Концерт

     Истинные мотивы поступка Вам никто не расскажет.
Даже я не скажу, почему не пошел на концерт симфонического оркестра.
     Звали, готовы были оплатить билеты и дорогу в оба конца, но я отказался.
Наговорил что-то убедительного в противовес и остался дома.
 Со своей невысказанной правдой.

   Иногда удивляюсь правдоискателям и правдолюбам – что это за садисты такие ?
Она ведь, правда, не такая уж симпатичная и привлекательная,
 чтобы за ней гоняться.
    Частенько она, вообще, уродлива и страшна, так что лучше держаться от нее подальше, обманывая окружающих и себя улыбками.
Согласитесь, фальшивая улыбка лучше честного звериного оскала ?!
     А человек, если его немного потревожить и задеть кое- какие струны,
 в зверя превращается со скоростью, превышающей скорость света.

     По телевизору передавали концерт Большого  симфонического оркестра, посвященный скольки-то летию Абрама Хачатуряна…
Вы уже отметили про себя мою музыкальную безграмотность ?!
А вот и нет !
Я не хуже пожарного, служащего при оперном театре, разбираюсь в музыкальных инструментах.
И если пожарный видит разницу между скрипкой и виолончелью в том,
что последняя дольше горит, то я различаю их по весу: виолончель таскать труднее.
   Особенно, если постоянно разъезжать по гастролям.
   За контрабас я вообще молчу – ужас…
     Успел я не к самому началу, чему, правда, нисколько не огорчился.
 Мне хватит и десяти минут, чтобы напитаться симфонической музыкой.
       В зале яблоку упасть некуда !
       А у меня для этого целый диван, причем, слушать можно и лежа.
Но я сначала присел.

   Акустика у телевизора так себе, но если добавить немного воображения и громкости, вполне сойдет.
Большой симфонический оркестр вмещает в себя человек пятьдесят, как минимум,
 и на сцене музыканты разместились с трудом, особенно те,
 кто управлял крупными инструментами наподобие арфы, контрабасов и многочисленными барабанами.
   Флейтисты и скрипачи сидели просторно.

     Перед каждым произведением дирижер почему-то пожимал руки двум скрипачам, сидящим рядом с ним.
Один был седоватый старичок в модных очках, другая была дама средних лет
 с пышной прической.
     Подозреваю, что дирижер тянулся к даме, но всегда первой на пути оказывалась рука старика !

     Я отметил преимущество сидения на диване перед телевизором по сравнению
 с нахождением там, в зале:
во-первых, никто не дышит в затылок и ничей затылок не мешает рассматривать сцену.
Только не говорите, что музыку нужно слушать, а не смотреть !
   А во-вторых, снятое на камеру сильно отличается от оригинала, причем,
 в лучшую сторону.
Как футбол.
     На живой футбол я ходил дважды.
После первого раза был глубоко разочарован сонным поведением игроков,
 а после второго еще больше удивлен.

     Дело в том, что вернувшись со стадиона домой  ( по накалу игра ничем
не отличалась от той, первой ) и включив телевизор, обнаружил, что этот самый футбол, который я только что смотрел на стадионе, борясь со сном,
 показывают в записи.
     Если бы воспоминания об игре были не так свежи
( прошло всего-то два часа ), я был бы уверен, что это другой матч !
Игроки действительно БЕГАЛИ, ожесточенно били по воротам, и от скорости полета мяча захватывало дух.
Вот так экран искажает действительность !

     И в случае концерта – да, наверное, я проиграл в качестве звука,
 доносящегося из единственного динамика телевизора,
 зато сто крат выиграл в изображении.

     Спортивные операторы грешат тем, что стараются держать в кадре
 движение мяча и тех, кто рядом с ним, а комментатор сообщает такие подробности игры, которые хороши для радиослушателей, а видящему все своими глазами,
 только мешают.
Один Ян Спарре часто останавливая свой рассказ об игре, говорил: а теперь помолчим и последим за игрой !

     Оператору бы повернуть камеру на трибуны, показать крупным планом эмоции, бьющие через край.
       Много ли раз показывали лицо вратаря, когда его команда опасно атакует, пытаясь забить назревающий гол, а он один-одинешенек на своей половине поля ?!

   Нет, концерт по телевизору – тоже зрелище !
Камера выхватывает близко сосредоточенное лицо седого скрипача.
 Старый, опытный, а все равно смотрит в ноты.
     А вот солист на виолончели играет по памяти, отрешенно закатив глаза…
       Изображение передвигается на равнодушные физиономии контрабасистов,
 на веселые глаза трубача.
     Разве из зала, сиди ты хоть в первом ряду партера, увидишь такое ?!

     А солист, между тем, входит в раж, и даже через опущенные веки
видны белки его затуманенных глаз.
Верхняя губа начинает дергаться, а голову бросает из стороны в сторону.
      На месте дирижера, стоящего в шаге, я бы стукнул виолончелиста
 дирижерской палочкой по башке – не спи !

    Теперь показывают публику в зале.
Лица одухотворенные, кто-то разглядывает потолок, кто-то тоже прикрыл глаза,
 кто-то переговаривается с соседом.
Зрелище не хуже того, что происходит на сцене.
Хотя, нет !
Там события накаляются, вернее, накаляет их сам солист,
 мотаясь из стороны в сторону уже всем телом.
    Похоже, еще чуть-чуть, и вспыхнет его смычок, а за ним и весь инструмент !
Вот тогда-то и настанет звездный час пожарного, верой и правдой
служащего искусству…

     Взгляд снова переходит в зал. Отдельные меломаны тоже начинают корчиться
 в судорогах, поддавшись музыке, другие удивленно таращатся в затылки
впереди сидящих, атмосфера накаляется.
Конечно, в этом немалая заслуга и самого Абрама Хачатуряна, сочинившего такое произведение ( жаль, просмотрел, как называется. А повторов опасных моментов,
 как в футболе – нет ! ).

    Сами понимаете, в такой обстановке, хоть ты и на диване, а не там,
 в эпицентре событий, не приляжешь…
И привычной рекламы, чтобы перевести дух и покурить на балконе, тоже нет !
Упущение, конечно.

      Наконец, финальные аккорды.
Дирижер осматривает оркестр, словно проверяет – все ли на месте ?
 Никто не сбежал под шумок ?!
     Точка.

   Зал взрывается овациями. Проснулись даже те, кто вроде бы, крепко спал.
 Цветы несут солисту, дирижеру и этому скрипачу, седому.
Дирижер отдает свой букет скрипачке, к которой все время тянулся,
 но на пути встречает снова рукопожатие седого…
Чтоб тебя !

   Солист что-то бормочет в микрофон, не разобрать из-за плохих динамиков телевизора. Кажется, обращается к автору, к самому Хачатуряну…
Затем садится и изготавливается играть снова.
Стоп !
   С меня достаточно !
   Я ведь не такой меломан, чтобы опять обратиться в слух.
  Хорошего – понемногу.

                *****