Глава 38

Хмурая Домна ходила взад-вперёд по двору, и всё валилось у неё из рук. То, что Василисы так долго нет, заставляло её холодеть от дурных мыслей. Временами её охватывал гнев, как дочь могла так забыть о матери. Не предупредила, ничего не сказала накануне. Потом она себя успокаивала тем, что девка выросла, что управляет оружием почище иных мужиков, что не раз ночевала в лесу. Но предупредить мать надо же! И вновь мысли бежали по тому же кругу, не давая рукам работать.
Тиша весь вечер ходила за матерью по пятам, не решаясь сказать правду. Несколько раз она уже открывала рот для признания, но слова застревали где-то там и не хотели выходить наружу. А мать в волнении не обращала на Тишу никакого внимания.
Наконец, Домна резко остановилась перед мужем:
— Ивар, да делать что будем?
И Тиша, не рассчитав свои шаги и действия матери, ткнулась ей в спину. Домна в раздражении уже хотела накинуться на неё за то, что та спит на ходу, но Ивар удержал жену.
— А ну, дочка, глянь-ка на отца.
Тиша не смогла поднять взгляд выше отцова подбородка, как ни старалась.
— Давай-ка, милая, расскажи, что знаешь.
Тиша почувствовала, как из глубины её тела вместо слов вырываются рыдания, и теперь уже молчала, чтобы удержать их внутри. Но рыдания — не слова, и они прорвали Тишины преграды и вырвались на свободу.
Домна охнула, увидев реакцию дочери, схватилась за грудь и села на подвернувшееся кстати полено. А Тиша поняла, что она ещё хуже сделала, напугав мать до полусмерти, тут уж стала поспешно рассказывать:
— Матушка, не волнуйся только. Василиса пошла к Еремею в город. Он там у князя служит. Она пошла к нему, потому что она без него всё время печалится и не может утешиться. Они помирятся, и всё будет хорошо. А Еремей ни в чём не виноват, это всё Агния дура, так тётка Пыря сказала.
— Куда она пошла?
…Долго ещё Ивар и Домна выясняли у дочери все подробности и их источник. Тиша рассказала всё.
— А откуда Василиса могла узнать, что Еремей в городе? — задумчиво произнёс отец.
— Да как же теперь узнаешь? Мне об этом ещё позавчера Лябзя сказала.
— И ты знала?
— Знала, тебе всё хотела сказать.
— Вот и сказала.
— Что ж теперь делать, Ивар?
— Так. Прежде выяснить, по какой дороге она путешествует. Лан!
Баушка и дети потихоньку уж собрались вокруг, пока длилось дознание. Кто раньше, кто позже подошёл, но суть проблемы уловили все, даже маленький Айка понял, что сейчас не время шуметь, и стоял тихо, ковыряясь в носу.
— Что, бать, — тут же отозвался старший сын.
— Сбегай, посмотри, чёлн на месте.
— Сейчас.
Пока Лан проверял, Ивар рассуждал вслух.
— Дорога до города через лес малохоженая, но есть. Сейчас сухо, пройти можно. Думаю, если она лесом пошла, дня три ей пути.
Вскоре вернулся Лан:
— На месте.
— Ну, значит, она пешком ушла. Кони тоже все на месте. Завтра, Лан, выезжаем и мы с тобой. Давай рассудим: по реке нам удобнее или на лошадях вслед за Василисой. Догнать я её не рассчитываю, она, если нас учует, уйдёт с дороги, а в городе мы её уж попробуем поискать. Что думаешь, сын?
— Давай по реке. Этак мы через два дня там будем?
— Ну, давай по реке. Мать, подготовь нам что надо. Завтра тогда отправляемся. А ты, Тиша, перестань шмыгать носом. Похвалить тебя — не похвалю, но и ругать не буду. Всё, пошли в хату. И, да, Малой, дай-ка свою штуку.
— Какую, тять?
— Ну, что вы с Ёрой нашли на дороге. Или ты её опять потерял?
— Не, у меня она.
— В городе спрошу у знающих людей, что это за цацка такая.
— Сейчас, тять.