Круг - А

Итак. Что существует само по себе? Невидимо. Неосязаемо. Всегда присуще каждому человеку, но не имеющему ни конца ни начала? Казалось бы, глупый вопрос. Однако. Мозг человека – это то, что он не может ощутить или потрогать. И только нашему мозгу разрешена способность присутствовать при осознании мира и восходить с его хозяином на смертный одр. Осознано или нет. Ибо же никто из науки таки не смог ответить. Так как же мы все-таки мыслим? Каким образом? Но сейчас не об этом. 

                Первый
 
И видел я как мир вдруг превратился в римское ристалище и тысячи людей, одетых в короткие, белые туники, из глубин высоких трибун обращались ко мне и громко восклицали:
- Слово! Скажи нам Слово! - Я же в недоумении честно прижимал руки к груди и просто не знал, что сказать им в ответ. Но положение Куратора Рима обязывало быть правдивым. Ведь только Правда и только она, воздвигла на этом кругу ристалище, Рим и мое возвышение. Подняв руку вверх, я успокоил толпу и в короткое мгновение вдруг осознал, что это ристалище уже никогда не увидит крови гладиаторов или убийство животных или пепел поражения Души. Все было просто. Это был только Первый Круг Испытаний. И я воспел ему слова почести. На одно мгновение мне показалось, что я справился с этой толпой, но как я ошибался! Волна неодолимой радости вдруг захватила ее, и я был уверен, что именно сейчас, именно в этот момент, я стану ее Императором. Что может сделать душа, когда она понимает, что это Окончание ее пути? Кто она? И что она в этот момент? Что делать мне? Скажите мне? Кто я? Я опустился на мраморное седалище, некогда принадлежавшее самому Пилату, и ясно осознал. Надо бежать! Я улыбнулся толпе на встречу и волна ее оглушительного – радостного вопля лишь подтверждала мою догадку. Но быть!? Быть Императором!? Здесь? Для этих незнакомых мне людей? Зачем? Бежать. Бежать без оглядки.

                Второй

Толпа радостных и возбужденных людей уже неслась мне на встречу с красивыми, зелёными венками в руках. Они искренне радовались и улыбались мне как Избранному. Ибо же их сомнения развеялись. Но развелись ли мои после их ответного воспевания Истины? О, нет! Беги мой друг. Просто беги. Поэтому я и бегу. Я прыгаю со ступеньки на ступеньку ристалища. Я ускользаю от веселой толпы и прячусь в каменном лабиринте, куда только я один знал дорогу. Но предчувствия беды или победы никогда меня не обманывают. Три – шесть – три. Эта формула моей Жизни давно стала для меня аксиомой Бытия. Три дня. Шесть месяцев. Или три года. Именно так предсказываются мои любые действия в ней. Но почему только в моей? И в жизни окружающих меня соратников также. Нравится им это или же нет. И лишь по этой причине никто из них не может понять, что же я на самом то деле делаю. Или почему я всегда угадываю развитие ситуации. Да - да. Я почти всегда ошибаюсь в людях. Несомненно, что их хитрость и злость обкрадывают сокровища моей усталой души. Но в оценке ситуации я никогда не ошибаюсь. Так было и в этот раз. Заглядывая из потаенного укрытия в мир людей, я увидел того, кто и создал это ристалище. Огромное, черное чудовище. С кроваво красными глазами. Длинным хвостом и ногами в броне чешуи. Его нос вдыхал воздух моего побега, хлыст в его волосатых лапах нервно подрагивал, и я точно знал, что он ищет меня и только меня. Шансов было немного. И я опять провалился. Оступившись на краю своей Жизни, я вновь упал. Золотая корона плотно села на мою голову и по привычке, я попытался сдвинуть ее дурацкий размер с носа на свой затылок. Но как правило она и не думала слушаться, норовя занять свое место на моей переносице. Но даже она и этот прекрасный, королевский дворец Людовика ХI и даже эта дурацкая мантия из кроваво – красного бархата с белым подбоем не могла удержать меня от побега. Я точно знаю, что вскоре обладатель рокового хлыста, черный как смоль и безжалостный как клинок ночного убийцы, вновь обнажит мой мир. И только поэтому я бегу. И продолжаю бежать. Хотя моя королевская мантия цепляется за предметы, мебель, за жадные руки придворных и их слуг. Но я улыбаюсь. Я всегда улыбаюсь им на встречу и просто стремительно набираю шаг. Но шутка ли? Пятнадцать метров бархата за спиной и множество препятствий. Но быть Королем в этом пустом и гиблом месте? Зачем. Я прочно набираю ход и только эта колкая, неудобная во все времена, золотая пряжка королевской мантии душит мое горло. Как она, все это золото и прекрасность этого мира, надоедливы, бесполезны и убоги, удушливы. Я думаю, что и вы это знаете так же.

                Третий
 
Я знаю где есть выход. Выход из этого мира мертвых королей. Он очень узок. Но только он поможет мне избавиться от пряжки, мантии, королевской короны. Я точно знаю, что и там будет не сладко. Но эта роскошь покоя вообще создана не для меня и моей Жизни. Жить спокойно, тихо и сладко. С разбега, на полном ходу я врезаюсь в узкий проход лабиринта и как это было всегда уже предчувствую Духоту третьего Круга. Но все так устроено. Никто не спрашивает моего желания. Я или бегу от славы мира или останавливаюсь и принимаю его. Что бы сделать…. что? Умереть в объятьях толпы? Увольте. Уж лучше Смерть в бою. Но только не в том знакомом мне с самого детства, душном баре, куда я влетаю со скоростью револьверной пули. Так было всегда. И почему сегодня должно быть все иначе? Не понимаю. Как всегда этот бар был заполнен тысячами ковбоев. Как всегда их наклоненные мне на встречу шляпы скрывали их небритые лица. Их ноги в ковбойских сапогах со шпорами лежали на многочисленны столах Запада и клубы сигарного дыма поднимались из-за завесы их шляп. Я никогда не видел их лиц. Мне это было совершенно безразлично. Но сегодня все было иначе. И я очень быстро убедился в этом. По всей видимости Дьяволу надоели мои успехи. Внезапно, на всей скорости я влетел на поверхность их вечнозеленого, бильярдного стола, где так когда-то уютно было все расставлено ковбоями. И даже их привычка лавировать, не сходя со стульев между синими и фиолетовыми шарами Судьбы, запускаемых неведомой им рукой по поверхности бильярда, меня не так удивляла, как их способность быстро переходить от спокойствия к безудержной ярости. Ярости против всех. Что говорить о некоем незнакомце, постоянно тревожащем их покой? Они давно меня ждали. Меня и мою расплату. И вот их час настал. Был ли я готов к их действиям? Трудно сказать. На протяжение долгих лет они всегда придумывали для меня совершенно разные ловушки. И угадать их мне было не суждено. Так и случилось. Внезапно, но все-таки предсказуемо, мой бег закончился на поверхности предательски выскочившего из неоткуда мне прямо под ноги диска настольной рулетки. И я отчётливо понял. Черная метка на нем – это моя Смерть. Красная – Жизнь. Ну что ж. Уклоняясь от пущенных по бильярдному столу синих и фиолетовых шаров, безумная толпа ковбоев наконец то обрела свой смысл в этой пустой жизни. Рулетка бешено закрутилась и первый, подхваченный с бильярдного пола шар был пущен мне в след. Потом еще один, потом еще. Потом еще и еще. Их было множество. Толпа ревела и бесновалась. Их шляпы были сброшены на пол, гнилые зубы и щетина на щеках были обнажены, и они хотели только одного. Моей черной метки.

                Четвертый

Мог ли я разочаровать их безумную толпу? Конечно!  Крик и вопль разочарования преследовал меня всю мою жизнь. Когда я бегу. Или, когда я просто замираю на месте. Всегда неудобно. Всегда это не так. Всегда не то и не там. Но мне нет до этого дела. Теперь я бегу по поверхности рулетки и моя задача предельно проста. Черное – Смерть. Красное – Жизнь. И я выживаю. Горячий, вулканический  пепел бездны падшего мира падает мне за шиворот. Огрызки сигар, капли падающего сверху протухшего пота пытаются сбить меня с моего пути, но я уверенно попадаю-таки на красные метки и несмотря на сотни и тысячи подобранных с пола и пущенных мне в спину шаров, они никак не могут мне навредить. Но я не мастер игры. Я просто бегу от этого мира и подлость, предательство, фашизм или коммунизм мне абсолютно безразличны. Как и то, что я точно знаю, что точка - два ноля в этой рулетке, не может быть красной или черной. Она не может выбрать для меня Жизнь или Смерть. Она просто существует. И я стремительно отрицаю все возможные варианты и просто ищу ее глазами. Ибо же довольно с меня мира Запада. Его время истекло. Но что будет дальше? Откуда мне это знать…..
Я просто бегу двум нулям на встречу. И я точно знаю, что компьютерная формула: «ноль – единица», это еще не конец мира. Но это и не его начало. Это просто цифры. И именно в тот момент, когда количество пущенных по моему следу шаров рулетки перевалило далеко за количество планет во Вселенной, я делаю этот роковой шаг. Почему роковой? Да потому что я не знаю, что будет дальше. И если….если кругов будет много, то…Нет. Не хочу думать об этом. Я просто бегу к своей цели, и она очень близка. Нет Смерти, человек! Но Рай и Ад существуют. Итак. Ноль + ноль, равно нулю. Это вечная аксиома. Я смело наступаю на эту сдвоенную Истину и падаю. Я вновь падаю в горловину узкой и душной норы. Она гораздо уже чем все эти годы, но та духота, которая доносится из глубин ее падения, гораздо мучительней и страшнее, чем это было всегда. Я знаю, что такое бал Сатаны. За эту короткую жизнь я был там сотни, а может быть уже и тысячи раз. Но то, что открылось моим глазам, никто не мог представить. Миллионы однополых мужчин и женщин, не имеющих возможности в продолжении рода, удивленно смотрели на мое падение и впервые осознанная мысль, что так может быть, и мужчина может быть просто мужчиной, а женщина просто быть девушкой, была для них неприемлема, унизительна и противна. Их искаженные от пластических операций лица были ужасны. Искалеченные скальпелем хирурга признаки пола блистали фальшивой красотой. Их когти, волосы, макияж несли в себе следы разложения, и только моя мужественная улыбка была на все им ответом. В одно мгновение вдруг воцарилась совершенно поразительная и совершенно премудрая тишина. О, нет! Я не ожидал от них воплей ристалища Рима. Рим и его оргия– это ребенок по сравнению с бесполым миром глупых людей. Ведь даже самые премудрые люди из мудрецов древности, даже самые строгие или безумные законы человечества, не смогли достичь дна бесполых существ. Вы скажите, что это падение необычно? Я с вами совершенно согласен! Но именно в этот момент я понял, что сегодня, сейчас мой круг завершится. И мне надо подняться на верх. Ибо же я увидел сегодня окончание Человечества. Что может быть ужасней этого круга?

                Пятый

Вы знаете. Когда ты привык играть в прятки со Смертью, то искусство оценки ситуации, это не просто практика выживания, это оно и есть. Искусство выживать в тех обстоятельствах, что для всех остальных называется просто и банально - окончание. Будь это штыковая схватка в земляном окопе. Или бал Сатаны. Что в принципе одно и то же. С той лишь разницей, что в окопе сначала надо кинуть гранату за его изгиб, как учили, и потом вдогонку ей разрядить магазин из "калашникова". А на этом же проклятом балу, надо быстро найти выход из смертельной схватки с его невидимым хозяином, где ни штык, ни запас патронов тебе не помогут. Бежать! Бежать быстро и неуклонно. Уворачиваясь от фальшивых рукопожатий женоподобных мужчин и отталкивая объятья мужеподобных существ. Преодолевая духоту их мира и тошнотворный запах их парфюма быть просто самим собой. Неудобным. Счастливым. Спокойным.  Куда? Куда ж мне бежать? Спросите вы и будете абсолютно правы. Но так все устроено в мире людей. Выживает лишь тот, кто умеет двигать свою мысль дальше и выше, чем это принято у других. И я, срывая с бесполых лиц их поганые маски стремительно мчался в самую гущу городов миллионников, в надежде на ту самую спасительную нить Ариадны, которая всегда и во все времена помогает правдивой душе. И вот оно чудо! О, вот он миг спасения! В вихре душных и грязных тел в далеком углу их бесконечного бала, краем тревожного глаза, я увидел ее. Мою Ариадну. Точнее нить ее бесконечно прекрасного мира. Пусть сказочного. Но все-таки честного и благообразного в своей чистоте поиска истины. Но это так просто, скажите вы. Что тут необычного? Ну подумаешь, кто-то оставил нить. Кто-то забыл убрать со звездного потолка клубок Ариадны и тонкий конец его нити невольно упал мне на встречу. Но я не согласен с вами. Нет, нет и нет! Кто ищет, тот да обрящет. А выход, нить, тропинка, дорога всегда есть. Только не надо обманывать себя и врать окружающим. Надо просто хвататься за нить и распутывать клубок до конца. Так будет честно и всем понятно, кто ты и что ты. Так было всегда. Пусть так и будет. Я радостно воскликнул и под рев много миллионной толпы однополых существ на всем ходу подхватил нить истины и, как всегда, был прав. И неправ одновременно. Ибо же нить Ариадны могла быть как шелком. Но могла быть и колючей проволокой концлагеря. И ведь никто меня не мог или не хотел спрашивать. Я просто схватил то, что мне казалось спасительным, удобным и надежным.

                Шестой

Но почему, вы скажите я был прав и не прав одновременно. Да все потому, что круги не могут и не должны повторятся. Их общее направление давно всем известно, но то, что они иногда преподносят….Это вне моего понимания. Так было и на этот раз. Я подхватил тонкую нить и вдруг осознал, что она привязана к воздушному шарику. Точнее к целому облаку из цветных, детских воздушных шариков. Таких милых и таких желанных в нашем далеком детстве. Однако.  Детство уже давно миновало. Но тот полет и захватывающее тебя чувство, когда ты ребенком взлетаешь в сильных руках своего отца, это незабываемое чувство. И я полетел. Безудержно. И быстро как молния. Я пронзал невидимое глазу пространство и очень четко осознавал, что в конце данного полета, меня ждет совершенное чудо. Так было когда-то. Но я совершенно забыл это чувство. Шум набегающей где-то волны внезапно коснулся моей души, и я подумал:
- Но этого не может быть?
Что? Что вы сказали? В твоем мире вообще может быть все что угодно? И вы опять будете правы. Пронзая дно океана и преодолевая сопротивление тяжёлой воды, огненное облако воздушных шаров бессильно рассеялось при столкновении с горячим воздухом, и я вынырнул на поверхность той лужицы, имя которой - Тихий океан. Почему лужицы, спросите вы? Но с точки зрения Вселенной и мы и вся наша Земля и все что на ней, это даже не песчинка в бескрайнем мире материи. Это микромир атомных значений. Ну пусть он таким и останется. Не в этом дело. Мне было легко и беззаботно барахтаться в мире атомов, в их бескрайнем просторе хаотичного столкновения. Шарики давно улетели к себе на родину. Они выполнили свое предназначение и детство вновь коснулось моего сердца. Но все же я был очень взрослым человеком. С грузом лет за моими плечами. Может быть с грузом по имени Вечность? Спросите вы? Может быть это и так. Но главное – это тот опыт, который я приобрел в этих сражениях. Вечных или сиюминутных. Он все же и груз, и награда. Хотя… Не мне об этом судить. И самое странное было то, что этот океан вел себя не так как обычно. Глубина его вод была как это не странно и мягкой как ласковые ладошки любимой мамы и жесткой как та земля, которая стучалась о крышку ее гроба, опущенного в могилу. Я мог свободно плавать в ней. Но мог опереться на воду и встать во весь рост. Однако. Мне просто хотелось немого отдохнуть от ужаса бесполого мира и наслаждаться тишиной океана, но вдруг я услышал знакомый шум идущего под всеми парусами корабля. Оглянувшись чрез плечо, я увидел, как прекрасная бригантина с алыми парусами на мачтах разрезает форштевнем волну океана и быстрым ходом стремится пройти мимо меня. Но мне надо было во что бы то ни стало остановить этот корабль. Иначе тот океан, где я сейчас находился, мог на вечно успокоить мой бег. Но я не был с этим согласен. Я хотел быть в центре сражений. Но как? Как остановить в океане то, что создано для его покорения? И только имя моей мамы, ее образ, ее помощь, всегда и во веки веков могла мне помочь. Но где и как я мог ее увидеть или обратиться к ней за помощью? Она давно покинула мир людей и только ее светлая память еще жила у меня в груди. Но, как всегда, я был не прав и прав одновременно. Обернувшись в другую сторону, я вдруг увидел наш двухэтажный дом. Дом, который по программе переселения уже давно был снесен бульдозерами и на его месте асфальтоукладчик положил тонны асфальта похоронив под собой тайну наших соседей. Которые, скрывая в темноте ночи рождение младенца, на пару с древней бабкой повитухой задушили незаконно рождённого младенца и закопали его под полом, в их соседней с нашей квартире. Но, впрочем, об этом я узнал только совсем не давно. Как и совсем не давно, при открытии этой правды, я вдруг осознал по какой причине вся эта семья так печально закончила свое существование на этой земле. Ибо же страшнее однополых существ, есть только убийство себе подобных. Но, впрочем, это не касается дуэли или скажем работы пехотинца. Но сейчас не об этом. Итак. Оглянувшись, я увидел наш дом, стоящий на острове посреди океана и мою маму, которая приветливо махала мне рукой и отвечая мне на мой немой вопрос, что-то показывала мне в горизонтальной глубине океана, делая знаки руками. До нее, нашего дома и острова, было ни далеко, ни близко. Но по опыту я просто знал, что кричать или звать ее на помощь было совершенно бесполезно. Все звуки безнадежно тонули в этом расстоянии, которое давно разделило мир живых и мертвых. Условно мертвых и условно живущих людей. Ведь живые станут мертвыми. А мертвые оживу в Вечности. Таков закон. И я с ним совершенно согласен. Поэтому я просто выполняю то, что мама безмолвно мне говорит и подплываю к ярко оранжевому буйку, обозначающему что-то неведомое в этом бескрайнем просторе ее океана. Неведомое мне, но наверняка спасительное и необычное. Так было всегда. Так было и теперь. Я поднял со дна океана якорь буйка и вдруг почувствовал, что к нему привязано что-то очень тяжёлое. Бригантина на всех парусах летела почти точно в моем направлении и времени раздумывать было не так много.  Напрягая все тело, я уперся в жесткую воду и вдруг в моих руках оказалось звено огромной, длиной, ярко желтой, прикованной к острову мамы золотой цепи. Это даже и для меня видевшего виды в этих кругах приключений было совершенно внезапным явлением.
- Золото? Недоуменно подумал я. Но тут же осознал, что мне просто надо изо всех сил тянуть золотую цепь и остановить бригантину, которая уже вышла на мой траверс и готова была проскочить мимо меня, моей мамы и нашего с ней дома. Упираясь ногами в воды океана, я начал вытягивать цепь и едва не рассмеялся в слух. Для моего спасения такой демарш могла придумать только душа моей мамочки! Как оказалось, эта огромная, вылитая из чистого золота цепь была крепко и надежно привязана к хвосту безумно большого, покрытого многолетними шрамами неутомимого путешественника бескрайних глубин, голубого кита. На его горбу, рядом с клапаном дыхания, ютился наш маленький домик. Едва сдерживая смех и удивление, я что есть сил потянул цепь на себя, и мы все вместе, мама, я, наш дом и незабвенный отныне кит - путешественник удачно поймали форштевень бригантины в эту необычную для всей ее команды ловушку. Как все бывает внезапно, так и внезапно же я оказался на борту бригантины. Просто я сумел остановить неминуемое течение времени, и бригантина приняла меня на свой борт.

                Седьмой

- Брат мой Модест! – радостно и по привычке закричал я в глубины трюма корабля. Это всегда было так. Была ли это комната тюремного заключения. Или таинственные глубины Солнца. Всегда все было одинаково. Предчувствие чего-то необычного. Хотя уже и немного понятного. Почему я позвал именно Модеста. А вы можете точно сказать почему вы во сне зовете кого-то по имени? Мы же в самом начале нашей беседы выяснили, что мозг живет сам по себе. И кто кому является хозяином положения, наука так и не смогла доказать. А без доказательства, что способно жить в этом мире? Только вера. Ну вот я и закричал:
- Где ты? Модест! Я тут. Выходи пожалуйста. - Во мне не было сомнений, что именно за той дверью, которую я сейчас вижу на выходе из трюма корабля, Модест давно меня ищет и точно услышал мой голос. Дверь отворилась, он вышел и сказал:
- Тебе осталось 120 дней.  И мы встретимся.
- Сто двадцать? Так мало? - подумал я. И не желая отпускать брата своего, я вновь закричал в закрывшуюся за его спиной дверь:
- Подожди. Расскажи мне подробней! Он вышел мне на встречу и прошептал:
- Иди за мной и все увидишь сам. О! Это было необычно. Это было интересно. Конечно, я очень быстро проследовал за ним и услышал, как теперь и за моей спиной закрылась непроницаемая ни для кого завеса. Модест таинственно улыбнулся и сказал:
- Смотри! – И вдруг трюм бригантины превратился в огромный храм. Кто-то мог бы сказать, что он похож на Нотр - Дам де Пари, на крыше которого однажды я беседовал с самим Папой Римским. Но нет! О Папе Римском и встрече с ним на кровле Нотр - Дам де Пари я расскажу, как ни будь в другой раз. Он, этот неземной Храм был многократно прекрасней человеческой выдумки. Его своды сияли необыкновенной красотой и многочисленный хор воспевал непрестанную песню надежды и покоя. Как это было прекрасно! По средине огромного храма, стоял сделанный из красного дерева, инкрустированный серебром аналой. Возле же этого аналоя во весь свой огромный рост стоял неведомый мне Архидиакон. Который громогласно называл имена людей, и они послушно, покорно, но без тени страха выстраивались в длинную очередь. Услышав свое имя, я недоуменно посмотрел на Модеста, он сделал мне пригласительный жест, и я вошёл в вереницу людей, текущих к аналою и Архидиакону. Поворачивая голову туда и сюда, я только шептал:
- Простите! Я тут совершенно случайно!
На что Архидиакон, обращаясь только ко мне одному, грозно сказал:
- Тут все одиночки! Не стоит тратить время на разговоры. После сказанного им слова мне стало легко и спокойно. Мы прошли мимо него, мимо праздничного аналоя и вошли в алтарь Храма. Я понимал, что нужно делать то, что делают все. Я так и сделал. Вернувшись к аналою, я понял, что на этом мой последний круг завершен. И ничего нового я уже не увижу. Пока не увижу. Окинув храм в поисках Модеста, я увидел множество улыбок и солнечных бликов, летящих мне навстречу. Я понимал, что это еще не окончание жизни. Но уже и не ее начало. Ведь кто- то понимает это в самом начале этих кругов. Кто-то в середине. А кто - то в их окончании. Но так устроена жизнь. Мы лишь путешествуем по ее просторам. А само ее предназначение будет открыто позднее. За той дверью, которую мы сами и откроем. Но что там? Снова круг за кругом? Или все-таки есть их окончание? Время ответит. Время покажет. А я на этом прощаюсь с вами. Вы интересный собеседник. И с этими словами Ангел сна задул свечу чей-то Жизни. Но, впрочем, ненадолго. Ведь дни людей почти бесконечны. Почти бесконечны. Увы.