этого языка.
В Риме я, увы, графиня Роза д'Орсетти, или была ею; теперь я изгнанница.
За мою голову назначена награда. Это все, за исключением нескольких лет
Я был доверенным лицом моего правительства и другом моей королевы.

Она поднялась и любезно продлил обе руки. Г-н Гримм захватили
тонкие белые пальцы и стоял с глазами, направленными на нее. Медленно
флеш проник в ее бледных щек, и она склонила голову.

- Замечательная женщина! - мягко сказал он.

- Теперь я попрошу тебя об одолжении, - мягко продолжила она. Позволь всему тому, что
ты узнал, занять место того, что ты ожидал узнать, и
уходи. Поверьте, тут может быть только один результат, если вы встречаете-если вы встречаете
изобретателем беспроводной крышкой, на которой так много работала, и так
многое потеряли". Она слегка вздрогнула, затем подняла серо-голубые глаза
умоляюще посмотрела ему в лицо. "Пожалуйста, уходи".

Уходи! Это слово заставило мистера Гримма застыть на месте, и он позволил ей.
руки безвольно упали. Внезапно его лицо окаменело. В экстазе
обожания он на мгновение забыл о цели своего пребывания здесь. Его глаза потеряли
свой пыл; безвольные руки упали рядом с ним.

"Нет", - сказал он.

- Ты должен... ты должен, - мягко настаивала она. - Я знаю, что это значит для тебя.
Ты считаешь своим долгом раскрыть секрет капсюля? Вы
не можете; ни один человек не может. Никто не знает изобретателя так близко, как я, и
даже я не смог добиться этого от него. Никаких планов на этот счет не существует,
и даже если бы они были, он продал бы их не больше, чем вы бы согласились
принял состояние из рук принца д'Абруцци, чтобы хранить молчание.
Соглашение провалилось; это сделали вы. Агенты разбежались - занялись
другими делами. Этого достаточно.

"Нет", - сказал мистер Гримм. Странный страх терзал его
сердце: "Никто не знает изобретателя так близко, как я". "Нет", - повторил он
. "Я выиграл от своего правительства обещал быть хорошим по
условие-я должен выполнить это условие".

"Но нет ничего - продвижения по службе, почестей, вознаграждения, которые могли бы компенсировать
тебе потерю жизни", - умоляла она. "Еще есть время".
Теперь она умоляла, положив свои тонкие белые руки ему на плечи.
Серо-голубые глаза не отрывались от его лица.

"Это больше, чем все это", - сказал он. "Это условие - ты... твоя
безопасность".

"Ради меня?" повторила она. "Ради меня? Тогда, разве ты не пойдешь ради... ради меня?"

"Нет".

"Ты не пойдешь, если будешь знать, что тебя убьют", - и внезапно ее лицо
стало пунцовым, - "и что твоя жизнь дорога мне?"

"Нет".

Изабелла упала перед ним на колени.

- Этот изобретатель ... этот человек, с которым вы настаиваете встретиться, наполовину безумен от
разочарования и гнева, - в отчаянии продолжала она. "Помни, что
огромное состояние, честь, слава были у него на кончиках пальцев, когда ты... ты сделал
их недосягаемыми для него, уничтожив договор. Он поклялся
убить тебя".

"Я не могу пойти!"

"Знаете ли вы, что при встрече один из вас умрет?"

"Нет". Ответ прозвучал яростно, сквозь стиснутые зубы. Мистер Гримм
высвободил правую руку и вытащил револьвер; ствол щелкнул
под его пальцами, вращаясь.

"Если я скажу тебе, что из двух человеческих существ в этом мире, которых я люблю,
этот мужчина - один?"  -"Нет".
В коридоре за дверью послышались шаркающие шаги. Мистер Гримм отступил
от коленопреклоненной фигуры и повернулся лицом к двери с
револьвером наготове. -"Великий Боже!" Это был крик агонии. "Он мой брат! Тебе не видишь?"  Она приехала на ноги и пошел шатаясь к двери. Ключ
щелкнул в замке. -"Свой брат!" - воскликнул Мистер Гримм.
"Он не послушал меня... Ты не послушал меня, и теперь... и_now_! Боже, помилуй!"  Раздался резкий скрежет, шум у двери, и Изабель повернулась к
Мистер Гримм молча, с протянутыми руками. Револьвер щелкнул баррель
под его рукой, затем, через мгновение, он положил оружие в его карман.
"Пожалуйста, открой дверь", - попросил он тихо.
"Он убьет тебя!" - закричала она.
Измученная, беспомощная, она прислонилась к стулу, закрыв лицо руками.
Мистер Гримм внезапно подошел к ней, оторвал руки от ее лица и
встретился взглядом с заплаканными глазами.
"Я люблю тебя", - сказал он. "Я хочу, чтобы ты это знала!"
"И я люблю тебя - вот почему это так важно". Оставив ее там, мистер Гримм направился прямо к двери и распахнул ее. Он увидел только очертания худого маленького человека неопределенного возраста, затем перед его глазами вспыхнула ослепительная вспышка, и он прыгнул вперед. Там
произошла короткая, острая борьба, и оба упали. Револьвер! Он должен
забрать его! Он потянулся за ним с единственной мыслью - обезоружить этого безумца. Дуло было тяги к нему, он вскинул руку, чтобы защитить его
голове, а потом пришла вторая вспышка. Мгновенно он почувствовал, как фигура в его руки безвольно, и через мгновение он поднялся. Лицо человека на
пол был жемчужно-серым; и тонкие, Алые нити текли от него в храм.
Он повернулся к Изабель. Она лежала рядом со стулом, маленькая смятая кучка.
В один миг он оказался рядом с ней и положил ее голову себе на колено.
Серо-голубые глаза открылись, встретившись с его взглядом, затем закрылись. Она потеряла сознание. Первая пуля попала ей в руку; это было всего лишь легкое ранение. Он осторожно поднял ее и положил на кушетку, после чего исчез
в другой комнате. Через некоторое время раздалось веселое "динь-а-динь"
телефонного звонка.

- Это офис окружного констебля? - спросил он. - Ну, тут
произошел небольшой несчастный случай со стрельбой в доме Мердока Уильямса, в пяти милях от Александрии, на олд-Балтимор-роуд. Пожалуйста, пришлите кого-нибудь из ваших людей, чтобы они взяли дело в свои руки. Через два часа позвоните мистеру Гримму в Штаб-квартиру Секретной службы в Вашингтоне, и он все объяснит. До свидания."
И несколько минут спустя Мистер Гримм шли по дороге в сторону
за вознаграждение в сто ярдов, подшипник Мисс Торн в свои объятия. В
шофер завел машину и полез на свое место.
"Вашингтон!" - приказал мистер Гримм. "Не обращайте внимания на законы о скорости".
****************
КОНЕЦ