За что убивают стариков? Гл. 2

Гл.2



-   Эксперты сказали, что на орудии убийства, которым была убита последняя пенсионерка, также нет никаких отпечатков, как и на тех двух, то есть на палке со скалкой. Умный, сволочь, в перчатках работает. – сообщил капитану Никита Грибовский.

Коротков только вздыхал. Ему не давал покоя тот «дяденька», проходивший мимо маленькой Таисии и её бабушки. Об этом он поделился с Никитой.

-   Почему ты решил построить из этого версию? – удивился Никита.

-   Бабка на него наорала, разве не повод для убийства?

-   Нет. За это не убивают. Пусть бы послал или обозвал, но не убивать же?! Это кем надо быть?

-   Маньяком. Разве у тебя не было знакомых или даже друга, которого никто не трогал, а он всё равно найдёт за что прицепиться и учинить драку.

-   Как не было? Был и не один.

-   Вот и здесь также. Кто хочет убивать, он всегда найдёт повод.

-   Но девочка не смогла его нормально описать. Может, ещё раз с нею поговорим?

Коротков не успел ему ответить, в их кабинет ворвался Орлик, остановился у порога и с явным возмущением проговорил:

-   А что, чёрт возьми, происходит? Какая-то Шацкая, бывшая спортсменка, вызывает убийцу на поединок. Везде её призывы, в журналах и газетах, и, говорят, будто она собралась выступить по радио и телевидению. Что происходит? – повторил он.

-   Я ей не давал такого распоряжения, как раз наоборот, Игорь Леонидович.

Орлов хотел что-то сказать, но передумал, только с силой махнул рукой и быстро удалился из кабинета.

-   Хорошо хоть про убийства опять ничего не начал. – тихонько произнёс Никита.

-   Давай убегать отсюда от греха подальше, пока он не передумал. – предложил Коротков.

-   Давай. – с готовностью подскочил со стула Никита. – А куда мы побежим?

-   Да к спортсменке и побежим. Надо с ней поговорить, чтобы с ума не сходила на старости лет. Это ей не ядро толкать. Не победила, ну и что? Зато живая. А здесь другие игры, всё по-взрослому.

Дежурный записал адрес Шацкой на всякий случай и это теперь пригодилось.

Виктория Егоровна жила в старой пятиэтажке. Когда ей давали эту квартиру, то дом, конечно, был новым. Но почему после не переехала в другой, никто, кроме неё самой не знает. Скорее всего привыкла. Пожилые люди с трудом расстаются с привычными вещами, для них это настоящий стресс.

Женщина встретила их у порога своей квартиры, она собралась по магазинам, а тут оперативники.

-   Тогда будем возвращаться. – улыбнулась спортсменка. – Я вас чайком грузинским напою.

-   Спасибо. – отказался Коротков. – Давайте по дороге побеседуем. – опер был серьёзен, что и заставило пенсионерку стереть с лица довольную улыбку. Да, это правда, она была довольна собой, что такая смелая и находчивая, думала, её пришли похвалить, но вышло не так, как ей казалось.

-   Виктория Егоровна, у нас сегодня были небольшие неприятности от начальства за ваше желание помочь следствию.

-   Как? – женщина не находила слов, что ей ответить на подобное, её застали врасплох и она не совсем понимала, что от неё хотят. Она же всё уже спланировала и разложила по полочкам, почему им не нравится её затея?

-   Это очень опасно, Виктория Егоровна, вы это осознаёте? – они выбрались из подъезда и, не договариваясь, уселись на лавочку, расположенную под высоким вязом, закрывающим своими ветвями всякого, кто спрятался в его тени.

-   Конечно, я осознаю, но мы же все взрослые люди, это психология, понимаете? Он обязательно клюнет, поверьте.  – капитан удивлялся не поддельному настрою поймать преступника. Гордился советскими людьми, вот, в частности, отважными пенсионерами, но согласиться с нею - он никак не мог, в силу множества обстоятельств, одно из них, причём самое главное по важности – это он должен и обязан рисковать головой, но никак не она.

Разговаривали долго, Коротков сослался на то, что из-за её необдуманных действий по полной достанется ему и его помощнику, вот сегодня с утра уже их предупредили. – несколько преувеличил Коротков. Шацкая обещала подумать, потом они разошлись каждый по своим делам, вернее, пенсионерка в магазин, а они вновь по местам трёх недавних убийств, а вдруг…

-   Она не послушается. – после долгого молчания произнёс Никита.

-   Да пусть, наше дело предупредить, а потом отчитаемся, мол, беседа проведена. А что ты предлагаешь, охрану к ней приставить, ну и где я людей найду? Она взрослая женщина, если ей не дорога собственная жизнь, то что мы можем с этим поделать? Закрыть её в изолятор? Так право не имеем.

Шацкая была права, преступника задело её обращение, где спортсменка умышленно унижала убийцу, который никого больше не в силах одолеть, потому «специализируется», исключительно, на немощных пенсионерах. А пусть попробует с ней потягаться, с той, которую много лет никто не мог «переплюнуть» в толкании ядра. Мол, приходи, я жду тебя, трусливый недоношенный ушлёпок.

У маньяка аж лицо побелело от злости, сначала он предполагал, что это ловля на живца: бабка будет прохаживаться вечерком вокруг своего дома, а в кустах, на одном квадратном метре, по десять ментов уже сидят и ждут своего часа. Но в то же время, кого-то другого он не мог убивать, эта бабка потом на весь город справедливо заявит, что он трусливый недоносок, которому пора переходить на новорождённых детишек, а не искать проблем с пенсионерами, ибо пенсионер пенсионеру большая рознь, вот, она, например. Получается, ему нужно прекратить все последующие убийства, пусть думают, будто он уехал или умер, но в том-то и дело, что не убивать он уже не мог.

А эта странная старуха даже адрес свой в открытую называла, мол, не боюсь я тебя, слюнявый телёнок, который не может обойтись без материнской титьки.
И убийца начал осторожные слежки за домом обидчицы. Она и правда гуляла вокруг дома, в кромешной темноте, но никого больше он там не замечал, всё сильнее убеждаясь, что чокнутая старуха там совершенно одна. Но нападать пока не решался, осматривался. Однажды он пришёл на место слежки пораньше, дабы застать условных ментов, которые приедут сюда тоже пораньше и полезут прятаться в ближайшие кусты. Но никто не приехал, и никто никуда не прятался, и тогда преступник понял, что пора бы уже и действовать, то есть навсегда закрыть рот, до ужаса тщеславной старухи.

Он выскочил из темноты внезапно, но годы, отданные спорту, благотворно повлияли на Викторию Егоровну, сохранилась молниеносная сноровка, пусть не такая уже быстрая, но всё же, женщина резко обернулась, посветила фонариком в лицо нападающему и тут же занесла для удара свою сумочку, в которой покоилась одна из тяжёлых гантелей. Но удар преступнику пришёлся вскользь по левой руке, потому что он тоже не промах, успел вовремя увернуться. А вот его ответный выпад ножом – достиг-таки своей цели, в последний момент почему-то захотелось испортить хвастунье её лицо, желательно воткнуть лезвие прямо в глаз, да только в задуманное место нож не попал, убийца не являлся профессионалом, он вонзился пенсионерке в её пухлую, ещё не дряблую щёчку. И тут раздался истошный крик «Помогите!», кричала Виктория Егоровна, напугав убийцу до полусмерти, разве можно так уметь орать на всю Вселенную? Как-то не по-человечески, будто что-то не совсем земное здесь происходит, а сама бабка, так сущая ведьма. Добивать не стал, скрылся вновь в темноту ночи, а прибежавшие на крик люди, вызвали неотложку. Викторию Егоровну, всю в крови, доставили в больницу.
На следующий день её приехали проведать капитан Коротков и его помощник Никита Грибовский.

-   Разве я вас не предупреждал? – Коротков откровенно злился.

«Тупая, как пробка, а ещё спортсменка».

-   Так он же такой высоченный, а сам увернулся от моего удара. – хныкала пострадавшая.

-   А вы думали, что он покорно подставит свою голову под вашу сумку? Вы жизнь прожили, а ведёте себя хуже ребёнка. Почему из-за вас я должен лишиться премии? – Коротков громко дышал, ноздри его раздувались, как у быка, а беспокойное сердце колотилось, как овечий хвост.

Виктория Егоровна обиженно отвернула аккуратную головку к стене, с перевязанной щекой она смотрелась немного комично.

-   Ладно, - чуть смягчился опер, - я понимаю, вам больно, но это важно. Расскажите, как всё было.

Пенсионерка рассказала, иногда замолкая, чтобы справиться с подступившими к горлу рыданиями.

-   Вы сказали, будто посветили на него фонариком, ну, и что вы там увидели? – с надеждой спросил опер.

-   Да ничего не увидела, капюшон почти скрывал всё лицо. Он сощурился и сразу закрылся руками. Бороды и усов точно не было, ещё - это не старик, мне показалось, что он молодой парень. А, вот что… У него кольцо на правой руке, на мизинце. Широкое такое, похоже на серебро.

-   А это уже кое-что… - тихо промолвил Коротков, пожелав спортсменке скорейшего выздоровления, они с Никитой вышли из палаты.