Осколки радуги. Часть 2 - Глава 15

Глава 15

      Старый приморский городок, которому по какой-то причине удавалось веками избегать прикосновения цивилизации, позволил себе сохранить аутентичную атмосферу давно ушедших лет, со своими маленькими домиками, каменными улочками, и газовыми фонарями, которые даже с приходом электричества всё ещё зажигались по праздникам. Жизнь обитателей городка не походила на стоячую воду заросшего камышом озера, но и не была динамичной, как в других городах и со стороны даже могло казаться, что какое-то движение здесь создавалось лишь только для того, чтобы город не выглядел мёртвым. Нечасто незнакомец мог появиться на улицах городка, и жители, что знали друг друга по имени с неподдельным любопытством наблюдали за этим редким явлением, потому высокая, статная фигура в чёрном плаще, шляпе и тростью в руке, что изредка появлялась в городе, стала поводом для различного рода шушуканий и пересудов. Молодой человек, которому на вид было не больше двадцати восьми лет, с длинными темными, вьющимися волосами, спадающими на плечи и идеальными чертами лица, как если бы сам Микеланджело корпел над его созданием, двигался столь грациозно и столь непринуждённо, словно и не двигался вовсе, а в своей монументальной позе, просто перемещался под влиянием некой магической силы. Он пересёк маленькую улочку и свернув в палисадник, усыпанный пышными яркими бутонами рододендронов, покорно склоняющейся дицентрой разбавленных купеной и папоротником, по тропинке направился в сторону большого фахверкового дома, из бурого камня и дуба с высокой красной черепичной крышей. Пройдя некоторое расстояние, он остановился.
— Mi stai spiando, signorina ?
Кусты позади него зашевелились.
— Cosa mi ha tradito, signor Amery ?
Он обернулся и посмотрел на рыжеволосую девушку, которая с серьёзным выражением лица, резкими движениями отряхивала клетчатую юбку.
— Sento l'affascinante tic-tac del Suo cuore .
От этих слов она забыла про юбку, мельком взглянула на него и лицо её тут же приобрело лёгкий бардовый оттенок. Заметив её смущение, он решил сменить тему разговора:
— Ваш дядюшка у себя?
— У себя, но с утра не в духе.
— Это не новость, — сказал он едва слышно и зашагал к дому.

   Урсула, старая служанка, заботливая и добродушная, попросила плащ Амери, но доносящийся из гостевой запах сигаретного дыма и виски, заставил его отказаться от её услуги. Он снял плащ, перекинул его через руку и вошёл в комнату. Крупный, средних лет мужчина, с красным лицом и хаотично разбросанными редкими светлыми волосами на голове, больше напоминавшими пучок соломы, занимал всё пространство софы, с газетой в одной руке и сигарой в другой и сквозь очки, спустившиеся на нос, что казались крохотными на его большом лице, увлеченно изучал содержимое печатной полосы.
— И полудня нет, Бернард, а ты взялся за виски.
Мужчина вздрогнул, и наклонив голову, взглянул поверх очков на гостя. Пробурчав какое-то проклятье он, кряхтя с трудом отделил своё увесистое, пухлое тело от сроднившегося с ним дивана и переваливаясь, подошёл к Амери.
— Здравствуй, друг мой, — пожал он его руку, улыбаясь одним ртом, — кофе, виски или как всегда воду со льдом?
— Нет, благодарю. Лучше выйдем в сад и подышим воздухом, такой прекрасный солнечный день. Кстати, в саду я встретил Летицию.
— Летиция, — глухим голосом произнёс он и откашлялся, — эта девчонка меня с ума сведёт. Отстаёт по экономике и итальянскому, да ещё эта скрипка, а она в саду гуляет. Должно быть узнала о твоём визите и понеслась встречать, дурёха.
— Кажется с итальянским у неё всё хорошо, да и не дело корпеть над науками без конца, так и жизнь пройдёт.
— Ну да, ну да.
   Бернард поправил халат и не спеша направился на выход, жестом пропуская перед собой Амери.
— Итак … ты ведь не ради праздного удовольствия пригласил меня?
— Да, мы разыскали его.
— Ну так это чудесная новость, рассказывай всё.
— Как ты и говорил, он нашёл Зелму и сейчас они вместе где-то …, — он стал шарить в кармане халата, затем засунул руку в другой карман и наконец извлёк листок с адресом.
— Ну вот видишь, как всё просто, — не сдерживая радости, воскликнул Амери, — ещё немного и я тебя больше не потревожу.
— Да скорее бы, — пробурчал Бернард, — столько лет и столько головной боли.
— Ну, ну … успокойся. Ты ведь сам это всё заварил, никогда это место тебе не принадлежало, но ты вцепился в него как клещ, да ещё и со мной пожелал разделаться, при том зная кто я есть. Ведь я старше всего твоего генеалогического древа, которым ты так гордишься, а ты до сих пор не воспринимаешь меня всерьёз.
— Ты прав, прости. Просто столько сил потрачено, а ведь я в этом всегда был хорош, и кто бы знал, что всё так произойдёт, — надрывисто, почти жалобно стал оправдываться он, хотя и осознавал, что оправдания его жалки и бессмысленны. 
— Скажу так … тебе нужно научиться замечать позитивные моменты. Ведь я мог с лёгкостью давно избавиться от тебя. Радуйся, что я оценил твою изобретательность, радуйся, что позволил тебе остаться во главе организации, и чёрт побери, встреча со мной и знания, которые недоступны простым смертным, разве это не повод для радости? Да многие бы за это душу отдали бы.
   Бернард заплакал. Он уже не казался таким большим, как был минуту назад, теперь это был ребёнок, что запутался по глупости своей и теперь осознав это, раскаивается. Амери протянул ему платок и погладил по голове.
— Всё хорошо, друг мой … всё хорошо.