Дэниел, Джессика и ложе смерти

  В течение нескольких дней Дэниел испытывал сильную боль,
но с таким совершенным покоем и радостью в сердце, что, казалось, он едва мог
осознавать или чувствовать свои телесные страдания. Джессика постоянно была с ним;и когда он избавлялся от боли, она читала ему вслух или разговаривала с
ним о небесах, к которым он направлялся и которые, казалось, были открыты
перед его взором уже предстает то, что человек видит издалека
прекрасная страна, купающаяся в лучах полуденного солнца.
Служители церкви приезжали посмотреть на него, некоторые из них в экипажах, которые в старину заставляли его размышлять об их богатстве; и они покидали его,
восхищенные что они так мало знали о религиозности человека, который
воскресенье за воскресеньем усаживал их на скамьи. Но пока что
министр не навестил его, хотя и прислал ему сообщение, что, как только
будет возможно, он приедет повидаться с ним.
Настал последний день; и Дэниел, и Джессика знали, что это было
последний день, а она не отходила от него с утра;и все же священник не пришел -
не смог прийти к смертному ложу его старого друга. Ибо они были старыми друзьями,
 встречавшимися много раз в неделю на протяжении дюжины лет в одной и той же часовне;
и с тех пор, как Джессика сблизила их, ученый и красноречивый проповедник заботился
о неграмотной душе Дэниела, и смотритель часовни научился подбирать крохи пищи с великого угощения, которое священник неделю за неделей готовил для своей интеллектуальной паствы. Его
не было, но Дэниела никто не беспокоил, и поэтому, терпеливый и мирный,
с улыбкой на губах, когда он встретил задумчивый взгляд Джессики, он
ждал, когда наступит последний час и последний миг.
И все же, прежде чем было слишком поздно, и прежде чем его зрение затуманилось, а язык онемел от смертельного холода, прибыл священник с бледным лицом,и кланялся от слабости и дрожащим голосом, который часто прерывался когда он говорил. Они пожали друг другу руки и посмотрели в
лица друг друга со странным узнаванием, как будто оба увидели
другой мир дальше, чем когда-либо прежде, а затем
министр обессиленно опустился на стул рядом с подушкой Дэниела.
“Я отдохну здесь и побуду с тобой час”, - сказал он.
“Настал последний час”, - ответил Даниил.
“Да будет так”, - ответил священник. “Я тоже смотрел смерти в лицо”.
Некоторое время они молчали, пока священник собирался с силами,
а потом он склонил голову, только голову, потому что был еще слишком слаб, чтобы преклоните колени рядом с умирающим человеком, и он вознесет молитву Богу в своей глубине сердца, но дрожащими губами, которые больше не произносили с готовностью мысли, которые теснились в его мозгу. "Аминь", с которым он закончил, было почти стоном.
“Моя сила отнята у меня, - сказал он, - Всемогущий поразил меня в
гордость моего сердца. Я никогда больше не буду говорить о нем, как раньше,
слава и величие, а также величие его спасения”.
- Ты можешь говорить о его любви, - пробормотал Дэниел.
“ Да, ” уныло ответил он, “ но только так, как говорит ребенок. Я никогда больше не буду волновать сердца прихожан. Моя речь будет презрительной”.
“Джессика, расскажи ему, о чем мы с тобой говорили”, - сказал Дэниел.
Джессика оторвала лицо от подушки и повернула его к
священнику, улыбка пробивалась сквозь слезы; и хотя ее голос
вначале было неуверенно, но потом стало спокойно и ясно, прежде чем она успела произнести много слов.“Мы говорили о том, что он никогда больше не будет смотрителем часовни
 и пойдет на кафедру, чтобы нести книги перед вами; и тогда мы подумали
возможно, доктор сказал правду, что ты никогда не поправишься
достаточно, чтобы проповедовать в такой большой часовне; и поэтому мы продолжали говорить о том времени, когда мы все будем на небесах. Мы сказали, что, возможно, Бог дал бы вам там более прекрасные мысли и более величественные слова, и вы по-прежнему были бы нашим служителем; и все ангелы собрались бы толпой в толпе вокруг вас и нас, чтобы послушать, что вы думали об Иисусе Христе и о Боге; и снова было бы большое собрание.
Только всякий раз, когда вы на минуту замолкали, мы могли поднять глаза и увидеть
Сам Спаситель слушает всех нас”. Тогда священник опустил свое бледное лицо на руки; но он не не ответил ни слова. -“Есть еще одна вещь, которую я хочу сказать”, - сказал Дэниел. “Я составил свое завещание и оставил все, что у меня было, Джессике; но я не знаю, где она найдет дом.
 Если бы вы присмотрели за ней... “ Джессика вернется ко мне домой, -
перебил священник, кладя свою положив руку на ее и Дэниела и тепло пожимая их обоих.
“ Я христианин, ” прошептал Дэниел. “Я знаю, что люблю Бога, и
что Он сделал меня кем-то подобным себе. В Библии есть стих об этом”.
“Возлюбленные, - сказал священник, - теперь мы сыны Божьи, и это
еще не видно, какими мы будем; но мы знаем это, когда он будет
явись, и мы будем подобны ему, ибо мы увидим его таким, какой он есть”.
Когда священник произносил эти слова, в его речи не было запинки
и его лицо просветлело, как и лицо умирающего. Мысли Дэниела немного помутились, и он пошарил вокруг, как в темноте,в поисках Библии, которая лежала на кровати;
и он пробормотал:“Пора браться за книги, потому что прихожане ждут, и служитель готов. Я заберу их на небеса”.Он больше ничего не сказал; но через некоторое время Библия выпала у него из рук, и Джессика и священник, взглянув на его лицо, увидели, что на небесах он созерцал лик Отца.
Оказалось правдой, что священник никогда больше не сможет произнести такую проповедь,как в прежние времена, когда люди слушали с напряженным вниманием,
и он был для них как прекрасная песня того, у кого приятный
голос и кто хорошо играет на музыкальном инструменте; но они услышали его слова и не исполнили их. И все же он был более спокойным и счастливым человеком, чем раньше;и в своем тихом загородном доме, где иногда по воскресеньям он поднимался на кафедру маленькой часовни и учил простых прихожан, постигая простые истины, он день ото дня духовно приближался к великому собранию, которое ждало его и перед которым его уста не должны были никогда больше не умолкать.