Коротко о любви. Заявление

На голубой, как утреннее майское небо двери висела табличка «В.Н.Л.».
Он остановился, глядя на дверь, и мысленно поиграл с буквами. Могли бы и как-то пораскидистее изобразить – «ВеНаЛюб» или «НаЛюВер» или… Да ладно. Не до креатива сейчас. Постучал и вошел.
За столом сидели трое.
Вид у них был обыденно-измученный. И здесь все не так. Они представлялись ему эйфорийными, окружёнными светящимся ореолом...
Хотя, возможно, они ждали именно его, и врождённая эмпатия подсказала им сложить крылья и стереть улыбки с лица.
В ответ ему захотелось что-то сделать для них. Он остановился у дверей и стал тщательно вытирать ноги о видавший виды конопляный коврик. Внезапно промелькнула мысль, а не уйти ли теперь...
Но поздно. Он сделал шаг, открыл кожаную папку и положил перед ними на стол
Заявление
«Я, Брошен Иван Алексеевич, заявляю, что пятого мая две тысячи второго года перестал ее любить.
Я любил ее всю жизнь, три месяца, и семь дней.
А вчера 050502 я проснулся в четыре тридцать три утра, семь минут полежал, глядя в потолок, затем встал, спустился на кухню, налил воды из-под крана, выжал туда лимон, выпил, сварил кофе, глотнул и понял, что больше не люблю ее.
Любовь прошла вся, без остатка. И ничто больше не сможет её вернуть.
Поэтому прошу в дальнейшем освободить меня от любых воспоминаний о ней. От мыслей, связанных с нашим общим прошлым. И никогда не беспокоить меня по подобным пустякам.
P. S. Если же я снова захочу назад, начну писать ей, рваться, кричать от боли, если я совсем потеряю голову, тоскуя по ней, будьте милосердны и не дайте мне долго мучиться.
С уважением, ныне свободный от любви, Брошен И.А.»
На обратной стороне была фотография двух влюбленных.
- Мы...
- Да, спасибо…
- Может...
- Нет. Я все пробовал.
Вера развела руками, а Надежда понимающе закивала.
Как только дверь закрылась за ним, Любовь молча щелкнула пальцами, заявление мгновенно обернулось прахом, и маленький кудрявый мальчик, до этого невидимый, стряхнул прах со стола перышком, прикрепленным с другого конца стрелы.