Осколки радуги. Часть 2 - Глава 17

Глава 17

   К вечеру третьего дня, когда они уже не то чтобы забыли, но стали говорить и думать меньше о странных людях в мантиях, в дверь постучали. Зелма, сквозь прозрачную штору посмотрела в окно и отодвинулась.
— Эли … , — протянула она негромко, чтобы он услышал и в то же время чтобы не было слышно её с улицы.
— Ты знаешь этого человека? — спросила она, когда услышала, что он спускается по лестнице.
   Анаэль выглянул в окно, но высокий человек в плаще, что был только что у порога, уже несколько отошёл от дома и стоял к нему спиной.
— У меня немного знакомых, — прошептал он, и с этими словами вышел за дверь.
   Человек с тростью в руке стоял неподвижно, обозревая и казалось, наслаждаясь окружающим пейзажем.
— Добрый вечер. Чем могу …
—  Silentium incarnatum ! — произнёс человек и повернулся.
Он подошёл, снял шляпу и прижав её к груди отвесил лёгкий поклон, в манере двухвековой давности.
— Простите, что я не будучи знаком, осмелился вторгнуться в вашу обитель. Вы … полагаю Анаэль?
— Именно так, — произнёс Анаэль подходя к человеку ближе и с нескрываемым любопытством рассматривая незнакомца, чем вызвал у него лёгкую улыбку.
— Я Амери. Вы должно быть будете удивлены, мой друг, но мы с вами имеем много общего. Одно из общего, то что мы из другого мира, хотя мы и не встречались прежде. Другое: наше схожее положение в этот момент. Я давно вас искал, и если позволите, я всё расскажу, но полагаю слов будет много, и нам понадобится время.
   Анаэль, подкупленный изысканностью манер Амери, и более удивленный и обрадованный встрече с подобным себе, не раздумывая пригласил гостя в дом.
— Дорогая, позволь представить тебе Амери, — произнёс он, указывая на молодого человека, который переступая порог склонил голову, по той причине, что был выше дверного проёма.
— А вы конечно-же Зелма, — он подошёл и наклонившись поцеловал её руку, — чрезвычайно рад познакомиться с вами.
— Взаимно, — ответила она, поражённая галантностью Амери, но всё ещё оставаясь настороженно подозрительной, терпеливо ожидала объяснений.
— Ну что же, — начал Анаэль, обращаясь к Зелме, — если Амери, говорит правду, то тебе посчастливилось лицезреть двух представителей другого мира.
— Вы тоже …
— Не сомневайтесь … и хотя вас может привести в замешательство тот факт, что я храню память об этом, что обычно не принято, уверяю я говорю правду, впрочем обо всём по порядку.
   Анаэль взял плащ и шляпу гостя и предложил сесть.
— Хотите что-нибудь выпить? — спросила Зелма. 
— Если не затруднит, воду со льдом.
— Кажется Амери не выглядит опасным … да и мантии у него нет, — вернувшись с бокалом, она вынесла свой вердикт Анаэлю, говоря о госте в третьем лице.
— Уверяю вас, я абсолютно безобиден, — рассмеялся молодой человек, и сделав паузу, с видимым сожалением добавил: — ох, великодушно прошу прощения, я должен был предвидеть что они напугают вас … кажется это у них в крови, но поверьте, у них не было дурного замысла.
— Мне так не показалось, — тут-же ответила Зелма.
— Они служители тайного ордена, основанного ещё в четырнадцатом веке и ревностно исполняющие свой долг, что нынче уже выглядит как минимум странно и даже нелепо. Впервые за всё существование организации, я не являюсь её руководителем.
— Разве возможно жить так долго? — перебила его Зелма, не скрывая своего возбуждения.
— О нет … конечно же нет, но обо всём по порядку, — и Амери неторопливо продолжил свой рассказ, откинувшись на спинку дивана —  Я довольно давно исполняю обязанности волонтёра, на порядок дольше Анаэля, но мы из другой ветви, впрочем, тогда она была единственной. Моим куратором изначально был сам глава старейшин, что был словно отец для меня, который направлял и заботился, но и я оказывал ему немало полезных услуг. Однажды меня стал беспокоить факт отсутствия памяти на Земле, и мы с моим другом, что отслеживал моё пребывание здесь, задумали исправить это … точнее задумал я, он же отговаривал меня, осознавая опасность данного предприятия, но всё же мне удалось его убедить. В то время, за мной уже не следили так тщательно и вот у нас получилось переместить моё сознание в тело что было на пороге смерти … так начался мой первый занимательный опыт.
— Это достаточно смело. Разве вы не знали какие последствия будут по возвращении, с открытым сознанием? — спросил Анаэль.
— Разумеется знал, но изучив этот вопрос, в теории мы предположили, что если не делать больших перерывов отдыха между воплощениями, то на сознании это может не отразиться. Мы стали экспериментировать, я возвращался и после того, как начинались первые неприятные симптомы, я возвращался на Землю. Каждое моё возвращение словно закаляло меня, с каждым разом всё дольше и дольше я пребывал дома, пока не ощущал первые симптомы, которые становились со временем слабее, а однажды и вовсе исчезли.
— Потрясающе. Я считал это практически невозможным.
— Многие так считают до сих пор, и не думаю, что будет правильным разубеждать их в этом. Итак … Париж, весна 1314 года, Филипп Красивый предаёт казни великого магистра тамплиеров Жака де Моле и этим завершает почти двухвековую историю ордена. Хитроумная попытка короля завладеть состоянием храмовников, надо отдать должное, была гениальной, — Амери устремил свой взгляд куда-то в пустоту и словно переживая вновь эти моменты, на секунду задумался, при этом казалось его лицо стало темнее и старше на добрый десяток лет, — ох какие были ужасные времена … грязь и кровь. Тогда нужно было иметь достаточно прозорливости и везения, чтобы оставаться в живых. Меньшая, но значительная часть состояния тамплиеров, находилась на других континентах, но в этот момент члены ордена, что остались в живых были разобщены. Не было порядка, не было структуры и что важно не было руководителя. Тогда, использовав эту возможность, я отыскал некоторых из них и учредил новый орден. Доходили слухи, что наш орден был не единственным, что был создан на обломках L'Ordre des Pauvres Chevaliers du Christ , и не знаю дожили ли они до наших дней.
   Анаэль и Зелма увлечённо слушали рассказ, внимая каждому слову. Амери, повертев в руке уже пустой бокал, хотел попросить ещё воды, но обратив внимание на исключительную заинтересованность слушателей, не стал прерываться.
— Став главой ордена, я написал книгу, своего рода писание со сводом правил и предсказаний, где кроме прочего указал что после смерти главы, его пост должен занять его приближённый соратник, до появления истинного главы, которого они узнают, когда он предъявит доказательство в виде инкрустированного драгоценными камнями кубка. Так, перед каждым возвращением в свой мир, я прятал этот кубок и когда пребывал на Землю вновь, доставал его из тайника, становясь вновь главой. Так было до последнего момента, покуда кому-то не пришло в голову проверить историю моих воплощений. Вследствие этих разбирательств, мой куратор был вынужден уйти на покой, а тот, кто занял его место, убедил старейшин проголосовать за моё наказание. Перевес всего лишь в один голос, определил мою судьбу. Меня изгнали на Землю и теперь я вынужден проводить свои дни здесь, покуда не исчерпаю ресурсы земного тела, без возможности вернуться обратно. Я прожил долгую жизнь и это меня печалит в меньшей мере, как то, что я подвёл своего наставника.
— Всё это очень досадно, — с грустью в глазах, ответила Зелма.
— Неприятностям, как ни прискорбно, разобщённость, редко свойственна … столкнувшись с одной, следует ждать и другую. Так по возвращении, я обнаружил что моё место главы занял мошенник. Он искусно подделал кубок и представил его совету. У меня не было уверенности, что мне кто-либо поверит, если я преподнесу настоящий кубок, и всё что мне оставалось, это оставить всё как есть, использовав ситуацию как можно продуктивней. Я встретился с Бернардом, так зовут этого гениального афериста, и дав понять, что я осведомлён о всех его проделках, предложил сотрудничество, которое по большей части имело пользу для меня, нежели для него, потому он позже решил устранить помеху в моём лице, несмотря на то, что мы заключили договор. Будучи недооценённым в его глазах, я пресёк попытку покушения, и уже на этот раз дал ему понять, что он не является для меня серьёзным противником, и при желании я могу избавиться от него, однако не будучи кровожадным, я закрыл глаза на этот неприятный момент, отметив что это предупреждение было последним. Должен сказать, со временем, его удивительная изобретательность мне даже стала импонировать.
— Всё это довольно занятно и интересно, но всё же, Амери, чем ваше внимание привлёк я? — поинтересовался Анаэль, желая скорее прояснить причину его визита.
— Прошу меня простить … я несколько затянул с повествованием. Моя просьба заключается в том, что мне нужна ваша помощь, Анаэль, чтобы вернуться обратно. Я уже пытался разыскать вас прежде, используя возможности организации, но несколько не преуспел в этом, поскольку вы уже покинули Землю, но теперь, когда я узнал, что вы прибыли вновь, и прибыли почти в том же качестве, что пребываю я, чем признаюсь, несколько шокирован, но не менее и впечатлён, я имею просьбу поговорить за меня с вашим наставником и убедить его вернуть меня. Ему это по силам, и зная, как он относится к вам, это могло бы иметь шансы на успех.
— Теперь всё понятно, но Амери, как же? Я не могу связаться с ним, да и боюсь, он и сам теперь не захочет, к тому-же не проще ли вашему другу попросить Маду за вас?
— Это будет несколько, как здесь принято говорить, неэтично. Ведь вы знаете, в каждой ветви свои, пусть негласные правила и мы не вмешиваемся в дела друг друга, мой друг лишь может подтолкнуть вашего наставника к общению с вами, но не более, к тому-же если попросите вы, это будет более убедительно, поскольку повторюсь, у него особое отношение к вам. А я бы мог продолжить приносить пользу, как и прежде, но уже для вашей ветви, как вы должно быть знаете, подобная ситуация не станет беспрецедентной и никому не принесёт вреда.
— Не принесёт, если вы не будете исполнять свои обязанности, «как прежде», — выделил Анаэль, очевидно не обдуманно им произнесённую фразу.
— Безусловно, иначе и быть не может.
— Я буду рад помочь, Амери. Значит теперь остаётся дождаться момента.
— Да, но с учётом течения нашего времени, это может занять не один год. Я буду всегда на связи и, если что-то понадобится, не ограничивайте себя в просьбах. А теперь позвольте откланяться, не смею более нарушать ваш уют.
  Амери встал, выражая искреннюю признательность, пожал Анаэлю руку, и вручил свою карточку, после накинул на себя поданный Зелмой плащ, и поклонившись, направился к выходу.
— До свидания, Амери.
— Я провожу, — ответил Анаэль, и вышел следом.

   Не торопясь, некоторое время они шли, сохраняя тишину, блуждая взглядом по окрестностям, словно каждый наслаждался прекрасной природой острова и не смел другому мешать делать то же.
— Жарко должно быть в плаще летом? — спросил вдруг Анаэль, радуясь внутри что нашёл повод избавить обоих от неловкого молчания.
— Отнюдь, мой друг, отнюдь. Моя диета существенно замедлила метаболизм, потому мне приходится беречь тепло.
— Диета?
— Да, хотелось бы сберечь это тело как можно дольше. Ведь может случиться что это моё последнее воплощение.
— Нам есть с чем сравнить, но вот люди привыкли считать медленный метаболизм больше вредом, чем благом.
— Это несомненно плохо при условии того потребления пищи, и того количества которое они считают нормой. Это же настоящее безумие, неудивительно что их жизнь так коротка.
— Что есть, то есть.
— А что до вас, Анаэль … каково это? Помнить свои предыдущие воплощения. Согласитесь, чувство невероятное, в особенности впервые.
— Да, это совсем иное ощущение. Только сейчас понимаю, как мне не хватало этого раньше. Не хватало этой уверенности. Может придёт время и волонтёрам перестанут блокировать воспоминания.
— Ну это едва ли. Будет велик соблазн поиграть в богов, к тому-же изначально так и было. Но всё же ваша история так волнительна, — вдруг Амери сменил тему, — и достойна сонетов Шекспира. Amor verus . Кто бы на такое решился, ради любимой женщины?
— Она того стоит … она стоит большего.
— Охотно верю, мой друг. Охотно верю.